гудел Эдиссон.

- Реально, - поддержал Ла-Шене.

- Тогда объясняю суть, - Рыбаков немного понизил голос. - Когда судья Коган
появится в коридоре, а это произойдет за пятнадцать минут до начала
заседания, вы уже будете стоять у лестницы. И в момент ее прохода мимо вас
гражданин Ла-Шене задаст гражданину Эдиссону вопрос...

* * *

Глеб Самойлов бережно убрал в сумку рулончик прозрачной пленки, отправил
туда же два пистолета Стечкина за номерами 3452210 и 3370158, прикрыл все
это хозяйство газетой и застегнул "молнию".

Носить по улицам сумку с оружием и иными запрещенными предметами
подполковник запаса не боялся.

За пару месяцев до увольнения из РУБОПиКа Самойлов "потерял" удостоверение,
а затем с помощью приятеля из отдела кадров ГУВД "продлил" срок действия
ксивы аж до две тысячи третьего года. Краснокожая книжица, сунутая под нос
патрульным, всегда производила на них неизгладимое впечатление, так что
если Глеба Сергеевича и останавливали для проверки документов, то через
пять секунд отпускали. И, естественно, никому не могло прийти в голову
проверить карманы или ручную кладь старшего офицера милиции. Сержанты
извинялись, козыряли и переключали свое внимание на бесксивных граждан.

Пока у Самойлова, Милина, Винниченко, Цуцуряка, Дудкина и Салмаксова все
шло по плану.

Подготовительный этап операции был практически завершен, оставалось лишь
позаботиться о сюрпризах бывшим коллегам по службе и можно было приступать
к осуществлению активной фазы мероприятия, которая, по расчетам Самойлова,
должна была занять от двенадцати часов до трех-четырех суток. Столь большой
временной разрыв определялся неповоротливостью правоохранительной машины и
тем, что некоторых нужных экс-подполковнику должностных лиц могло сразу не
оказаться на месте. Равно, как и необходимых Самойлову сотоварищи
документов.

План операции представлялся бывшим сотрудникам органов зело изящным и
свидетельствовал о том, что даже самые ленивые и тупые стражи порядка, если
речь заходит об их материальном достатке, способны проявить чудеса
изобретательности.

Глеб Сергеевич выставил на стол шесть миниатюрных радиостанций, работающих
на прыгающей частоте и снабженных кодировкой сигнала, и посмотрел на
сосредоточенных подельников.

Выражение лица Пети Салмаксова ему не понравилось.

У экс-следователя в глазах застыл непреходящий страх. Салмаксов стал слабым
звеном преступной группы, от него следовало бы избавиться, но Самойлов не
мог себе это позволить. Ибо единственным способом заставить Петю не болтать
было его физическое устранение, непременно вызвавшее бы разброд и шатание в
коллективе, и так собранного с бору по сосенке. Приходилось терпеть нытье
Салмаксова, не поручать ему исполнение слишком рискованных поручений и
надеяться на то, что жадность пересилит гипертрофированное чувство
самосохранения бывшего прокурорского работника.

- Каждый из нас должен иметь позывной, - весомо заявил Самойлов и опять
посмотрел на сгорбившегося Петю. - Причем этот позывной в случае перехвата
разговора ни о чем не скажет...

Салмаксов решил, что Глеб нанял каких-то людей, должных выполнять
непонятные обязанности "позывных", и дернулся:

- Мы так не договаривались!

- Почему? - не понял главарь.

- Только мы, и все! Больше никого!

- Больше никого и нет, - изрек страдающий от похмелья Милин.

- А позывные?

- Что "позывные"? - Самойлов налился краской.

- Я не могу им доверять! А если они все-таки расколются? - затараторил
Салмаксов. - Ты же сам знаешь, как у нас бить умеют! Нет-нет-нет, даже и не
думай! Я на это не подпишусь...

- Петя, ты дурак, - устало выдохнул Глеб Сергеевич. - Кто может бить
позывные?

- Я не знаю! - экс-следователь замахал короткими ручками. - Кто угодно!
Твои кореша из РУБОПа! Или омоновцы! Ты хочешь нас подставить?!

- Не хочу, - Самойлов скрипнул зубами. - У тебя совсем от страха голова
варить перестала. Речь не о людях, а о радиопозывных.

Салмаксов несколько секунд просидел с открытым ртом, обдумывая услышанное.

- Продолжим, - главарь брезгливо скривился. - Позывные не должны никак
идентифицироваться. Поэтому я разработал такую схему, - на стол лег
маленький листочек бумаги. - Слушайте и запоминайте. Слава будет Удавом...

Цуцуряк молча кивнул.

- Парамон - Дюймом...

Милин осклабился.

- Миша - Фаготом...

Дудкин поморщился, но спорить не стал.

- Стас - Бивнем...

Винниченко пожал плечами. Бивень - так Бивень. Глеб лучше знает.

- Петя - Синим...

- Почему Синим? - Салмаксов все никак не мог угомониться.

- Потому, - отрезал Самойлов. - К твоей бывшей профессии очень
подходит[49]... Я буду Третьим. Вce запомнили?

- Нет, но почему всем нормальные позывные, а Синий? - разнылся бывший
следователь.

- Чтобы в случае перехвата нельзя было понять, кто говорит и о чем речь! -
обозлился Цуцуряк. - Петя, хватит дурочку валять! Это оперативная работа.

- Я объясню, - вмешался Милин. - Дело в том, что для непосвященного
человека наши позывные будут казаться переговорами сотрудников разных
подразделений. Когда начнется беготня, в эфире одновременно заговорят сотни
станций. И выделить наши станет невозможно. Ну, базарит какой-то Третий с
каким-то Дюймом или Синим... Явно по делу! И явно кто-то из своих. К тому
же мы будем болтать коротко. Как - это наши вопросы. Твою рацию поставим
просто на прием...

- Петя, мы знаем, как говорить, чтобы нас приняли за оперов, - устало
сказал Самойлов. - Мы по двадцать лет в системе отработали.

Салмаксов обиженно засопел и заткнулся.

- Теперь по вопросу взрывчатки, - Глеб взял сигарету. - Спецмашина у нас
есть, робы тоже, осталось определить время. Миша, ты расклад выяснил!

- Ага, - Дудкин гордо расправил плечи. - Можно послезавтра или через
неделю.

- Тогда - послезавтра, - решил Самойлов. - Нечего тянуть.

Петр Салмаксов вновь впал в уныние.

* * *

- Ща Глюка привезут! - Тулип постучал согнутым пальцем по циферблату
"Омеги" в платиновом корпусе.

- Пошли посмотрим? - предложил Ла-Шене.

Денис и братки снялись с насиженных мест и выбрались на улицу. До чугунной
решетки, ограждавшей внутренний дворик суда, надо было пройти около ста
метров.

Прямо за углом дома, где располагался кафетерий, возле огромного сугроба
застыл вишневый "линкольн-навигатор" Ортопеда. Салон внедорожника, как и в
случаях с "альфой" Пыха и "фордом" Мизинчика, был пуст.

Рыбаков топнул ногой.

- Черт! Ну мне это совсем не нравится! И где Мишель?

- Должен был зайти, раз подъехал, - Садист обозрел окружающее пространство.
- Чо это с ним? Видел же небось наши тачки...

Вереницу автомобилей, выстроившуюся у крыльца кафе, не мог заметить только
слепой. Коим Ортопед никак не был.

- А это его аппарат? - засомневался Ди-Ди Севен.

Рыбаков обошел "линкольн" с кормы.

- Его, его. Вон, наклейка на бампере - "Тормоза придумали трусы!"...

Эдиссон поправил узел галстука, Тулип взгромоздился на верхушку сугроба и
поверел головой.

- Не, нигде не видно...

- Подойдет, - решил Садист. - Может, в магазин заскочил.

- Что-то я сомневаюсь, - мрачно выдал Денис.

В полном молчании группа поддержки узника Клюгенштейна добрела до скверика
напротив ограды и остановилась.

- Доставай, - сказал Садист.

Ди-Ди Севен порылся в карманах пальто, вытащил небольшую ракету и насадил
продукт китайской пиротехники на длинный штырь. Из сопла ракеты свисал
бикфордов шнур.

- Это еще зачем? - осведомился Рыбаков.

- Салют, блин, - Садист потер руки. - Когда Аркашу выводить будут,
шарахнем.

Ди-Ди Севен воткнул штырь в снег, сориентировал шутиху строго вертикально и
удовлетворенно икнул.

- А в нас менты палить не начнут, когда вы тут свой фейрверк устроите? -
осторожно спросил Денис. - Подумают еще, что мы Глюка освобождать под шумок
будем.

- Не подумают, - Садист отрицательно мотнул бритой головой. - Эта фигня,
блин, только свистит и огни пускает. Без взрыва.

- Тогда ладно. Но я, от греха подальше, за дерево встану, - заявил Рыбаков.
- А то эти штуки имеют привычку лететь куда им вздумается.

- Вещь проверенная, - молвил Эдиссон. - Брали, блин, в фирменном магазине.
Там фуфла не держат. Куда надо - туда и полетит.

На улице, перекрывая шум моторов других автомобилей, натужно взревел
изношенный двигатель "воронка", и зажужжал электропривод ворот. Машина из
следственного изолятора медленно въехала во двор суда и остановилась.

Брякнула железная дверь кунга, на землю спрыгнул низкорослый прыщавый
конвоир в безразмерном бушлате с погонами младшего сержанта на узких
плечах, гордо поправил висящий стволом вниз укороченный "Калашников",
нахмурился, расставил ноги пошире и что-то крикнул напарнику, отпирающему
решетку клетки внутри кузова.

Боковым зрением Денис заметил, как на третьем этаже дома прямо над крышей
автозака распахнулись створки окна...

* * *

Мизинчик сдвинулся к обрезу жестяного листа, покрывавшего мансарду
шестиэтажного строения напротив служебного входа в суд Центрального района,
чуть присел и поднял вверх правую руку, тем самьм подавая сигнал о
готовности "номер один" застывшим возле лебедки Пыху и Лысому.

Братку немного мешали цилиндр и маска, входящие в обязательный комплект
облачения "мистера Икс", но без них камуфляж был бы неполным. А так все
соответствовало классическому канону - черный фрак, белая манишка, белая
бабочка, короткий черный плащ, подбитый лоснящимся белым атласом,
сверкающие лаковые штиблеты, цилиндр и маска, скрывающая верхнюю половину
лица. Головной убор, дабы его не снесло воздушным потоком, был закреплен
резиновым тренчиком под подбородком.

За те четыре дня, что прошли с момента неудачного падения Лысого на крышу
пристройки, группа бритоголовых "воздушных акробатов" достигла невиданных
успехов в деле прыжков на точность. Мизинчик, занявший место временно
выбывшего товарища, с легкостью подхватывал с земли любой груз, а Ортопед
научился виртуозно владеть гигантским сачком. Пых, осуществлявший общее
руководство, до долей секунды вычислил время включения лебедки, и теперь
страховочный трос натягивался в тот самый миг, когда пальцы Мизинчика
смыкались на холщовых уголках мешка с песком, имитирующего арестованного
Клюгенштейна...

На снег спустился Аркадий, за ним - второй конвоир, упакованный в
светло-синий бронежилет.

Павел разжал руку, которой цеплялся за невысокое решетчатое ограждение
крыши мансарды, вдохнул полную грудь свежего морозного воздуха и бросил
свое тело в провал между домами.

Первые пять метров полета прошли гладко.

На шестом метре в лицо Мизинчику неожиданно шарахнул невесть откуда
взявшийся порыв ветра и сдвинул на лоб маску, перекрыв братку три четверти
обзора.

Исправлять положение было поздно.

Оставалось надеяться только на правильно рассчитанную траекторию и на
голосовое предупреждение.

- Поберегись! - заорал Мизинчик и выставил вперед руки.

* * *

Эдиссон чиркнул спичкой и запалил бикфордов шнур.

Конвоир захлопнул дверь автозака, и процессия, состоявшая из Клюгенштейна и
двух милиционеров, неторопливо двинулась к крылечку суда.

Сверху наискосок мелькнуло черно-белое тело, смахивающее на огромного
пингвина, раздался крик, и где-то совсем рядом взревел электродвигатель.
Некто, наряженный во фрачную пару с цилиндром на голове, рухнул на спину
худосочного конвоира, крепко обхватил того поперек туловища и взмыл вверх.

Двор огласил дикий вопль перепуганного младшего сержанта.

Из окна третьего этажа высунулся Ортопед со здоровенным сачком, ловко
подставил сетку и втащил плененного милиционера вместе с прыгуном внутрь
здания. Все действо заняло не более трех секунд.

- и-мое! - только и успел сказать Денис, потрясенный увиденным.

Второй конвоир сорвал с плеча автомат, передернул затвор и прицелился в
оконный проем, где только что скрылся его сослуживец.

Тут подоспела китайская шутиха.

Из сопла ракетки вырвался сноп искр, во все стороны полетели снежные вихри,
поднятые пороховым ускорителем, миниатюрный китайский аналог "Фау-2"
сорвался со штыря, секунду постоял на столбе пламени, как бы раздумывая,
куда ему следует лететь, затем опрокинулся набок и с жутким свистом
помчался через улицу прямо на застывшего в ступоре Клюгенштейна.

Ракета пересекла проезжую часть, проскочила сквозь чугунную решетку, чудом
не задев прутья, и ворвалась на территорию дворика.

Перевозбужденный и лишившийся товарища конвоир развернулся на свист, увидел
несущийся на него темный предмет, отпрыгнул в сторону и в отчаянии дал
длинную очередь от живота.

Рыбаков и братки автоматически распластались на земле.

Несколько пуль с визгом отрикошетили от ограды, парочка попала в
припаркованный у тротуара древний "ниссан" с правым рулем, остальные
расколотили витрину мебельного магазина.

В шутиху не попало ни одной.

А вот китайский снаряд, в отличии от разленившегося и страдающего ожирением
сотрудника "Крестов", не сплоховал и воткнулся точнехонько в середину груди
стрелка. Милиционера отбросило на асфальт, перевернуло через голову и
проволокло пару метров. Автомат брякнулся на асфальт. Конвоир тонко
заверещал, замахал руками и попытался сбросить с себя бронежилет. Но не
успел. Внутри шутихи что-то глухо взорвалось, полетели обгоревшие кусочки
картона и пространство в радиусе трех метров от поверженного стража порядка
заволокло вонючим черным дымом.

Рыбаков и Ди-Ди Севен первыми вскочили на ноги.

- Фирменный магазин, говоришь?! Пойдет, куда надо?! - рыкнул Денис. - Валим
отсюда!

Братки организованной кучкой побежали прочь от места происшествия.

* * *

Ортопед схватил мычащего сержанта за грудки, вырвал у него автомат и двинул
кулаком по шапке сверху вниз, будто забивал гвоздь. Милиционер закатил
глаза и осел возле стены.

Мизинчик одним движением отцепил от себя резиновый шнур и страховочный
трос, содрал маску и уставился на тело в бушлате, которое ему
посчастливилось поднять с земли.

- Во, блин! То-то мне показалось, чо он легковат для Глюка.

- Глухой форшмак[50], - горестно выдал Ортопед и пнул носком ботинка
неподвижного сержанта.

Во дворе загрохотала автоматная очередь, сопровождаемая пронзительным
свистом.

- Линяем! - Ортопед подхватил AKC поверженного милиционера и первым
помчался к лестнице черного хода.

Сверху по той же лестнице уже неслись Пых с Лысым.

* * *

Клюгенштейн заметил, как в скверике на противоположной стороне улицы
несколько знакомых фигур попадали на землю, едва милиционер нажал на
гашетку.

"Привычка, блин",- с теплотой подумал Аркадий и стал наблюдать за
заполошными действиями конвоира, в которого угодил летающий снаряд.

Цирик[51] отплевывался, надсадно кашлял и сучил ножками. Но не вставал.
Видать, динамический удар в грудь оказался слишком силен для привыкшего к
сидячей жизни милиционера.

Распахнулась дверь служебного входа, и во двор выбежали коллеги
потерпевшего. На Глюка зачем-то наставили сразу три автомата.

- Не шевелись! - возопил пузатый старшина с перепачканым кетчупом ртом.

- Я, блин, тут ни при чем, - резонно заметил Аркадий и показал руки.

- Замри! - выкрикнул молоденький ефрейтор с бегающими испуганными глазами.

- Э, мужики, - Глюку не понравилась излишняя нервозность охранников. - Вы,
блин, перестаньте в меня пушками-то тыкать. А лучше этим займитесь, -
браток поглядел на поверженного конвоира из тюремной машины.

- Чем ты его?! - патетически воскликнул старшина, брызгая слюной.

На крыльце материализовался наспех одетый капитан со свернутым в трубочку
красочным журналом и мгновенно оценил происходящее.

- Крыско и Лившиц! - гаркнул офицер. - Подсудимого - в камеру! Свинарский,
Кацман и Потеребенько - в оборону!

Старшина и ефрейтор схватили Глюка за руки и поволокли к дверям суда,
остальные милиционеры рассеялись по двору, грозно выставив перед собой
стволы коротких автоматов.

Капитан склонился над глухо матерящимся конвоиром.

- Кто это был?! И где Моромойко?!

- Да пошел ты! - неожиданно внятно крикнул контуженый страж порядка. - Все,
я увольняюсь! Хватит с меня!

Над приборной доской в кабине автозака поднялась голова водителя, упавшего
ничком на сиденье в самом начале происшествия, и кивнула, соглашаясь с
выстраданным мнением сослуживца.

- Где Моромойко?! - не успокаивался капитан.

- Там! - Лежащий на спине конвоир ткнул пальцем в дом напротив здания суда.
- Там ищите!

- Зачем он туда ушел?! - разозлился капитан. - Вы что, инструкции позабыли,
мать вашу?!

- Его унесли, - забормотал контуженный. - Человек в черном...

- Какой, на хрен, человек в черном?! - капитан наклонился пониже, ловя
каждое слово теряющего сознание милиционера.

- Бэтмен, - булькнул конвоир. - Это был Бэтмен...

* * *

Братки во главе с Рыбаковым миновали анфиладу проходных дворов, которыми
так славен центр Петербурга, и затормозили у какого-то кафе.

Денис стащил с головы вязаную шапочку и вытер лоб.

- Ну вы, блин, даете!

Товарищи по борьбе смущенно потупили глаза. Крыть было нечем. Даже неудача
Ортопеда и его группы ничуть не умаляла идиотизма с китайской шутихой.

Происшедшее напомнило Рыбакову недавнюю попытку Комбижирика и Гугуцэ
напугать слишком несговорчивого шведского бизнесмена. Тот остановился в
гостинице "Европейская" и каждое утро совершал пробежки вокруг Русского
музея.

Суть претензий братанов к коммерсанту сводилась к тому, что последний
напрочь отказывался перевозить в Скандинавию под видом удобрений ядерные
отходы со станции в Сосновом Бору. Сию гениальную операцию придумал
неутомимый Гугуцэ, случайно прознавший о том, что захоронение отработанного
атомного топлива приносит неплохие дивиденды. Он быстро дотрещался с
директором ЛАЭС[52], который был потрясен громадьем планов бритоголового
радетеля экологии, организовал отряд сопровождения, в задачу которого
входил отстрел местных "зеленых", буде тем придет в голову блокировать
дорогу, и вывез с территории станции три железных ящика с радиоактивным
мусором.

Из-за неуступчивости скандинавского партнера контейнеры зависли на складе
одной строительной фирмы, которую охраняла бригада Гугуцэ.

Борис немного пошевелил мозгами и понял, что шведа необходимо припугнуть.
Прямой штурм "Европейской" был затруднен слишком большим количеством
охранников и персонала, так что "наезжать" следовало именно во время
утренней пробежки бизнесмена. Причем так, чтобы скандинав не смог бы потом
обвинить в этом Гугуцэ и его людей.

На помощь старому другу тут же пришел инициативный Комбижирик, предложивший
пальнуть в бегуна из гранатомета, заряженного учебной болванкой. Мысль
Гугуцэ понравилась, хотя он и засомневался в том, что швед по достоинству
оценит проявленный гуманизм. Как и в том, что после соприкосновения лба
изнеженного западного коммерсанта с полуторакилограммовым куском дерева,
движущимся со скоростью двести метров в секунду, скандинав будет способен
на нечто большее, чем просто лежать в реанимации и дышать через трубочку.

Комбижирик развил идею, заменив деревяшку на пакет с кефиром, прикрепленный
к трубке с порохом.

Это уже было более реально и менее опасно для объекта.

Два бугая загрузились во взятую напрокат "волгу" и ровно в семь утра встали
на Пушкинской площади.

В пятнадцать минут восьмого на пороге отеля появился радостный швед,
взглянул на темное, затянутое низкими тучами небо и потрусил по направлению
к набережной канала Грибоедова. Комбижирик положил на плечо трубу РПГ-29
"Вампир[53]", выбранный среди трех предложенных вариантов из-за малой
скорости гранаты, и нажал на спусковой крючок. Примотанный изолентой к
реактивному двигателю литровый пакет с кисломолочным продуктом фабрики
"Петмол" отправился в свое последнее путешествие. Но братки не учли хитрые
законы аэродинамики. Картонный параллелепипед быстро отклонился от
первоначальной траектории, пронесся мимо центрального входа в "Европейскую"
и влетел в открытое боковое окно "мерседеса", появившегося на перекрестке
Н