Грызлов выбрался из кабины и ткнул пальцем в
название фирмы. - "Убахобо".

Денис хрюкнул.

- Ты чо? - удивился Ортопед.

- Ты по-каковски читаешь? - окончательно развеселился Рыбаков.

- Ну, это... по-английски, - смутился браток.

- Тогда ясно. Но, вообще-то, это "Иваново". Наш российский кран...

- От черт! - Ортопед топнул ногой. - То-то сторож все орал, что у них нет
японской техники! А я, блин...

- Ошибся, бывает, - Денис успокоил возбужденного друга. - Сейчас это не
важно. Ты умеешь им управлять?

- Разобрался, - кивнул смущенный верзила.

- Значит, не будем терять время... Димыч, зови форточника трос крепить.

Коротышка-форточник мгновенно взобрался к решетке второго этажа, примотал
стальной шнур к нижней арматурине и завис на соседнем окне, готовый в любой
момент снова закрепить трос.

Ортопед положил руки на рычаги управления, высунул кончик языка и аккуратно
приподнял стрелу. Витой многожильный шнур натянулся, решетка со скрипом
вырвалась из пазов и наполовину отошла от оконного проема, встав под углом
в сорок пять градусов к обшарпанной кирпичной стене.

- Хорош! - Рыбаков махнул рукой.

Ловкий форточник переместился на карниз окна канцелярии, повозился минуту и
ужом скользнул внутрь комнаты. Спустя несколько секунд одна из створок
распахнулась и исполнивший маленькое, но ответственное поручение акробат
показал собравшимся внизу большой палец.

- Готово, - хрипло шепнул Комбижирик и подставил раздвижную лестницу.

Форточник пренебрег лестницей, съехал вниз по свободному концу троса и
получил от Ортопеда конверт с гонораром. Его участие на этом заканчивалось.
Маленький вор-даргинец вежливо попрощался со всеми, попросил передать
привет "уважаемому Глюку" и убыл на неприметных серых "жигулях"-"двойке".

Денис напоследок огляделся, поправил сумку с канцелярскими принадлежностями
и полез наверх, стараясь не поскользнуться на гладких алюминиевых ступенях.
Вслед за ним отправился Антифашист.

Ортопед выключил двигатель крана, подхватил заряженное резиновыми пулями
короткоствольное ружье и вместе с Комбижириком засел у кучи грязного снега,
наваленного возле угла здания РУВД.

Операция по реабилитации гражданина Клюгенштейна вступила в промежуточную
фазу.

* * *

Юра Петров разодрал шелестящий целлофан бомж-пакета[17] и высыпал
содержимое в стакан с кипятком.

Горячую пищу он ел каждый день. Так завещал старый бич Василий,
преставившийся в преклонном для бездомного возрасте шестидесяти двух лет.
Василий бомжевал с послевоенных времен и знал толк в стратегии и тактике
выживания. Основных правил было два: горячая еда семь раз в неделю и отказ
от сотрудничества с ментами. Второе правило было даже поважнее первого. В
конце концов, гастрит и язву можно как-то подлечить с помощью подручных
средств, а вот у подозреваемого в стукачестве шансов увидеть рассвет было
мало.

Праздничные дни на переломе тысячелетий выдались на редкость неудачными.

Сначала вокзальные скворцы[18] устроили облаву, в процессе которой замели
нескольких верных товарищей Юрия, потом Юльку-Гунявую переехало тепловозом,
машинист которого не заметил вольготно развалившуюся на рельсах бомжиху,
затем таджики-наркодилеры схлестнулись с охраной ларьков и попутно
накостыляли оказавшемуся рядом Петрову. Он, правда, в долгу не остался и
перетянул лысого таджикского пахана штакетиной по башке, но это было слабым
утешением. Узкоглазый опиумный бай свалился в грязь, где его запинали
подоспевшие патрульные, а Юре пришлось два часа бегать между составами,
спасаясь от преследовавших его кунаков поверженного наркобарона.

Апофеозом невезения стало вскрытие новенького контейнера, в котором, по
расчетам "трофейной команды", должна была находиться бельгийская тушенка,
но оказались школьные глобусы.

Что делать с таким количеством "чучел Земли", как сии учебные пособия
окрестил бывший преподаватель философии из рижского университета, а ныне -
Корявый Шурка, никто не знал. Попытка их реализации успехом не увенчалась.
Вышедших на угол Невского и Загородного проспектов бомжей с глобусами под
мышками тут же взяли в оборот торговки семечками, возмущенные вторжением на
их законные места торговли, и обозленным "географам" пришлось ретироваться.
К тому же им на перехват кинулись трое автоматчиков из местного отделения
милиции, науськанные мстительными бабками, так что спокойное отступление
превратился в паническое бегство, в процессе которого раскрашенные шары
раскатились по площади перед вокзалом и привели к столкновению трех
автомобилей...

Юра помешал ложкой лапшу и попробовал бульон. Варево было соленым и
отдавало какой-то химией.

В распахнутые ворота круглосуточной авторемонтной мастерской закатился
огромный оранжевый джип без заднего бампера. Из внедорожника стремительно
выскочил здоровенный бугай со шрамом поперек физиономии, поймал за воротник
спецовки нетрезвого мастера и развернул его лицом к фронту работ.

Ремонтник икнул и осоловело заморгал налитыми с утра глазками.

- Я те щас поотбрехиваюсь! - Голос здоровяка заметался под сводами гаража и
выплеснулся наружу, достигнув ушей Петрова. - Я тебя, блин, самого заместо
бампера привяжу! Ясно?! А, ну, вари, Микеланджело хренов!

Автослесарь захрипел и чуть не упал.

- Да есть здесь хоть кто-нибудь трезвый?! - возопил бугай.

Петров отставил стакан и встал. Еще в детдоме он немного подрабатывал на
соседней стройке и умел обращаться с газовой горелкой. Здесь же явно
представлялась возможность положить в карман сотню-другую. Серьезные
пацаны, в отличие от ментов и худосочной бритоголовой шелупони из окрестных
школ, бомжей никогда не обижали, и Юра не испытывал перед ними никакого
страха.

- Я могу попробовать, - предложил бездомный.

Здоровяк оценивающе посмотрел на низкорослого Петрова.

- А сможешь? - голос братка немного потеплел.

- Заварить - заварю, а вот красить не умею, - признался Юра.

- Лады, - бугай распахнул заднюю дверь джипа. - Вот бампер. Полчаса хватит?

- Хватит.

- Сделаешь - получишь полштуки. - Стоматолог еще раз оглядел бездомного с
головы до ног. - Ты когда ел нормально?

Петров опустил голову. В голосе здоровяка неожиданно послышалось что-то
такое, отчего у Юры защипало глаза.

- Э-э, брат, так не годится. - Стоматолог, получивший свое прозвище за то,
что с одного маха лишал противника всех тридцати двух зубов, наклонился к
юноше. - Ты что, голодный?

Юра молча кивнул.

- Тогда стой тут, - браток пошарил в кармане. - На пустой желудок работа не
ладится... Это, блин, не госпредприятие, мне качество нужно. Ты шаурму
будешь?

Петров вжал голову в плечи и едва слышно прошептал:

- Да...

- Вот и славно, - Стоматолог развернулся к череде ларьков. - Пока вытащи
бампер, а я щас...

Извлекая хромированную железяку из грузового отсека "шевроле", Юра услышал
за своей спиной грохот разлетающегося вдребезги стекла, тонкий вопль
торговца мясными изделиями и рев своего нового друга, узревшего в
холодильнике ларька замороженную заднюю ногу британской коровы.

Под влиянием начитанного Ортопеда Стоматолог стал очень ревностно
относиться к попыткам "мировой закулисы" ввезти в Россию зараженное вирусом
церебрального энцефалита мясо и наказывал нерадивых торговцев, ежели ловил
их на продаже английской говядины. Вплоть до скармливания барыгам их
продукта в сыром виде.

Вслед за первым ларьком наступила очередь второго, затем третьего.

Стоматолог был большой педант и решил проверить все торговые точки. О
добровольце-ремонтнике он на время забыл, всецело отдавшись благородному
делу избиения недобросовестных ларечников-"отравителей".

* * *

Рыбаков повел лучом фонарика по корешкам уголовных дел, распахнул шкаф и
бросил на пол три тома, отмеченных номером 390229. Снял со стола лампу,
поставил ее под подоконник, уселся по-турецки и нажал на клавишу
выключателя. Грязноватый линолеум осветила сорокаваттная лампочка.

Антифашист прикрыл окно и опустился напротив Дениса.

- Ну-с, приступим, - из сумки появился набор канцелярских принадлежностей,
бутылочка с прозрачной жидкостью, кисть, пачка промокательной бумаги и
пенал с десятком авторучек. - Что у нас в первом томе?

Браток с интересом проследил за манипуляциями Рыбакова.

- Резать будешь?

- Фи! - Денис сморщил нос. - Как грубо, мсье Антифашист. Естественно,
нет... Документы останутся, можно сказать, в первозданном виде. С
ма-а-аленькими дополнениями и изменениями, полностью лишающими их какого бы
то ни было смысла. Хотя, если честно, лучше ментов все равно никто
бессмыслицу не напишет, но все же... Надо сделать так, чтобы даже судья
ничего не понял. И освободил несчастного, оболганного Глюка из застенков.

С одновременной постановкой следственной бригады в миссионерскую позицию,
Белинский пожевал нижнюю губу, соображая, каким боком церковные реалии
соотносятся с судебным заседанием, не сообразил и отогнал ненужную мысль.

- Итак, - палец Рыбакова заскользил по строчкам описи находящихся в деле
документов. - Постановление о принятии материала к производству... Рапорт
оперуполномоченного Свиристелко... Протокол допроса Пылкина Романа
Ильича... Постановление о возбуждении дела... Протокол допроса Лизунца Тэ
А. Кто это у нас? - Денис нашел нужную страницу и быстро прочел несколько
абзацев. - Ага! Пылкинский партнер по бизнесу... Дальше. Постановление на
задержание Печенкина А. И., постановление о производстве обыска...
Протоколы допросов граждан Позняка, Гонгадзе и Тимошенко... Опять рапорт
Свиристелко... Санкция на прослушивание телефона автостоянки КАС-15.
Интересно, зачем?.. Протоколы, протоколы, протоколы. Свидетелей чего-то
многовато... Рапорт инспектора ГИБДД... Характеристика на гр. Печенкина с
места работы... Протокол обыска квартиры Печенкина... Рапорт участкового
Несолонососущего. Хорошая фамилия!.. Карты Ленинградской области, три
штуки. Какие карты? - Рыбаков распахнул том дела посередине и уставился на
подшитые листы. - Действительно, карты... Что о них пишут? Так-так-так...
Ого! Дим, послушай: "Согласно оперативной информации, гражданин Печенкин
хранил в своей квартире по адресу... крупномасштабные карты Ленобласти с
целью нанесения на них мест дислокации структурных подразделений своей
группы, в скобках - банды, и мест удержания заложников из числа
предпринимателей, что подтверждает преступный характер деятельности его, в
скобках - Печенкина, и доказывает умысел в совершении преступлений..." Как
тебе?

- Я не понял, - сказал Антифашист.

- Я тоже, - хмыкнул Денис. - Но пусть с этим бредом разбираются в суде...
Дальше. Справка о смерти Печенкина... Протокол допроса Лизунца... Справка о
смерти Пылкина. Вот это интересно... Что мы имеем? "Ля-ля-ля...
паталогоанатом Торчков установил... в результате острой сердечной
недостаточности... разрыв миокарда... рубцы на ткани правого желудочка, что
однозначно свидетельствует... ля-ля-ля... констатировал смерть от
инфаркта..." Вроде годится. Но что-то мне не нравится. Еще раз...
"Синюшность свидетельствует... паталогоанатом Торчков... не обнаружено...
уровень калия в крови соответствует норме... рубец длиной около трех
миллиметров... разрыв по вертикали... истончение ткани с одновременным..."
Чего-о? А-а, латынь пошла...

Белинский склонился к плечу Рыбакова и беззвучно зашевелил губами. Денис
включил портативный сканер и провел им по листам заключения о смерти
инициатора уголовного дела.

На первом этаже грохнула дверь, и до канцелярии донесся дружный хор
нетрезвых голосов, тщательно выводящих незамысловатую мелодию:

- Кто привык за здоровье бороться,

С нами вместе пускай запоет!

Кто пыхнет - тот смеется,

Кто колется - загнется,

Кто выпьет - тот опять нальет!

Рыбаков удивленно поднял брови.

- Однако! Веселье в разгаре... А я и не знал, что Горыныч увлекается
вокалом.

Антифашист пожал плечами.

- Ну, не будем отвлекаться. Первый том мы уже почти закончили...
Постановление на розыск некоего Сапармуратова. Стоп! Это еще кто такой? -
Денис пролистнул страницы. - Уголовное дело номер четыреста семь сто
двадцать один, организация притона для занятий проституцией... Ах, вот оно
что! Левое постановление подшили. Перепутали, умники вы мои ментовские! Что
ж, можно позавидовать товарищу Сапармуратову, вряд ли его кто-нибудь
ищет... Да, вот и ответ опера Свиристелко: "Сапармуратов не обнаружен..."
Правильно. Фигли его искать, если он по делу не проходит... Приложение к
протоколу обыска. Почитаем. "В процессе доставки изъятого на квартире гр.
Печенкина имущества в отделение милиции... подверглись порче: коньяк
"Праздничный" - три бутылки, водка "Спецназ" - одна бутылка емкостью один
литр, пиво баночное "Миллер" - семь банок, икра черная, в стеклянной
упаковке - две банки по сто десять граммов, музыкальный центр "Айва" - один
комплект, денежные купюры общим достоинством три тысячи пятьсот рублей. Акт
списания прилагается..." Нормально! Ну, менты, ну, наглые!..

Снизу послышался голос Горыныча, исполнявшего соло:

- Спой нам, мусор, про "красную" зону!
Про свои мусорские мечты!
Про тонкую резинку в коробочке с картинкой,
Ту, что напоминаешь ты!..

- Его там не прибьют? - обеспокоился Денис.

- Братаны на стреме, - просто ответил Антифашист. - Если чо, вмешаются...

- Хорошо, - Рыбаков открыл второй том. - Тэк-с... Вот это уже интереснее.
Рапорт патрульного наряда, пытавшегося задержать гражданина Клюгенштейна на
территории Летнего сада... "Ругался матом, бросил рядового Конопелько в
пруд, при этом требуя, чтобы тот изобразил лебедя. В результате рядовой
Конопелько заболел двусторонней пневмонией... Угрожая бензопилой "Бош",
загнал сержанта Маковского на дерево, где тот находился в течение
пятнадцати минут... Вырвал автомат у ефрейтора Ханкина..." У них там что,
весельчак-разводящий? Конопелько, Маковский и Ханкин. Три дебила с
наркотическими фамилиями... "Скрылся от патрульного наряда и уничтожил
захваченное оружие..." Молодец, Глюк! Мало ему было нападения на ментов...
Определение следователя Нефедко. "На основе свидетельских показаний гр.
Лизунца и Пылкина следствие делает вывод о причастности подозреваемого
Клюгенштейна к деятельности этнических преступных групп лиц японской
национальности, так же называющихся "джакузи"..." Идиот! Не "джакузи", а
"якудза"! Ладно, начнем визуализацию чувственных энергий...

Денис проложил под лист промокашку и отвернул крышку с флакончика. По
комнате разнесся запах растворителя.

- Чо это? - осведомился Антифашист.

- Четыре-хлор-этил, - Рыбаков обмакнул в жидкость тонкую кисточку. -
Выводит с бумаги чернила. У меня ж папаша химик, он и присоветовал. Убираем
одно, пишем другое. Никакая экспертиза не разберется.

- Солидно, - с уважением вымолвил браток. - А на векселе так можно печать
убрать? Или, блин, сумму?

- Наверное, да. Только с векселями следует поэкспериментировать, - Денис
провел кисточкой по подписи Пылкина на бланке протокола. Чернила
расползлись. Рыбаков промакнул влажный лист и чистой кистью убрал остатки
красящей жидкости. - Для каждого вида бумаги нужны свои концентрация и
ингридиенты... И как у нас выглядит подпись Панаренко? Ага, вот она...

Денис снял колпачок с синей гелевой ручки и тщательно вывел на месте
подписи давно умершего потерпевшего факсимиле здравствующей грозной майорши
из Следственного Управления ГУВД.

* * *

Лейтенант Петухов зябко поежился, поплотнее запахнул форменный тулуп и
показал рукавицей на дальний конец седьмой ВПП[19] Пулковского аэропорта.

- Проверьте там...

Сержанты Пиотровский и Каасик не выказали никакого энтузиазма. Даже
наоборот - уставились на Петухова как на врага трудового народа,
предлагающего продать государственную тайну за бутылку прокисшего пива.

- Лень, ты что? - Каасик высунул нос из-под воротника. - Туда ж два
километра пехом.

- Техник какого-то хмыря видел, - объяснил лейтенант. - Вроде шмыгнул на
поле. Посмотрите и доложите.

Пиотровский скривился.

- Да чо кому-то в такую погоду на поле делать? Ошибся техник...

Резкий порыв ветра швырнул в лица милиционеров очередную порцию снега. По
освещенной немногочисленными лампами полосе гуляли маленькие смерчи, время
от времени собираясь в клубок и рассыпаясь мириадами сверкающих льдинок.

- Ну хоть до ангара пройдите, - заныл Петухов.

- До ангара пройдем, - после недолгих размышлений согласился Каасик. - Но с
тебя магарыч.

Практика доения молодого лейтенанта опытными подчиненными была обычным
явлением. Сержанты из линейного отдела охраны аэропорта срывали свой
маленький куш на любом приказе Петухова, который хоть чуть-чуть не
укладывался в их понимание службы. Выгнать Пиотровского и Каасика на улицу
в мороз или дождь было делом сложным, требовавшим от лейтенанта изрядных
дипломатических способностей и готовности раскошеливаться.

- Джин-тоник, - сказал Петухов.

- Каждому! - Пиотровский поднял палец.

- Годится...

Сержанты поправили ремни автоматов и побрели к ангару, вполголоса обсуждая
только что совершенный торг. Пройдя половину пути, они пришли к выводу, что
продешевили, и оглянулись. Лейтенант уже успел скрыться за дверью
служебного входа в здание.

- Тьфу! - поморщился Каасик. - Сам небось пошел чай хлебать...

- Двинули обратно, - Пиотровский уткнулся в овчину воротника. - Под
лестницей переждем. Там хоть не так дует.

Автоматчики развернулись и бодрым шагом отправились обратно, предвкушая
скорое употребление выцыганенного напитка и связанный с этим подъем
настроения...

Цепочка следов, ведущая от сетчатого ограждения зоны аэродрома к
неприметному люку в метре от бетонных плит седьмой полосы, к утру была
погребена под десятью сантиметрами выпавшего за ночь снега.

* * *

Об усилении следственной группы младшим советником юстиции Ковальских-Дюжей
майор Панаренко узнала из сумбурного телефонного звонка Нефедко.

Моисей Филимонович разбудил Ирину Львовну в три часа ночи и визгливо
сообщил ей, что с завтрашнего дня в сплоченный милицейско-прокурорский
коллектив вливается новая сотрудница, коей требуется оказать всемерную
поддержку и побыстрее ввести в курс дела. Откуда сам Нефедко узнал эту
новость, так и осталось невыясненным. На все вопросы Панаренко следователь
отвечал уклончиво и под конец дурным голосом принялся орать песню из
репертуара "Балаган-Лимитед", подменяя забытые фрагменты виршами
собственного сочинения.

Майорша швырнула трубку и зарылась в подушку.

Про упомянутую Надежду Борисовну Ковальских-Дюжую Панаренко была наслышана.
Единственным творческим достижением этой дамочки на всем протяжении ее
нелегкой карьеры в органах правопорядка был самостийный захват
четырехкомнатной квартиры в новом доме, предназначенной одной многодетной
семье. Ковальских-Дюжая поставила железную дверь, подключила сигнализацию и
показала фигу явившимся со смотровым листом законным владельцам жилплощади.
Скандал вышел бурный, с исковыми заявлениями в суд, но, как это обычно и
происходит в противостоянии "гражданин - сотрудник Системы", все решения в
результате были приняты в пользу следователя прокуратуры. Многодетной семье
предоставили халупу на окраине, и Ковальских-Дюжая вздохнула спокойно.

В дальнейшем Надежда Борисовна не один раз фигурировала в подобных
историях. Правда, уже не в качестве ответчицы, а как консультант
правоохранителей, аналогичным образом проникающих в чужие жилища. Ее опыт
борьбы с заявляющими свои законные права гражданами был по достоинству
оценен и районным прокурором, и парочкой начальников отделов прокуратуры
города. Поговаривали, что даже сам прокурор Санкт-Петербурга Биндюжко
обращался к Ковальских-Дюжей за консультацией. В общем и целом. Надежда
Борисовна была женщиной пробивной и полезной начальству.

А ее привлечение в следственную группу по делу Печенкина-Клюгенштейна
означало одно - кто-то из городских чиновников снова положил глаз на
освободившуюся после смерти Саши-Носорога квартиру. Ковальских-Дюжая должна
была прощупать почв