птяне
застряли - по мокрому песочку техника не прошла, тут их и накрыло  водичкой.
Фараон погиб - Думаю, он с собой покончил, надоело ему все  это...  Мойша-то
духом и воспрянул, смотрите, кричит, как я его! Опять косяка засадил  небось
- Вот отсюда все эти легенды о богоизбранности...
   - А манна небесная?
   - Есть  такая  буква,  Мишель!  Явление  природное,  и  достаточно  часто
случается - торнадо урожай собирает и переносит. На тысячи километров  может
швырнуть... Вот и тогда так же вышло. С тем же успехом арбузы или  булыжники
могли посыпаться, смотря, где смерч пройдет. Чистая случайность...
   Ортопед задумался.
   Расшифровка Денисом библейских сюжетов здорово помогала Мише  в  создании
собственной  системы  мироощущения.  Можно  было,  конечно,  и  поспорить  с
Рыбаковым о примитивизме  приводимых  им  причин,  вызывающих  те  или  иные
исторические события, но в наличии  логики  отказать  было  сложно.  Ортопед
становился формальным  материалистом  с  библейским  уклоном.  Его  очумелый
антисемитизм  уступал  место   чуть   ироничному,   но   более   приемлемому
критическому восприятию Святого писания.
   Хотя на коммерсантов это не распространялось.
   - А чо, Динь, в нашем мире ваще чудес не случается?
   - Мишель, а что такое чудо? Не будь столь категоричным, абсолютно  ничего
не бывает - тоже так говорить нельзя. Все  зависит  от  определения  понятия
"чуда". Кому-то что-то чудом покажется, кому-то  нет...  То,  что  ты  барыг
давишь, а менты тебя не берут - всем чудом кажется, а  для  тебя  -  обычное
дело. Просто зрители не знают, что ты мусорам на лапу дал, думают  -  просто
так. Вот и получается... Мы ведь вообще живем в мире  формальностей,  у  нас
любое слово множество значений имеет. Каждый человек у  себя  в  мозгу  свой
образ видит. Вот ты какое  яблоко  себе  представишь,  если  просто  сказать
"зрелое яблоко"?
   - Ну, красное такое, большое, с пупырышками с одной стороны -  Не  помню,
как сорт называется, мой любимый.
   - А, "Стартинг", знаю. Вкусные яблоки. А вот  у  меня  образ  -  круглое,
желтое, среднего размера. Вот видишь, мы хоть друг друга понимаем, но мыслим
по-разному, одинаковое словосочетание вызывает совсем различные  ассоциации.
И это в элементарном понятии! А что говорить о категориях  более  высоких  -
Туда же вкладывается еще множество понятий, условностей, опыт наш жизненный,
а он у всех разный...
   - Да, верно. Ты, кстати, не забыл,  мы  с  тобой  о  проверке  интеллекта
говорили?
   - Нет, не забыл. Я  позвонил,  можешь  в  любое  удобное  время  к  моему
дружбану подъехать. Он в судмедэкспертизе работает. Знаешь, где?
   - Ага, возле "Техноложки".
   - Именно. Только пацанов с  собой  не  бери,  тогда  труба  будет,  с  их
шуточками тебе либо  агрессивность  жуткую  поставят,  либо  вообще  дебилом
получишься... Они доведут.
   Когда кабина лифта уже почти доехала до нужного Гоблину седьмого этажа, в
шахте что-то щелкнуло, треснуло, свет замигал, и лифт остановился.
   Браток постучал кулаком по стене.
   Та отозвалась дребезжанием дешевого пластика и лопнула во всю высоту.
   Взору Гоблина открылась грязная бетонная стена.
   Верзила почесал затылок и нажал кнопку вызова ремонтной бригады.
   Никто  не  отозвался.  Провода  давным-давно  были   перерезаны   местным
хулиганьем.
   - Эй, блин! - заорал Гоблин. - Люди!
   Тишина. Дом будто вымер.
   - Да отзовитесь кто-нибудь!
   Вопль братка заметался в лифтовой шахте.
   - Выберусь - головы поотрываю!  -  Гоблин  попытался  разжать  двери,  но
только согнул одну из створок. - Лю-юди-и-и!
   Забаррикадировавшиеся в своих квартирах жильцы сделали вид, что не слышат
воплей из застрявшего лифта, и увеличили громкость своих телевизоров.
   Гоблин бушевал еще минут сорок.
   Он напрочь разнес три из четырех стен кабины и чуть не проломил потолок.
   Но все тщетно. Около часа ночи браток притомился, махнул на все  рукой  И
свернулся калачиком на полу, подложив под  голову  огромный  кулак.  "Ладно,
завтра я снова буду крутым..." - подумал он, засыпая.

Глава 14
Так кто у нас псих?

   Огнев прибыл для прохождения психиатрической экспертизы  ровно  в  десять
утра и в коридоре сразу увидел Султанова, грустно стоящего у окна.
   - Что вы такой невеселый?
   - Ничего, встал рано... Вот постановление, распишитесь.
   Дмитрий взял листок и углубился в чтение.
   - Интересно получается, - Огнев покрутил авторучкой. - А где  это  я  вам
противоречивые показания давал?  Воробейчик  в  клювике  информацию  принес?
Ну-ну, пернатый, погоди, скоро как  в  Китае  будет  ...
   Султанов молчал, смотрел в окно и делал вид, что к нему это не относится.
   Огнев криво ухмыльнулся и продолжил:
   -  Так,  следствием  установлено,  что...  ля-ля-ля...  двести  миллионов
рублей, ого! Кто установил? Вы? Ага, говорил, что  у  него  было  сотрясение
мозга... Кому говорил? Неясно. Когда? Когда из камеры выходил, а  Султановым
в то время и не пахло?.. Ладно. Получается лажа,  Иса  Мухтарович,  по  этой
писульке я не свидетель, а обвиняемый... Ну, и где обвинение?
   - Если не согласны, можете написать, я же  вам  предлагал  отказаться,  -
Султанов ткнул в листок постановления.
   - Не дождетесь!  А  соображения  свои  я  обязательно  изложу  -  Порадую
Воробейчика каллиграфией. Так, вот тут и накорябаем -  С  фактом  экспертизы
согласен, с мотивировкой - нет - и почему.
   Султанов отошел.
   Ему уже порядком надоел язвительный тон Огнева, тем более что по существу
- гот был прав. Отправка его  на  психиатрическую  экспертизу  была  чревата
скандалом, он все же был свидетелем и потерпевшим от  действий  экс-терпилы.
Хоть и в другом районе города, но все же. Назначить  экспертизу  против  его
воли было невозможно, втайне и Воробейчик, и все  остальные  задействованные
сотрудники надеялись, что Дмитрий откажется  и  можно  будет  тянуть  время,
ссылаясь на алогичность его поведения и неадекватность  заявлений.  Согласие
Огнева путало карты, дебильная мотивировка постановления  становилась  ясной
всем.
   - Иса Мухтарыч! - Голос "испытуемого" вывел следователя из мира дум -  Не
подскажете: "очкастый крючкотвор" с большой буквы писать или  как?  Все-таки
заместитель прокурора...
   - Где?! Вы мне официальный документ испортили!
   - Да не волнуйтесь вы так - вот ваше гениальное постановление. Я пошутил.
   Султанов выдернул  листок,  сунул  в  папку  и  вновь  попытался  принять
независимый вид.
   - Пройдемте сюда, Дмитрий Семенович... Куртку можете сдать в гардероб.
   - Конечно, сдам, вежливые люди к врачу в  кабинет  в  верхней  одежде  не
входят, - ехидно подметил Огнев внешний вид следователя. Султанов сжал  зубы
- сам он только что  вышел  от  невропатолога  в  плаще.  -  А  вы  что,  не
разденетесь?  Автомат  вместо  пистолета  сегодня  взяли?  Не  хотите  народ
пугать?
   - Проходите в кабинет, вас ждут, - отреагировал  красный  от  раздражения
Султанов.
   "Пациент" вежливо постучал, зашел и присел у ближайшего стола. В  большом
кабинете сидели еще пяток врачей и беседовали с  какими-то  людьми.  Видимо,
испытуемые пересаживались по кругу, обходя всех специалистов.
   - Паспорт у вас с собой? - осведомилась милая девушка в белом халате.
   - А как же! Вот. - Пока она заполняла  карточку,  Дмитрий  ознакомился  с
наглядным пособием по борьбе со СПИДом. Тупость текста была очевидна сразу -
с такими рекомендациями проще было стать евнухом.
   - Давайте побеседуем - Вы не возражаете  против  экспертизы?  .
   - Нет, конечно.
   - Вас не удивляет этот факт?
   - Что именно меня должно удивить - сама экспертиза или метод  проведения?
Так метода я еще не знаю.
   - Сама экспертиза.
   - Не особенно.
   - Я ознакомилась  с  постановлением  -  Вы  пишете,  что  не  согласны  с
мотивацией... Можно несколько подробнее?
   - Видите ли, я считаю, что в официальных документах стоит писать  правду,
а не заниматься подтасовкой фактов. Следствие пытается  высосать  из  пальца
некие таинственные обстоятельства, придумать некий тактический ход...
   - А вы считаете, что у следователя не было оснований?
   - У нынешнего - никаких - Полтора года назад постановление было вынесено,
я был обвиняемым, но тогда у следователя Яичко, я его  указал,  были  совсем
другие задачи - он деньги из меня выбивал. Сейчас вспомнили, когда  от  меня
отвязаться надо. Вот пусть и пишут правду - надо закончить с процессуальными
документами. Я ж не  возражаю  против  экспертизы,  пожалуйста,  исследуйте.
Мероприятие лично для меня интересное, познавательное.
   - Ну что же, ответ исчерпывающий. Алкоголь употребляете?
   - Нет.
   - Совсем?
   - Абсолютно. Не имею желания...
   - Наркотики?
   - Никогда не пробовал и не намерен.
   - А алкоголь, что, тоже ни разу в жизни не пробовали?
   - Нет, почему. На вкус знаю - Вернее, знал - Лет десять  уже  даже  и  не
притрагивался. Лет в восемнадцать вино, пиво пробовал - не понравилось. -  У
Огнева было отменное здоровье, он действительно вообще не пил и  к  тому  же
был мастером спорта по вольной борьбе, о чем Мегрэ-Султанов и не подозревал.
Ну не пришло ему в голову послать запрос в Спорткомитет.
   - Вот тут следователь пишет о сотрясениях мозга.
   - По-моему, это его перманентное состояние. Невропатолог улыбнулась.  Она
уже пролистала  дело  и  заметила,  что  подобного  идиотизма,  несвязухи  в
доказательствах и бессмысленности претензий со стороны "потерпевшего"  давно
не видела.
   - У вас какое образование?
   - Незаконченное высшее.
   - Где учились?
   - В Герцена. На английском отделении.
   - Почему не закончили?
   - Потерял перспективу. Стало неинтересно и ушел.
   - Чем в данный момент занимаетесь?
   - Прохожу психиатрическую экспертизу...
   Врач снова улыбнулась.
   - Конкретный ответ. Я имею в виду другое.
   - Я понял. Работаю дома, занимаюсь патентоведением...
   - В какой организации?
   Огнев непонимающе посмотрел на врача.
   - Как - в какой? В Европейском патентном бюро, естественно.
   - Ага... Ясно. Женаты?
   - Йес, - Дмитрию было скучно.
   - Как отношения в семье?
   - Замечательные.
   - Дети есть?
   - Да, двое... Дочка и дочка...
   - Жена работает?
   - Да, она журналист...
   - Горячие точки? И не боитесь за жену?
   - Да какие горячие точки!  Единственная  такая  точка  -  это  утюг.  Она
театром занимается, премьерами, спектаклями. У нее уже Султанов допытывался,
видать, контрамарочку хочет...
   - Не любите вы его.
   - Вести себя надо соответственно.
   - Ну, в ваши взаимоотношения мы вторгаться не имеем права.
   - А жаль.
   - В детстве тяжелые болезни были?
   - Нет. Как у всех - свинка, ветрянка...
   - Травмы какие-либо?
   - Руку сломал, когда с дерева свалился. Мне лет десять было...
   - Головой не ударялись?
   - Не-а. И болей головных нет. Чист, как первый снег.
   - Ясно. У меня все, давайте к психиатру пересядем...
   Дмитрий  уселся  за  соседний  стол,  невропатолог  пристроилась   рядом.
Заполненный листок лег перед психиатром, немного странноватой  женщиной  лет
пятидесяти.
   - Так-так, вы у час Огнев Дмитрий Семенович.  Наследственные  заболевания
имеются?
   - Оптимизм. Больше нет. Психиатр поджала губы.
   - Кто-нибудь из родственников страдал?
   - Только от неразделенной  любви...  По  психиатрии  -  нет,  точнее,  не
знаю...
   - Что значит не знаете? - насторожилась психиатр.
   - Вы понимаете, - очень серьезно начал Огнев, -  я  свое  генеалогическое
древо только с конца позапрошлого века изучил... А что  там  раньше  было  -
убей Бог, не в курсе. Не обессудьте... Может, что и не углядели...
   Невропатолог отвернулась, пряча улыбку.
   - Между прочим, у нас тут и стационар есть, - заявила психиатр.
   - А что, в экспертизу и обзорная  экскурсия  включена?  -  демонстративно
обрадовался Огнев. - Здорово, не ожидал!
   - Вы меня не поняли.
   - Очень даже хорошо понял,  -  Дмитрий  посерьезнел  -  Не  выйдет.  Я  -
свидетель.
   - Как? - удивилась психиатр.
   - Да, свидетель, - подтвердила невропатолог. "Ага,  -  подумал  Огнев,  -
спец по психам забыла спросить, кто  перед  ней  сидит.  Нормально  они  тут
работают, совсем как в ментовке".
   Психиатр наклонилась к  Дмитрию,  слегка  покачиваясь.  Огнев  отклонился
назад.
   - Припадки были?
   - У кого?
   - У вас, разумеется.
   - Нет, не было. Припадаю исключительно к плечу жены.
   Психиатр вновь взяла листок.
   - Вот тут написано, что вы учились на английском отделении, а занимаетесь
патентами... Странно это.
   - Кому как. Мне - не странно. Семью надо содержать, вот и работаю...
   - А чем вы конкретно заняты?
   - Я же сказал - патентоведением.
   - В какой области?
   -  Патентоведение  -  это  и  есть  отдельная  область  -  Вам  популярно
объяснить?
   - Можно конкретно, по существу... Тема  работы?  "Ладно,  получай  фашист
гранату", - подумал Огнев.
   - Проблема гравитационных возмущений, - кратко ответил он.
   Дмитрию стало интересно, чего же хочет психиатр - та явно ничего в физике
не понимала и только умно кивала.
   - Это общие слова - Можно разъяснить?
   - Конечно. - Огнев широко улыбнулся, внимательно глядя психиатру в глаза.
Ему уже было ясно, что та за  время  своей  работы  переобщалась  со  своими
пациентами  и  в  любом  собеседнике  бессознательно   ищет   патологий.   И
обязательно находит. -Решив путем интегрирования от единицы  до  необходимой
величины значение гравитационного вектора совокупности полей, неравной нулю,
я хочу  найти  подход  к  ограничению  в  объеме  электромагнитного  поля  и
рассчитать границу конца взаимодействий, - любой физик  умер  бы  на  месте,
услышав этот бред, - изменив константу структурирования поля, можно  снизить
энергетические потери с куба до квадрата расстояния по ослаблению, -  физика
отпели   и   поволокли   на   кладбище,   -    это    поможет    разработать
усовершенствованный аккумулятор, - гроб забросали землей, - вот, собственно,
и все.
   - Здесь все понятно, - изрекла психиатр. Огнев еле сдержался. -  А  какие
знания вы дополнительно получали?
   -  Я  проштудировал  литературу  по  высшей  математике   и   аналоговому
моделированию... Я хорошо шел в школе по точным наукам.
   - Ясно. Вот видите, и не надо было злиться.
   - Я не злюсь...
   - Ну, я же вижу, - снисходительно сказала психиатр.
   - Скажите, а вы с диссидентами не работали? - ошарашил вопросом  Дмитрий.
- Методы больно по фильмам знакомые...
   Психиатр вновь закачалась из стороны в сторону.  "Может,  сказать  ей,  -
подумал наглый "пациент", - "Хорош качаться! В глазах рябит!"  И  вообще,  я
ненормальных боюсь..."
   - Вы свободны...
   - Минуточку, - сказала невропатолог, - завтра можете часикам к двенадцати
подойти, психолог принимает, я карточку ей передам...
   - А сегодня нельзя всех пройти?
   -  К  сожалению,  нет.  Мы  ведь  бюджетники,  в  клиниках  прием  ведем.
Следователя, когда выйдете, пригласите, пожалуйста...
   Из кабинета Султанов появился минут через пятнадцать, злой на весь  белый
свет.
   Дмитрий курил у входа в обществе какого-то громилы. Огнев познакомился  с
ним,  попросив  огоньку.  Михаил  приехал  сюда  с  целью   проверить   свой
интеллектуальный коэффициент и ждал прихода психолога.  Узнав  о  беспределе
следователя, Миша шумно возмутился и посоветовал "посадить  того  на  пику".
Дмитрий, в благодарность за столь ценный совет, дал Михаилу адрес  магазина,
где продают компьютерные лазерные диски с тестами по всем областям.  У  него
самого была парочка. Радикальный Михаил старательно записал адрес,  сообщил,
что обязательно сегодня же купит и пройдет тестирование в офисе у  какого-то
своего знакомого молдаванина Гугуцэ.
   - Очень странно,  многозначительно  сказал  Султанов,  когда  они  шли  с
Огневым к воротам, - первый раз в моей практике такой случай, чтобы за  один
день не справились...
   "Кого ты лечишь? - подумал Дмитрий. - Во  дает,  думает,  мне  о  графике
врачей ничего не известно - Точно у ментов с головой плохо..."
   - А зачем вас вызывали после меня?
   - Попросили  вопрос  переписать,  -  независимо  ответил  Султанов,  -  в
соответствии с УПК...
   "Молодец,  ты  еще  вопрос  грамотно  поставить  не  можешь,  -  мысленно
улыбнулся Дмитрий. - Совсем, видно, впопыхах готовились, придраться-то не  к
чему..."
   - Не опаздывайте завтра. Меня не будет. Справитесь сами?
   - Легко, - ответил Огнев.
   "Меня не надо за ручку водить, это вы с Воробейчиком  все  парочкой.  Как
два педрилы... Ну-ну, посмотрим, чего дальше делать будете..."
   Денис отправился в очередное подземное путешествие.
   Результаты первого  вдохновляли.  Он  взял  с  собой  раскладной  рюкзак,
десяток крепких черных полиэтиленовых мешков и титановый гвоздодер,  который
дополнительно можно было использовать как  дубинку.  За  день  до  этого  он
заволок в трубу еще четыре мощных фонаря и спрятал их в  обнаруженном  возле
завала  углублений-Рыбаков  внимательнейшим  образом  осмотрел  обвалившееся
перекрытие. То, что его не уберут в ближайшие годы, было видно сразу  -  для
этого музей надо было ставить на капитальный ремонт.  Единственное,  что  не
понял Денис - почему в самом музее не обрушился кусок пола. На всякий случай
он натянул поперек подвала веревку  метрах  в  пяти  от  завала,  чтоб  даже
случайно не приблизиться к нему - береженого Бог бережет.  Он  не  поленился
пройтись и в обратную сторону от входного люка и метрах в ста  наткнулся  на
бетонную заглушку, запечатавшую трубу. Это и объясняло то, что в трубе  даже
крыс не было. После какой-то древней аварии этот участок перекрыли и  забыли
о нем. Температура здесь держалась почти постоянная -  градусов  семь-десять
тепла. Не Ташкент, конечно, но работать можно. Видимо, поблизости  проходили
трубы с горячей водой, а  естественный  теплообмен  регулировался  участком,
омываемым водой  канала  Грибоедова.  Трубу  не  посещали  как  минимум  лет
двадцать, поживиться здесь было нечем, если не знать о ее направлении.
   С обрезами, однако, Денис не расставался, а работая в подвале, набрасывал
на ведущее в трубу отверстие квадрат очень плотного брезента.  На  поясе  он
закрепил патронташ с двадцатью патронами и чувствовал себя более  или  менее
уверенно.
   На  этот  раз  он  выбрал  десяток  ящиков,  отволок   их   подальше   от
обвалившегося свода и вскрыл один за другим -  сказывался  свойственный  ему
педантизм. С четырьмя мощными фонарями, расставленными по углам, можно  кино
было снимать. В  шести  коробках  обнаружились  только  истлевшая  церковная
одежда и судя по размерам, то ли шторы, то  ли  портьеры,  два  были  набиты
серебряной утварью. Предметов было много, штук сто, и весили они все  вместе
килограмм восемьдесят. Пришлось половину упаковать  в  рюкзак,  остальные  -
распихать по трем  мешкам  и  крепко  стянуть  горловины  скотчем,  чтоб  не
брякали. За сохранность Денис особо не волновался - еще  не  хватало  каждую
вещь  тряпкой  оборачивать,  тогда  год  провозиться  можно.  Если   что   и
поцарапается, не страшно, на ценах это отразится мало.
   Два оставшихся ящика  содержали  десяток  свернутых  в  трубку  картин  и
толстенную папку с бумагами. Рыбаков тут же обмотал  их  скотчем,  чтобы  не
развалились, и двинулся на выход. И то для одного раза это было многовато.
   Рулоны и мешки привязали к багажнику на крыше,  рюкзак  сунули  в  салон.
Ксения с Денисом напоминали дачников. Он, перемазанный, как трубочист, она в
старенькой брезентовой курточке, древний "запор".
   Подозревать  эту  занюханную  семейку  инженеров  в   хищении   ценнейших
предметов искусства было смешно. Ни один уважающий себя сотрудник ГАИ  и  не
посмотрит в  их  сторону  -  таких  остановишь  и  сразу  услышишь  сопливые
сетования на задержки зарплаты и косноязычные просьбы отпустить. Ограничения
скорости им все равно не нарушить - "запоры" быстро не ездят,  не  позволяют
технические характе