с  (греч.
миф.) нередко выступает  в  роли  сопроводителя  душ  в  ад  и  из  ада.  Не
исключено, что здесь с ним отождествлен Антиной, который мог изображаться  в
виде Гермеса. Чистым - все чисто! См.: Посл. к Титу. 1,15. Маленькие  у  ног
 крылья - один из атрибутов Гермеса.

VI. СТИХИ ОБ ИТАЛИИ

     Беловой автограф всех ст-ний - в рукописной книжке  "Стихи  об  Италии"
(Пг.,  1920;  РГАЛИ,  арх.  рукописных  книг  московской  лавки  писателей).
Подробнее см.: Богомолов  Н.А.,  Шумихин  C.B.  Книжная  лавка  писателей  и
автографические издания 1919-1922 гг. // Ново-Басманная, 19.  М.,  1990.  С.
96-97. Персии,  (Кобеко)  Тамара  Михайловна  (ум.  1955)  -  богатая  дама,
владелица изд-ва "Странствующий энтузиаст", позже находилась в эмиграции.

     421. Черновой автограф с датой: 20 июня  - РТ-2. Остия -  римский
порт. Фаустина - см. примеч. 415. По мнению  комментаторов  ССт,  в  системе
христианской символики могут быть дешифрованы  масло  (Благодать  Господня),
мед (Христос), молоко с медом (рай), трирема (церковь). Пять - см.:

     Вы, люди оные,
     Рабы поученые,
     Над школами выбраны!
     Поведайте, что есть Пять?
     "Пять ран без вины Господь терпел" (Бессонов. С. 383).

     422. Черновой автограф с датой: 27  ноября  1919  -  РГАЛИ.  Неми  -
озеро  недалеко  от  Рима.  По   римскому   обычаю   (подробнейшим   образом
исследованному в книге  Дж.  Фрэзера  "Золотая  ветвь"),  жрец  храма  Дианы
(Селены), расположенного на  этом  озере,  в  любой  момент  мог  быть  убит
желающим занять его место  (см.  также  балладу  Вяч.  Иванова  "Жрец  озера
Неми"). Смарагдный - изумрудный. Твой петел, Петр,  еще  не  стих!  См.:  "И
вдруг запел петух. И вспомнил Петр  слово,  сказанное  ему  Иисусом:  прежде
нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И вышедвон, плакал  горько"
(Мф. 26, 74-75). Гадательные  славы.  По  предположению  комментаторов  ССт,
может относиться к гипотетической интерпретации мифа в  прославленной  книге
Фрэзера.

     423. Черновой автограф  без  загл.  -  РГАЛИ.  Согласно  списку  РГАЛИ,
написано в 1920. Каланча - Кампаниле в Венеции. Парча  Ниспадает  со  плеча.
Очевидно, имеются в виду богатые  одежды  венецианских  дожей.  Вольна  Мнет
волокна льна. Ср.: "Ты, волна моя, волна! Ты гульлива и вольна" (А.С.Пушкин.
"Сказка о царе Салтане..."). Золотое брось кольцо. В 1177 г. в честь  победы
над пиратами венецианский дож Орсеоло  обручился  с  морем,  бросив  в  него
кольцо.

     424. Черновой автограф  без  загл.  -  РГАЛИ.  В  автографе  ст-ния  на
экземпляре "Вожатого", подаренном Кузминым Б.С.Мосолову, была  дата:  ноябрь
1919 (ССт. С. 671). Святой Марко (Марк), покровитель Венеции,  был  также  и
покровителем рыбаков.

     425. Черновой автограф без загл. (до  ст.  12  включительно)  -  РГАЛИ.
Около Тразименского озера (почему оно названо "озеро багряных поражений")  в
217  г.  до  н.э.  Ганнибал  нанес  поражение  войскам  римлян.   Тростники,
затрепещут, Как изменники. Имеется в  виду  легенда  о  царе  Мидасе  и  его
ослиных ушах, о существовании которых узнали из шелеста тростника. Фетида  -
нереида, мать Ахиллеса. Буонаротт  -  Микельанджело  Буонарроти.  В  росписи
Сикстинской капеллы им изображены пять сивилл.

     426. Черновой автограф без загл., в котором  каждые  два  стиха  одного
текста составляют одну строку, с датой: 27 май 1920 - РТ-2 (по списку РТ-2 -
28 мая). Ридотто - два  венецианских  игорных  дома.  Дьявол  из  Казотта  -
персонаж романа Ж.Казотта "Влюбленный дьявол". Баута -  венецианская  маска.
На террасе Клеопатры. Имеется в виду роспись Дж. Б. Тьеполо "Пир Клеопатры",
где Клеопатра изображена с обнаженной  грудью  (ананасы).  Цехин  -  золотая
венецианская монета. Молоточки бьют часочки. Имеются в виду куранты  на  пл.
св. Марка. И секретно, и любовно. Подразумевается наиболее  известная  опера
умершего в Венеции Д.Чимарозы "Тайный брак".

     427. Беловой автограф с датой: 27 мая 1920 -  РНБ.  Черновой  автограф,
без загл. и с зачеркнутой первой строкой - РТ-2. По списку РТ-2  дата  -  28
мая. Очевидные подтексты ст-ния - "Энеида"  Вергилия  и  сказания  о  начале
Рима. "Город  на  крови  построю".  Речь  идет  об  убийстве  Рема  Ромулом.
Квадратны лица. Рим  нередко  именовался  Roma  quadrata.  О  мифологических
коннотациях этого  названия  см.:  Топоров  В.Н.  Заметки  по  реконструкции
текстов. IV. Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте //
Исследования по структуре текста.  М.,  1987.  С.  130-132.  Волчица  -  та,
которая вскормила Ромула и Рема. Домашний гусь - очевидно, один из  спасших,
по преданию, Рим, разбудив гоготанием спавшую стражу. Пурпурных  с  подписью
порук. Пергамент для  важных  договоров  мог  окрашиваться  в  пурпур.  "Pax
Romana" - Рим со всеми покоренными провинциями. Ср.  начало  романа  Кузмина
"Златое небо" (Абр. Вып. III).

     428. Черновой автограф  с  датой:  11  июня  1920  -  РТ-2.  Ср.:  "Ему
  нравились  итальянские  примитивы,  робкие,  но  такие  поэтичные
художники  раннего  расцвета  искусства  в  Италии.   Нравились   безвестные
изготовители  "свадебных  ларцов"..."  (Милашевский  В.  Побеги  тополя   //
"Волга". 1970. Э 11. С. 185).

     429. Дом искусств. Пб., 1921. Кн. 1. Черновой автограф с датой: И  июня
 - РТ-2. В списке РТ-2 - под. загл.  "Умбрия".  Ассизи  -  родина  св.
Франциска Ассизского, которым Кузмин очень  интересовался  (см.:  Шмаков  Г.
Блок и Кузмин. С. 344-345; Вишневецкий И.Г. Михаил Кузмин  и  св.  Франциск:
Заметки к теме // Кузмин и  русская  культура.  С.  25-27).  Цветики  милые.
Имеется в виду книга "Цветочки  святого  Франциска  Ассизского"  (рус.  пер.
А.П.Печковского - М., 1913; репринтное воспроизведение - М., 1990).

     430. Черновой автограф, без загл., с датой:  30  июня    -  РТ-2.
Многочисленные  параллели  -  в  ст-нии  А.Блока  "Равенна".  Строфы   Данте
Алигьери. По предположению комментаторов ССт, имеется в  виду  "Рай",  песнь
IV, 61-63 и далее. Данте жил в  Равенне  с  1317г.  Восторженного  патриота.
Имеется в виду Гарибальди (жил в Равенне в 1849). Аполлинарий  и  Виталий  -
первый равеннский епископ и святой покровитель Равенны.

     431. Черновой автограф с датой: июнь   -  РТ-2.  Согласно  списку
РТ-2, написано 16 июня 1920.

VII. СНЫ

     432. Черновой автограф, без загл. и посвящ., с  датой:  июль  19  -
PT-2. По списку РТ-2 -  14  июля  1920.  В  черновике  между  ст.  12  и  13
незаконченное четверостишие:

                           Другое солнце светит,
                           Другая бьет вода,
                           . . . . . . . . . .
                           . . . . . . иногда.

     Блох Яков Ноевич (1892-1968) - издатель, владелец  изд-ва  "Петрополис"
(подробнее об этом предприятии см.: Лозинский Г.Л. Petropolis  //  Временник
Общества друзей русской книги. Париж,  1928.  Кн.  II).  См.  в  его  устных
воспоминаниях: "Из кооператива родилась мысль об издательстве, была  создана
литературная комиссия, в  которую  вошли  проф.  Д.К.Петров,  Г.Л.Лозинский,
А.Каган, М.Кузмин и я. М.А.Кузмин очень быстро привязался ко мне  и  к  моей
жене, каждый вечер появлялся он в нашей семье, и  мы  усаживались  играть  с
увлечением в  "короли"  -  времяпрепровождение,  очень  мало,  казалось  бы,
соответствующее облику Кузмина  как  эротического  поэта"  (Офросимов  Ю.  О
Гумилеве, Кузмине, Мандельштаме... Встреча с  издателем  //  "Новое  русское
слово". 1953, 13 декабря. Цит. по пред. Дж. Малмстада  к  письму  Кузмина  к
Блоху // Венский сборник. С. 173). "Петрополис" издал много книг Кузмина как
в России, так и позже, в Берлине. Подробнее см.: Тимофеев А.Г. Михаил Кузмин
и издательство "Петрополис": Новые материалы по истории  "русского  Берлина"
// "Русская литература". 1991. Э 1. Под колпаком  стеклянным  и  т.д.  Сюжет
ст-ния заимствован из рукописи XVIII в. "О философических человечках, -  что
они суть в самом деле и как их  рождать?"  (Пыпин  А.Н.  Русское  масонство:
XVIII и первая четверть XIX в. Пг., 1916. С. 495-497). Подробнее  см.:  СиМ.
С. 151 - 158. Ср. также ст-ние 440 и примеч. к нему.

     433. Черновой автограф, без загл. и посвящ., с  датой:  июль    -
РТ-2. По списку РТ-2 - 21 июля 1920. Блох Елена Исааковна -  жена  Я.Н.Блоха
(см. о нем примеч. 432). Подросток В голубой косоворотке - Амур.

     434. В списке РТ-2 дата - 9 декабря 1920. Рассказ о  пещных  отроках  -
см.: Дан. 3, 1-30.

     435. Черновой автограф, без загл. и посвящ., с датой:  август  1920.  В
списке РТ-2 дата - 15 августа 1920. В  РТ-2  также  имеется  вариант  начала
ст-ния под загл. "Рождение любви":

                   Разбег широких теплых волн расходится
                   До [плоских] берегов пополненного озера,
                   Кругами отразясь на сердце зеркальном
                   Периною  гора в груди.

     Ст.  85:  "Лоно  земное  пламенно  взрыто",  что,  возможно,   является
подлинным текстом. Ст. 108: "Хороводит ход планет". Ср. "Я  не  считаю  себя
пупом  земли,  но  внешняя  жизнь  такова,  что   отсекает   разные   земные
пристрастия. Сначала половые, направляя все на еду. А теперь и еду. Я  думал
сначала, что это импотенция, но нет. Просто  поставлено  на  десятое  место.
Конечно, большевики тут ни причем, и  все  равно  прокляты  и  осуждены,  но
подневольный  режим  делает  свое  дело.  Жестокое,  но,   м   б,
благодетельное"  (Дневник,  27  мая   1920).   Арбенина-Гильдебрандт   Ольга
Николаевна (1897-1980) - актриса и художница, многолетняя спутница Ю.Юркуна.
Их роман начался в самом конце 1920 г. (см. примеч. 468), так что посвящение
явно добавлено позднее. Подробнее о ней см.: Художники группы  "Тринадцать":
Из истории художественной жизни 1920-1930-х годов.  М.,  1986.  С.  152-156;
Кузмин и русская культура. С. 244-256;  ее  воспоминания  "М.А.Кузмин"  см.:
Лица: Биогр. альманах. М.; СПб., 1992. Вып. 1 (публ. М.В.Толмачева, пред,  и
комм. Г.А.Морева). Ливан (в значении "ладан") и звезда  -  явная  отсылка  к
легенде о поклонении волхвов. См.  в  записи  Кузмина:  "Когда  я  говор
Юр о стих. "Рождение Любви" и о волхвах, он словно испугался ереси, но
мне чувствуется, что это напрасные  опасения".  Гюлистан  -  сборник  ст-ний
персидского поэта Сзади. Линцей - рулевой на "Арго" в легенде об аргонавтах,
но одновременно и дозорный Фауста во второй части поэмы Гете. В хаосе близко
дыханье творца. См. об Эросе в романе "Златое  небо":  "Многие  считают  его
древнейшим разделителем хаоса, отцом гармонии и творческой силы" (Абр.  Вып.
III. С. 10). Всех богов юнейший И старейший всех богов. В этих словах  слиты
два облика Эроса: традиционный мальчик с луком - и один  из  древнейших  (по
Гесиоду) или самый древний (по Пармениду) из богов.



        Н.А.Богомолов. "Любовь - всегдашняя моя вера"

----------------------------------------------------------------------------
     Новая библиотека поэта
     M. Кузмин. Стихотворения.
     Санкт-Петербург, 2000
     Издание второе, исправленное
     Вступительная статья, составление, подготовка текста и примечания
     Н. А. Богомолова
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

     Михаил Кузмин немало  написал  в  своей  жизни:  одиннадцать  сборников
стихотворений, девять небольших  томов  прозы,  отдельно  изданные  пьесы  и
вокально-инструментальные циклы, разбросанные по разным газетам  и  журналам
статьи о литературе, театре, музыке, живописи, переводы в  прозе  и  стихах.
Это дополняется большим архивом, где хранятся восемнадцать томов дневника за
четверть века, записные книжки, черновики, обширные эпистолярные  комплексы,
ноты, выписки из разных книг.
     Теснейшим образом Кузмин был связан со всей  культурой  начала  века  и
двадцатых годов. Без  обращения  к  его  имени  не  обходятся  исследователи
творчества  Блока,  Брюсова,   Вячеслава   Иванова,   Гумилева,   Ахматовой,
Мандельштама,  Хлебникова,  Цветаевой,  Пастернака,  Маяковского,  Вагинова,
обэриутов {1}; оно непременно  будет  присутствовать  в  биографиях  Сомова,
Судейкина, Сапунова, Мейерхольда, в описаниях  самых  различных  театральных
предприятий. Включая имя Кузмина в перечисленные ряды, мы непременно  увидим
рефлексы соседствующих явлений и  на  его  собственном  творчестве,  на  его
собственной жизни. Одним словом, материалов для изучения и  осмысления,  как
кажется, более чем достаточно. И все же любой  ученый,  берущийся  писать  о
Кузмине, обязан, хотя бы и не произнося этого вслух, признать, что  очень  и
очень многого он еще не знает.
     Своеобразным символом загадок ж_и_з_н_е_н_н_ы_х стал надгробный камень,
где указана неверная дата рождения, а загадок т_в_о_р_ч_е_с_т_в_а  -  судьба
произведений, писавшихся в тридцатые  годы,  от  которых  до  нас  не  дошло
буквально ничего.
     И при этом следует помнить, что личность и творчество  Кузмина  связаны
между собою на редкость тесно даже для той эпохи, в которую он жил и которая
настаивала на единстве  жизни  и  поэзии.  Детские  и  юношеские  увлечения,
известные  только  самому  поэту  перипетии  жизни,  вкусы  и   пристрастия,
прихотливые изгибы настроения создают  особую  атмосферу  всего  творчества.
Читатель  и  исследователь  должны  принять  это  как   аксиому.   Не   зная
подробностей, всякий читающий Кузмина оказывается поставлен в положение  его
доверенного друга, посвященного в интимную и интеллектуальную жизнь автора.
     Конечно, далеко не все мы ныне  в  состоянии  разгадать  и  рассказать,
однако создать некоторое представление о Кузмине как  человеке  и  творце  -
вполне возможно {2}. И наш рассказ должен неминуемо включать в себя хотя  бы
краткое повествование о жизни, а не только о поэзии,  тем  более  что  жизнь
Кузмина   нередко   превращалась   в   легенду,   не   только    фиксируемую
современниками, но и охотно, с полным доверием  пересказываемую  доверчивыми
авторами книг, выходящих в наши дни {3}.

1

     Мемуаристы оставили нам немало описаний внешности  Кузмина,  дающих  не
только выразительный портрет, но одновременно и раскрывающих психологический
мир поэта.
     Вот один из наиболее ранних - не по времени создания, но по  хронологии
жизни Кузмина: "Из окна бабушкиной дачи я увидел уходивших  дядиных   гостей. Необычность одного из них меня поразила: цыганского типа, он
был одет в ярко-красную шелковую косоворотку, на нем были  черные  бархатные
штаны навыпуск и русские лакированные высокие сапоги. На  руку  был  накинут
черный суконный  казакин,  а  на  голове  суконный  картуз.  Шел  он  легкой
эластичной походкой. Я смотрел на него и все  надеялся,  что  он  затанцует.
Моих надежд он не оправдал и ушел, не протанцевав" {4}.
     Примерно того же времени - описание А. М. Ремизова: "Не поддевка А.  С.
Рославлева, а итальянский камзол. Вишневый бархатный,  серебряные  пуговицы,
как на архиерейском облачении, и  шелковая  кислых  вишен  рубаха:  мысленно
подведенные вифлеемские глаза,  черная  борода  с  итальянских  портретов  и
благоухание - роза.
     Заметив меня, он по-лошадиному скосил свой глаз:
     - Кузмин.
     И когда заговорил он, мне вдруг повеяло знакомым - Рогожской,  уксусные
раскольничьи тетки, суховатый язык, непромоченное горло. И так это  врозь  с
краской, глазами  и  розовым  благоуханием.  А  какое  смирение  и  ласка  в
подскакивающих словах" {5}.
     И еще один  ремизовский  вариант:  "Кузмин  тогда  ходил  с  бородой  -
чернющая! - в вишневой бархатной поддевке, а дома  у  сестры  своей  Варвары
Алексеевны Ауслендер появлялся в парчовой золотой рубахе навыпуск,  глаза  и
без того - у Сомова хорошо это нарисовано! - скосится - ну, конь! а тут  еще
карандашом слегка, и так смотрит, не то сам фараон Ту-танк-хамен,  не  то  с
костра из скитов заволжских и очень душился розой - от него, как от иконы  в
праздник" {6}.
     А его облик в тридцатые годы,  незадолго  до  конца  жизни,  запечатлел
известный искусствовед В.  Н.  Петров:  "Его  матово-смуглое  лицо  казалось
пожелтевшим и высохшим.  Седые  волосы,  зачесанные  на  лоб,  не  закрывали
лысины. Огромные глаза под седыми бровями тонули в  глубокой  сетке  морщин.
 А если довериться сохранившимся  любительским  фотографиям,  то  может
создаться впечатление, что Кузмин  -  это  маленький  худенький  старичок  с
большими глазами  и  крупным  горбатым  носом.  Но  это  впечатление  ложно.
Фотографии ошибаются - даже не потому, что объектив видит не так,  как  глаз
человека, а потому,  что  аппарат  не  поддается  очарованию.  А  здесь  все
решалось именно силой очарования" {7}.
     Обратим внимание на общую у всех мемуаристов ноту, не всегда заметную с
первого взгляда, но все время присутствующую (так же, как и  у  других,  чьи
воспоминания  здесь  не  процитированы):   в   облике   Кузмина   сочетается
несочетаемое; явственно чувствуемое очарование возникает почти  без  видимых
причин, как  бы  вступая  в  противоречие  со  всей  внешностью.  И  сходное
впечатление нередко складывается,  когда  том  за  томом  перечитываешь  его
литературное наследие, постоянно натыкаясь на раздражающие,  а  то  и  вовсе
пустые места, обыденные, ничего не говорящие сердцу стихотворения,  а  то  и
попросту на  очевидную  халтуру...  Но  вот  проскакивает  нечто,  никак  не
определимое словами, - и  все  окружающее  освещается  резким  и  отчетливым
светом большого искусства.
     Прихотливая изменчивость творчества совершенно очевидно была у  Кузмина
производным от его собственной биографии, наполненной не  столько  событиями
внешними  -  путешествиями,  резкими  переменами   положения,   решительными
происшествиями, - сколько внутренними изменениями душевного строя.
     Мы  обладаем  вроде  бы  достаточным   количеством   материала,   чтобы
попытаться реконструировать истоки кузминского творчества и  его  внутреннюю
эволюцию.  Количество  автобиографических  текстов,  доступных  нам  сейчас,
весьма значительно, но это обилие вполне может быть нейтрализовано тем, что,
как это почти всегда и бывает у литераторов, автобиографичность  оказывается
далеко не полной. И если о каких-то  событиях  мы  еще  сможем  когда-нибудь
узнать и то ли включить их в общую картину, то ли оставить в небрежении,  то
при попытке воссоздать общую цепь событий,  определивших  всю  жизнь  поэта,
прозаика,  композитора  Михаила  Кузмина,  пропуск  даже   одного   могущего
показаться ничтожным звена способен перевернуть все наши представления.
     Однако попробуем все же представить себе его жизнь в том виде, в  каком
она известна нам сейчас, с естественными оговорками о возможных пропусках  и
искажениях.
     Михаил Алексеевич Кузмин родился 6 октября 1872  года  в  Ярославле,  в
семье отставного военного. Однако эта почти академически  звучащая  фраза  с
самого начала оказывается в  высшей  степени  двусмысленной,  поскольку  год
своего  рождения  Кузмин  очень  часто  называл  по-разному.  Чаще  всего  в
различных справочниках и  даже  в  документах,  написанных  его  собственною
рукой, фигурировал 1875-й, но встречался даже и  1877-й,  что,  естественно,
несколько меняло картину существования поэта в культуре:  если  первая  дата
делала  его  старшим  современником  Брюсова  и  приближала  по  возрасту  к
Мережковскому, Сологубу, Вяч. Иванову, то вторая сразу отбрасывала к Блоку и
Белому, почти одновременно с которыми Кузмин  и  дебютировал  в  литературе.
Определение точной даты рождения, оказавшееся не столь уж простым  делом  8,
обнажило  одну  из  главных  черт  всего  отношения  Кузмина  к  собственной
биографии,  подвергаемой  любым  изменениям  в  зависимости  от  сиюминутной
внутренней задачи.
     Дальнейшее его жизнеописание  под  раскованным  пером  Георгия  Иванова
предстает таким:
     "...Кузмин ходит в смазных сапогах и поддевке.
     ...Кузмин принимает гост