на эту тему я еще подумаю.
   - Да, Нейл, как он здесь очутился?
   - Его, так сказать, доставил сюда ваш друг около часа назад.  Не  знаю,
где ему удалось достигнуть таких успехов в своем физическом развитии, но я
был бы не прочь посмотреть на гимнастический зал, где  он  тренируется.  Я
пытался объяснить ему, насколько сомнительным мне кажется все мероприятие,
но он настаивал, и мне пришлось даже помочь ему. Но я должен сказать,  нам
необходимо как следует подумать обо всем этом.  Я  спросил  вашего  друга,
любит ли он Вагнера, но он ответил что-то непонятное. Короче  говоря,  мне
хотелось бы знать, что вы собираетесь с этим делать.
   Кейт перевела дыхание.  Она  сказала  своему  гостю-великану,  чтоб  он
поднимался по лестнице, а она догонит его  буквально  через  секунду.  Тор
неуклюже и с грохотом двинулся к лестнице, и его  фигура,  в  тот  момент,
когда он поднимался, выглядела как гротеск.
   Нейл пытался угадать по глазам Кейт ключ к разгадке  происходящего,  но
они были абсолютно непроницаемы.
   - Я очень сожалею, Нейл, - сказала она сухо. - Автомат  отсюда  уберут.
Случилось какое-то недоразумение. Завтра я разберусь и все улажу.
   - Да, все это замечательно, - сказал Нейл. - Ну а как же я? То  есть  я
хочу сказать, вы понимаете всю сложность моего положения?
   - Нет, Нейл, не понимаю.
   - Ну как же, у меня тут стоит эта... штука, у вас - этот... человек,  и
все вместе - тотальный хаос и беспорядок.
   - Могу ли я  сделать  что-то,  что  может  хоть  как-то  способствовать
изменению ситуации к лучшему?
   - Видите ли, все это гораздо сложнее. Я хочу сказать, мне кажется,  что
нужно немного подумать об этом, вот и все. Я имею в виду вообще обо  всем.
Вы сказали мне, что уезжаете. Но сегодня днем я слышал, как в ванной  идет
вода. Что я должен был думать? А та ваша выходка с кошкой, вы понимаете, я
не могу выносить все связанное с кошками.
   - Я знаю, Нейл. Именно поэтому я попросила миссис Грей в квартире рядом
присмотреть за ней.
   - Вот именно, и что случилось после этого, вам известно. Она умерла  от
сердечного приступа. Мистер Грей очень огорчен.
   - Не понимаю, какая тут связь с моей просьбой присмотреть за кошкой.
   - Все, что я могу сказать, это что он очень огорчен.
   - Это естественно, Нейл. Это же его жена.
   - В общем, я ничего не хочу сказать. Я просто говорю, что  вам  следует
подумать об этом. И что нам делать в конце концов со всем этим? -  добавил
он, переключив свое внимание на автомат по продаже кока-колы.
   - Я же сказала, что займусь этим утром и позабочусь, чтобы его  убрали,
-  сказала  Кейт.  -  Если  вы  считаете,  что  это  может  помочь,  я   с
удовольствием буду и дальше стоять здесь и кричать, но...
   - Ну что вы, дорогая, я просто хотел обратить ваше  внимание.  Надеюсь,
вы постараетесь не очень шуметь  в  своей  квартире,  потому  что  сегодня
вечером мне нужно позаниматься музыкой, а чтобы сосредоточиться, мне,  как
вы знаете, необходима тишина. - Он бросил на Кейт многозначительный взгляд
из-за своих очков и удалился к себе.
   Кейт  не  переставая  мысленно  считала  от  одного  до  десяти,  потом
решительно направилась наверх по лестнице вслед за Богом Грома,  чувствуя,
что ей не до грома, равно как и не до теологии.  Дом  задрожал  от  звуков
главной  темы  "Валькирии",  исполнявшейся  на  контрабасе  фирмы  "Фендер
пресижн".



17

   Дирк медленно продвигался по  Юстон-роуд,  где  была  страшная  пробка,
начавшаяся еще в конце семидесятых и которой не видно было конца вплоть до
настоящего момента, то есть около десяти вечера в четверг, как  вдруг  ему
показалось, что он мельком увидел что-то знакомое.
   Об этом  его  известило  подсознание  -  та  несносно  капризная  часть
человеческого мозга, которая никогда не отвечает  на  вопрос  прямо,  лишь
подсовывает какие-то многозначительные намеки, а потом снова погружается в
себя, тихонько что-то жужжа, и не говорит ничего членораздельного.
   "Ну да, я действительно увидел что-то знакомое, - мысленно  ответил  он
своему подсознанию. - Я двадцать раз в месяц проезжаю по  этой  оживленной
улице в вечернее время. Мне здесь знакома каждая спичка, которая  валяется
в канаве. Нельзя ли выражаться поточнее?" Но подсознание его  было  трудно
запугать, и оно продолжало хранить молчание. Ему нечего было  добавить.  И
потом в городе полно фургонов серого цвета. Ничего особенного.
   "Где? - настойчиво вопрошал Дирк себя, весь искрутившись на сиденье.  -
Где я видел серый фургон?"
   Никакого ответа.
   Он был так зажат автомобилями, что не мог двинуться вообще ни  в  какую
сторону, а  уж  тем  более  вперед.  Он  вылез  из  своей  машины  и  стал
протискиваться назад, выныривая  то  здесь,  то  там  из-за  нагромождений
автомобилей, пытаясь вспомнить и отыскать глазами то  место,  где  он  мог
видеть фургон. Если он  и  видел  его  раньше,  то  теперь  фургон  упорно
ускользал от него. Его подсознание не подавало голоса.
   Машины по-прежнему стояли на месте, Дирк попробовал продолжить путь, но
дорогу  ему  преградил  мотокурьер,  пытавшийся  ехать  вперед  на   своем
огромном,  покрытом  грязью  "кавасаки".  Дирк  решил   устроить   краткое
выяснение отношений с курьером, но ему не удалось  это  сделать,  так  как
курьер не слышал ни одного из доводов Дирка; в конце концов он  обнаружил,
что все  вокруг  зашевелилось  и  стало  расползаться  во  все  стороны  и
направления, исключая то, в котором находилась его  машина,  стоявшая  без
движения и без водителя, вызывая негодующее гудение всех остальных.
   Неожиданно  пронзительные  звуки  гудков  привели  его   в   прекрасное
расположение духа; пробираясь между клубками автомобилей, он почувствовал,
что напоминает себе сумасшедших на улицах Нью-Йорка, которые  выбегали  на
дорогу, чтобы рассказать  о  дне  Страшного  Суда,  надвигавшихся  военных
вмешательствах и о некомпетентности и коррупции Пентагона. Он поднял  руки
над головой и принялся громко кричать:
   - Боги пришли на Землю! Боги идут по Земле!
   Последнее еще больше подстегнуло эмоции тех, кто изо всех сил гудел  на
стоявшую  без  движения  машину,  и  в  результате   разразилась   ужасная
какофония, становившаяся все громче, и над всем - голос Дирка.
   - Боги идут по Земле! Боги идут по Земле! - вопил он. -  Боги  идут  по
Земле! Спасибо! - добавил он и, нырнув в  свою  машину,  нажал  на  газ  и
тронулся  с  места,  дав  наконец  возможность  сбившейся  в  кучу   массе
прорваться вперед.
   Он спрашивал  себя,  откуда  у  него  могла  взяться  эта  уверенность.
Стихийное бедствие. Небрежная, легкомысленная формулировка, очень  удобная
для тех случаев, когда речь идет о каком-то непонятном  явлении,  которому
никто не может найти какого-либо разумного объяснения. Но  именно  поэтому
она и привлекла его внимание. Слова, произносимые бездумно, словно они  не
заключали в  себе  ничего  по-настоящему  серьезного,  давали  возможность
просочиться истинным вещам, которые в ином случае никак не смогли бы  дать
о себе знать.
   Необъяснимое исчезновение. Осло и  кузнечный  молот:  мельчайшее,  едва
уловимое совпадение задевало одну маленькую нотку. Тем не менее эта  нотка
явственно выделялась из всего остального шума и гвалта повседневности, и в
том же тоне, на той же  высоте  звучали  еще  несколько  ноток.  Стихийное
бедствие, Осло, молот. Человек с кузнечным молотом, пытающийся  улететь  в
Норвегию, ему мешают это сделать, он выходит из себя, и  как  следствие  -
"стихийное бедствие".
   "Если  какое-то  существо  обладает  бессмертием,  значит,  оно  должно
существовать по сей день. А как же иначе?" - думал Дирк.
   А откуда у бессмертного существа паспорт?
   Действительно, откуда? Дирк попробовал представить сцену, которая могла
разыграться в паспортном отделе, если бы туда пришел, к примеру, Тор - бог
из норвежской мифологии - вместе со своим  кузнечным  молотом  и  стал  бы
объяснять, кто он и почему у него нет свидетельства о рождении. Ни у  кого
из  служащих  это  не  вызывало  бы  ни  шока,  ни  ужаса,  ни  изумленных
восклицаний - единственной реакцией была бы обычная тупая  бюрократическая
непробиваемость. И дело не в том, что ему поверили бы или нет, -  от  него
просто потребовали бы показать свидетельство о рождении. Он мог  пребывать
там хоть целый день, негодуя и возмущаясь, сколько  ему  влезет,  но  если
свидетельства о рождении так и не нашлось бы, то к моменту, когда  контора
должна закрываться, его просто попросили бы освободить помещение.
   Еще кредитные карточки.  Если  в  соответствии  с  той  же  произвольно
принятой гипотезой Тор при этом попадет в Англию,  он  окажется,  пожалуй,
единственным  человеком  в  стране,  которого   не   забрасывают   шквалом
приглашений обратиться за карточкой "Америкэн экспресс", а  после  грубыми
угрозами отобрать ее у него, которому не  присылают  роскошно  оформленных
каталогов со всякой никому не нужной мурой.
   У Дирка захватило дух от этой мысли.
   Но  если  исходить  из  той  же  самой  гипотезы,  он  не  может   быть
единственным богом, оказавшимся в сегодняшнем мире.
   Теперь представим на одну минуту,  что  он  пытается  уехать  в  другую
страну, не имея при себе ни паспорта,  ни  кредитной  карточки  -  ничего,
кроме способности вызывать молнии и тому подобные вещи. И единственным  из
возможных вариантов, которые возникнут в вас в  голове  по  этому  поводу,
будет именно тот, который имел место в аэропорту Хитроу.
   Но зачем богу  из  норвежской  мифологии  непременно  нужно  лететь  на
рейсовом самолете? Неужели нет других способов? Насколько Дирк  помнил  из
книг по мифологии, все боги были  наделены  способностью  летать  сами  по
себе, чем они и занимались постоянно. Но нигде  ни  разу  он  не  встречал
упоминаний о каком-нибудь  боге,  который  сшивался  в  очереди  к  стойке
регистрации пассажиров, жуя  на  ходу  сдобную  булочку.  Правда,  следует
признать, что в те времена мир не был до такой степени наводнен служащими,
осуществлявшими контроль за авиаперевозками, не было  такого  неимоверного
количества радаров, систем ракетной тревоги и тому подобных вещей.  И  все
же быстрый перелет через Северное море не должен быть такой  уж  проблемой
для бога, в особенности, если речь идет о таком боге, как Тор, который сам
может устраивать нужную погоду. Разве не так?
   Еще одна нотка зазвенела где-то в  глубине  сознания  Дирка,  но  потом
потерялась в шуме суматохи.
   На мгновение он попытался представить себе, что  должны  ощущать  киты.
Сейчас был очень подходящий момент для проникновения в суть этой проблемы,
хотя киты, наверное, были более приспособлены к плавному лавированию среди
голубых океанических вод, чем  он  к  тому,  чтобы  сражаться  с  дорожным
движением на Пентонвиль-роуд в своем потрепанном "ягуаре",  -  но  гораздо
больше мысли его занимала способность  китов  издавать  звуковые  сигналы.
Когда-то они разносились по  всему  океаническому  пространству  благодаря
способности звука передаваться  на  большие  расстояния  под  водой.  А  в
настоящее время по той же самой причине в океане  не  осталось  ни  одного
места, которое бы не  вибрировало  от  шума  судовых  двигателей,  и  этот
непрекращающийся гул лишил их возможности общаться друг с другом.
   Ну и что из этого - таково примерно отношение людей к этой проблеме,  и
их можно понять, думал Дирк. В самом деле,  кому  интересно  слушать,  как
стада рыб или млекопитающих верещат что-то друг другу?
   Но  на  мгновение  Дирк  ощутил  какое-то  щемящее  чувство  потери   и
бесконечной грусти оттого,  что  среди  всего  неистового  информационного
шума,  ежедневно  обрушивающегося  на  головы  людей,  он  мог,  как   ему
показалось, расслышать несколько ноток, которые выдавали следы присутствия
богов.
   Когда он  повернул  на  север,  к  Айлингтону,  где  вдоль  дороги  шли
бесконечной вереницей рестораны-пиццерии  и  агентства  недвижимости,  ему
стало даже не по себе при мысли о том, какой могла быть их жизнь сейчас.



18

   Тонкие зигзаги молнии пробились сквозь тяжелую изнанку  облаков,  своей
формой напоминавшую отвисший живот. Последовавший  после  этого  ворчливый
удар грома исторг из них противные, мелкие капли моросящего дождика.
   Под самым небом виднелись очертания самых  разных  башенок  причудливой
формы, искривленных шпилей, остроконечных скал, которые тыкали,  кололи  и
раздражали его до такой степени, что, казалось, он вот-вот не  выдержит  и
лопнет, превратив все в  один  сплошной  поток  воды,  где  будут  плавать
разлагающиеся обломки.
   Высоко в мерцающем сумраке, прикрывшись продолговатыми  щитами,  стояли
на страже безмолвные  фигуры,  свернувшиеся  в  клубок  драконы  изумленно
таращились на  разгневанное  небо,  когда  Один,  прародитель  всех  богов
Асгарда, приблизился к большим железным воротам,  за  которыми  начинались
его владения, а в глубине их  располагались  сводчатые  палаты  Вальгаллы.
Воздух наполняли  беззвучные  завывания  крылатых  псов,  приветствовавших
своего хозяина на пути к трону. В пространстве  между  башнями  и  шпилями
сверкала молния.
   Великий,  древний  и  бессмертный  Бог  Асгарда  возвращался   в   свои
царственные чертоги в той манере, которая  вызвала  бы  удивление  у  него
самого даже во времена расцвета, много веков назад, - ведь  даже  в  жизни
богов бывает весна, когда  энергия  бьет  через  край  и  они  полны  сил,
позволяющих им одновременно питать мир смертных и  властвовать  над  ними,
ведь  именно  потребность  смертных  вызвала  их  появление  на  свет.  Он
возвращался в большом сером фургоне марки "мерседес", на котором  не  было
ни единой надписи.
   Фургон затормозил в укромном месте.
   Дверь кабины распахнулась, и оттуда вылез мужчина с бесцветным,  ничего
не выражающим лицом, в униформе без знаков различия.
   Ту работу, которую он выполнял всю жизнь, ему поручали потому,  что  он
обладал свойством  никогда  не  задавать  вопросов  -  отнюдь  не  в  силу
врожденной деликатности, а просто потому, что ему и в голову не приходило,
что можно задавать какие-нибудь вопросы. Двигаясь медленно, вразвалку, как
большая ложка для помешивания каши, он подошел к  задним  дверям  фургона,
открыл их - процесс открывания оказался делом непростым, так  как  включал
согласованные манипуляции с разными рычагами и задвижками.
   В конце концов двери распахнулись, и, если бы Кейт  присутствовала  при
этом, больше всего  ее  потрясло  бы  открытие,  что  в  итоге  в  фургоне
действительно перевозили  албанское  электричество.  Хиллоу  -  так  звали
мужчину -  встретило  световое  пятно,  но  он  не  нашел  в  этом  ничего
странного. Световое пятно было именно тем, что он  ожидал  увидеть  каждый
раз, когда открывал дверь фургона. Когда он открывал  ее  в  самый  первый
раз, он просто подумал про себя: "Смотри-ка. Пятно света. Вот те  раз",  -
но этим и ограничился, обеспечив себе тем  самым  гарантированное  рабочее
место на всю оставшуюся жизнь - а уж сколько ее  оставалось,  зависело  от
него самого.
   Световое  пятно  постепенно  рассеялось,  преобразовавшись   в   фигуры
древнего старика, лежавшего на  больничной  каталке,  и  его  низкорослого
сопровождающего, который показался бы Хиллоу самым  гнусным  существом  из
тех, кого ему приходилось встречать  в  жизни,  если  б  у  него  возникло
желание перебирать в памяти всех по очереди, проводя сравнение. Однако это
было тяжелым занятием. Главной его заботой в настоящий момент было  помочь
карлику вытащить каталку из фургона и поставить ее на землю.
   С этой задачей  они  справились  достаточно  легко.  Ножки  и  колесики
каталки оказались чудом стальной технологии. Они размыкались,  катились  и
поворачивались так дружно и слаженно, что преодоление препятствий  в  виде
ступенек и прочих неровностей прошло гладко и незаметно.
   Справа от места, где остановился фургон, был вход в  большую  прихожую,
отделанную резным деревом очень тонкой работы,  с  мраморными  подставками
для   факелов,   установленных   в   стенах   и   придававших    помещению
величественно-торжественный вид. Прихожая, в свою очередь, вела в  большой
сводчатый зал. А слева  был  вход  в  царственные  покои  Одина,  где  ему
предстояло подготовиться к  судилищу,  которое  он  должен  свершить  этой
ночью.
   Как же он ненавидел все это! Поднять из постели, ворчал  он  про  себя,
хотя в действительности постель оставалась при  нем,  вынудить  его  опять
слушать всякий вздор в свое оправдание от сына-недоумка, устраивавшего шум
и разрушения, который не мог принять, вернее, у него просто ума не хватало
принять реалии жизни. Если он не желал  принимать  эти  новые  реалии,  он
должен подвергнуться уничтожению, и этой  ночью  Асгард  будет  свидетелем
того, как бессмертный бог будет  уничтожен.  Все  это  слишком  много  для
человека в его возрасте, думал Один...
   Все, что он хотел, - всегда оставаться в  клинике,  которую  он  любил.
Благословен был тот день и сама идея устройства  в  эту  клинику,  хоть  и
потребовала ощутимых затрат, но затраты эти стоили того, и с  ними  просто
нужно было смириться - вот и все. Речь шла о новых жизненных реалиях  -  а
он умел с ними считаться. Те, кто не хотел этого делать, должны были нести
наказание. Ничего не проходит даром даже для бога.
   После того как он исполнит свой долг  этой  ночью,  он  сможет  наконец
навсегда вернуться в Вудшедскую клинику, а это так прекрасно. Он поделился
этим с Хиллоу.
   - Чистые белые простыни, - сказал он Хиллоу, который  просто  кивнул  в
ответ с тупым безразличием. - Льняные простыни. Каждый день свежие.
   Хиллоу умелым  маневром  обогнул  ступеньку,  а  потом  плавно  перенес
каталку через нее.
   - В жизни бога, Хиллоу, - продолжал Один, - в жизни бога, как  бы  тебе
объяснить, не хватало чистоты, тебе понятно, о  чем  я  говорю?  Никто  не
занимался моим постельным бельем. Я имею в виду по-настоящему. Можешь себе
это представить? Отец всех богов! И при этом никто, ни одна душа, ни  разу
не подошел ко мне и не сказал: "Мистер Одвин..."  -  Он  хихикнул.  -  Они
называют меня там "мистер Одвин", понимаешь. Они не  знают,  с  кем  имеют
дело. Я даже не  уверен,  было  ли  это  доступно  их  пониманию,  как  ты
считаешь, Хиллоу? Так вот никто никогда за все то время не  подошел  и  не
сказал: "Мистер Одвин, я поменял вам постель и застелил  новые  простыни".
Ни один. Без конца только и шел разговор о том, что  надо  что-то  рубить,
крушить,  разносить  вдребезги,  обращать  в  рабство,  что  одни   должны
выполнять волю других, но проблеме белья, насколько я могу судить об  этом
сейчас, не уделялось практически никакого  внимания.  Могу  привести  тебе
один пример...
   Его реминисценции были на мгновение  прерваны,  однако,  тем,  что  его
транспортное средство подкатило  к  дверному  проему  громадных  размеров,
перед которым стояло  на  страже,  раскачиваясь  и  уперев  руки  в  бока,
пятнообразное расплывчато-грязное существо, прямо у  них  на  дороге.  Тоу
Рэг, который в течение всего пути, невидимый за каталкой, хранил молчание,
устремился вперед и что-то быстро  сказал  влажно-расплывчатому  существу,
которому, чтобы  расслышать  его,  пришлось  наклониться  так  низко,  что
физиономия его  даже  побагровела.  Тотчас  после  этого  потное  существо
отпрыгнуло, скрючившись в  раболепной  позе,  в  свою  желтую  берлогу,  и
тележка со священным грузом покатила вперед в высоченные  залы,  палаты  и
коридоры, из  глубины  которых  доносились  звуки  грохочущих  раскатов  и
отвратительные зловонные запахи.
   - Могу привести тебе один пример, Хиллоу, - продолжал Один. - Возьми, к
примеру, вот это место. Или Вальгаллу...



19

   Обычно стоило ему повернуть на север, как вещи начинали  представать  в
успокаивающе ясном и  четком  свете,  но  на  этот  раз,  наоборот,  Дирка
преследовали всякие дурные предчувствия.