она должна была встретиться с  противником.
Две первые небольшие удачи за много дней. Такими темпами  они  покончат  с
губру, скажем, за миллион лет или около этого.
     - Ответьте, что мы тоже действовали успешно.
     Бенджамин улыбнулся, передавая сигнальщику флакон с чистой жидкостью,
которую затем вылили в пруд. Через  несколько  часов  помеченные  молекулы
можно будет обнаружить за много миль отсюда. Завтра, вероятно,  сигнальщик
Роберта доложит о полученном сообщении.
     Конечно, медленный метод. Но Атаклена считала, что  губру  понятия  о
нем не имеют - по крайней мере пока.
     - Разборка закончена, генерал. Нам пора уходить.
     Атаклена кивнула.
     - Да. Уходим, Бенджамин.
     Через минуту они бежали по  зеленой  тропе  к  дому.  Немного  погодя
деревья вокруг задрожали, послышался гром. На  несколько  мгновений  звуки
мести раздраженного противника перекрыли гул водопада.
     "Слишком поздно", - презрительно бросила Атаклена истребителям врага.
     "На этот раз".



        53. РОБЕРТ

     Противник начал использовать более совершенных роботов. И на сей  раз
лишние траты спасли губру от уничтожения.
     Пострадавший патруль птицеподобных отступил  сквозь  густые  джунгли,
поливая огнем все вокруг. Деревья разлетались, прочные  лианы  извивались,
как черви  под  ударом  лопаты.  Танки  на  воздушной  подушке  продолжали
стрелять, пока не оказались на  открытом  месте,  где  могут  приземляться
тяжелые машины. Здесь оставшиеся танки образовали круг стволами  наружу  и
продолжали поливать огнем во все стороны.
     Роберт видел, как группа шимпов  подошла  слишком  близко  со  своими
ручными катапультами и химическими гранатами. Шимпы были  захвачены  среди
взрывающихся  деревьев,  их  скосил  град  осколков,  разорвали  в  клочья
непрерывные вспышки.
     Роберт жестом приказал всем группам отступать  поодиночке.  Сейчас  с
этим конвоем ничего нельзя сделать, тем более что подкрепление уже в пути.
Его телохранители, вооруженные трофейными сабельными ружьями, шли  впереди
и по бокам от него.
     Роберт терпеть не мог эту  сеть  охраны,  которую  накинули  на  него
шимпы; они не  пустили  его  к  месту  засады,  пока  была  хоть  какая-то
опасность. Но и с этим он ничего не может сделать. К тому  же  они  правы,
черт побери. Клиенты должны защищать своих патронов как индивидуумов  -  а
патроны, в свою очередь, защищают клиентов как вид.
     Атаклена, похоже, лучше  справляется  с  такими  проблемами.  Она  из
народа, который сразу воспринимал свое положение именно так. "К тому же, -
признал Роберт, - она не думает о  мужском  превосходстве".  Одна  из  его
трудностей в том, что ему редко приходится видеть врага,  соприкасаться  с
ним. А ему так хочется коснуться губру.
     Отход  успешно  завершился,  прежде  чем  небо  заполнилось   боевыми
кораблями чужаков. Отряд разбился на небольшие группы, которые вернулись в
разбросанные убежища и будут ждать нового сигнала сбора, который придет по
лесной сети. Только группа Роберта возвращалась в  горы,  где  расположена
штабная пещера.
     Для этого потребовалось  совершить  далекий  обход,  потому  что  они
находились к востоку от Мулунских гор, а  враг  расположил  на  нескольких
вершинах свои посты, которые легко снабжались  по  воздуху  и  располагали
мощным космическим вооружением. Один из таких постов находится  на  прямой
дороге  домой,  поэтому  разведчики-шимпы  провели  Роберта  по   заросшим
джунглями ущельям к северу от прохода Лорне.
     Повсюду висели лианы.  Это  отличный,  но  медленный  способ  спуска,
поэтому у Роберта оказалось много времени для размышлений. В основном  его
занимала мысль: зачем вообще губру пришли в эти горы.
     Отчасти он был рад их вторжению, потому что силы сопротивления  могли
наносить удары. В противном случае нерегулярная армия ничего бы не сделала
с врагом, вооруженным до зубов.
     Но для чего губру возятся со слабым партизанским  движением  в  горах
Мулуна, когда они прочно держат в руках всю планету? Может, есть  какая-то
символическая причина,  древняя  галактическая  традиция  расправляться  с
повстанцами?
     Но даже это не об®ясняет присутствия большого количества  штатских  в
горах. Губру направляют в Мулун множество ученых, которые что-то и_щ_у_т_.
     Роберт узнал местность, дал сигнал остановиться.
     - Не проведать ли нам горилл? - сказал он.
     Его лейтенант, очкастая, средних лет шимми по имени Элси, нахмурилась
и с сомнением посмотрела на него.
     - Газботы врага постоянно безо всякой причины  заливают  этот  район,
сэр. И не по расписанию.  Мы  успокоимся,  только  когда  вы  окажетесь  в
пещере.
     Роберту не хотелось в убежище, к тому же Атаклена  не  вернется  туда
еще несколько дней. Он сверился с компасом и картой.
     - Убежище всего в нескольких милях от нашей тропы. К тому же  я  знаю
вас, шимпов из Хаулеттс-Центра. Вы  прячете  своих  драгоценных  горилл  в
местах понадежнее, чем эти пещеры.
     Он загнал ее в угол, и Элси поняла это. Она заложила пальцы в  рот  и
коротко свистнула, посылая  разведчиков  в  юго-западном  направлении.  Те
устремились по вершинам деревьев.
     Несмотря на пересеченную местность, Роберт в основном передвигался по
земле. Он не мог прыгать по веткам милю за милей, как  шимпанзе.  Люди  не
приспособлены для этого.
     Они перебрались на другую сторону каньона  -  всего  лишь  трещины  в
гигантском каменном утесе. Внизу, в узком ущелье, клубился  густой  туман,
разноцветный под лучами утреннего  солнца.  Мелькали  радуги,  а  однажды,
когда солнце оказалось сзади и над ними, Роберт увидел  собственную  тень,
окруженную тройным радужным ореолом, как у святых на древних иконах.
     Это нимб - необыкновенно удачное слово для прекрасной  обращенной  на
сто восемьдесят  градусов  радуги  над  туманным  ландшафтом,  согревающее
сердца и грешников, и праведников.
     "Если бы я не был атеистом, - подумал Роберт, - то, не  зная  природы
этого явления, мог бы принять его за знамение".
     Он вздохнул. Призрак рассеялся, прежде чем он повернул голову.
     Роберту  случалось  завидовать  своим  предкам,   жившим   во   мраке
невежества до двадцать  первого  столетия  и  большую  часть  своей  жизни
пытавшимся об®яснить мир, чтобы заполнить зияющие провалы своего незнания.
Тогда можно было поверить во что угодно.
     Простые, замечательно элегантные об®яснения человеческого поведения -
по-видимому,  неважно,  верны  они  или  нет,  пока   толпа   считает   их
правильными. "Партийная линия", многочисленные теории мирового заговора...
Можно уверовать даже в собственную  святость,  если  угодно.  И  никто  не
докажет тебе, не  даст  ясных  экспериментальных  доказательств,  что  нет
легких ответов, нет волшебных пуль, нет философского камня, а есть  только
скучный рационализм.
     Каким ограниченным кажется Золотой Век! Не больше  ста  лет  отделяет
Тьму от Контакта с галактическим сообществом. Меньше ста  лет  Земля  жила
без войн.
     "А теперь посмотрите на нас, - думал Роберт. - Интересно, в  заговоре
ли Вселенная против нас? Мы наконец выросли, достигли  согласия  с  самими
собой... и вышли к звездам... которыми уже владеют безумные чудовища".
     "Нет,  -  поправился  он.  -  Не  все  там  чудовища".  В   сущности,
большинство галактических кланов вполне  приличная  публика.  Но  не  дают
спокойно жить фанатики - и в земном прошлом, и в галактике сегодня.
     "Наверно, золотые века просто не могут длиться долго".
     Как странно распространяется звук в этих  тесных  скалистых  ущельях,
заросших лианами. Иногда кажется, что весь мир погрузился  в  тишину,  как
будто столбы света  -  плотная  обивка,  поглощающая  любой  шорох.  Но  в
следующее мгновение Роберт мог услышать обрывок разговора, всего несколько
слов.  Каким-то  чудом  до  него  доносился  шепот  разведчиков,   которые
находятся в сотнях метров от него.
     Он  наблюдал  за  шимпами.  Они  по-прежнему  нервничают,  эти  воины
нерегулярной армии, которые еще несколько месяцев  назад  были  фермерами,
шахтерами и работниками далеких экологических станций. Но  с  каждым  днем
они становятся все уверенней, сплоченнее и решительнее.
     "И свирепей", - подумал Роберт, глядя, как они перелетают с дерева на
дерево. Есть что-то дикое и яростное  в  их  движениях,  в  том,  как  они
смотрят по сторонам, перепрыгивая с ветки на ветку. Казалось, одному шимпу
не нужны слова, чтобы знать, что делает другой.  Негромкий  звук,  быстрый
жест, гримаса - этого часто вполне достаточно.
     Если не считать луков, стрел и  самотканых  патронташей,  шимпы  были
обнажены. Приметы расслабляющей цивилизации - одежда из фабричных тканей и
обувь - исчезли. А вместе с ними исчезли и многие иллюзии.
     Роберт взглянул на себя: голоногий, в набедренной повязке, мокасинах,
с рюкзаком из домотканой материи, в синяках, исцарапанный  и  крепнущий  с
каждым днем. Ногти у него грязные.  Волосы  спереди  он  срезал,  а  сзади
перевязал. Заросший подбородок давно перестал зудеть.
     "Некоторые ити считают, что люди тоже нуждаются в возвышении, что  мы
почти животные. - Роберт подскочил, ухватился за  лиану,  перелетел  через
колючие заросли и, пригнувшись, ловко опустился на упавшее дерево.  -  Это
мнение очень распространено среди галактов. И кто я такой, чтобы  отрицать
его справедливость?"
     Впереди какое-то движение. От дерева к  дереву  передавались  сигналы
языком  глухонемых.  Охранники,  которые   непосредственно   отвечают   за
безопасность  Роберта,  показали,  что  нужно  обойти   вдоль   западного,
наветренного склона каньона. Поднявшись  на  несколько  метров,  он  понял
причину. Несмотря на влагу, чувствовался затхлый  сладковатый  запах  пыли
принуждения, ржавого металла и смерти.
     Скоро он добрался до места, откуда за небольшой долиной увидел  узкий
шрам, уже затягивающийся новой растительностью. Он кончался безликой кучей
некогда  блестящих  механизмов,  сейчас  обожженных  и   разбитых.   Шимпы
переговаривались шепотом и жестами. Разведчики осторожно подошли и  начали
рыться в обломках, а остальные приготовили оружие и  наблюдали  за  небом.
Роберту показалось, что он видит среди обломков кости, уже очищенные вечно
голодными джунглями. Он не пытался  подойти  ближе,  шимпы  все  равно  не
позволят, и ждал возвращения Элси с докладом.
     - Они были перегружены, -  сказала  Элси,  вертя  в  руках  маленький
черный полетный рекордер. Очевидно, чувства мешали ей  говорить.  -  Несли
слишком много  людей  в  Порт-Хелению  на  следующий  день  после  первого
применения  газа  принуждения.  Многие  уже  заболели,  а   это   был   их
единственный транспорт. Флиттер не сумел перевалить через  ту  вершину.  -
Она указала на затянутый туманом пик на юге. - Должно  быть,  десяток  раз
ударился о скалу, прежде чем упал здесь... Оставить несколько шимпов, сэр?
Для погребения?
     Роберт переступил с ноги на ногу.
     -  Нет.  Отметьте  это   место   на   карте.   Я   попрошу   Атаклену
сфотографировать его. Это свидетельство... А пока пусть Гарт возьмет у них
все, что ему нужно. Я...
     Он отвернулся. Не только  шимпам  трудно  говорить  в  такие  минуты.
Кивком он велел продолжать путь.  Поднимаясь,  он  чувствовал,  что  мысли
обжигают. Должен быть способ причинить врагу больший  ущерб,  чем  до  сих
пор!
     Несколько дней  назад  в  темную  безлунную  ночь  он  наблюдал,  как
двенадцать тщательно отобранных шимпов спускались к укреплению губру.  Они
летели на самодельных, в буквальном смысле невидимых  бумажных  глайдерах.
Спустились, сбросили нитроглицериновые и газовые бомбы и  улетели,  прежде
чем враг сумел разобраться в происходящем.
     Потом были шум и дым, смятение и  беготня  -  и  никакой  возможности
оценить степень ущерба. Тем не менее Роберт помнил свои ощущения, наблюдая
со стороны. Он опытный пилот и лучше любого шимпа подготовлен  для  такого
дела!
     Но Атаклена отдала строгий приказ, и неошимпы его  выполняли.  Голова
Роберта священна.
     "Это моя вина", -  казнился  он,  пробираясь  через  густые  заросли.
Сделав Атаклену формально своей женой, он дал ей статус,  необходимый  для
руководства этим небольшим восстанием...  а  также  некоторую  власть  над
собой. Теперь он не может поступать так, как хочет.
     Итак, она теперь его жена. "Ну и брак!" -  подумал  Роберт.  Атаклена
продолжала менять свою внешность, все больше походя на  человека,  но  это
лишь раздражало Роберта, напоминая ему о том, чего она действительно  _н_е
м_о_ж_е_т_.  Несомненно,  это  одна  из  причин,  по  которым  так   редки
межвидовые браки.
     "Интересно, как отнеслась к этой новости  Меган...  Добрался  ли  мой
посыльный?"
     - Фсссст!
     Роберт быстро посмотрел  направо.  На  ветке  дерева  стояла  Элси  и
показывала вверх. В разрывах тумана  виднелись  высокие  облака,  которые,
словно прозрачные лодки, плыли по  невидимым  слоям  высокого  давления  в
синем небе. Под облаками треугольная вершина, с которой поднимались столбы
дыма.
     - Гора Фосси, - кратко сообщила Элси. Роберт понял, что шимпы считают
это  место  безопасным...  достаточно  безопасным  для  своих  драгоценных
горилл.


     Вдоль  берега  моря  Гилмор  расположено  несколько   полудействующих
вулканов. Но в немногих местах в Мулунских  горах  земля  изредка  дрожит.
Иногда выплескивается лава. Хребет продолжает расти.
     Гора  Фосси  свистела.  Пар  конденсировался  длинными  змееобразными
полосами вдоль геотермальных расселин, в которых собиралась горячая  вода.
Изредка оттуда вздымались гейзеры.
     Здесь отовсюду сползались  вездесущие  лианы;  как  огромные  кабели,
змеились они по бокам дремлющего вулкана.  Здесь  главная  система  прудов
всего континента; отсюда  редкие  приповерхностные  элементы  поступают  в
лесную экосистему.
     - Я мог бы и догадаться, - рассмеялся Роберт.  Конечно,  губру  здесь
вряд ли что-то обнаружат. Несколько  голых  антропоидов  на  этих  склонах
теряются в жаре, дыму  и  смеси  химикатов.  А  если  захватчики  все-таки
явятся, гориллы и их опекуны просто  растворятся  в  джунглях  и  вернутся
после ухода оккупантов.
     - Чья это идея? - поинтересовался он,  когда  они  шли  под  покровом
леса. Все сильнее пахло серой.
     - Генерала, - ответила Элси.
     "Подходит". Роберт не сердился. Он знал,  что  Атаклена  очень  умна,
даже  для  тимбрими,  в  то  время  как  он  сам  не  превосходит  средний
человеческий уровень.
     - Почему мне об этом не сказали?
     Элси выглядела смущенной.
     - Э-э-э...  вы  никогда  не  спрашивали,  сэр.  Были  слишком  заняты
экспериментами с оптическими волокнами. И...
     Она замолчала.
     - Что "и"? - настаивал Роберт.
     Элси пожала плечами.
     - И мы не были уверены, что рано или поздно вас не  прихватит  газом.
Тогда вам пришлось  бы  отправиться  в  город  за  противоядием,  где  Вам
задавали бы вопросы, а может, и пси-сканировали бы.
     Роберт закрыл глаза. Снова открыл. Кивнул.
     - Ну хорошо. Я даже усомнился, доверяете ли вы мне.
     - Сэр!
     - Неважно. -  Он  махнул  рукой.  Решение  Атаклены  опять  оказалось
правильным и логичным. Но ему хотелось как можно меньше думать об этом.
     - Пойдем проведаем горилл.


     Гориллы располагались небольшими  семейными  группами  и  были  легко
распознаваемы на расстоянии - гораздо  крупнее,  темнее,  с  более  густой
шерстью,  чем   их   родственники   неошимпанзе.   С   выражением   мирной
сосредоточенности на больших заостренных лицах, черных, как обсидиан,  они
ели, или перебирали друг другу шерсть, или выполняли свою главную работу -
ткали, готовили ткани для войны.
     Челноки летали над широкими деревянными станками, таща за собой нити,
щелкали  в  ритм  с  негромкой  песней  рослых  обезьян.  Треск  и  низкое
диссонирующее пение сопровождали Роберта, когда он со своим отрядом шел  к
центру убежища.
     Время от времени ткачиха  прекращала  работу,  откладывала  челнок  в
сторону, и руки  ее  начинали  метаться  в  жестах:  она  разговаривала  с
соседкой. Роберт неплохо знал язык жестов,  однако  гориллы,  по-видимому,
говорили на каком-то диалекте, который сильно отличался от языка,  которым
пользуются дети-шимпы. Простой язык, да, но по-своему  изящный,  со  своим
особым стилем.
     Это явно не просто большие шимпы, а совершенно особая раса, со  своей
многотрудной дорогой к разуму.
     Каждая группа горилл состояла в основном из  взрослых  самок,  детей,
нескольких подростков и одного огромного,  с  серебристой  шерстью  самца.
Волосы главы семейства вдоль позвоночника и ребер поседели. Макушка  лысая
и внушительная. Специалисты по возвышению изменили общую позу  горилл,  но
большие самцы по-прежнему при ходьбе опираются на руку. Огромная  грудь  и
мощные плечи слишком тяжелы,  чтобы  передвигаться  вертикально,  на  двух
ногах.
     Напротив, дети  горилл  легко  передвигались  на  ногах.  Лбы  у  них
круглые, гладкие, без скошенности и заметных надбровных дуг, которые позже
придадут им обманчиво свирепую внешность. Роберту  показалось  интересным,
что дети всех трех видов: людей, шимпанзе и горилл - очень похожи.  Только
позже становятся заметными различия в наследственности и судьбе.
     "Неотения"  [способность  некоторых  земноводных   и   беспозвоночных
достигать половой зрелости и размножаться на личиночной стадии  развития],
- подумал Роберт. Классическая теория периода до Контакта, которая  скорее
подтвердилась, чем была опровергнута. Она предполагает, что отчасти  тайна
разума заключается в сохранении детского восприятия мира как можно дольше.
Например, человек сохраняет мимику,  приспособляемость  и  (когда  его  не
подавляют) ненасытное любопытство юных антропоидов, даже повзрослев.
     Случайна ли эта особенность? Та самая,  что  позволила  предразумному
Homo habilis совершить считающийся невозможным прыжок  -  схватить  самого
себя за волосы и поднять к  космическому  разуму?  Или  это  дар  каких-то
загадочных существ, которые, как считают некоторые, когда-то  вмешались  в
человеческую генетику, гипотетических утраченных патронов человечества?
     Все это догадки, но одно ясно - большинство земных  млекопитающих  по
достижении половой зрелости утрачивают интерес к знаниям и игре. Но  люди,
дельфины - а теперь все больше и больше с каждым поколением и  неошимпанзе
- сохраняют неподдельный интерес к миру, в который вступают.
     Когда-нибудь и взрослые гориллы приобретут  эту  особенность.  Уже  и
теперь они умнее и любопытнее своих невозделанных земных сородичей,  и  их
потомки через всю жизнь пронесут приметы молодости.
     "Конечно, если позволят галакты".


     Детеныши горилл свободно бродили повсюду, суя носы во  все  дела.  Их
никогда не ругали и не шлепали, только  осторожно  отстраняли,  когда  они
оказывались на пути, обычно с легким шлепком и  ласковыми  словами.  Минуя
одну группу, Роберт увидел в кустах седовласого самца, оседлавшего  самку.
А три малыша в это время карабкались по его широкой спине и играли.  Самец
не обращал на них внимания.  Закрыв  глаза,  он  поднимался  и  опускался,
выполняя свой долг перед видом.
     Детеныши  гурьбой  сбежались  к  Роберту.  Все  они  жевали   обрывки
какого-то пластика - видимо, нашли  где-то  и  разорвали  на  куски.  Дети
смотрели на Роберта с любопытством  и  страхом.  Один  из  них,  не  такой
застенчивый, как остальные, помахал ему рукой. Роберт улыбнулся  и  поднял
малыша.
     Выше по склону, над цепью затянутых паром горячих источников,  Роберт
видел скользящие между деревьями коричневые фигуры.
     - Молодые самцы, - об®яснила Элси. - И  те,  кто  уже  слишком  стар,
чтобы быть отцом  семейства.  До  вторжения  планировщики  Хаулеттс-Центра
размышляли, стоит ли изменять семейную организацию горилл. Это их  обычай,
но он слишком жесток по  отношен