ет правы, подумал он. Если птички пытаются манипулировать нами, почему
бы нам не попробовать то же по отношению к ним?
     Снова зазвонил его телефон.
     - Да?
     - Знаешь, у Дональда метеоризм. Так что на пикник он не придет.
     - Жаль, - ответил Фибен и убрал  телефон.  Пока  все  в  порядке.  Он
разгрыз еще  один  орех.  Д-17  залит  в  трубы,  доставляющие  водород  в
посольство. Но есть еще несколько минут, прежде чем что-нибудь произойдет.
     Идея простая, хотя  у  Фибена  оставались  сомнения.  Саботаж  должен
выглядеть естественно и происходить тогда, когда все невооруженные  группы
Гайлет займут  свои  места.  Рейд  должен  только  вызвать  помехи,  а  не
причинить серьезный вред. И Гайлет, и Атаклене нужна информация о том, что
делают губру в чрезвычайной ситуации.
     Фибен должен был стать глазами и ушами генерала.  Он  видел,  как  на
территории посольства птицеподобные входят  в  архив  и  другие  здания  и
выходят из них. Маленький синий огонек  на  верху  дипломатического  сейфа
мигал на фоне ярких морских облаков. Над головой прогудел флиттер губру  и
начал садиться на широкую лужайку посольства. Фибен наблюдал с  интересом,
ожидая начала суматохи.
     Д-17 - мощный раз®едающий газ, особенно в  присутствии  водорода.  Он
очень скоро раз®ест трубы. А когда соединится с воздухом, преподнесет  еще
один сюрприз. Вонять будет до самого неба.
     Долго ждать не пришлось.
     Фибен улыбнулся, услышав первые крики ужаса со стороны архива.  Через
мгновение двери и окна здания словно взорвались: пернатые вылетали из них,
дико вопя от ужаса или отвращения. Отчего именно, Фибен не  знал,  но  ему
было безразлично. Он слишком увлекся наблюдениями.
     Эта часть плана была его идеей. Он очистил орех, подбросил  и  поймал
ртом. Гораздо лучше бейсбола!
     Губру  разбегались  врассыпную,   прыгали   с   балконов   даже   без
антигравитационных устройств. Некоторые лежали на  земле  с  переломанными
конечностями.
     Тем лучше. Конечно, для врага это  не  очень  серьезный  урон,  да  и
проделать такое можно только раз. Истинная цель - понаблюдать, как поведут
себя губру в чрезвычайной ситуации.
     Завыли сирены. Фибен взглянул на часы. Прошло  две  минуты  с  первых
признаков паники. Это означает, что  тревогу  включили  вручную.  Хваленые
оборонительные компьютеры губру, значит, не всеведущи. Они не реагируют на
дурной запах.
     Буи-сторожа одновременно поднялись  с  изгороди,  издавая  угрожающий
вой, и завертелись быстрее. Фибен стряхнул с  колен  скорлупу  и  медленно
сел,   осторожно   наблюдая   за   смертоносными   приборами.   Если   они
запрограммированы автоматически расширять защитный периметр независимо  от
причины угрозы, у него могут быть неприятности.
     Но они только вращались все быстрее. Потребовалось, по часам  Фибена,
еще три минуты, и  послышался  тройной  звуковой  удар:  появились  боевые
машины. Стреловидные, похожие на клюв ястреба, они  низко  пронеслись  над
опустевшим зданием. Губру на лужайке, казалось, слишком нервничают,  чтобы
радостно приветствовать их появление. Они  прыгали  и  кричали,  когда  от
звуковой волны задрожали деревья и их оперение.
     Появился  важный  чиновник-губру,  он  ходил  по   газону,   чирикал,
успокаивая подчиненных. Фибен не решился воспользоваться биноклем: сторожа
сейчас возбуждены. Он пристально вглядывался, стараясь разглядеть  главную
птицу. Несколько особенностей этого губру показались ему странными:  белое
оперение, светящееся ярче, чем у остальных, черная лента на шее.
     Несколько минут спустя появилось  вспомогательное  судно  и  повисло,
ожидая, пока щебечущие птицы расступятся и освободят место для посадки. Из
приземлившегося флиттера вышли две птицы  в  ярких  дыхательных  масках  с
высоким гребнем. Они поклонились  чиновнику,  поднялись  по  ступенькам  и
исчезли в здании.
     Очевидно, главный губру сообразил, что вонь из  раз®еденных  труб  не
представляет угрозы. Весь этот шум и суматоха гораздо больше  вредили  его
команде чиновников и  планировщиков,  чем  дурной  запах.  Несомненно,  он
встревожен, потому что целый рабочий день пошел насмарку.
     Шло время. Фибен  наблюдал  за  прибытием  конвоя  наземных  машин  с
воющими сиренами. Их появление снова привело птицеподобных в  возбужденное
состояние. Старший губру хлопал руками, пока шум немного  не  стих.  Потом
сделал повелительный жест сверхзвуковым истребителям вверху.
     Они сразу развернулись и улетели так же  быстро,  как  появились.  От
ударной волны снова задребезжали окна и закричал штат архива.
     - Как они легко возбуждаются, - заметил Фибен.
     Несомненно,  солдаты  губру  гораздо  лучше  подготовлены   к   таким
происшествиям.
     Фибен встал на ветке  и  осмотрел  остальные  районы  парка.  Повсюду
изгородь была окружена шимпами, еще больше их  подходило  из  города.  Они
держались на почтительном расстоянии от сторожей, но все  же  подходили  и
взволнованно разговаривали друг с другом.
     Среди них мелькали разведчики Гайлет  Джонс.  Они  отмечали  время  и
запоминали все действия чужаков.
     - Первое, что губру прочтут о  вас  в  архивах  Библиотеки,  это  так
называемый обезьяний рефлекс, -  говорила  Фибену  Атаклена.  -  Тенденция
антропоидов приближаться к месту происшествия - чистой воды любопытство.
     - Консервативные виды находят это  странным,  а  птицеподобным  такая
склонность людей и шимпов покажется особенно нелепой. У них нет даже  тени
юмора.
     Она улыбнулась.
     - Мы заставим их привыкнуть к такому поведению, и они решат, что  эти
странные земляне всегда сбегаются к катастрофам... просто поглазеть.
     - Они привыкнут не бояться вас, но они должны будут  разговаривать...
как обезьяна с обезьяной.
     Фибен понимал, что она имеет в виду. Тимбрими в этом отношении похожи
на людей и шимпов. И ему передалась ее уверенность. Но вот она  неожиданно
нахмурилась и  заговорила  с  собой,  очевидно,  забыв,  что  он  понимает
галактический-семь.
     - Обезьяны... одна  обезьяна  с  другой...  Самбатуралли!  Неужели  я
всегда буду думать метафорами?
     Это озадачило Фибена. К счастью,  ему  не  нужно  было  на  этот  раз
понимать, о чем говорит Атаклена. Он только понял, что она может попросить
его о чем угодно, и он послушно побежит.
     Немного погодя в наземных машинах прибыли  ремонтники,  на  этот  раз
среди  них  были  и  шимпы  в  униформе  газового   департамента   города.
Чиновники-губру расположились в тени деревьев, все еще раздраженно чирикая
из-за дурного запаха.
     Фибен их не винил. Ветер подул в  его  сторону.  И  он  в  отвращении
сморщился.
     - Ну, вот и все. Это стоило им дня работы, а  мы,  возможно,  кое-что
узнали. Пора возвращаться и оценивать результаты.
     Ему совсем не хотелось встречаться с Гайлет Джонс. У этой хорошенькой
и умной шимми привычка  становиться  слишком  официальной.  И,  совершенно
очевидно, она его невзлюбила. Как будто он уложил ее из станнера и унес  в
мешке!
     Ну ладно. Сегодня вечером он уйдет, вернется с Тихо в горы с  отчетом
для генерала. Фибен вырос в городе, но теперь он предпочитает лесных  птиц
тем, что населяют город.
     Он повернулся, обхватил ствол руками  и  начал  спускаться.  И  вдруг
словно гигантская ладонь хлопнула его по спине, воздух с шумом вырвался из
легких.
     Фибен вцепился в ствол. В голове звенело, глаза заполнились  слезами.
Он сумел удержаться  за  грубую  кору,  а  ветви  раскачивались  и  листья
срывались от неожиданной волны ощутимого звука. Дерево словно взбрыкивало,
пытаясь сбросить с себя Фибена.
     В ушах защелкало: прошла волна высокого давления. Дерево качалось  по
все уменьшающейся дуге. Наконец, по-прежнему крепко держась за кору, Фибен
собрался с духом и оглянулся.
     Столб дыма стоял на том месте,  где  располагался  архив  посольства.
Рухнувшие стены лизали языки пламени,  полоски  сажи  виднелись  там,  где
перегретый газ рванул во всех направлениях.
     Фибен замигал.
     - Горячий цыпленок в тесте!  -  пробормотал  он,  совсем  не  стыдясь
первого пришедшего в голову  сравнения.  Здесь  достаточно  жареной  дичи,
чтобы накормить полгорода. Конечно, это редкое мясо. К  тому  же  оно  еще
иногда шевелилось.
     Во рту у Фибена пересохло, но он тем не менее облизал губы.
     - Соус для шашлыка, - вздохнул он. - Столько жареного, и без соуса!


     Фибен вскарабкался обратно на ветвь с сорванными листьями.  Посмотрел
на часы. Потребовалась почти целая минута, чтобы снова завыли сирены.  Еще
одна, чтобы взлетел флиттер, раскачиваясь на восходящих  потоках  горячего
воздуха.
     Фибен посмотрел, что делают шимпы по периметру  ограды.  Сквозь  тучу
дыма он увидел, что толпа не рассеялась.  Больше  того,  она  выросла.  Из
ближайших зданий выбегали шимпы и торопились смотреть. Слышались  возгласы
и крики. Море тревожных карих глаз.
     Фибен довольно хмыкнул. Отлично. Только бы никто не угрожал.
     Мурашки побежали по коже Фибена, когда он  понял,  что  сторожа-диски
внизу! Вдоль всего барьера сторожевые буи рухнули на землю.
     - Чтоб я сдох! - пробормотал он. - Проклятые  пустомели  экономят  на
роботах. Все эти сторожа управляются на расстоянии.
     И когда архив взлетел на воздух, чем бы это ни об®яснялось, вышло  из
строя и центральное управление! Если бы у кого-то хватило  мужества  взять
один из таких дисков...
     Он увидел, как Макс подбежал к одному из упавших  дисков  и  потрогал
его палкой.
     "Хороший парень, - подумал Фибен и тут же забыл об этом.  Прислонился
к стволу, сбрасывая сандалии. Согнул ноги, проверяя устойчивость опоры.  -
Ничего не поделаешь", - вздохнул он.
     Пробежал по качающейся ветке, использовал ее конец как  трамплин  для
прыжков в воду, оттолкнулся и устремился в воздух.
     Изгородь чуть  дальше  от  берега  ручья.  На  лету  Фибен  ухватился
пальцами ноги за проволоку по ее верху и неуклюже приземлился на газоне за
оградой.
     - Уф! - пожаловался он. К счастью, он не повредил при падении раненую
ногу. Но ребра болели, и он тяжело вдыхал дымный воздух. Кашляя, достал из
комбинезона платок, вытер нос и побежал в сторону разрушений.
     На некогда аккуратном  газоне  валялись  погибшие  захватчики.  Фибен
перескочил через мертвого кваку,  четвероногого  и  вымазанного  сажей,  и
пробежал через клубы дыма. И едва избежал столкновения с живым губру.  Тот
несся с криком.
     Чиновники оккупантов были  совершенно  дезорганизованы,  в  панике  и
смятении они с криками метались вокруг. Шум оглушал.
     Звуковые удары над  головой  возвестили  о  прибытии  военных.  Фибен
сдержал приступ кашля и благословил дым. Сверху никто  его  не  увидит,  а
губру  внизу  слишком  напуганы,  чтобы  обращать  на  него  внимание.  Он
перепрыгивал  через  обгоревших  птиц.   Запах   жареного   мяса   отгонял
атавистический аппетит.
     Больше того, Фибен боялся, что его вырвет.
     Дело рискованное.  Он  пробежал  мимо  горящего  архива.  Все  здание
охвачено огнем. Шерсть на правой руке Фибена свернулась от жара.
     Он ворвался в стайку птиц, теснящихся под укрытием соседнего  здания.
Они собрались со стонами вокруг одного трупа, чей яркий плюмаж  обгорел  и
запачкался. Когда Фибен  появился  так  неожиданно,  губру  разбежались  с
отчаянными криками.
     "Я заблудился?" Повсюду дым. Фибен  свернул.  Как  определить  нужное
направление?
     Вот! Он увидел  в  дыму  маленький  голубой  огонек.  И  побежал  еще
быстрее, хотя легкие уже обжигало.  Шум  и  жара  остались  позади,  и  он
побежал через небольшую рощу, окружающую вершину холма.
     Неверно выбрав направление, он, чтобы не удариться о  дипломатический
сейф тимбрими, вынужден был  резко  затормозить.  Тяжело  дыша,  согнулся,
восстанавливая дыхание.
     И тут же подумал, что нужно было останавливаться раньше. Синий шар на
веющие пирамиды перестал казаться дружелюбным. Он пульсировал, дрожал.
     До сих пор Фибен действовал импульсивно, мгновенно принимая  решения.
Взрыв предоставил неожиданную возможность. И ее следовало использовать.
     "Хорошо. Вот я и  здесь.  А  дальше  что?"  Голубой  шар  может  быть
оборудованием тимбрими, но его могли установить и захватчики.
     Сзади ревели сирены, непрерывным потоком потянулись флиттеры.  Вокруг
курился дым,  развеваемый  хаотическим  мельканием  больших  машин.  Фибен
надеялся,  что  наблюдатели  Гайлет,  расположенные  на  крышах  ближайших
зданий, все это фиксируют. Если он хорошо знает своих, они  сейчас  просто
смотрят, широко раскрыв глаза,  и  возбужденно  подпрыгивают.  Но,  может,
предыдущие события их чему-то научили.
     Он шагнул к пирамиде. Синий огонь продолжал пульсировать. Фибен занес
левую ногу.
     Яркий синий луч ударила то место, куда он собирался ее поставить.
     Фибен на метр подпрыгнул в воздух.  Не  успел  он  приземлиться,  как
второй луч на несколько миллиметров промахнулся по его правой ноге. Дым от
загоревшихся прутьев соединился с тяжелым облаком от архива.
     Фибен попытался быстро попятиться,  но  проклятый  шар  не  отпускал.
Синяя молния ударила в землю за ним, и ему пришлось прыгнуть в сторону. Он
понял, что его ведут куда-то!
     Удар - прыжок! Прыжок - удар - снова прыжок!
     Слишком точны попадания, чтобы быть случайными.
     Шар не хочет убивать его. Но, очевидно, не хочет и отпустить!
     Между прыжками Фибен лихорадочно думал, как вырваться  из  ловушки...
из этого адского розыгрыша...
     Отпрыгивая от  очередного  дымящегося  места,  он  щелкнул  пальцами.
Конечно!
     Губру не трогали сейф тимбрими. Голубой шар действует не  как  орудие
птицеподобных. Но именно так действовал бы Утакалтинг.
     Фибен выругался: удар обжег большой палец левой ноги. Проклятые  ити!
Даже хороших ити невозможно переносить! Он стиснул зубы  и  заставил  себя
шагнуть вперед.
     Синий луч ударил в камень рядом с его  под®емом,  аккуратно  разрезав
камень надвое. Все инстинкты требовали, чтобы Фибен отскочил назад, но  он
сосредоточенно удержал ногу на месте и сделал еще шаг вперед.
     Обычно    такое    оборонительное    устройство    должно    подавать
предупредительный  сигнал,  когда   нарушитель   далеко,   и   действовать
по-настоящему, когда он приближается. Исходя из логики вещей, Фибен сейчас
поступает глупо.
     Синий шар угрожающе загудел и выбросил молнию. Дым поднялся от  земли
на участке между большим и остальными пальцами левой ноги Фибена.
     Он поднял правую.
     Вначале предостережение, потом  действие.  Так  поступило  бы  земное
защитное устройство. Но какова программа  устройства  тимбрими?  Фибен  не
стал бы ставить на такие дикие предположения. Клиент  класса  разумных  не
может анализировать поступки патронов среди огня и дыма, особенно когда он
служит мишенью!
     "Назовем это догадкой", - подумал он.
     Он опустил правую ногу и ухватился ее пальцами за дубовую ветку.  Шар
как будто задумался, потом снова ударила синяя молния, на этот раз в метре
перед ним. Медленным зигзагом к Фибену поползла полоска горящего перегноя,
она приближалась, и треск горящей травы звучал все громче и громче.
     Фибен пытался глотнуть.
     "Оно не создано для убийства, - твердил он себе. - Зачем? Губру давно
могли бы с безопасного расстояния уничтожить этот шар".
     Нет, роль этого шара символическая -  служить  провозглашением  права
согласно  сложным  нормам  галактического  протокола,  более  древнего   и
изысканного, чем правила японского придворного этикета.
     Шар должен натянуть клюв губру.
     Фибен не отступал. Снова над  головой  раздались  звуковые  удары,  и
тепло от пожара сзади как будто усилилось.  Весь  этот  шум  отражался  на
самоконтроле Фибена.
     "Губру  могучие  воины,  -  напомнил  он  себе.  -   Но   они   очень
возбудимы..."
     Синий  луч  приблизился.  Фибен   раздул   ноздри.   Избежать   этого
смертоносного зрелища он может только закрыв глаза.
     "Если я прав, это еще одна проклятая тимбримийская..."
     Он открыл глаза. Луч сбоку приближался  к  его  правой  ноге.  Пальцы
согнулись, Фибен готов был отпрыгнуть. Во рту стало горько. Обжигающий нож
разрезал камешек в двух дюймах от ноги и продолжал...
     ...перерезать ногу!
     Фибен подавился и сдержал крик. Что-то не так!  Повернув  голову,  он
смотрел, как луч пересекает ногу и сразу за ней снова начинает проделывать
дымящуюся борозду.
     Фибен недоверчиво смотрел на ногу. Он считал,  что  луч  в  последнее
мгновение остановится. Не остановился.  Но...  вот  его  нога,  совершенно
невредимая.
     Луч поджег сухую веточку и начал взбираться на левую ногу.
     Фибен ощущал легкое покалывание, но знал, что это  психосоматическое.
Прикасаясь к нему, луч превращается в пятно света.
     Сердце его все еще бешено колотилось. Фибен взглянул на синий  шар  и
выругался пересохшими губами.
     - Забавно.
     Должно быть, в пирамиде установлен маленький  психоизлучатель:  Фибен
ощутил, будто в воздухе перед ним распространяется _у_л_ы_б_к_а_... чуждая
сухая усмешка, как будто шутка эта в конце концов невинная.  Можно  только
усмехнуться, и все.
     - Остроумно, Утакалтинг, - Фибен сморщился, заставляя  дрожащие  ноги
повиноват®ся, нести его по извивающейся тропке к  пирамиде.  -  Очень.  Не
хотелось бы видеть, от чего ты хохочешь  по-настоящему.  Не  верится,  что
Атаклена родственница этого шутника.
     В то же время Фибен жалел, что не присутствовал, когда  первый  губру
попытался приблизиться к дипломатическому сейфу.
     Шар продолжал пульсировать, но перестал посылать раздраженные голубые
лучи. Фибен подошел к пирамиде  и  принялся  ее  разглядывать.  Обошел  по
периметру. На полпути вокруг, в стороне, обращенной к морю, он увидел люк.
Фибен замигал, разглядывая набор замков,  затворов,  запоров,  дисков  для
набора комбинаций и замочных скважин.
     "Что ж, - сказал он себе, - все-таки  это  сейф  для  дипломатических
тайн".
     Но все эти замки означают, что он не сможет проникнуть внутрь и найти
послание Утакалтинга. Атаклена просила его попробовать несколько  ключевых
слов, если у него будет возможность, но это совсем другое дело.
     Прибыли пожарные. Сквозь дым Фибен  видел,  как  шимпы  из  городской
пожарной команды  бегают,  раскатывая  шланги.  Вскоре  кто-нибудь  сумеет
навести порядок в этом хаосе. Если его пребывание здесь  бесполезно,  пора
уходить, пока  это  еще  реально.  Вероятно,  можно  уйти,  обогнув  утес,
выходящий на море. Так он избежит чужаков и  окажется  вблизи  автобусного
маршрута.
     Фибен наклонился и снова взглянул на люк. Ха! Бронированная  дверь  с
двумя десятками замков. С таким же успехом захватчиков удержала бы  тонкая
ленточка красного шелка. Либо договоры выполняются, либо нет!  Какой  толк
от всех этих замков и запоров?
     Неожиданно Фибен хмыкнул. Он понял. Конечно,  это  очередная  шуточка
тимбрими. Но губру, как бы разумны ни были, ее не поймут. Бывают  времена,
когда личное обаяние значит больше, чем ум.
     М_о_ж_е_т _б_ы_т_ь_, _э_т_о _о_з_н_а_ч_а_е_т_...
     Фибен пробежал на другую сторону пирамиды.  Глаза  его  слезились  от
дыма; разглядывая противоположную от люка стену, он вытирал нос платком.
     - Чертова работа. Одни  догадки!  -  бормотал  он,  пробираясь  среди
гладких камней. - Надо родиться тимбрими, чтобы выдумать такой трюк... или
глупым, умственно ограниченным, полуэволюционизировавшим шимпом, как я...
     Неожиданно под правой рукой пошевелился камень. Фибен  вглядывался  в
стену, жалея, что у него не тонкие  пальцы  тимбрими.  Сорвав  ноготь,  он
выругался.
     Наконец камень высвободился. Фибен замигал.
     Он прав, в задней стене пирамиды есть тайник. Но проклятое  отверстие
пусто!
     На этот раз Фибен не  сдержался.  Он  раздраженно  закричал.  Это  уж
слишком. Камень полетел в кусты, а  Фибен  стоял  у  пирамиды  и  бранился