м  жалким   языком   землян.
Пожалуйста, об®ясни этим несчастным полувозвышенным существам, что я желаю
пройти! Мне нужно воспользоваться отраслевой Библиотекой, и  если  они  не
дадут мне пройти, я попрошу их патронов наказать их!
     Утакалтинг пожал плечами - расхожий жест  сожаления  о  невозможности
помочь.
     - Они только выполняют свою работу,  посол  Каулт.  Когда  Библиотека
занята защитой планеты, позволительно на короткий  период  закрыть  в  нее
доступ всем, кроме обладателей лицензии.
     Каулт  не  мигая  смотрел  на  Утакалтинга.  Его   дыхательные   щели
раздувались.
     -  Младенцы,  -  негромко  произнес  он  на  малоизвестном   диалекте
галактического-двенадцать.  Вероятно,  он  считал,   что   Утакалтинг   не
понимает. -  Дети,  которыми  правят  непослушные  подростки,  воспитанные
малолетними правонарушителями.
     Глаза Утакалтинга раздвинулись, щупальца иронично запульсировали. Они
создали _ф_с_у_'_у_с_т_у_р_а_т_у_, глиф, соответствующий смеху.
     "Как хорошо, что теннанинцы толстокожи,  как  слоны,  к  эмпатии",  -
подумал  Утакалтинг  на  англике,   торопливо   стирая   глиф.   Из   всех
галактических кланов, втянутых в  нынешний  разгул  фанатизма,  теннанинцы
самые приемлемые. Они искренне верят, что действуют в интересах тех,  кого
завоевывают.
     Было совершенно очевидно, кого имеет в виду  Каулт  под  "малолетними
правонарушителями",  неверно  руководящими  землянами.  Но  Утакалтинг  не
оскорбился.
     - Эти _п_о_д_р_о_с_т_к_и_ летают в  космических  кораблях,  Каулт,  -
ответил он на том же диалекте, к явному  удивлению  теннанинца.  -  Лучших
клиентов, чем неошимпанзе, не было уже полмегагода...  за  исключением  их
двоюродных братьев неодельфинов. Разве не достойно уважения  их  искреннее
стремление выполнить свой долг?
     Гребень Каулта застыл при упоминании второй расы клиентов землян.
     - Мой друг тимбрими, не хочешь ли ты сказать, что у тебя есть новости
о корабле дельфинов? Его нашли?
     Утакалтинг испытывал легкое чувство вины из-за  того,  что  играет  с
Каултом.  Учитывая  все,  он  не  так  уж  плох.  Он  принадлежит  к   той
политический фракции теннанинцев, которая поговаривает о возможном мире  с
тимбрими. Тем не менее у  Утакалтинга  есть  причины  подогревать  интерес
коллеги, и он заранее подготовился к такой возможности.
     - Наверно, я сказал больше, чем должен. Пожалуйста, забудь  об  этом.
Мне искренне жаль, но я должен идти.  Опаздываю  на  встречу.  Желаю  тебе
удачи и благополучия в эти нелегкие дни, Каулт.
     Он поклонился, как положено при встрече одного патрона  с  другим,  и
повернулся, собираясь уходить. Но про себя Утакалтинг  смеялся.  Он  знал,
почему Каулт оказался  в  Библиотеке.  Теннанинец  пришел  в  поисках  его
самого.
     - Подожди! - окликнул его Каулт на англике.
     Утакалтинг оглянулся.
     - Да, уважаемый коллега?
     - Я... - Каулт снова перешел на гал-семь. -  Я  должен  поговорить  с
тобой относительно эвакуации. Ты, наверно, слышал, что мой  корабль  вышел
из строя. И в данный момент я лишен транспорта.
     Теннанинец   в   замешательстве   прижал    гребень.    Протокол    и
дипломатический  этикет  -  одно  дело,  но  этот  парень  явно  не  хочет
оставаться в городе, когда высадятся губру.
     - Поэтому я должен обсудить с тобой - можем  ли  мы  рассчитывать  на
взаимопомощь? - торопливо закончил рослый теннанинец.
     Утакалтинг сделал  вид,  что  серьезно  задумался.  В  конце  концов,
официально в настоящее время тимбрими и теннанинцы - враги.  Но,  подумав,
он кивнул.
     - Будь на моей территории завтра к полуночи. И ни на  миктаар  позже,
запомни. И прихвати минимум багажа. Мой корабль невелик. Если  ты  с  этим
согласен, с радостью предлагаю тебе совместный полет в безопасное место.
     Он повернулся к своему водителю-неошимпанзе.
     - Это вежливо и достойно, не правда ли, капрал?
     Бедная шимми смущенно замигала. Ее назначили на эту должность потому,
что она владеет  галактическим-семь.  Но  она,  конечно,  не  поняла  сути
происходящего.
     - Да, сэр. Мне кажется, это добрый поступок.
     Утакалтинг кивнул и улыбнулся Каулту.
     - Вот как, дорогой коллега. Не просто правильный,  но  _д_о_б_р_ы_й_.
Неплохо бы нам поучиться у  этих  быстро  развивающихся  детей  и  кое-что
позаимствовать. Верно?
     Впервые он увидел, как теннанинец мигнул. Все его  существо  излучало
смятение. Но наконец он решил, что его не  разыгрывают.  Каулт  поклонился
Утакалтингу. И, поскольку Утакалтинг включил ее в разговор, добавил легкий
поклон в сторону маленькой шимми.
     - От сссвоих клиентов и от сссебя благодарю тебя, - неловко сказал он
на англике. Каулт щелкнул своими локтевыми шипами,  и  его  клиенты-иннины
вслед за ним забрались в катер. Закрывшийся купол  перерезал  яркий  свет.
Шимпы из Библиотеки благодарно взглянули на Утакалтинга.
     Катер  поднялся  на   гравитационной   подушке   и   быстро   улетел.
Водитель-шимми приоткрыла дверцу  для  Утакалтинга,  но  тот  потянулся  и
глубоко вздохнул.
     - Пожалуй, неплохо пройтись, - сказал  он.  -  До  посольства  отсюда
недалеко. Капрал, вы свободны. Можете провести несколько часов с семьей  и
друзьями.
     - Но, сэр...
     - Со мной все будет в порядке,  -  твердо  сказал  он.  Поклонился  и
почувствовал ее радость от такой безыскусной вежливости. В ответ она  тоже
глубоко поклонилась.
     "Замечательные существа, - думал Утакалтинг, глядя вслед  от®езжающей
машине. - Мне встречались неошимпанзе, у которых есть даже зачатки чувства
юмора. Надеюсь, этот вид выживет".
     Он пошел. Вскоре шум Библиотеки остался  позади,  вокруг  простирался
жилой район. Ветер  очистил  ночной  воздух,  а  мягкий  уличный  свет  не
затмевал звезды. По всему небу растянулся бриллиантовый край галактики. Ни
следа космической битвы: стычка слишком незначительная, чтобы быть видимой
на таком расстоянии.
     Звуки, доносившиеся со всех сторон, говорили  о  необычности  вечера.
Отдаленно ревели сирены, над головой пролетали  корабли.  Почти  в  каждом
квартале  слышался  плач...  голоса,   людей   и   неошимпанзе,   гневные,
раздраженные, полные страха. На уровне эмпатии друг о друга  бились  волны
эмоций. Корона Утакалтинга улавливала  страх,  с  которым  горожане  ждали
утра.
     Утакалтинг не пытался приглушить восприятие, идя по улицам, усаженным
декоративными деревьями. Он погрузил щупальца  в  поток  эмоций  и  создал
странный новый глиф. Безымянный и ужасный, он  плыл  над  короной.  Вечная
угроза на мгновение стала осязаемой.
     Утакалтинг улыбнулся древней особой улыбкой. И в этот момент  даже  в
темноте никто не принял бы его за человека.
     "Есть много путей..." - подумал  он,  вновь  наслаждаясь  вольностями
англика.
     Он оставил созданный  им  глиф  висеть  в  воздухе,  и  тот  медленно
растворялся сзади. А Утакалтинг  пошел  дальше  под  медленно  вращающимся
звездным колесом.



        10. РОБЕРТ

     Роберт проснулся за два часа до рассвета.
     Краткий период беспамятства, когда медленно  растворяются  чувства  и
образы сна. Он потер глаза, пытаясь разогнать туман в голове.
     Он помнит, что бежал во сне - длинными плавающими шагами, когда  ноги
едва касаются земли. Вокруг перемещались неясные фигуры, загадки,  образы,
ускользающие в тот момент, когда проснувшийся мозг пытается их уловить.
     Роберт взглянул на Атаклену. Она лежит рядом в своем спальном  мешке.
Коричневый шлем -  мягкие  каштановые  волосы  -  распушился.  Серебристые
щупальца короны слегка раскачиваются, словно ощупывают нечто невидимое.
     Она вздохнула и очень тихо произнесла несколько коротких быстрых фраз
на   певучем,    со    множеством    гласных,    тимбримийском    диалекте
галактического-семь.
     Может, это об®ясняет его странный сон, подумал Роберт.  Должно  быть,
он воспринимал ее сон!
     Глядя на движущиеся щупальца, он мигнул. На мгновение показалось, что
он видит что-то плывущее в воздухе  над  спящей  чуждой  девушкой.  Похоже
на... на...
     Роберт нахмурился, покачал головой. Ни на что не похоже. Сама попытка
сравнить это с чем-то отогнала изображение.
     Атаклена вздохнула и повернулась. Ее корона опустилась. Больше ничего
не видно в полутьме.
     Роберт выбрался  из  мешка  и,  не  вставая,  надел  ботинки.  Ощупью
пробрался мимо камня, под которым они  заночевали.  Звездного  света  едва
хватает, чтобы находить дорогу между странными монолитами.
     Он вышел на мыс, с которого видна горная цепь на  западе  и  северные
равнины справа. Внизу, под самым их наблюдательным пунктом, тянется темное
море леса. Деревья заполняют воздух густым влажным ароматом.
     Прислонившись спиной к камню, Роберт сел и задумался.
     Если бы их  путешествие  только  этим  и  ограничилось.  Идиллическая
интерлюдия в Мулунских горах в обществе чужеземной красотки. Но невозможно
забыть чувство вины, не испытывать уверенности, что  он  не  должен  здесь
находиться. Он должен  быть  вместе  с  однокашниками,  со  своим  отрядом
милиции, противостоять грозящим бедам.
     Но так не будет. В который раз высокое положение матери отразилось на
его жизни. Не впервые Роберт пожалел, что он сын политического деятеля.
     Он видел звезды, вспыхивающие при  встрече  двух  спиральных  рукавов
галактики.
     "Если бы я чаще встречал в жизни соперничество, может, я был бы лучше
подготовлен к предстоящему. Легче бы переносил разочарования".
     Дело не только в том, что он сын планетарного координатора  со  всеми
вытекающими отсюда последствиями.
     Еще в детстве он заметил, что там, где другие мальчики спотыкаются  и
набивают шишки, где большинство уязвимых подростков методом проб и  ошибок
идет на ощупь, он чувствовал себя легко и удобно, как в старой разношенной
обуви.
     Мать и космический бродяга-отец, - когда  Сэм  Теннейс  появлялся  на
Гарте, - всегда подчеркивали,  что  он  должен  наблюдать  за  отношениями
сверстников, а  не  просто  воспринимать  случившееся  как  неизбежное.  И
действительно, он заметил, что в каждой возрастной группе  есть  несколько
подобных  ему,  таких,  которые  почему-то  росли  легче.  Они  без  труда
проходили болото подросткового возраста, тогда как все остальные  вязли  и
безмерно радовались,  если  удавалось  выйти  на  относительно  утоптанную
тропу. И многие баловни  воспринимали  свою  счастливую  участь  как  знак
божественного избранничества. То же самое относится и к  самым  популярным
девушкам. У  них  не  было  эмпатии,  не  было  сочувствия  к  нормальному
большинству.
     Что касается Роберта, то он никогда не добивался  репутации  плейбоя.
Но со временем она пришла, почти вопреки его воле. В глубине души  он  все
сильнее ощущал страх; суеверие, которым не делился ни с  кем.  Неужели  во
Вселенной все уравновешивается? Неужели она отбирает, чтобы компенсировать
то, что дает? Культ Ифни считается шуткой  астронавтов.  Но  иногда  жизнь
кажется такой сложной!
     Глупо полагать, что испытания только закаляют  человека,  делают  его
мудрее. Он знает много глупых, высокомерных и злых людей, которые  тем  не
менее многое перенесли.
     И все же...
     Подобно большинству людей, он  временами  завидовал  красивым  гибким
независимым тимбрими. Молодая по галактическим стандартам  раса,  тимбрими
тем не  менее  мудрее  и  опытнее  человечества,  которое  достигло  мира,
равновесия и постигло науку сознания только за поколение  до  Контакта.  И
земное общество еще оставалось несовершенным.  А  тимбрими,  кажется,  так
хорошо себя знают.
     "Может, именно поэтому меня так привлекает Атаклена? Символически она
старше и опытнее, она дает мне возможность приобретать свой нелегкий  опыт
и наслаждаться этой ролью".
     Все это так сложно. Роберт еще не разобрался в собственных  чувствах.
В горах с Атакленой ему интересно, и он этого стыдится. Он возмущался тем,
что мать отослала его, и чувствовал себя виноватым в этом.
     "О, если бы мне позволили воевать!" В сражении по крайней мере  легко
разобраться. Это древний, честный и простой способ.
     Роберт  быстро  посмотрел  вверх.  Там,  среди  звезд,  на  мгновение
блеснула яркая вспышка. У него на  глазах  появилось  еще  две  сверкающие
точки, потом еще. Яркие искры держались достаточно долго, чтобы он отметил
их небесное расположение.
     Слишком упорядоченный рисунок, чтобы быть случайным... с интервалом в
двадцать градусов над экватором, от Сфинкса до самого Бэтмена, где красная
планета Тлуга сверкает на поясе древнего героя.
     "Итак,  началось".  Уничтожение  синхронизированной  сети   спутников
предвиделось, но все равно поразительно стать его свидетелем. Конечно, это
означает, что вскоре произойдет и высадка.
     У Роберта было тяжело  на  сердце.  Ему  хотелось  думать,  что  хоть
кто-нибудь из его друзей - людей и шимпов - остался в живых.
     "Я так и не узнал,  могу  ли  я  считаться  достойным  человеком?  Но
теперь, может, узнаю".
     Но в одном он уверен. То, что ему поручили, он  выполнит.  Сопроводит
штатскую девушку чужака в горы и к безопасности. Нужно  сделать  еще  одно
дело, пока Атаклена спит. Как  можно  тише  Роберт  вернулся  к  рюкзакам.
Достал из нижнего кармана радиоустановку и начал разбирать ее в темноте.
     Он был на  полпути,  когда  яркая  вспышка  в  восточной  части  неба
заставила его поднять  голову.  Болид  пронесся  поперек  звездного  поля,
оставляя на своем пути  сверкающие  уголья.  Что-то  на  большой  скорости
входило в атмосферу.
     Осколки войны.
     Роберт встал и проследил маршрут искусственного метеорита по небу. Он
исчез за хребтом, километрах в двадцати отсюда, а может, еще ближе.
     - Храни тебя Господь, -  прошептал  он  воину,  которому  принадлежал
корабль.
     Он  не  боялся  благословить  врага:  ясно,  какая  сторона   сегодня
нуждается в помощи. Но как долго ждать эту помощь!



        11. ГАЛАКТЫ

     Сюзерен  Праведности  короткими  прыжками  продвигался   по   мостику
флагманского корабля, наслаждаясь  прогулкой,  а  военные  губру  и  кваку
уступали ему путь.
     Не скоро верховный священник-губру сможет  снова  наслаждаться  такой
свободой передвижения. После высадки  оккупационных  сил  сюзерену  нельзя
будет в течение многих миктааров ступать на  "землю".  Пока  не  достигнут
праведности,  пока  не  завершится  консолидация  сил,  пока  не  захватят
окончательно планету, он не сможет коснуться ее почвы.
     Остальные два руководителя сил вторжения - сюзерен  Луча  и  Когтя  и
сюзерен Стоимости и Бережливости - не подлежат таким строгим ограничениям.
И это правильно. У военных и чиновников свои функции.  Но  именно  сюзерен
Праведности должен блюсти поведение экспедиционного корпуса губру.  А  для
этого он должен оставаться на насесте.
     В дальнем конце мостика  слышны  были  жалобы  сюзерена  Стоимости  и
Бережливости. Неожиданно стойкое сопротивление слабых сил землян привело к
непредвиденным потерям. А каждая потеря в  такие  опасные  времена  мешает
целям губру.
     "Глупый  недальновидный  птенец",  -  подумал  сюзерен   Праведности.
Физический ущерб, нанесенный сопротивлением землян, гораздо  менее  важен,
чем ущерб этический и духовный. Краткая схватка оказалась такой яростной и
эффективной, что игнорировать  ее  невозможно.  На  нее  следует  обратить
внимание.
     Волчата-земляне  хотят,  чтобы   было   отмечено   их   сопротивление
прибывающим силам  губру.  И  совершенно  неожиданно  они  сделали  это  в
соответствии с Протоколами Войн.

                  Они не просто умные животные,
                  Не просто животные.
                  Возможно, их и их клиентов следует изучить,
                  Следует изучить - ззууун...

     Это неожиданное противодействие крошечной флотилии  землян  означает,
что сюзерен вынужден  будет  оставаться  на  насесте  по  крайней  мере  в
начальной стадии оккупации. Теперь надо искать  нечто  вроде  casus  belli
[формальный повод к об®явлению  войны  и  началу  военных  действий],  что
позволило бы губру об®явить во всех пяти галактиках,  что  земляне  должны
быть лишены лицензии на Гарт.
     Пока  этого  не  произошло,  действуют  Правила  Войны,   и   сюзерен
Праведности  предвидел,  что   возникнут   конфликты   с   двумя   другими
руководителями,  его  будущими  любовниками  и   соперниками.   Правильная
политика требует, чтобы между  ними  существовала  взаимосвязь,  хотя  сам
священник  в  глубине  души  считал  многие  законы,  на  которых   должен
настаивать, глупыми.

                Скорее бы наступило время,
                Скорее бы мы освободились от правил - ззууун!
                Скорее бы Перемена вознаградила праведных,
                Когда вернутся прародители - зззууун!

     Сюзерен  пригладил  свое  пушистое  оперение.   Призвал   одного   из
служителей, мохнатого невозмутимого кваку, и приказал принести раздуватель
перьев и очиститель.
     Земляне оступятся...

                      Они дадут нам повод - ззууун...



        12. АТАКЛЕНА

     Утром Атаклена почувствовала, что ночью что-то произошло.  Но  Роберт
скупо отвечал на ее вопросы. А грубый, но эффективный щит перекрыл все  ее
попытки кеннировать.
     Атаклена старалась не  обижаться.  В  конце  концов  ее  друг-человек
только  начинает  учиться  использовать  свои  скромные  способности.  Ему
неведомы пока более тонкие пути,  которыми  эмпат  может  обозначить  свое
стремление к уединению. Роберт может только сильно хлопнуть дверью.
     Завтракали молча. Когда Роберт заговаривал, она отвечала  односложно.
Рассудком Атаклена понимала его отгороженность,  но  она  не  обязана  ему
потакать.
     Низкие облака  нависли  над  хребтом,  их  разрезали  гряды  зубчатых
камней-чешуй.  Все  это  создавало  странную   картину,   полную   мрачных
предчувствий. Путники брели сквозь  клочья  холодного  тумана,  постепенно
поднимаясь все выше по холмам, ведущим к Мулунским горам. Воздух  тих;  он
как будто передает странное  напряжение,  источник  которого  Атаклена  не
может определить. Но оно затрагивает  ее  сознание,  вызывает  непрошенные
воспоминания.
     Она вспоминает время, когда вместе с матерью отправилась  в  северные
горы Тимбрима; они ехали на спинах шурвалов по тропе, ненамного шире этой.
Им предстояло присутствовать на церемонии возвышения титлалов.
     Утакалтинга не было, он уехал с одной из  дипломатических  миссий,  и
никто не знал, каким транспортом он воспользуется для возвращения.  А  это
очень   важный   вопрос.   Если    Утакалтинг    сумеет    воспользоваться
гиперпространством на уровне А и переходными пунктами, то сможет вернуться
домой через сто дней или даже быстрее. А  если  вынужден  будет  двигаться
уровнем Д -  или,  еще  хуже,  через  обычное  пространство,  -  то  может
отсутствовать всю продолжительность их нормальной жизни.
     Дипломатическая служба старалась уведомить  семьи  своих  работников,
как только эти вопросы прояснялись, но в этот раз выяснение  заняло  очень
много времени. Атаклена и ее мать становились помехой для  общественности,
на всех соседей  они  распространяли  утомительные  и  надоедливые  флюиды
тревоги. Им вежливо намекнули, что для их пользы  им  лучше  бы  на  время
уехать из города. И поэтому служба предложила  им  билеты  для  участия  в
церемонии,  во  время  которой  представители  титлалов  осуществят  обряд
перехода на своем долгом пути возвышения.
     Грубый мозговой щит Роберта напомнил Атаклене о  том,  как  тщательно
скрывала ее мать боль во время медленной  поездки  по  заросшим  пурпурным
лесом холмам. Мать с дочерью почти не  разговаривали,  пока  двигались  по
обширным невозделанным парковым лесам. Наконец они оказались  на  поросшей
травой равнине древней вулканической кальдеры. Здесь, вблизи  центрального
симметричного холма, под пестрыми  навес