смачно и затейливо, как его предки перед возвышением, описывая родословную
и привычки бабуинов.
     Припадок гнева длился несколько  мгновений,  но  когда  он  кончился,
Фибен почувствовал себя лучше. Он охрип, горло саднило, ладони  болели  от
ударов о твердый камень, однако раздражение отчасти рассеялось.
     Теперь явно пора. Фибен видел, как  в  облаке  густого  дыма  садится
большой флиттер.  Спустили  трап,  и  отряд  вооруженных  губру  вышел  на
обгоревший газон. Каждого солдата  сопровождали  два  маленьких  плавающих
шара.
     "Да, надо сматываться".
     Фибен в последний раз заглянул в нишу в стене  пирамиды  тимбрими.  В
этот момент ветерок ненадолго разогнал дым. Сверкнул солнечный луч.
     И Фибен увидел серебряную вспышку. Он сунул руку  в  нишу  и  вытащил
тонкую, как паутинка, нить. Нить оплетала щель в глубине ниши.
     В это мгновение послышалось усиленное чириканье. Фибен развернулся  и
увидел, что  к  нему  приближается  взвод  солдат  Когтя.  Держа  в  руках
свисающий с шеи медальон, офицер набирал код перевода.
     - ...Катхтуу-пш'в'шимп'ф...
     - ...Ках-куу-кии, к'киии! ИииИииИиии! к...
     - Хиссс-с-сс поп крр!..
     - Пьюна блит поведение...
     - ...что ты там делаешь! Это не игрушка!
     Офицер увидел открытую нишу - и руку  Фибена,  которую  тот  сунул  в
карман.
     - Стой! Покажи нам, что...
     Фибен не стал ждать, пока офицер закончит. Он забрался  на  пирамиду.
Синий шар пульсировал рядом с ним; ужас, который  испытал  Фибен,  тут  же
разогнали могучие раскаты хохота. Фибен скользнул по противоположной стене
пирамиды. Над головой сверкнули лазерные лучи, отрывая куски камня.  Фибен
со стуком упал на землю.
     "Будь проклят тимбримийский юмор!" - подумал он, вскакивая на ноги  и
убегая в единственном  возможном  направлении,  под  защитой  пирамиды,  в
сторону крутого утеса.



        39. ГАЙЛЕТ

     Макс сбросил груду разобранных сторожевых дисков губру на крышу рядом
с Гайлет Джонс.
     - Мы вытащили их приемники, - доложил он. - Но все равно  нужно  быть
осторожными.
     Поблизости профессор Суке щелкнул секундомером. Пожилой шен  довольно
хмыкнул.
     - Воздушное прикрытие снова убрали. Очевидно,  они  все-таки  считают
это несчастным случаем.
     Сообщения продолжали поступать. Гайлет нервно расхаживала  по  крыше,
изредка поглядывая через парапет на сутолоку и пожар в  парке  Приморского
Обрыва. "Ничего подобного мы не планировали! - думала она. - Наверное, нам
очень повезло, мы многое узнали.
     А может, это катастрофа. Пока трудно сказать.
     Только бы враг не выследил нас".
     Молодой шен, не старше двенадцати лет, опустил бинокль и повернулся к
Гайлет.
     - Семафор сообщает, что все наши наблюдатели, за исключением  одного,
вернулись, мэм. О нем ничего не известно.
     - Кто это? - спросила Гайлет.
     - Хм, офицер милиции с гор. Фибен Болджер, мэм.
     - Могла бы и догадаться! - вздохнула Гайлет.
     Макс поднял голову от оборудования чужаков, на лице у него  появилось
отчаяние.
     - Я его видел. Когда изгородь отказала, он перепрыгнул  через  нее  и
побежал в огонь. Мне следовало пойти за ним чтобы присмотреть.
     - Ничего подобного  ты  не  должен  был  делать,  Макс.  Ты  поступил
совершенно правильно. Из всех глупейших выходок... - Она  вздохнула.  -  Я
должна была предвидеть, что  он  выкинет  что-нибудь  подобное.  Если  его
схватят и он  нас  выдаст...  -  Она  замолчала.  Пока  нет  необходимости
волновать остальных.
     "Во всяком случае, - с легким чувством вины подумала  она,  -  может,
этого высокомерного шена убили".
     Затем прикусила губу, подошла к парапету и долго стояла там, глядя на
вечернее солнце.



        40. ФИБЕН

     Сзади послышалось знакомое _з_и_п_-_з_и_п_: голубой шар  снова  начал
стрелять. Губру кричали меньше, чем ожидал Фибен -  все-таки  солдаты.  Но
тем не менее, шум стоял изрядный, и внимание солдат рассеивалось. Фибен не
мог знать, прикрывает ли защита сейфа его отступление или просто  отгоняет
любых нарушителей границы. Но в тот момент он  был  слишком  занят,  чтобы
думать об этом.
     Одного взгляда вниз было достаточно. У утеса не стеклянный склон,  но
в то же время это и не  самый  удобный  маршрут,  по  которому  отдыхающие
добираются до пляжа внизу.
     Губру кричали у синего шара, но  скоро  они  перейдут  к  решительным
действиям. Фибен разглядывал крутой спуск. Говоря откровенно, он предпочел
бы спокойную долгую жизнь сельского эколога,  сдавал  бы  образцы  спермы,
когда требуется, может быть, включился бы в групповую семью,  играл  бы  в
скрэббл.
     - Э-эх! - произнес он на человеческом  диалекте  и  переступил  через
поросший травой край.
     Конечно, спуск потребовал четырех  рук.  Ухватившись  пальцами  левой
ноги за  выступ,  Фибен  повис,  дотянулся  до  другого  упора  и  кое-как
опустился на следующий карниз. Вначале спуск шел относительно легко, потом
потребовалось цепляться изо всех сил. Слава  Творцу,  возвышение  оставило
его племени силу. Если бы у него были человеческие ноги, он бы обязательно
упал!
     Фибен,  потея,  нащупывал  ногой  опору.  Она  должна  быть  тут.  Но
неожиданно стена утеса подпрыгнула и отскочила от него. Скала задрожала от
взрыва. Фибен прижался лицом к жесткой поверхности,  вцепился  в  нее  изо
всех сил, ноги его, болтаясь, повисли в пустоте.
     - Из всех треклятых... - Он опять закашлялся и выплюнул  комок  пыли.
Боковым зрением он видел летящие в небе раскаленные камни; они с  шипением
падали в море.
     "Окаянная постройка, должно быть, взорвалась!"
     Потом что-то просвистело мимо головы. Фибен пригнул голову, но  краем
глаза уловил вспышку синего цвета и услышал  как  бы  в  самом  себе  смех
чужака. Хохот  стал  громче,  что-то  будто  коснулось  затылка  Фибена  и
рассеялось, а синий свет улетел к югу, проносясь над самой водой.
     Фибен взвизгнул и лихорадочно поискал место, на которое можно встать.
Наконец  нашел  и  сумел  спуститься  на  следующий  выступ,   где   можно
передохнуть. Втиснулся в узкую расселину, так чтобы не заметили сверху.  И
только тут смог выругаться.
     "Когда-нибудь сочтемся, Утакалтинг. Когда-нибудь".
     Фибен вытер глаза и посмотрел вниз.
     Он проделал полпути до пляжа. Если  сумеет  закончить  спуск,  дальше
нетрудно пройти к закрытому парку аттракционов на  северо-западном  берегу
залива Аспинал. А там уже раствориться в переулках и улочках.
     Следующие несколько минут будут решающими. Солдаты  губру,  уцелевшие
при взрыве, решат, что он погиб, что его сбросили в море осколки пирамиды.
А может, подумают, что он бежал каким-то другим путем. Ведь  только  идиот
может решиться спускаться по такому откосу без снаряжения.
     Фибен надеялся, что его рассуждения правильны. Если  губру  спустятся
вниз и будут ждать его там - он испекся, как птицы в огне архива.
     Перед ним в море  садилось  солнце.  Дым  пожара  поднялся  высоко  и
окрасил закат в ярко-янтарный и алый тона. Тут  и  там  на  воде  пестрели
лодки. Две грузовые баржи медленно шли к далеким островам, на  их  палубах
угадывались   коричневые   фигуры.    Наверняка    везут    продовольствие
заложникам-людям.
     К сожалению, некоторые  соли,  растворенные  в  морской  воде  Гарта,
ядовиты для дельфинов. Если бы на Гарте жили  представители  третьей  расы
землян,  захватчикам  трудно  было  бы  эффективно  изолировать  людей  на
островах. К тому же у финов свой образ мыслей. И,  может,  они  выдали  бы
одну-две идеи, до которых не додумался народ Фибена.
     На юге берег мешал Фибену увидеть  порт.  Но  он  заметил  серебряные
полоски - корабли губру, участвующие  в  строительстве  противокосмических
защитных сооружений.
     "Что ж, - подумал Фибен, - пока  никого  нет.  Можно  не  торопиться.
Передохни перед последним рывком".
     Впереди самое трудное.
     Фибен достал из кармана серебристую нить, найденную  в  нише.  Вполне
может  быть  паутиной  или  чем-то  таким  же   незначительным.   Но   это
единственное, что он может пред®явить в доказательство своего приключения.
Придется признаться Атаклене, что больше он ничего сделать не  смог.  Хотя
нет... Еще разрушение дипломатического сейфа тимбрими. Это  тоже  придется
об®яснять.
     Он достал бинокль, извлек линзы. Затем  старательно  упрятал  нить  в
корпус и закрыл крышкой. И снова убрал бинокль.
     Да, закат прекрасный. Светятся угли от пожара, их вздымают взлетающие
санитарные машины губру. Глядя на эту картину, Фибен вспомнил об  арахисе.
Но сейчас жажда сильнее голода. И вообще  большинство  шимпов  употребляют
слишком много протеина.
     "Жизнь груба, - подумал он, пытаясь  расположиться  удобнее  в  узкой
расселине. - Но ведь клиентам никогда не бывало легко".
     Ты сидишь  в  каком-нибудь  тропическом  лесу,  никого  не  трогаешь,
сроднился со своей экологической нишей, и вдруг - бац!  К  тебе  на  грудь
прыгает какой-нибудь парень, возомнивший себя творцом, и силком вталкивает
в тебя плоды древа познания. И ты перестаешь быть приспособленным,  потому
что тебя оценивают по "высшим" стандартам твоего  патрона;  ты  не  можешь
даже  по  своему  желанию   иметь   потомство,   и   у   тебя   появляется
"ответственность"...   Кто   в   джунглях   слышал   об   ответственности?
Ответственности перед патронами, перед собственными потомками?
     Нечестная  сделка.  Но  в  пяти  галактиках  существует  только  одна
альтернатива - уничтожение. Доказательство - бывшие обитатели Гарта.
     Фибен слизал соленый пот с губ. Он знал, что  приступ  горечи  -  это
реакция организма на раздражение. Нет никакого смысла во взаимных  упреках
и обвинениях. Если бы он был представителем своей расы, одним из  немногих
неошимпов, которые от имени всех своих соплеменников говорят с  Советом  и
галактическими Институтами, тогда  стоило  бы  подумать.  А  так...  Фибен
понял, что он просто тянет время.
     "Наверно, обо  мне  уже  забыли",  -  подумал  он  и  удивился  своей
удачливости.
     Закат достиг пика величия и красоты, в мелком море пролегли красные и
оранжевые полосы.
     Ну что после такого дня спуск в темноте? Увеселительная прогулка,  да
и только.


     - Где тебя черти носили? - спросила Гайлет, как только Фибен ввалился
в комнату. Она в гневе повернулась к нему.
     - Ах, учитель, - заныл он. - Не ругайте  меня.  Такой  был  неудачный
день. - Он прошел мимо нее, миновал домашнюю библиотеку, набитую картами и
бумагами. Остановился прямо на лежащей на полу большой карте,  не  обращая
внимания на двух негодующих наблюдателей Гайлет. Они бросились в  сторону,
когда он пошел прямо на них.
     - Мы закончили сбор данных уже несколько часов назад! - сказала,  идя
за ним, Гайлет. - Макс сумел украсть несколько их дисков...
     - Знаю. Видел, - ответил он, входя в отведенную  для  него  крошечную
комнатку. И сразу начал раздеваться. - Поесть найдется что-нибудь?
     - Поесть? - недоверчиво переспросила Гайлет. - Нам нужен твой  отчет,
чтобы заполнить белые места на карте операций губру. Хотя взрыв  произошел
неожиданно и у нас не хватило наблюдателей. Половина наших просто стояла и
глазела.
     Комбинезон Фибена упал на пол. Он переступил через него.
     - Еда подождет. Мне нужно выпить.
     Гайлет Джонс вспыхнула и отвернулась.
     - Мог бы быть повежливей и не чесаться, - сказала она.
     Фибен, который наливал порцию апельсинового коньяка,  с  любопытством
обернулся. Неужели это та  самая  шимми,  которая  несколько  ночей  назад
обратилась к нему с "розовым" предложением?  Хлопнув  себя  по  груди,  он
разогнал облачко пыли. Гайлет с отвращением смотрела на это.
     - Я с нетерпением ждал ванны, но, думаю, еще  придется  подождать,  -
сказал  Фибен.  -  Очень  спать  хочется.  Я  должен   отдохнуть.   Завтра
возвращаюсь домой.
     Гайлет мигнула.
     - В горы?
     Фибен кивнул.
     - Возьму Тихо и пойду докладывать генералу. - Он устало улыбнулся.  -
Не волнуйся. Я ей скажу, что вы тут отлично поработали.
     Шимми пренебрежительно фыркнула.
     - Ты весь день и вечер валялся в грязи, а теперь напиваешься. А  еще,
называется, офицер! Я вообще считала тебя ученым!
     - Когда твой драгоценный генерал решит в следующий  раз  связаться  с
движением в городе, позаботься, чтобы она прислала кого-нибудь другого. Ты
меня слышишь?
     Она развернулась и захлопнула за собой дверь.
     "Ну что я такого сказал?" Фибен смотрел ей вслед. Он понимал, что мог
бы вести себя и получше. Но  он  так  устал.  Тело  болит,  от  обожженных
пальцев ног до горящих легких. Падая на кровать, он почти не  почувствовал
ее под собой.
     Во сне вращалась и пульсировала синева. И из нее исходило н_е_ч_т_о_,
похожее на отдаленную улыбку.
     "Забавно, - как будто говорила эта улыбка. - Забавно, но все-таки  не
смешно.
     Просто предвестник того, что еще будет".
     Фибен негромко застонал. И увидел  еще  одно  изображение.  Маленький
неошимпанзе, явный генетический мутант, с костными валиками над глазами, с
длинными  руками,  которые  лежат  на   клавиатуре   дисплея   на   груди.
Атавистический шимп не  умеет  говорить,  но  когда  он  улыбнулся,  Фибен
вздрогнул.
     Однако тут началась более  спокойная  фаза,  и  Фибен  с  облегчением
перешел к другим сновидениям.



        41. ГАЛАКТЫ

     Сюзерен Праведности не мог ступить на неосвященную почву. Поэтому  он
перемещался на  позолоченном  насесте  в  сопровождении  толпы  чирикающих
помощников-кваку. Это непрерывное воркование действовало успокаивающе,  не
то что серьезные крики их патронов-губру. Хотя на  пути  возвышения  губру
заметно приблизили их  к  себе,  кваку  все  равно  оставались  не  такими
строгими и величественными.
     Сюзерен Праведности пытался найти  оправдание  для  такого  поведения
толпы пушистых  толстых  клиентов,  несущих  антигравитационный  насест  с
места, где лежит тело. Конечно, это не элегантно, к тому  же  слышно,  как
они негромко обсуждают, кем же его заменят.  Кто  станет  новым  сюзереном
Стоимости и Бережливости?
     Это  нужно  сделать  быстро.  Сообщение  Повелителям   Насестов   уже
отправлено, но если необходимо, старший чиновник будет назначен на  месте.
Непрерывность должна сохраняться.
     Сюзерен совсем не чувствовал себя оскорбленным; напротив,  кваку  его
успокаивали. Для  того  чтобы  отвлечься,  необходимы  их  простые  песни.
Предстоят напряженные дни и недели. Формальный  траур  -  только  одна  из
многих неотложных задач. Надо каким-то образом восстановить продвижение  к
новой  политике.  И,  конечно,  обдумать,  как  скажется  это  трагическое
происшествие на предстоящем Слиянии.
     Следователи  ждали  прибытия  насеста  в  роще  поваленных   деревьев
недалеко от все еще дымящихся стен архива.  Сюзерен  кивнул  им,  разрешая
начать, и они пустились в танец представления: жестикуляция и телодвижения
описывали, что установлено относительно  причин  взрыва  и  пожара.  Потом
синкопированным хором излагались выводы следователей, и сюзерен  попытался
сосредоточиться. Это все-таки деликатное дело.
     Согласно кодексу, губру  могут  занять  чужое  посольство,  но  любые
повреждения будут поставлены им в вину.
     - Да, да, это произошло, это случилось, - докладывали следователи.  -
Здание превратилось - вернее было превращено - в груду развалин.
     - Нет, нет, никакого саботажа не обнаружено, не установлено.  Никаких
доказательств, что происшествие вызвано нашими врагами и во вред нам.
     - И даже если посол  тимбрими  сам  все  это  устроил  в  собственном
здании, что с того? Если мы не виноваты в происшествии, не нам платить, не
нам возмещать ущерб!
     Сюзерен кратко прочирикал свое неудовольствие. Не  дело  следователей
определять праведность, они должны только излагать факты. К тому же вопрос
об издержках относится к ведению  офицеров  нового  сюзерена  Стоимости  и
Бережливости. Они этим займутся, когда придут  в  себя  после  катастрофы,
обрушившейся на чиновников.
     Следователи протанцевали свои извинения.
     Сюзерен продолжал обдумывать возможные последствия случившегося.  Это
в  целом  незначительное  происшествие   нарушило   непрочное   равновесие
триумвирата как раз перед  очередной  командной  встречей,  и  даже  после
назначения третьего сюзерена последствия еще долго будут сказываться.
     Короче говоря, это поможет двум оставшимся  в  живых.  Луч  и  Коготь
теперь сумеет преследовать немногих скрывающихся людей,  чего  бы  это  ни
стоило. А Праведность приступит к расследованиям без постоянных придирок и
напоминаний, как дорого это обходится.
     Надо также обдумать ход борьбы за первенство. В последнее время стало
ясно, что положение прежнего сюзерена Стоимости и Бережливости  становится
все прочнее. Вопреки всем ожиданиям, именно он все  чаще  и  чаще  затевал
споры, выдвигал лучшие предложения, добивался компромиссов, вел  остальных
к консенсусу.
     Сюзерен Праведности честолюбив.  Священнику  не  нравилось,  в  каком
направлении  развиваются  события.  Не  нравилось,  что  его  излюбленные,
тщательно  выношенные  идеи  и  планы  меняются,  в  них  вмешиваются,  их
переделывают по желанию старшего чиновника.
     Нет, произошло  не  самое  худшее.  Отнюдь!  Новый  триумвират  будет
послушнее, работоспособнее. И в складывающемся балансе сил  новый  сюзерен
окажется самым слабым.
     "Тогда почему, по какой причине, на каких основаниях  я  испуган?"  -
думал верховный священник.
     Вздрогнув, сюзерен  Праведности  распушил  плюмаж  и  сосредоточился,
заставив себя вернуться к настоящему, к отчету следователей. Они  считают,
что пожар и взрыв относятся к  широкому  кругу  явлений,  которые  земляне
называют случайностью.
     По совету бывшего коллеги сюзерен  пытался  овладеть  англиком,  этим
странным негалактическим языком волчат. Это потребовало больших  усилий  и
вряд  ли  вообще  нужно,  поскольку  лингвистические  компьютеры  обладают
огромными возможностями.
     Но главный чиновник настаивал, и, к собственному удивлению, священник
обнаружил, что в собрании звериных стонов и криков можно найти,  например,
скрытое значение слова "случайность".
     Слово явно применимо, по мнению следователей, к тому,  что  произошло
здесь: соединилось  несколько  факторов,  включая  явную  некомпетентность
городского газового департамента, оставшегося без  руководства  людей.  Но
все же это слово волчат в англике не имеет точного смысла!  Даже  у  людей
есть трюизмы. "Случайностей не бывает". Но если это так, к чему слово  для
несуществующего явления?
     С_л_у_ч_а_й_н_о_с_т_ь_  -  это  слово   вмещает   все,   от   нелепой
небрежности до истинной инвариантности, все, что заполняет седьмой уровень
вероятностной бури! В любом случае "результаты" получаются "случайными".
     Как может  раса  выходить  в  космос,  относиться  к  высшему  классу
патронов с таким неясным, неопределенным, зависящим от контекста  взглядом
на Вселенную? По сравнению с землянами даже дьявольские  шутники  тимбрими
чисты и прозрачны, как сам эфир!
     Способность порождать такие неприятные мысли священник  больше  всего
не любил в покойном чиновнике. Это  была  одна  из  наиболее  раздражающих
особенностей умершего сюзерена.
     Но одновременно самая ценная и нужная. Ее будет очень не хватать.
     Таким   было   положение,   когда   консенсус   нарушился,    Слияние
прекратилось, едва начавшись.
     Сюзерен твердо оборвал  нить  мыслей.  Самоанализ  дорого  обходится,
необходимо принять решение о случившемся.
     В обозримом будущем губру, возможно, придется возместить  тимбрими  -
или даже землянам - ущерб,  нанесенный  на  этом  плато.  Думать  об  этом
неприятно, но выплату можно предотвратить, когда будет достигнута  главная
цель губру.
     Все определят события в других частях пяти галактик.
     Эта планета - маленьк