из
представителей дикой природы и фауны, одно из ее слов,  смутно  долетевших
до меня, поразило меня как гром среди ясного неба. У меня  возникла  идея,
которая  могла  показаться  фантастически  неправдоподобной.  Но,  как   и
большинство фантастически, дико  неправдоподобных  идей,  она  заслуживала
рассмотрения ничуть не меньше, чем  более  земная  и  правдоподобная,  под
которую с огромным усилием требовалось подгонять факты.
   Я вернулся, чтобы расспросить ее поподробнее,  и  она  рассказала,  что
рано утром одного весьма необычного пациента переводили в другую  больницу
под названием "Вудшед".
   Кроме того, она призналась,  что  одна  из  пациенток  проявляла  почти
неприличное любопытство, пытаясь вытянуть  всевозможные  сведения  о  нем.
Этой пациенткой была мисс Кейт Шехтер, и, я думаю,  вы  согласитесь,  мисс
Шехтер, что мои методы  навигации  имеют  свои  преимущества.  Я  могу  не
оказаться там, куда я намеревался попасть, зато, мне кажется,  я  оказался
там, где нужно.



14

   Примерно  полчаса  спустя  подъехал  здоровенный  верзила  из   местной
автомастерской -  на  пикапе,  с  буксирным  тросом  и  сыном.  Вникнув  в
ситуацию, он отправил сына вместе с пикапом в какое-то другое место, где у
него был еще один заказ, прицепил трос к машине Кейт и сам  оттащил  ее  к
гаражу.
   Минуту или две Кейт сохраняла спокойствие, а потом сказала:
   - Он сделал это только потому, что я американка.
   Механик порекомендовал им местный небольшой пивной бар, сказав, что  он
зайдет за ними туда, как  только  разберется,  что  с  машиной.  Поскольку
ущерб, нанесенный "ягуару" Дирка, состоял только в потере правой  передней
фары, а Дирк утверждал, что  направо  ему  случается  поворачивать  крайне
редко, они поехали на нем в бар, тем более  что  это  было  недалеко.  Как
только Кейт, весьма неохотно, забралась в машину Дирка, она  заметила  там
книжку Говарда Белла, которую он стащил у Салли Миллз в кафе, и  сразу  же
набросилась на нее. Несколько минут спустя, когда они входили в  бар,  она
так и не могла понять, читала она ее раньше или нет.
   Атмосферу, царившую в нем,  отличали  не  традиционные  черты,  которые
столь характерны для английского паба - кишение народа как в  муравейнике,
грубые, непристойные шутки и простота. Долетавшие из  другого  зала  звуки
песен Майкла Джексона в сочетании с  монотонным  гудением  моечной  машины
создавали именно тот акустический  фон,  который  идеально  соответствовал
тускло-выцветшей окраске стен.
   Дирк заказал себе и Кейт по коктейлю, а затем  пошел  к  выбранному  ею
маленькому столику в уголке - пожалуй, это было  единственное  место,  где
можно было укрыться от угрюмо-тупой враждебности бара.
   - Я читала эту книгу, - сказала Кейт, пролистав вдоль и  поперек  почти
всю "Дьявольскую погоню". - Во всяком  случае,  я  начинала  ее  читать  и
осилила первые две главы. Это было месяца два назад. Даже не знаю,  почему
я все еще читаю его книги. Нет никаких сомнений, что его  редактор  их  не
читает. - Она подняла глаза на Дирка. - Никогда бы не  подумала,  что  вам
могут нравиться такого рода книги. Если судить по тому немногому, что я  о
вас знаю.
   - Абсолютно не нравятся, - подтвердил Дирк.
   - Все так говорят, -  отозвалась  Кейт.  -  Вообще  когда-то  он  писал
неплохие вещи, - добавила она. - На любителя, конечно. Мой  брат,  который
занят в издательском бизнесе в Нью-Йорке, говорит, что в  последнее  время
он стал просто неузнаваем. У меня  такое  ощущение,  что  они  его  слегка
побаиваются, а ему это даже нравится. Конечно, ни у кого из них не хватает
мужества сказать ему, чтобы он  убрал  из  книги  с  десятой  по  двадцать
седьмую главы включительно.  И  все,  что  связано  с  козлом.  Существует
теория, что причина, по  которой  его  книги  расходятся  многомиллионными
тиражами, состоит в том, что на самом деле никто их  не  читает.  Если  бы
каждый человек, купивший его книгу, прочитал ее, он никогда бы не купил ни
одной из его  следующих  книг  и  его  карьера,  таким  образом,  была  бы
окончена.
   Она отодвинула книгу в сторону.
   - Итак, - сказала она, - вы совершенно точно угадали, что  я  делала  в
"Вудшеде"; но вы не рассказали мне, что вы сами собирались там делать.
   Дирк пожал плечами.
   - Посмотреть, что это за место, - ответил он уклончиво.
   - Вот как? В таком случае я могу вас избавить  от  этой  заботы.  Место
совершенно отвратительное.
   - Опишите его. Вообще начните лучше с аэропорта.
   Кейт сделала изрядный глоток своей "Кровавой Мери" и на мгновение, пока
водка прокладывала себе путь в глубь ее организма, задумалась.
   - Вы хотите, чтоб я  рассказала  и  про  аэропорт?  -  проговорила  она
наконец.
   - Да.
   Кейт допила оставшееся в бокале содержимое.
   - Тогда мне не обойтись без второго, - сказала она и пододвинула к нему
пустой бокал.
   Дирк храбро встретил взгляд бармена с глазами  навыкате  и  через  пару
минут вернулся к Кейт с пополнением.
   - О'кей, - сказала Кейт. - Я начну с кошки.
   - Какой кошки?
   - За которой я хотела попросить присмотреть мою соседку.
   - Какую соседку?
   - Ту, которая умерла.
   - Понятно, - сказал Дирк. - Знаете, что я думаю  -  почему  бы  мне  не
умолкнуть совсем и не выслушать вас?
   - Да, - согласилась Кейт. - Так будет лучше всего.
   Кейт подробно изложила события последних дней - по  крайней  мере  тех,
когда  она  была  в  сознании,  а  потом  перешла  к  описанию  вудшедских
впечатлений.
   Несмотря на  отвращение,  сквозившее  в  ее  описании,  Дирк  мгновенно
почувствовал, что это именно то место, куда он с удовольствием удалился бы
на отдых хоть с завтрашнего дня. Кроме возможности посвятить себя познанию
необъяснимого - пороку, преследовавшему его подобно наваждению (он не  мог
относиться к нему иначе как к пороку, и порой он  обрушивался  на  него  с
яростным  безумием  одержимого),  он  мог  погрузиться  в  блаженную  негу
праздности, что в свою очередь тоже было пороком, к которому он всей душой
хотел бы стремиться, если бы мог позволить себе это.
   Когда Кейт завершила свой монолог описанием встречи с мистером  Одвином
и  его  омерзительным  доверенным  лицом,  Дирк  на  некоторое  время  под
впечатлением его погрузился  в  неодобрительно-хмурое  молчание.  Какая-то
часть этого времени ушла на борьбу  с  самим  собой  -  уступить  или  нет
желанию закурить. Недавно  он  дал  себе  обет  покончить  с  этой  дурной
привычкой, и после этого ему неизменно  приходилось  бороться  с  собой  и
неизменно проигрывать, порой он этого даже не замечал.
   С победоносным чувством он решил, что не будет курить, но, несмотря  на
это, вытащил  сигарету.  Когда  он  полез  в  свой  просторный  карман  за
зажигалкой, заодно пришлось вытащить и  конверт,  который  он  похитил  из
ванной комнаты Джеффри Энсти. Он положил его на столик рядом  с  книгой  и
зажег сигарету.
   - Служащая авиалиний за стойкой регистрации... - изрек он наконец.
   - Она меня просто из себя выводила, - вырвалось у Кейт. -  У  нее  были
такие жесты и реакции, словно  она  не  человеческое  существо,  а  тупой,
бездушный  автомат.  Казалось,  она  не   хотела   слушать,   думать.   Не
представляю, где только отыскивают таких, как она.
   - Какое-то время она была моей секретаршей, - сказал Дирк.  -  Судя  по
всему, сейчас тоже никто не представляет, где ее можно отыскать.
   - О простите меня, - поспешила  сказать  Кейт,  а  затем  на  мгновение
задумалась.
   -  Наверное,  вы  хотите  сказать,  что   она   совсем   не   такая   в
действительности, - продолжала она. - Что ж, вполне  возможно.  Думаю,  ее
поведение было просто защитной реакцией от  нервных  издержек  ее  работы,
работа в аэропорту делает человека нечувствительным к тому, что происходит
вокруг. Мне кажется, я бы даже посочувствовала ей, если бы  у  меня  самой
нервы не были уже на пределе.  Извините,  я  не  знала.  Так,  значит,  вы
пытаетесь выяснить, что с ней?
   Дирк неопределенно кивнул.
   - В том числе, - ответил он. - Я частный детектив.
   - Да? - удивилась Кейт, вид у нее стал озадаченным.
   - Вам это причиняет какое-то беспокойство?
   - Да нет, просто у меня есть друг, который играет на контрабасе.
   - Понятно, - сказал Дирк.
   - Каждый раз, когда он знакомится с людьми и они видят, как  он  мается
со своим инструментом, он слышит одну и ту же фразу, и это  просто  сводит
его с ума. Вот что они говорят: "Бьюсь об заклад, вы бы  предпочли  играть
на флейте-пикколо". Никому даже в голову не приходит, что то же самое  ему
говорят все. Я просто пыталась догадаться,  что  говорят  детективу  после
того, как узнают, что он детектив, чтобы самой не сказать этого.
   - Да ничего не говорят. В первый  момент  у  всех  на  лице  появляется
обалделое выражение - что в точности случилось и с вами.
   - Понятно, - сказала Кейт  разочарованно.  -  Ну  и  как,  у  вас  есть
какие-нибудь версии, идеи по поводу случившегося с вашей секретаршей?
   - Нет, - ответил Дирк, - ни единой. Просто какой-то расплывчатый образ,
с которым я совершенно не знаю что делать. - Он в задумчивости повертел  в
руках  сигарету,  потом  его  взгляд,  побродив  по   поверхности   стола,
остановился на книге.
   Он взял ее в руки, пролистал, недоумевая, что за импульс  заставил  его
тогда, в кафе, прихватить эту книгу.
   - На самом деле я ничего не знаю о Говарде Белле, - сказал он.
   Кейт поразилась тому, как неожиданно он переменил тему, но одновременно
почувствовала некоторое облегчение.
   - Единственное, что мне известно, - продолжал Дирк, - это что его книги
хорошо продаются и что все они выглядят примерно как эта. Больше ничего.
   - Вообще о нем существует несколько очень странных историй.
   - Например?
   - Например то, что он живет в  разных  гостиницах  по  всей  Америке  в
номерах люкс. Подробностей, конечно, никто не знает - они просто  получают
его  счета  доплачивают  их,  так  как  не  любят  задавать  вопросов.  Им
спокойнее, если  они  вообще  ничего  не  будут  знать.  В  особенности  о
цыплятах.
   - О цыплятах? - переспросил Дирк. - О каких цыплятах?
   - Дело в том, - понизив голос, сказала Кейт, наклонившись к нему, - что
он всегда заказывает в номер живых цыплят.
   Дирк нахмурил брови.
   - Зачем они ему? - спросил он.
   - Никто не знает. Никто не знает также, что он  с  ними  делает.  Никто
никогда не видел их после этого. - Она еще больше придвинулась к нему, еще
больше понизив голос: - Ни единого перышка.
   Дирк спрашивал себя - может, он безнадежно наивен и глуп.
   - И что же, по мнению этих людей, он с ними делает? - спросил он.
   - Никто не имеет об этом ни малейшего представления, - сказала Кейт.  -
Более того, они не хотят иметь об этом какое-либо, хотя бы самое  малейшее
представление. Просто не знают.
   Она пожала плечами и вновь взяла в руки книгу.
   - Еще Дэвид - это  мой  брат  -  говорит,  что  у  него  идеальное  для
бестселлера имя.
   - Правда? - удивился Дирк. - Как это понять?
   - Дэвид говорит, что  имя  и  фамилия  -  это  первое,  что  интересует
издателя, когда решается судьба нового автора.  Он  не  спросит:  "Хорошая
книга?" - или: "Если убрать из нее все прилагательные,  может,  она  будет
ничего?" - зато обязательно спросит: "Как выглядят имя и фамилия автора  -
фамилия красивая и короткая, а имя  несколько  длиннее?"  Теперь  понятно?
"Белл" большими серебряными буквами, а "Говард" буквами помельче прямо над
фамилией через всю обложку. Получился торговый знак. Секрет  издательского
дела. Если у вас подобное имя, хороши ваши произведения или  посредственны
- дело десятое. Последнее оказалось  очень  кстати  в  нынешнем  положении
Говарда Белла. Но то же самое имя становится  самым  заурядным,  если  его
написать как обычно - ну, скажем, как здесь, видите?
   - Что? - вскричал Дирк.
   - Да вот же, у вас на конверте.
   - Где? Покажите!
   - Вот здесь. Это же его фамилия,  не  так  ли?  Одна  из  тех,  которые
вычеркнуты.
   - Господи, так и есть, - сказал Дирк, не отрывая взгляда от конверта. -
Думаю, я не узнал его без свойственной ему формы торгового знака.
   - Значит, то, что находится в этом  конверте,  имеет  к  нему  какое-то
отношение? - спросила Кейт, рассматривая конверт.
   - Я точно не знаю, что в конверте, - ответил Дирк. - Что-то связанное с
каким-то контрактом и, возможно, с пластинкой.
   - Сразу могу сказать, что с пластинкой это связано наверняка.
   - Из чего вы можете это заключить? - настороженно спросил Дирк.
   - Ну как же, вот здесь стоит Денис Хатч, видите?
   - Ах да. Да, конечно, сейчас вижу, - ответил Дирк,  внимательно  изучая
написанное. - Я мог слышать это имя?
   - Ну, - медленно произнесла Кейт, - это зависит от того, находитесь  вы
в живых или нет. Так зовут главу "Ариес Райзинг Рекорд Труп".  Он  не  так
известен, как Папа Римский, но... полагаю, вы слышали о папе?
   - Да-да, - нетерпеливо сказал Дирк. - Такой седой тип.
   - Это он. Пожалуй,  он  единственный  из  известных  людей,  кому  этот
конверт не был адресован в свое время. Здесь есть Стэн Дубчек, шеф Дубчека
- Датой, Хайделгер, Дрейкот. Я знаю, что счет "АРРГХ" контролируется ими.
   - Какой?
   - "АРРГХ" -  "Ариес  Райзинг  Рекорд  Труп  Холдинге".  Став  одним  из
участников счета, агентство нажило себе состояние. -  Кейт  посмотрела  на
Дирка. - Вы выглядите как  человек,  который  очень  плохо  разбирается  в
музыкальном и рекламном бизнесе, - заключила она.
   - Имею честь быть  этим  человекам,  -  сказал  Дирк,  изящно  наклонив
голову.
   - Так что вы собираетесь в итоге делать с этим конвертом?
   - Я узнаю это, как только мне удастся его вскрыть, - ответил Дирк. -  У
вас случайно нет с собой ножичка?
   Кейт отрицательно покачала-головой.
   - Кто же тогда Джеффри Энсти? - спросила она. -  Единственный  человек,
чья фамилия не вычеркнута. Он ваш друг?
   Дирк слегка побледнел и ничего не отвечал. Потом он сказал:
   - Тот  странный  тип,  о  котором  вы  мне  рассказывали,  -  существо,
явившееся  причиной  газетных  публикаций  "Нечто  гадкое   в   "Вудшеде".
Повторите, что он вам сказал.
   - Он сказал: "У меня есть перед вами преимущество - я вас  знаю,  а  вы
меня нет, мисс Шехтер". - Кейт попробовала пожать плечами.
   Дирк мучительно над чем-то раздумывал.
   - Я думаю, что вам угрожает опасность, - сказал он наконец.
   -  Вроде  той,  что  в  меня  может  врезаться   какая-нибудь   машина,
управляемая свихнувшимся водителем? Такого рода опасность вы имели в виду?
   - Возможно, что-нибудь и похуже.
   - Что, серьезно?
   - Да.
   - И что же заставляет вас так думать?
   - Пока мне это до конца не ясно, - ответил Дирк, помрачнев.  -  Большая
часть мыслей, приходящих мне сейчас в  голову,  имеют  отношение  к  сфере
невозможного, поэтому я пока поостерегусь раскрывать  их.  Других  мыслей,
однако, у меня пока не возникло.
   - Я бы выбрала иной путь, - сказала Кейт. - Какой принцип был у Шерлока
Холмса? "То, что у вас остается после  отбрасывания  невозможного,  должно
быть правдой, какой бы невероятной она ли была".
   - Я полностью отвергаю этот принцип, - сказал Дирк. - Невозможное часто
обладает качеством целостности, то есть тем качеством, которого  недостает
неправдоподобному. Сколько раз вам приходилось  сталкиваться  с  тем,  как
какому-то явлению находили  вполне  рациональное  объяснение,  на  которое
трудно что-либо возразить, кроме того, что оно безнадежно неправдоподобно.
У вас готово сорваться с губ: "Да, но он или она ни за  что  бы  не  стали
этого делать".
   - Что-то подобное я испытала сегодня, - сказала Кейт.
   - Ну  точно,  -  вскричал  Дирк,  хлопнул  по  столу,  так  что  бокалы
подскочили, - девочка в кресле-каталке, о которой  вы  мне  рассказали,  -
прекрасный пример для иллюстрации моих слов. Предположение, что она  берет
вчерашние биржевые цены прямо из воздуха, - просто  невозможно,  и  именно
поэтому оно _будет_ единственным объяснением, потому что  предположение  о
том, что она ломает комедию, выражающуюся  в  добровольном  самоистязании,
без  всякой  выгоды  для  себя,  -  безнадежно   неправдоподобно.   Первое
предположение предполагает, что речь идет о неизвестном нам явлении -  Бог
знает,  сколько  их  еще.  Вторая  связана,  напротив,  со  сферой  хорошо
известного нам и находится в полном противоречии со всеми фундаментальными
и человеческими законами. Именно поэтому мы  должны  относиться  к  ней  с
величайшим сомнением, к ней и к ее кажущейся рациональности.
   - Но вы так и не раскрыли своих мыслей.
   - И не подумаю.
   - Почему?
   - Они покажутся вам нелепыми. Но основная мысль связана с тем, что  вам
угрожает опасность. Возможно, даже очень серьезная.
   - Потрясающе. И что вы предлагаете делать в связи с  этим?  -  спросила
Кейт, отхлебнув из бокала с новым коктейлем, к которому до этого почти  не
притрагивалась.
   - Я предлагаю вам вернуться в Лондон и переночевать в моем доме.
   Кейт охватил жуткий приступ смеха -  в  результате  пришлось  лезть  за
носовым платком, чтобы вытереть томатный сок, забрызгавший все лицо.
   - Извините, что такого необычного в моем предложении? -  спросил  Дирк,
слегка ошарашенный такой реакцией.
   - Просто я никогда  в  своей  жизни  не  слышала  о  таком  удивительно
незатейливом способе снимать девушек. - Она насмешливо посмотрела на него.
- Боюсь, ответом будет громогласное "нет".
   Он достаточно оригинален, неглуп, в нем есть что-то забавное, с налетом
эксцентричного, думала Кейт, но вместе с тем она  находила  его  абсолютно
непривлекательным.
   Дирк почувствовал себя очень неловко.
   - Мне кажется, произошло какое-то жуткое недоразумение, - сказал он.  -
Я вам сейчас все объясню...
   Закончить фразу ему помешало появление механика из гаража,  подошедшего
к ним, якобы чтобы сообщить новости о машине Кейт.
   - Машина готова, - сказал он.  -  Полетел  бампер  -  все  остальное  в
порядке. То есть я хочу сказать, ничего нового мы не нашли. Странный  шум,
о котором вы говорили, - от двигателя.  Но  с  ним  все  будет  нормально.
Просто, когда трогаетесь, надо будет по сильнее давить  на  газ,  включить
сцепление, а потом подождать чуть дольше, чем вы обычно это делали.
   Кейт холодно поблагодарила его за  этот  совет,  а  затем  предоставила
Дирку платить причитавшиеся за ремонт 25 фунтов.
   Когда  они  были  на  автомобильной   стоянке,   Дирк   повторил   свою
настоятельную просьбу о том, что Кейт необходимо поехать вместе с ним,  но
Кейт была непреклонна, утверждая, что все, что ей сейчас необходимо, - это
как следует выспаться ночью и что утром все прояснится,  встанет  на  свои
места и не будет казаться столь мрачным и непреодолимым.
   Дирк настаивал на том, что им нужно хотя бы обменяться телефонами. Кейт
согласилась на это при  условии,  что  Дирк  выберет  какую-нибудь  другую
дорогу, которая ведет в Лондон, и не будет садиться ей на хвост.
   - Будьте крайне осторожны, - крикнул ей Дирк вдогонку, когда ее  машина
выезжала на шоссе.
   - Хорошо, - крикнула ему в ответ  Кейт,  -  и  если  произойдет  что-то
невозможное, вы будете первым, кому я это сообщу.
   На краткий миг тусклый  свет,  проникавший  через  окна  бара,  осветил
желтый силуэт волнообразно двигавшейся машины, который четко выделялся  на
фоне наплывающей темноты ночного неба, прежде  чем  она  совсем  поглотила
его.
   Дирк хотел поехать за ней, но машина не заводилась.



15

   Завеса из  облаков  становилась  все  плотнее,  очертания  их  начинали
походить на угрюмые башни, когда Дирк под действием  внезапно  овладевшего
им приступа тревоги снова вызвал механика. В этот раз его  пришлось  ждать
несколько дольше,  а  когда  он  наконец  объявился,  оказался  в  изрядно
подвыпившем состоянии.
   Плачевная ситуация Дирка вызвала у него взрыв  неумеренного  хохота,  а
после того, как с трудом нашарил капот  его