е сдачи Адольфа в аренду батюшке соседнего храма)  не  дошло,  ибо,  по
причине  малоподвижного  образа  жизни  и   отсутствия   навыков   бега   по
пересеченной местности у большинства прихожан, такое нововведение привело бы
лишь к численному сокращению обслуживаемой паствы.
   Наутро подъем был ранний.
   Денис тихо шмыгнул на  кухню,  наспех  заглотил  чашку  кофе  и  накормил
приплясывающего от нетерпения Адольфа. Что-что, а жрать тот был готов с утра
до вечера. Влекомый туго натянутым поводком, Денис  вывалился  из  квартиры,
вихрем промчался по лестнице и выскочил во двор, едва не снеся дверь.
   С утра Адольф  был  особенно  бодр  и  игрив.  Прогулка  прошла  успешно,
наученные горьким опытом предыдущих боев местные  собачники  не  спускали  с
поводков своих питомцев, как, кстати, это и положено среди нормальных  людей
- чтобы постичь это нехитрое  правило,  любителям  животных  из  близлежащих
домов потребовалось три месяца и около  ста  драк.  Питбули  обладают  одним
очень гадостным качеством - часто, завидя собаку, они  ложатся  на  землю  и
поджимают хвост. Сей хитрый тактический прием  обычно  подвигает  противника
нестись  вперед  с  победным  лаем,  а  идиота  хозяина  -   высокомерно   и
презрительно глядеть  на  "труса".  Высокомерие  владельца  атакующей  псины
лечится очень быстро. Достаточно приблизиться  на  расстояние  рассчитанного
питбультерьером броска. На коротких  дистанциях  бойцовые  собаки  развивают
сумасшедшую скорость и буквально сшибают противника с ног. Далее - уже  дело
челюстей, сжимающихся с огромной силой, и  змеиной  изворотливости  питбуля.
Самое трудное во всем этом - оторвать четвероногую мясорубку от поверженного
врага. Басни про деревянные  лопаточки,  которыми  якобы  разжимают  челюсти
бойцов, пусть рассказывают на выставках декоративных пород. Денис  убедился,
что, только улучив момент, когда питбуль пытается перехватить другую  собаку
поудобнее, можно отволочь его от места драки.
   Пихать ему что-либо в пасть бесполезно. Не реагирует, гад.
   Адольф весело поскакал вокруг Дениса, стараясь обмотать его  поводком  и,
получив таким образом временную свободу, добраться до предмета своих  давних
вожделений - девяностокилограммового ротвейлера Рика, чинно прогуливающегося
неподалеку.
   С  хозяином  ротвейлера,  Юрием  Иванычем,  Денис  был   хорошо   знаком,
обменивался собачьими советами и хаживал в гости. Иваныч полжизни  провел  в
море и знал бесчисленное количество веселых и поучительных историй.
   Адольф с Риком хрипло  поорали  друг  на  друга,  хозяева  на  расстоянии
поздоровались. Решающий, по мнению Адольфа, поединок опять не состоялся.
   Заведя домой питбуля, Денис разбудил жену, чтобы та закрыла за ним  дверь
и вообще не забывала, что у нее есть муж. Из всех житейских неудобств Ксения
больше всего ненавидела отсутствие полноценного десятичасового сна и  крайне
недовольно реагировала на ранние подъемы. Не раскрывая глаз, она  прошлепала
к двери, ткнулась губами куда-то в  район  подбородка,  изображая  страстный
поцелуй, и задвинула щеколду на двери. Денис мягко напомнил, что он  еще  не
ушел, отодвинул засов и шагнул на лестничную площадку.
   Помимо  рыжей  четвероногой  акулы  в   обитателях   квартиры   числились
южноамериканский  попугай,  наученный  Комбижириком  единственной  фразе   -
"Смерть ментам!", карликовый пудель Даша и семейство барбусов в аквариуме. К
счастью, пуделя и рыбок зоолог Комбижирик научить ничему не мог.
   Не поддавались, блин.
   По утрам они все спали и в развлечениях Адольфа участвовать не желали.
   У "форда-эксплорера" прохаживался  Горыныч.  Он  был  полностью  захвачен
мыслями о предстоящей работе  и  радостно  потирал  руки.  Денис  решил  его
немного развлечь и продекламировал с крыльца:

   - Солнце встало в зенит,
   На разборку пора.
   Нас барыга трепещущий ждет.

   Горыныч подпрыгнул.
   - Ты чего?
   - Настроение хорошее. Слагаю подходящие моменту хайку...
   - А-а, - Горыныч успокоился. - Поехали, братва ждет...
   По пути на место он кратко ввел Дениса в курс дела:
   - "Зарядили" Антифашиста, он у нас самый тощий, - "тощий" при  росте  сто
девяносто сантиметров весил всего сто пять  килограммов,  -  на  нем  мульки
видны не будут, сапер пластинки для защиты приладил, мешок  с  кровью  -  на
спину...
   - Зачем? Обычно же где пиропатрон, там и пластик с кровью...
   - Да мы посоветовались, надо впечатлительно...
   -  Впечатляюще,  -  привычно  поправил  Денис,  бывший  в  команде  неким
"лексическим фильтром".
   - Ну, да... Трубки там провели к пиропатронам, а мешок  на  спину,  он  к
барыге лицом стоять будет, не видно... А упадет - кровища и польется...
   - А  ствол  приготовили?  -  спросил  Рыбаков.  Стрелять  и  одновременно
нажимать кнопки пульта дистанционного управления предстояло именно ему.
   - Ага, газовик взяли, шумовыми зарядили, нормально...
   - Пиротехник на месте?
   - За ним Ортопед с утра сорвался...
   - Кто против нас стоит?
   - Антифашист, Гугуцэ и Паниковский...  Паниковский  в  машине  останется.
Антифашиста ты,  типа,  мочканешь,  а  Гугуцэ  испугается  и  на  переговоры
пойдет...
   - Нормально, - Денис уже работал с  названной  троицей,  они  все  делали
грамотно. - Место определили, куда "убитый" свалится?
   - Конечно, он рядом встанет, там холмик такой... Сейчас перетрещим, потом
как бы с разных сторон подъедем... Барыгу Олег с Гошей привезут...
   - Лады. Ствол у кого?
   - Да здесь он, в бардачке... Денис залез  в  ящик  и  вытащил  сверкающий
хромом "Дезерт Игл".
   - Ого!  Вы  что,  меньше  не  могли  найти?  -  Пистолет  поражал  своими
размерами, он был раза в полтора больше своего отнюдь не маленького  боевого
аналога.
   - Дык нормально, барыга лох, не разберет... Газовиков-то  нет,  еле  этот
нашли, его и так Глюк под дробь переделал...
   Денис заглянул в ствол - рассекателя  как  не  бывало.  Жуткое  отверстие
носило явные следы работы ручной дрелью мастеровитого Глюка.
   - Стрелять боевыми не пробовали?
   - Нет еще...
   - И не рекомендую. Если засунуть  патрон  под  сорок  пятый,  то  стрелка
ногами вперед понесут. Ствол не выдержит, это  ж  силумин,  а  не  оружейная
сталь. А на кой вообще Глюку самопальная пушка? Боевые кончились?
   -  Нет,  почему...  По  пьяни   сделал,   наверное...   Объяснение   было
универсальным. Глюк, бывший слесарь завода турбинных лопаток,  в  отрешенном
состоянии становился Кулибиным и ваял черт знает что.
   Доверия к его творчеству Денис не испытывал.
   - Останови на минуту.
   Вездеход въехал в кусты на  обочине.  Денис  выщелкнул  обойму,  проверил
патроны -  все  были  шумовые,  с  красной  головкой,  -  опустил  стекло  и
выстрелил. От дикого грохота на машину посыпалась какая-то труха.
   - Нормально, только шумно больно. Осталось четырнадцать зарядов...
   - Сапер говорил, - Горыныч не любил зеркал  заднего  вида  и  лихорадочно
крутил головой, выбираясь обратно на шоссе, -  он  десяток  заложит,  больше
нельзя...
   -  Многовато,  -  согласился  Денис.  -  Ладно,  пульт  последовательный,
остановиться всегда можно... - Он вытащил из футляра темные очки  и  нацепил
на нос. - Ну как?
   - Ну ваще, Арнольд прям... - восхитился Горыныч.
   "Форд" свернул на проселок и через километр выехал на  полянку.  Там  уже
стоял "ниссан" Ортопеда и "мицубиши-паджеро" Паниковского. В лесу было тихо,
птицы и зверье старались  держаться  по  дальше  от  поляны,  ибо  прибывшие
развлекались  испытанием  нового  арбалета  Гугуцэ.  Плакат  с  изображением
манерного и безголосого "певуна"  Сташевского  был  густо  утыкан  стрелами.
Денис выбрался из машины.
   - Где пиротехник?
   Пьяненький Зубинский сидел на  бампере  "ниссана"  и  наслаждался  лесным
воздухом.
   - Ты что, - прошипел Денис Ортопеду, - не мог его не поить?
   - Да я ни при чем, - заголосил Ортопед, - я приехал  за  ним,  а  он  уже
тово... Но говорит, все нормально будет, все готово...
   - Да нормаль, Диня, Антифашиста зарядили, -  подошел  Гугуцэ  с  какой-то
книжкой в руке. - Парень сделал все, вот пульт.
   Денис  оглядел  собравшихся.   Лица   товарищей   по   борьбе   светились
предвкушением очередного торжества принципов демократии над  проштрафившимся
барыгой.  Паниковский,  получивший  свою  кличку  за  кражу  двадцатитонного
контейнера  мороженых  гусей  с  мясокомбината,  Антифашист  и  Гугуцэ  были
проверенными парнями, видевшими в любом коммерсанте не  "хомо  сапиенса",  а
толстую пачку долларов, скоробченную из нетрудовых доходов.
   Формально "звеньевым" был  Паниковский,  но  по  сути  лидировал  Гугуцэ,
единственный отсидевший в команде. Так его прозвали за регулярно  надеваемую
офицерскую шинель без погон, доходящую  до  пола  -  издалека  он  напоминал
персонаж из молдавского мультика. Свой срок он получил за то, что  как-то  у
пивного ларька рядом с домом не сошелся во взглядах с одним из  завсегдатаев
на проблему происхождения человека и эволюции  в  целом.  Его  оппонент,  по
гнусности  своих  воззрений,  привел  самого  Гугуцэ  в   качестве   примера
возможного внешнего вида "промежуточного звена" между обезьяной и человеком.
Тот предложил решить дело  дуэлью  и  вытащил  из  сапога  нож.  По  причине
отсутствия у соперника адекватного оружия было принято решение  драться  "на
кулачках". Перевес было перешел на сторону оппонента, но Гугуцэ выхватил  из
другого сапога вилку и насадил на нее обе щеки "дарвиниста", проколов заодно
и его длинный язык. Приехавшие менты  забрали  всех,  включая  доказывающего
свою правоту - "Вилка не нож!" - Гугуцэ,  и  тот  огреб  полтора  года.  Суд
принял во внимание глубокую душевную травму,  нанесенную  публично,  и  свой
срок Борис Евгеньев отбыл на "химии".
   - Значит, вот, - Денис посмотрел на  Зубинского,  который  уже  сполз  на
землю и сидел, привалившись к колесу. - Наши привозят барыгу, пока вы там  с
ними чичи-гага, я не вмешиваюсь...
   - Ну ты, типа, киллер, - кивнул Паниковский.
   - Да, потом мне это как бы надоедает,  я  валю  Антифашиста  и  наставляю
пушку на тебя... Эй, Борь, ты что там читаешь?
   - Да ничего, - Гугуцэ захлопнул книгу. - Слушаю...
   - Ну вот, ты резко пугаешься и снимаешь претензии к барыге...  Да,  перед
тем, как в Димку палить начну, я очки поправлю...
   - Понял.
   - Как с кровью?
   - Вот, - Антифашист повернулся боком - под курткой угадывался горб.  -  Я
на спину падаю, краска под моим весом пойдет...
   -  Да-а,  -  протянул  Денис,  -  прям  звонарь   из   Собора   Парижской
Богоматери...
   - Кто звонарь? - возмутился Антифашист.
   - Это я так, к слову, - Денис понял, что Виктора Гюго Антифашист тоже  не
читал, - литературный герой такой, не бойся,  пацан  правильный  был,  барыг
тогдашних глушил, - Антифашист успокоился и улыбнулся, - а крови не много?
   - Нормально, она ж не вся вытечет...
   - Ты смотри, в машине не раздави.... А где патроны?
   - У тебя, - удивился Паниковский.
   - Я имею в виду пиропатроны.
   - Здесь, -  Антифашист  расстегнул  куртку.  Денис  сосчитал  заряды,  их
оказалось  девять,  к  каждому  были  подведены  трубки.  -  Сильные,  блин,
натурально отбрасывают...
   Денис с сомнением покосился  на  пиротехника,  известного  склонностью  к
гигантомании.
   Однажды в Крыму,  на  съемках  какого-то  боевичка  из  жизни  мафии,  он
по-настоящему рванул прогулочный катер, переборщив со  взрывчаткой.  Скандал
был большой, администрация курорта, где у пирса затонул  катерок,  требовала
привлечь Зубинского за терроризм,  и  его  даже  продержали  двое  суток  за
решеткой. Возмущенный подобными "сталинскими замашками" пиротехник проник  в
здание местной мэрии и запалил там дымовые  шашки  красного  цвета,  как  бы
намекая жителям на "коммунистическое прошлое" нынешнего руководства  города.
Под  воздействием  краски  из  дыма  здание   из   белого   превратилось   в
веселенько-розовое.
   В этих действиях уже был состав  преступления  и  Зубинского  объявили  в
розыск. Он сбежал, но по ночам спускался  с  сопредельных  гор  и  методично
издевался над чиновниками, используя богатый арсенал собственных "примочек".
То к заместителю главы администрации раз пять за  ночь  приезжали  пожарные,
вызванные из-за языков пламени и клубов  дыма  из-под  крыши  его  дома,  то
начальник гор-милиций три дня подряд  спотыкался  о  хитроумные  растяжки  и
взрывом окрашивался в желтый цвет с головы до  ног,  то  у  самого  мэра  на
участке укроп и петрушка становились ярко-голубыми -  вероломный  пиротехник
вылил на грядку ведро медного  купороса.  Жители  города  веселились  вовсю,
особенно популярной была шутка: если  свежепокрашенного  начальника  милиции
положить на  грядку  мэра,  то  получится  государственный  флаг  незалэжной
Украины. Верхом цинизма зарвавшегося Зубинского было проникновение в кабинет
мэра и добавление тому  в  бутылку  с  коньяком  двухсот  граммов  спиртовой
древесной морилки. Он узнал, что по вечерам глава города  любил  посидеть  в
кабинете, кушая коньячок и размышляя о своем прекрасном настоящем и не менее
замечательном будущем.
   На следующее утро город  получил  мэра-мулата.  Главный
чиновник визжал, как дискант в запертой снаружи гримерке  горящего  оперного
театра, но сделать ничего не мог - вызванные врачи сказали, что  дней  через
десять все придет в норму,  и  советовали  объяснять  это  сильным  загаром.
Положение усугублялось тем, что мэр  был  лидером  местных  националистов  и
завтра должен был  ехать  на  "антимоскальский"  конгресс  в  Киев.  Неумело
загримированный, он все же явился туда, но был разоблачен как "тайный негр",
жестоко бит придурковатыми соратниками из Львова и месяц провел в  больнице.
За это время, к счастью, съемочная группа отбыла в Питер, увозя  спрятанного
в кофре с костюмами пиротехника.
   - Ладно, время, - сказал Денис и полез в "форд".
   За ним двинулся  "паджеро",  обогнал  и  свернул  на  подъездную  дорогу.
"Ниссан" следовал в хвосте.
   Место разборки выбрал Садист, знавший,  что  этот  участок  леса  хоть  и
изобиловал старыми окопами и траншеями, был безопасен - последние боеприпасы
выгребли лет семь назад.
   Их уже ждали.
   Грозные Садист и Комбижирик стояли  у  "гранд-чероки",  в  котором  сидел
барыга, полагавший, что он сумел всех обмануть  и  сейчас  две  команды,  не
договорившись, оставят его в покое. Наивный не знал, что таких  "красавцев",
как он, до него прошло через мертвую хватку бригады уже несколько  десятков.
Если бы он  работал  нормально,  то  устраивать  "блудняк"  не  возникло  бы
необходимости.  Никому  в  голову  не  приходит   подставлять   коммерсанта,
приносящего стабильный доход, - наоборот, таким людям помогают  во  всем,  в
том числе и деньгами на развитие бизнеса, требуя одного - не скрывать  доход
от "крыши" и получать добро на различные махинации.
   Но так бывает редко, это скорее исключение  из  правила,  основная  масса
бизнесменов  "гнала  левак"  и  попадала  в  разнообразнейшие   "непонятки".
Привезенный барыга, Альфред Серафимович Слюсаренко, честно работать не хотел
и предпочитал слегка "поблудить".
   С противоположного конца просеки подъехал "паджеро",  из  него  выбрались
Гугуцэ и Антифашист. Они сразу  прошли  к  означенному  Садистом  холмику  с
толстенной сосной.
   Альфреда вывели из машины.
   Денис встал чуть сбоку,  прямо  напротив  Антифашиста.  Тот  был  мрачен,
исподлобья поглядывая на "противников". Злость его не была наигранной.  Зная
веселый нрав Димы, Гугуцэ, по  совету  Дениса,  начал  вслух  сомневаться  в
способностях "жертвы" грамотно  исполнить  роль.  Тот  мгновенно  озверел  и
теперь,  сопя,  косился  на  Дениса,  справедливо  полагая  его  инициатором
подобных необоснованных подозрений.
   - Ну чо, - на правах старшего заявил Садист, - давайте побазарим о делах.
Чо сказать имеете?
   - Претензию одну мы к вам имеем,  -  витиевато  начал  Гугуцэ,  почему-то
сбившись на белый стих, -  барыга-то  устал  от  ваших  притеснений,  и  ваш
процент...
   "Уже ему не мил, - мысленно закончил Денис. - Что это с ним?"
   - Короче, в чем суть? - Садист понял, что Гугуцэ надо срочно  остановить,
его стремление говорить связно, без мата, оборачивалось идиотизмом.
   -  Хотим  его  под  крышу  взять  свою,  -  закончил  неугомонный  Гугуцэ
пятистопным ямбом.
   "Сейчас бы Олегу врезать ему высоким штилем, - подумал Денис, - типа "Ах,
под крышу! Что слышу я, презренный вымогатель! Ужели наш  процент  настолько
неподъемен?!" И демонически захохотать..."
   Садист  с  подозрением  посмотрел  на  безмятежно  сидящего  в  "ниссане"
Ортопеда,  подозревая,  что  тот  вмазал  рюмочку  на  пару  с  Гугуцэ   для
"раскрепощения актерских способностей" Бориса.
   - Пусть барыга скажет, - встрял Антифашист. Альфред засуетился.
   - Я что... Я ничего, просто по налогам в минусе, вот,  ребята  предложили
под десять процентов перейти, мне двадцать - никак, знаете, что за  времена.
У меня половина ларьков в убыток работает, да и воруют страшно...
   - Точно, воруют, - Комбижирик сверкнул золотым зубом,  -  только  главный
ворюга - ты, а на продавцов валишь. Ты чо, урод, думал, мы не проверим?
   - Да что вы, что вы! - Альфред побледнел. - Они, они воруют... "Мальборо"
американского тридцать коробок недосчитали, "Кент" весь пропал...
   - Ты где это, орел, у нас американское "Мальборо" видел? - грубо  спросил
Денис. - Братва, вон, турецким  да  польским  травится,  здоровье  по  вашей
милости портит. Кашляют все, а ты штатовские сигареты теряешь? Кому  другому
расскажи...
   - Да из Гомеля  это  "Мальборо",  там  хохлы  с  азерботами  целый  завод
организовали, - пояснил Садист.
   - Тем более. Считай, ты попал уже на базаре!  -  указующий  перст  Дениса
ткнул в барыгу. - Ты что думаешь, если мы незнакомы, меня грузить можно?
   - Да нет, что вы, - заныл Альфред, - меня самого обманули...
   - С "Мальборо" потом решим, - прервал Садист.
   Суть претензий пока не была ясна Денису, про сигареты заговорили явно для
разминки.
   - Ты лучше, чудило, расскажи, что у тебя на складе делается?  -  попросил
Садист.
   - Ничего не делается, инвентаризация... - по Альфреду было видно, что  на
складе что-то не так.
   - А люди новые откуда? - ехидно усмехнулся Комбижирик.
   - Это... Рабочих нанял... Грузчики не справляются...
   - Грузчики? Интересно... А кто с чучмеками о маковой соломке договорился?
- тихо спросил Садист. - Кто в ящиках с  мылом  двойное  дно  сделал?  Мы  с
пацанами?
   Прегрешение барыги было велико.
   Заниматься наркотой, в общем-то, не возбранялось, но пойти на  такое  без
санкции "крыши" означало подвести всех под статью, о  которой  братки  и  не
подозревали.
   - Это наша тема, мы курировать будем, - заявил бесстрашный Антифашист.
   Денис понял, что пора действовать,  поправил  очки  и  нарочито  медленно
достал из-за пазухи огромный пистолет.  Антифашист,  как  и  договаривались,
отступил на шаг  и  приготовился  достойно  "умереть".  Рыбаков  неторопливо
поднял "пушку" и стал  вдавливать  спусковой  крючок,  одновременно  нажимая
кнопку на пульте в кармане.
   Из груди Антифашиста при  каждом  выстреле  вырывались  клочья  куртки  и
разлетались кровавые брызги. Его очень натурально отбрасывало  -  пиротехник
не пожалел смеси и насыпал от души.
   "Как бы он башкой в сосну не засадил..." - неожиданно подумал Денис.
   Наконец Антифашист упал на склон у подножия дерева и  красиво  раскинулся
среди  выступающих  на  поверхность  корней.  "Киллер"  подошел   и   сделал
"контрольный выстрел" в сердце. Антифашист в последний, девятый раз дернулся
и затих. Денис повернулся к  собравшимся  -  сцена  напоминала  расстрел  из
"Овода". Гугуцэ замер на месте; белый как мел  барыга  открыл  рот.  Ортопед
высунул голову из машины и, прищурившись, обозревал  окрестности.  Никто  не
видел  его  правой  руки,  которой  он   прижал   к   сиденью   пиротехника,
п