а милиции посмотрел на "клиентов", выглянул в коридор, увидел
"свидетелей" и пожалел о том, что не остался сегодня дома.  Полтора  десятка
"быков" чинно сидели вдоль стены и ждали, когда им  предоставят  возможность
дать "разоблачительные свидетельские показания".
   Через полчаса, когда стало ясно, что никто из дознавателей  это  дело  не
возьмет, начальник позвонил в  Следственный  Отдел  и  попросил  кого-нибудь
прислать, сказав, что у него все в разъездах.
   Еще через полчаса прибыл  энергичный  следователь-стажер,  сразу  сник  и
начал  осторожно  допрашивать  собравшихся,  мгновенно  разрешив  курить   в
кабинете. Да хоть водку пить, лишь бы дожить до конца дня. Братаны вели себя
предельно вежливо, подробно описывали возмутительное поведение задержанных и
сетовали на то,  что  уже  нигде  гражданин  не  может  чувствовать  себя  в
безопасности. Разве что в отделении милиции, в обществе  столь  обаятельного
следователя.
   Послали за пиццей и угостили  растаявшего  стажера.  Тот  приободрился  и
подумал, сколь обманчива бывает внешность - по  виду  свидетели  типичнейшие
бандюганы, а на  поверку  выходит  -  милейшие  люди,  озабоченные  разгулом
преступности в стране, занимающие активную гражданскую позицию.
   Ортопед сходил к "обезьяннику" и шепнул "хулиганам", чтобы  побуянили,  а
то  следователь  намеревается  их  отпустить  под  подписку.  Те  восприняли
предложение с энтузиазмом, просто так в камере сидеть  было  скучно,  начали
толкаться, изображая драку, но не  рассчитали  и  вышибли  решетку.  В  двух
соседних клетках местные пьяницы злорадно ржали над испуганным  дежурным,  к
столу которого на железной дырчатой двери приехал  Паниковский,  выбитый  из
камеры  разошедшимся  Садистом.  Дверь  установили  на  место,  а  дежурного
заставили  доложить  следователю   об   инциденте.   Тот,   под   прессингом
"пострадавшего" Гугуцэ и вопли "свидетелей", все-таки был вынужден  оформить
задержание и отправить братков в КПЗ на Есенина. Туда же  отправился  гонец,
передавший во все четыре камеры по два здоровенных пакета с едой и  куревом.
Спокойствие всех обитателей КПЗ было гарантировано. На прощание  следователь
горячо пожал руки мужественным свидетелям и выразил надежду,  что  с  такими
людьми правовое государство будет построено в кратчайшие сроки.
   Первый этап операции прошел удачно.
   Денис сидел с  Парашютистом  в  кафе  прямо  у  самой  Невы,  на  стрелке
Васильевского острова, и смотрел на воду.
   - У барыги  семья,  двое  детей,  собака,  так  что  сделать  ничего  там
нельзя... - резюмировал собеседник.
   - Ты вообще пока о физических методах воздействия не  думай,  -  попросил
Рыбаков. - Дело здесь в психологии. Что ваш канал по сути убийства  говорит,
что в прокуратуре известно?
   - Ножом в спину, "пику" не нашли. Повреждений там, синяков - нет,  одежда
в порядке, изнасилования не было...
   - Да-а, какой-то совсем тупой случай. Никаких зацепок...
   - Вот именно. Причин ее валить ни у кого нет...
   - Это у тех, кого мы знаем. А насколько я понял, известно нам немногое. -
Денис задумчиво подбросил на ладони зажигалку. -  Сколько  времени  она  там
работала?
   - Да там еще работы никакой не было. Так, крутились девчонки, протоколы о
намерениях подписали, еще ни  денег,  ни  контрактов...  Открыться  даже  не
успели, пока только переговоры шли - ну, издательства, модельные  агентства,
реклама... Я эту девчонку вообще толком не  помню,  их  там  десятка  четыре
было. Да и не мое это дело, я за порядком с бабками смотрел...
   - Ну, не станем же мы предполагать, что так эту  фирму  разорить  решили!
Логики нет... Опять мы, блин, чего-то не знаем! Он точно  ничего  не  должен
был?
   - Точно. Там бухгалтер наш...
   - Значит, вариант с левачком отпадает. Это уже радует. А как сам  барыга,
на женский пол падок?
   - Дык, как все. Особо чтоб слюни текли, не видел. Но я ж не проверял...
   - Стоило бы проверить. Хотя, что сейчас  говорить,  мы  все  задним  умом
крепкие... Тем более что сам барыга явно не резал никого. Ты вспомни, может,
кто около офиса крутился, ты ж там часто бывал.
   - Типа маньяка?
   - Не, братец. Если б это был маньяк, то и одежда была бы  порвана,  да  и
убили бы девушку явно не за городом, а где-нибудь на чердаке или  в  подвале
поблизости. У нас с тобой к  тому  же  квалификация  не  та,  чтоб  маньяков
ловить... Кто там, кроме барыги, еще есть?
   - Ну сотрудники, человек десять, девушки, я уже говорил.  Так  из  других
агентств приезжали - фотографы,  визажисты  разные...  он  собирался  широко
работать, с размахом...
   - Эта категория резать никого не будет. Кто еще? Может, посторонние?
   - Конкурсанток много было... На работу приходили устраиваться.
   - Никого подозрительных?
   - Я сегодня с  коммерческим  директором  говорил,  он  пацан  правильный,
братишка младший одного из наших. Он на приеме  сидел,  со  всеми  база-рил.
Нет, говорит, ничего такого...
   - Блин, ну не может же быть, что девушку завалили какие-то левые уроды, а
барыга на наших гонит! Есть у него интерес, есть! - Рыбаков стукнул  кулаком
по спинке стула.
   - Диня, ты не волнуйся, я вспоминаю.
   - Да не волнуюсь я, мы с тобой уже второй час сидим, а толку нет. Мне  за
ребят  обидно,  мы-то  кофеек  попиваем,  а  они  на  шконке
парятся... Давай по новой. Всех, кого ты уже вспомнил,  исключаем,  думай  о
тех, кто случайно появлялся, друзья,  приятели.  -  Рыбаков  был  редкостной
занудой в смысле дела. С одной стороны, это помогало, с другой  -  частенько
бесило окружающих. Денис мог часами ходить по кругу, перемалывая одно  и  то
же - адвокатура многое потеряла в его лице.
   Парашютист задумался.
   Денис не торопил, разглядывал фасад Зимнего дворца,  покачивая  ногой.  В
стекляшке, где готовили кофе и бутерброды, увеличили громкость магнитофона и
начался хит сезона "Я хороший мальчик".
   - Вырубите этот марш педофилов! - рявкнул Денис.
   Из  проема  появилась  голова  продавца.  Парашютист  приподнялся.   Звук
мгновенно стих.
   - Ненавижу этих уродов! - сказал  Рыбаков.  -  Шелупень,  особо  этот,  с
бородкой, латинос недоделанный...
   Парашютист вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.
   - Есть! Был один корешок!
   - Ну-ка, ну-ка...
   - Короче, видел я раз одного  типа,  не  придал  значения.  Он  к  барыге
заходил, дружок его вроде школьный. С  виду  зачуханный,  приблатненного  из
себя корчил... Ты как про бородку сказал, я вспомнил - у того тоже чо-то  на
подбородке торчало. Все по фене пытался  и  пальчики
расставить...
   - Хорошо, ты не переживай, Костя, подробно, спокойно,  -  Денис  успокоил
возбужденного  братка.  Воспоминания  Парашютиста  требовалось   баюкать   и
согревать в ладонях, как бутон розы в холодную зимнюю ночь. - Он сидел,  как
ты думаешь?
   - Нет,  точно  нет.  Может,  по  пьяни  задерживали  да  в  предвариловке
 нахватался...
   - А с пикой бросится?
   - Легко. Если кто послабее, точно. И на девчонку может.
   - Значит, так, - Денис сцепил пальцы.  -  Этого  корешка  надо  найти.  И
срочно. Он это или нет, разбираться нет  времени.  Он  -  хорошо,  не  он  -
думаем, как его подставить, и параллельно ищем настоящего  убийцу.  Если  он
такой энтузиаст зоновской романтики, пусть посидит чуток -  для  размышлений
полезно.
   - А чо потом кого-то искать? Из него признанку на раз выбьют...
   - Ну, выбить не сложно. А мы что, не люди? Если невиновен,  грех  большой
на себя возьмем. Нельзя так.
   - Тоже верно. Куда тебе его привезти?
   - Не надо никого никуда возить. Ты говорил, коммерческий -  свой  парень,
вот пусть и узнает адрес и все, что возможно.
   - Хорошо. Связь?
   - Мне Антон свою трубу отдал. Если я вне зоны, звони  Ортопеду,  Горынычу
или кому еще. Я вообще дома побуду, но в любом случае если куда поеду, то  с
кем-нибудь из пацанов.
   - Договорились, - Парашютист встал и направился к машине.
   На самом деле проблема, с которой столкнулась команда и примкнувший к ним
Денис, не была решаема столь быстро  и  легко,  как  это  предлагали  резкие
Горыныч или Ортопед.
   Играть с  государством  в  догонялки,  совмещенные  с  "гасилками",  было
стратегически неверно. Отсутствие более или менее весомых  доказательств  по
уголовным делам не стоило  ровным  счетом  ничего  -  следователи  старались
любыми способами получить признание, а есть "доказуха"  или  нет  -  им  все
едино.  Любой  гражданин,  попавший  под  подозрение,  почти   автоматически
переквалифицировался в обвиняемого и, если сам, исключительно своими силами,
не мог доказать свою правоту, отправлялся по этапу. Создавалось впечатление,
что главным, основополагающим принципом российского правосудия  является  не
Уголовный кодекс и Конституция, а гаденькое изречение "нет дыма  без  огня".
Понятие  презумпции  невиновности  воспринималось  облеченными  властью  как
разновидность  матерного  выражения,  человек  представлялся  клеточкой  или
галочкой в отчете, а люди в целом - абстрактным "населением".  Взглянуть  на
происходящее с противоположной стороны  стола  следователи  и  не  пытались,
считая себя гениями сыска и свою позицию - единственно правильной.
   Разумеется, их оппоненты тоже не были  безгрешными  овечками,  но  редкие
"посадки"  кого-нибудь  из  братвы  воспринимались   не   как   справедливое
наказание, а как личная месть милиционеров за собственные  безграмотность  и
лень. Тем более что реальных проступков никто не  знал,  а  дикие  обвинения
высасывались из пальца. Выбить "признанку"  -  это  главное,  доказательства
вторичны. К сожалению, по-другому большинство работать уже не умело.
   Оставшиеся  "зубры",  "правильные  менты",   были   в   исчезающе   малом
количестве. Их старались завалить душисто-политическими  делами,  в  которых
всплывали фамилии крупных чиновников и депутатов Государственной Думы  вроде
питерского  псевдодемократа  Рыбаковского  или  застуканного  в   баньке   с
продажными девками бывшего министра юстиции.  "Зубры"  ломали  себе  рога  и
клыки, их унижали в высоких  кабинетах,  доводили  до  инфарктов  и  язвы  и
потихоньку выживали из системы. Оставшиеся пытались трепыхаться, но,  видно,
сорт мыла для мытья рук был не тот, и при очередной  гигиенической  проверке
их тоже выгоняли. Хорошо еще, что, помимо "чистых рук", гениальному министру
не пришло на ум проверить уровень холодности головы. Интересно, придумали бы
холуи специальный градусник или  так,  по  старинке  бы  меряли?  Кто-то  из
нормальных ментов уходил в частные агентства,  кто-то  спивался  у  себя  на
приусадебном участке.
   Новомодные детективные фирмы принимали всех и скоро стали,  за  редчайшим
исключением,  заповедниками  особых  бездарей,  тупиц  и   алкоголиков,   не
удержавшихся даже на должности постовых. Им не хватало только своего журнала
с парадоксальным названием "Милицейская мысль". Прав у них не было  никаких,
а гонору - дальше некуда. Да и попадались они по собственному скудоумию чаще
других, причем всенепременно со своими "ксивами" и пушками, якобы утерянными
в последние месяцы службы. Нормальные менты  их  ненавидели  и  сотрудничали
только за деньги, регулярно впуливая "дезу" и пуская по их следу  коллег  из
соседнего района, у которых образовался завал с раскрываемостью и надо  было
поднять процент в отчете. "Холмсов" брали, и они, по обыкновению и въевшейся
стукаческой привычке, сдавали всех,  причем  по  собственной  инициативе,  и
новоиспеченные "приватизированные мусорки" полным
составом своего сыскного бюро отправлялись в  Нижний  Тагил,  в  зону  номер
тринадцать. Там они встречали своих корешей и  гармонично  вливались  в  это
единственное в России учреждение,  где,  по  мнению  большинства  населения,
ментам самое место.
   Садист и Паниковский не по своей воле оказались  в  ситуации,  когда  они
точно были ни при чем, но их принадлежность к определенному  слою  населения
фактически гарантировала предвзятость следствия и суда. Хотя на  суде  можно
было бы попытаться сломать обвинение,  но  не  было  никакой  гарантии,  что
кому-нибудь из них насильно не сожмут в руке нож и не  представят  отпечатки
пальцев как улику.  Да  и  ждать  суда  года  два-три  в  "Крестах"  -  дело
безрадостное  и  унылое.  На  адвокатов  надежды  не  было   -   те   деньги
зарабатывают, на судьбу подзащитного им плевать,  дело  Дмитрия  Якубовского
это показало. Человека осудили за кражу книг в  тысяча  девятьсот  девяносто
четвертом году, "не обратив внимания" на то, что  в  девяносто  первом  было
возбуждено дело о хищении этих же самых книг против совсем другого человека.
Адвокаты Дмитрия, кроме требований ежемесячных  выплат,  палец  о  палец  не
ударили.
   Для Паниковского все еще усугублялось тем, что он  носил  гордую  фамилию
Клдиашвили, доставшуюся ему от прадеда. Чем  ему  это  грозило,  Денис  себе
представлял очень хорошо - одного его хорошего приятеля, Виталика, избили  в
отделении только за то, что он при проверке  документов  предъявил  паспорт,
где значилось - Жордания и место рождения - Сухуми. Рыбаков знал  его  много
лет, семья Виталика переехала в Питер, когда тому еще года  не  исполнилось,
он всю жизнь  прожил  здесь,  ничем  противозаконным  не  занимался,  только
работал день и ночь, обеспечивая свою семью. На  момент  задержания  он  был
абсолютно трезв и шел с работы домой. Спасло Виталия только  то,  что  из-за
угрозы проверяющей комиссии из Главка его выбросили на улицу в ту же ночь, а
не через трое суток. Жена вытаскивала его с того света  почти  месяц,  слава
Богу, Ирина по образованию была врачом. Естественно, никто никаких заявлений
в милицию не подавал. О получке,  бывшей  у  Виталия  в  кармане,  можно  не
говорить - и так все понятно, хорошо, паспорт оставили.
   Виталик создал свой магазин, отделал и оснастил его собственными  руками.
Получить бутылку с бензином в окно от  одуревших  от  своей  безнаказанности
ментов не хотелось, поэтому он и  не  вспоминал  эту  историю.  Единственным
последствием  у  Виталия  оставались  поврежденные  почки,  что  мешало  ему
достойно выпивать с друзьями.
   Как-то раз Денис с Ксенией побывали на его дне рождения,  после  которого
именинник отходил сакральные и  трагические  девять  дней,  передвигаясь  по
квартире со скоростью метр в минуту и беззвучно  жалуясь  на  судьбу.  Хотя,
если уж быть до конца честным, принятая "на душу"  на  том  празднике  жизни
доза мгновенно бы убила трех среднестатистических  немцев  или  американцев,
про хилых французов и речи нет - десяток "лягушатников" точно  бы  гикнулся.
Наутро Денис не мог даже удержать в руках стакан и непьющая Ксения отпаивала
его баночным "джин-тоником".
   В общем, как говорят в народе, если наутро с вами не разговаривает  жена,
то вечер удался.

Глава 6
Люди в голубом

   Парашютист позвонил только в восемь вечера. Денис давно был дома, ввел  в
курс дела жену и не находил себе места, бесконечно курил,  пытался  смотреть
телевизор или читать.  Время  шло,  братаны  томились  в  КПЗ.  Возбужденный
Адольф, чувствуя напряжение хозяина, тенью шнырял по квартире, хотел  помочь
кого-нибудь порвать. В общем, вел себя как киллер без работы.
   - Нашли, - сообщил Парашютист, - адрес, фото в  ментовке  с  "несгибайки"
сняли, телефон...
   - Молодцы, - обрадовался Денис. - Когда будешь?.
   - Минут через двадцать...
   - Жду, - Денис прошелся по комнате.
   - Ну что? - спросила Ксения.
   - Все есть, даже фотография.
   - Давай думать, как можно это использовать... Ты считаешь, это он?
   - Не знаю, - Денис потер  подбородок.  -  Ты  понимаешь,  просто  так  не
убивают. Поговорка у бандитов даже есть - если ты не убивал, то  и  тебя  не
убьют.  Они  почти  все  этого  принципа  придерживаются.   Есть,   конечно,
исключения... Но не Олег же с Паниковским! И потом, зачем вообще эту девушку
грохнули - ума не приложу.
   - А вот такой приблатненный?
   - Мог. Психология подростка...  Просто  так,  даже  не  задумываясь,  что
делает.
   - Просто так ничего не бывает.
   - Верно, не бывает, - согласился Денис, - хоть малость  какая,  а  должна
быть. Если это он, то я не понимаю, как ему удалось ее в лес заманить -  Вот
ты, основываясь на женской психологии, зачем могла  бы  в  лес  со  знакомым
пойти?
   - Смотря какой знакомый, - Ксения задумалась. - Все это байки про то, что
девица, мол, случайно оказалась ночью в  лесу.  Не  бывает  так.  Нормальный
человек сам не попрется куда ни попадя без определенной цели. Если  пошла  -
значит, приключений захотелось. Силой, как я поняла, не тащили, иначе  следы
бы остались - Из этого делаем вывод - знала,  с  кем  и  зачем.  К  примеру,
процентов девяносто  женщин  на  изнасилования  сами  нарываются,  думают  -
пронесет, а потом волосы на  себе  рвут.  И  никогда,  кстати,  в  жизни  не
признаются, как дело реально было.
   - В том-то и дело, что там вообще ничего не было.
   - Ну и что? Любые такие походы имеют строго определенную  цель  -  выпить
вина, переспать, спрятать что-нибудь или посмотреть. Сама  девица  абсолютно
четко знала, зачем идет. Что этим закончится - да, не предполагала...
   - Эта история вообще бред... Просто пырнули  ножом,  и  все.  Ни  мотива,
ничего... Единственные подозреваемые - и те Садист с  Паниковским  -  Полный
дурдом. Вот ты сказала - девица знала. У нее не спросишь -  А  кто  еще  мог
знать?
   - Скорее всего, только сам убийца. Версии о  том,  что  это  кому-то  еще
сказали, отбрось. Даже если это и так, у вас нет возможности всех  опросить.
Да и  человек,  которому  это  известно,  легко  может  не  входить  в  круг
сотрудников фирмы.
   - Это да. Всем понятно, что ребята ни при чем. И ментам в том числе -  Но
барыга-то их обвиняет! А у него в чем интерес?
   - Похоже, что боится он...
   - Чего?
   - Не знаю. Но по твоим словам  выходит,  что  он  кого-то  покрывает.  Ты
сейчас об этом не думай. Когда все закончится, вот и решат с  бизнесменом...
И без тебя, кстати. Тебе, дорогой, нечего  лезть  туда,  где  ты  ничего  не
соображаешь. И не дуйся! Ну какой из тебя мститель?
   - Это верно, - согласился Денис, - я карлик. На мне только военная  форма
хорошо сидит...
   - Не утрируй. Любой из твоей обожаемой команды в десять  раз  лучше  тебя
этому придурку по голове настучит. Ты думать должен - Вы сначала попытайтесь
доказать, что тот, кого вы по объявке так круто вычислили,  и  есть  искомый
убийца...
   - Пика нужна. Тогда начать доказывать можно.
   - А если следователю сообщить? Пусть обыск сделает...
   - Как же, проведут они. Или адрес перепутают, или не найдут  ничего.  Для
начала я еще объяснить буду должен, откуда  у  меня  сведения,  что  честный
гражданин Вася Иванов якобы хранит нож, которым совершено убийство - Не я ли
девицу и подколол, а ножик Васе сунул? В камере месяцок посижу, повспоминаю,
а они, вместо того чтобы Васю  брать,  меня  колоть  будут,  события  всякие
разные на меня примеривать... С Васей-то возиться надо, а я - вот он, и идти
никуда не приходится. Менты - не люди, правильно наш попугай орет.  Если  бы
они действительно любого человека защищали, а так... - Денис грустно  махнул
рукой, - кто первый сказал, тот и прав...
   - Ну есть же нормальные люди. Котовский, к примеру...
   - Это единицы. Да и Гурик святой, что ли? Я, видишь ли, не знаю,  чем  он
на работе занят.
   - В тебе раздражение говорит, - мягко сказала Ксения.  -  Гурген  хороший
мужик, взяток не берет...
   - А ему никто и не предлагает. Тоже мне, шишка на ровном месте, майорчик,
самое острое оружие - авторучка.
   - Ладно, про него еще успеем поговорить. Что вы делать-то собираетесь?
   - Пока не решили. Может, хату  его  подломить и поискать?
   - По Садисту соскучился? - улыбнулась жена. - Думаешь, ему там одиноко?
   - Ну, не я. Есть люди.
   - Это примитивно. Надо его самого заставить нож в руки взять.
   - А как заставить? И вообще, даже если это он, то пика давно  может  быть
выброшена