--  немецкого
работника[17]. Характерно, что  это положение фактически не могло
быть изменено, так как господствовавшая в стране система  лояльности той или
иной  фирме  существенно снижала  возможности миграции рабочей силы: даже  в
80-е  годы более 43 процентов японских работников  были заняты в одной и той
же компании более десяти лет подряд[18]. Таким образом, несколько
десятилетий  роста  были  в   значительной  мере  основаны  на  экстенсивных
факторах;  даже  применяя   в   массовом  производстве  весьма   совершенные
технологии, Япония сумела обеспечить  к концу 80-х  годов производительность
труда,  не  достигавшую и  65 процентов  американского  уровня;  при  этом в
отдельных  отраслях она  была  гораздо ниже  (в легкой промышленности  -- 57
процентов,  в  пищевой  -- 35,  а в  сельском хозяйстве  --  всего  лишь  18
процентов американского показателя) [19].

     [15] - См.: Katz R. Japan: The System That Soured. P. 71.
     [16]  - См.:  Spulber  N. The  American Economy.  Cambridge,
1997. P. 93.
     [17]  - См.: Sakaiya  Т. What is Japan?  Contradictions  and
Transformations. N.Y.-Tokyo, 1993. P. 30.
     [18]  -  См.:  Gray J. False Dawn. The  Delusions of  Global
Capitalism. L., 1998. P. 173.
     [19]  -  См.:  Abramomti  M.,  David  P.A.  Convergence  and
Deferred  Catch-up:  Productivity  Leadership and  the  Waning  of  American
Exceptionalism //  Landau  R., Taylor Т.,  Wright  G. (Eds.)  The  Mosaic of
Economic Growth. Stanford (Ca.), 1996. P. 33.

     Дополнительные инвестиции извлекались  двумя  путями. Во-первых, с 1950
года правительство стало предоставлять  крупным  корпорациям  исключительные
права на приобретение новых технологий  за рубежом.  Так, например, компания
"Тойо Рэйон" получила в 1951 году эксклюзивное право на  покупку  технологии
производства нейлона;  следующая компания дожидалась подобного разрешения  в
течение  трех  лет; в  случае  с  полиэтиленом  подобные  права  получили  в
1958-1962 годах "Сумитомо", "Мицуби-си" и "Мицуи",  тогда как  прочим фирмам
они  были  предоставлены лишь в конце 60-х; при этом  средства,  расходуемые
компаниями  на покупку  технологий, конвертировались  в доллары  через  Банк
Японии по заниженному курсу, что умножало  выгодность подобных инвестиций. В
результате в 50-е  годы 28 процентов  общего импорта приходилось  на  импорт
технологий, а в  общем  объеме инвестиций эта  статья  достигала  немыслимой
величины  в  9  процентов[20].  Условия,   на  которых   японским
предпринимателям  и  правительству  удавалось  приобретать новые технологии,
поражают воображение: общие затраты на эти цели за 1952-1980 годы  составили
от  45  до  50  млрд.  долл.,  что  меньше  расходов  на  научно-технические
разработки  в  США  в  одном  только  1980-м году[21]. Тем  самым
формировалась   система   keiretsu   --  гигантских   промышленно-финансовых
конгломератов, --  которая, в  свою  очередь,  стала  эффективным источником
привлечения еще больших инвестиций. Уже в начале 70-х в большинстве подобных
групп доминирующие позиции заняли банки, в которых замкнулись все финансовые
потоки   предприятий,  принадлежащих   той   или   иной  монополии.  Масштаб
сложившейся   системы   можно  оценить   на   примере   группы   "Мицубиси",
возглавляемой "Мицубиси  Бэнк", занимавшим в 1992 году 8-ю  строчку в списке
крупнейших  компаний  мира;  в  группу,   помимо  банка,  входили  также  14
предприятий из списка  1000 крупнейших  мировых корпораций, не  говоря уже о
более  мелких  компаниях[22]. В  среднем  каждым  из  предприятий
концерна на  25-29 процентов владеют  другие  входящие в него компании;  для
группы  "Мицуи"  этот показатель составляет  от 16,5 до 17,6  процента,  для
"Сумитомо" --  от 23,3  до 27[23].  Подобная  структура,  с одной
стороны, максимально мобилизует внутренние ресурсы самой группы, а  с другой
-- через головной банк или финансовую

     [20]  - См.: KatT. R. Japan:  The System That Soured. P. 90,
89.
     [21] - См.: WoronoffJ. The Japanese Economic Crisis, 2nd ed.
Houndmills-L., 1996. P. 35.
     [22]  - См.: Tyson К. W.M. Competition in  the 21st Century.
Delray Beach (FL), 1997. P. 146-147.
     [23] - См.: Doremus P.N., Keller W.W.,  Pauly L.W., Reich S.
The Myth of the Global Corporation. Princeton (NJ), 1998. P. 51.

     компанию  привлекает  огромные средства  как внутри страны,  так  и  на
мировых рынках. Таким образом, первым залогом успеха японских компании стало
максимально эффективное использование всех  средств-- собственных, заемных и
даже  государственных--  с  целью   инвестиции  в  те  отрасли,  монопольное
положение которых было изначально им гарантировано.
     Вторым  фактором бурного промышленного  роста  являлось  прямое участие
государства.  Основной его формой было скрытое финансирование стратегических
отраслей, направленное в конечном счете на расширение рынка сбыта. Начиная с
50-х  годов   правительство  субсидировало  японские   компании   в   случае
приобретения  ими   отечественного  оборудования,   причем  размер  субсидии
составлял до половины  его цены; однако и этого было явно недостаточно,  так
как  внутренний рынок  не  мог поглотить растущее количество продукции,  тем
более  потребительского  назначения.  В  начале  60-х  Министерство  внешней
торговли  и  промышленности  создало  объединение,  в  которое  вошли  такие
гиганты,  как  "Сони",  "Хитачи",  "Тошиба",  NEC  и  "Мицубиси";  названный
Японской  электронно-компьютерной  компанией,  новый  консорциум получил  от
Японского   банка   развития  льготный  кредит   для  форсирования  экспорта
потребительской  электроники,  что   стало  началом  японской   компьютерной
индустрии[24].  Этот  опыт  оказался  настолько эффективным,  что
вплоть  до середины 70-х годов подобные кредиты  по  линии  Японского  банка
развития или  Банка  Японии  обеспечивали  до  половины  всех  заимствований
крупных  компаний, направленных  на финансирование  экспортных  операций,  и
выдавались на 3-5 процентных пунктов ниже средней межбанковской  ставки того
времени[25].
     Эта  политика с  неизбежностью приводила  к тому,  что цены на  мировых
рынках, где  чувствовалась японская конкуренция,  снижались,  тогда  как  на
защищенном  внутреннем рынке  росли, в  первую очередь на продукцию  тяжелой
промышленности. Так, в 70-е и  80-е  годы цены на сталь на внутреннем  рынке
были на 30 процентов выше,  чем на мировом, а цены  на  полиэтилен  и другие
продукты  химической  промышленности оказывались завышены в полтора  раза  и
более[26]. В результате общий индекс цен  на  большинство товаров
начал  резко расти;  следствием этого  стало,  с одной стороны, еще  большее
отвлечение средств населения  в пользу корпораций,  а с другой -- дальнейшее
усиление  роли государства, распределявшего дотации в  те  или иные отрасли.
Если в  США  только  6,6 процента ВНП производится  в отраслях,  считающихся
регу-

     [24] - См.: Kuttner  R. The Economic Illusion. False Choices
Between Prosperity and Social Justice. Philadelphia, 1991. P. 118-119.
     [25] - См.: Katг. R. Japan: The System That Soured. P. 154.
     [26] - См.: Ibid. P. 185-187.

     лируемыми  государством,  то в  Японии  этот  показатель  составляет  в
промышленности 16,8 процента,  в сельском  хозяйстве  --  86 процентов,  а в
финансовой   сфере   --   100;   среднее   его   значение   равняется   50,4
процента[27]. Масштаб вмешательства государства в экономику может
быть проиллюстрирован также тем, что японские потребители ежегодно  теряли в
конце  80-х  около  40 млрд.  долл.  только  на  покупках  продовольственных
товаров,  а  пошлины  на  ввоз  дешевого американского  риса  достигали  800
процентов;  при  этом на 170  тыс.  японских фермеров  приходилось  420 тыс.
управленческих работников низового  уровня и  90 тыс. персонала Министерства
по   делам   сельского   хозяйства  и  рыболовства[28].   Расчеты
показывают,    что   ограничения,    предпринимаемые   японскими   властями,
искусственно сокращают  потенциальный объем  американского экспорта в Японию
не  менее чем на 55 млрд. долл. в год и тем самым не позволяют американскому
ВНП дополнительно вырасти на 115 млрд. долл. [29] В  результате в
те  годы  цены  на  бытовую  электронику в  США были  ниже  японских  на  40
процентов,  на схожие капитальные товары -- почти на 70, на автомобили -- на
71, на запчасти к  ним  --  на 82, а  на продовольственные товары --  на  96
процентов, то  есть  в двадцать  пять раз[30]!  Р.Мэрфи  приводит
выразительное описание соответствующих сопоставлений, наиболее впечатляющими
из которых остается стоимость проезда 100 километров по автостраде (около 40
долл.)  и  ремонта проигрывателя для  компакт-дисков (438  долл.), розничная
цена которого  в  Нью-Йорке  составляет  129  долл.  [31]! Вполне
понятно, что инвестиционный климат в стране был  чрезвычайно неблагоприятным
для  иностранных  предпринимателей,   и  даже  наиболее  конкурентоспособные
американские  компании,  действующие  в  сфере  компьютерных  технологий (за
исключением IBM), начали  инвестировать  в японскую экономику только  в 90-е
годы[32].
     Третьим  важнейшим слагаемым  стремительного  роста японской  экономики
стало  бурное развитие экспорта-- как  товаров, так и капитала.  В 70-е годы
Япония экспортировала в первую очередь

     [27] -  См.:  Hartcher  P.  The  Ministry. How  Japan's Most
Powerful Institution Endangers World Markets. Boston (Ma.), 1998. P. 192.
     [28] - См.: Ohmae К.  The End of  the Nation-State: The Rise
of Regional Economies. N.Y., 1995. P. 48-49, 98-99.
     [29]  - См.: Prestowitz С. V., Jr. After the Meltdown: A New
Approach to Asian Markets // Harrison S.S., Prestowitz C.V., Jr. (Eds.) Asia
After the 'Miracle':  Redefining  U.S.  Economic  and  Security  Priorities.
Wash., 1998. P. 91.
     [30] - См.:  Kuttner  R.  The  End ofLaissez-Faire. National
Purpose and the Global Economy After the Cold War. Philadelphia (Pa.), 1991.
P. 178-179.
     [31]  - См.: Murphy R.T. The Weight  of the  Yen. How Denial
Imperils America's Future and Ruins an Alliance. N.Y.-L., 1997. P. 93.
     [32]  -  См.: Yip  G.S. Asian Advantage. Key  Strategies for
Winning in the Asia-Pacific Region. Reading (Ma.), 1998. P. 39.

     автомобили, сталь и продукты  металлопереработки, а также морские суда.
Их доля в совокупном экспорте товаров составляла более 40 процентов, а объем
экспортных поставок обеспечивал в 70-е  и  80-е годы  от 70 до 83  процентов
роста  производства  в  этих  отраслях[33].  В  1950 году  Япония
производила не более 32 тыс. автомобилей в год, что соответствовало среднему
их выпуску  на американских автозаводах за полтора дня  (!); в 1960 году это
число выросло до 482 тыс., из которых  39 тыс. было поставлено на экспорт; в
1970-м эти показатели достигли 5,3 и 1,1 млн. автомобилей в год. В 1974 году
Япония  сместила  ФРГ  с  первого  места  в  списке  крупнейших  экспортеров
автомобилей,   а   в   1980-м  заняла   место   США   как   крупнейшего   их
производителя[34]. Проникнув  на  американский рынок мотоциклов в
1960 году,  японские  производители контролировали 85 процентов продаж уже в
1966-м[35];  к   середине  80-х  годов   японская  промышленность
добилась  максимального  успеха, обеспечивая  82  процента мирового  выпуска
мотоциклов,  80,7  процента  производства  домашних  видеосистем,  около  66
процентов  фотокопировального  оборудования[36],   50   процентов
общего     тоннажа     морских     судов    и     более     30     процентов
автомобилей[37].   При   этом   треть   продукции   сталелитейной
промышленности, 46 процентов  всей производимой  электроники и 55  процентов
автомобилей  поставлялись на экспорт[38]. Между  тем  наращивание
японского экспортного потенциала не  всегда учитывало  реальные  потребности
рынка: так, экспортируя в конце 80-х годов в США 2,3 млн. автомобилей в год,
японские  компании  создали  в  самих  США  мощности,  способные  обеспечить
производство  еще  2,5 млн.  машин, в то время  как весь объем американского
рынка составлял не более 10 млн. штук в  год[39]. Нельзя также не
заметить, что японские предприниматели серьезно переоценили свои возможности
по  экспансии  в высокотехнологичных  секторах рынка: если  к  1991 году они
обеспечивали около половины мирового выпуска полупроводников[40],
то усилия американских и европейских компаний  на протяжении последующих лет
снизили эту долю более чем в полтора раза[41].

     [33]  - См.  Katz  R.  Japan:  The  System  That Soured.  P.
143-144.
     [34] - См.  Landes D.S. The  Wealth and  Poverty of Nations.
Why Some Are So Rich and Some So Poor. L., 1998. P. 483.
     [35] - См. LaFeber W. The Clash. P. 330.
     [36] - См. Forester T. Silicon Samurai.  How Japan Conquered
the World's IT Industry. Cambridge (Ma.)-0xford, 1993. P. 147.
     [37] - См. Ohmae K.  The Mind of the Strategist. The  Art of
Japanese Business. N.Y., 1982. P.23 .
     [38] - См. Murphy R. T. The Weight of the Yen. P. 201.
     [39] - См. Ohmae K. The Borderless World. P. 49-50.
     [40] - CM. Ibid. P. 293.
     [41] - См.:  Ghoshal S.,  Bartlett  Ch.  The  Individualized
Corporation. A Fundamentally New Approach to Management. N.Y., 1997. P. 96.

     График 8-1

     Между тем подобная экспортная ориентированность во все большей  степени
замыкалась  на  потребности  одних только  США,  поглощавших до 75 процентов
японского   экспорта,   которые   обеспечивались  менее   чем   пятьюдесятью
крупнейшими   компаниями[42].   Фактически  возникла  зависимость
страны  от  открытости  американской  экономики, а  также  от  курса  иены к
доллару,  что  стало  особенно  заметно  в  90-е  годы.  Весьма   характерно
повторение  динамикой  торгового  дефицита  США  торгового профицита  Японии
(график  8-1),   показывающее,  в  какой  степени  экономика  страны   стала
определяться  малопрогнозируемыми  факторами,   находящимися  за   пределами
компетенции могущественного Министерства внешней торговли и промышленности.

     [42] - См.: Ohmae К. The Borderless World. P. VIII.

     Экспортная политика японских компании, и в первую очередь их финансовых
подразделений,  стала  еще  одним  свидетельством неэффективности  избранной
экономической  модели,  содержавшей в себе  самой зародыш будущего упадка. В
80-е  годы  японские  фирмы  начали  активные инвестиции  в  экономику США и
европейских   стран;   это   свидетельствовало   о  значительных  финансовых
возможностях   Японии   и   увеличении  суммы   валютных  резервов.   Однако
впоследствии данные инвестиции оказались, как и политика японских корпораций
на мировом рынке в целом, неэффективными.
     Во-первых, наблюдая снижение  прибылей от экспорта промышленных товаров
и постоянное  падение  темпов  роста  ВНП,  японские предприниматели  начали
вкладывать средства  в  те отрасли,  которые,  по их  мнению, могли принести
наиболее  высокие  спекулятивные  доходы. В  США  большая  часть  инвестиций
направлялась  в  операции  с  недвижимостью,  банковский  сектор  и  отчасти
производство электроники; в результате только за 80-е годы  японцы  получили
контроль  над   11   процентами  всех  банковских  активов   на   территории
США[43],   а  их  успехи  на   рынке   полупроводников  оказались
беспрецедентными[44]: если в 1975 году на долю США приходилось 65
процентов мирового производства полупроводников и 76  процентов производства
интегральных схем, то в 1986 году эти цифры снизились, соответственно, до 39
и  41  процента;  в 1986 году  Япония  превзошла  США  по  производству  как
полупроводников, так и интегральных схем[45]. Однако инвестиции в
производственный  сектор  не  стали  преобладающими,  что  особенно   хорошо
прослеживается на примере Европейского сообщества, где по состоянию на конец
80-х годов они составляли не более 22 процентов, уступая суммарным вложениям
в недвижимость и  торговлю и оказываясь почти вдвое меньшими, чем инвестиции
в  страхование и  банковский  сектор[46]. Напротив,  американские
инвестиции  в европейский промышленный сектор почти  в четыре раза превышали
вложения  в торговые операции и недвижимость[47]. Нельзя также не
отметить и того факта, что американ-

     [43] - См.: Bamet R.J., Cavanagh J. Global  Dreams. Imperial
Corporations and the New World Order N.Y., 1994. P. 405.
     [44]  - См.: Encarnation  D.J. Rivals Beyond  Trade. America
versus Japan in Global Competition. Ithaca-L., 1992. P. 124-125; Forester T.
Silicon Samurai. P. 44-45.
     [45] - См.: Hart J.A. A Comparative Analysis of  the Sources
of America's Relative Economic Decline // Bernstein  M.A., Adier D.E. (Eds.)
Understanding American Economic Decline. Cambridge, 1994. P. 212.
     [46]  -  См.: Mason M. Historical  Perspectives  of Japanese
Direct Investment in Europe // Mason M., Encarnation D.(Eds.) Does Ownership
Matter? Japanese Multinationals in Europe. Oxford, 1995. P. 31.
     [47]  -  См.:  Dunning  J.  The Strategy of Japanese  and US
Manufacturing Investment in Europe // Mason  M., Encarnation D. (Eds.)  Does
Ownership Matter? Japanese Multinationals in Europe. P. 60.

     ские  и  европейские   компании  инвестировали  в  Японию  относительно
неохотно (так, в  конце 80-х Япония  оставалась пятым  по масштабам объектом
американских инвестиций,  в  четыре раза уступая Канаде  и  Великобритании и
располагаясь  в  списке  вслед за Швейцарией[48]; в  отношении ЕС
оказывалось, что японские инвестиции в  Европу превосходили по своему объему
встречный поток  более  чем  в  11 раз[49]). На наш  взгляд,  это
объясняется  не  только  традиционной   закрытостью  японской  хозяйственной
системы, но  также  и тем,  что  подобные инвестиции, как предполагалось, не
могли  обеспечить должной отдачи и были сопряжены с существенными рисками. В
результате    неконкурентоспособность     японских     капиталовложений    в
промышленность,  отсутствие происходящих из  Страны восходящего солнца новых
технологий и дороговизна рабочей силы в Европе и США привели  к тому, что  в
1985  году  "три четверти  японских  инвестиций за  рубежом  были  вложены в
безопасные   активы,  представлявшие   собой   пассивные  источники  дохода"
[50]; положение изменилось  только  тогда, когда  основные потоки
капиталовложений были переориентированы на другие регионы.
     Во-вторых, ограниченные возможности повышения прибыльности инвестиций в
США и Европу подтолкнули  японских предпринимателей к наращиванию с середины
70-х  годов  активности  в Азии,  где Япония  объективно  выступала  в  роли
региональной  сверхдержавы.  В  1971  году  американские  инвестиции  в  ЮВА
составляли 36,4 процента всех  прямых иностранных капиталовложений в регион,
тогда  как японские -- 15,4 процента;  всего через  несколько лет показатели
сравнялись,  а  к  концу  80-х  японские  инвестиции  в  Азию   превосходили
американские почти в  2,5 раза[51]. В данном случае японцы  пошли
"своим  путем", вооруженные  испытанной политикой демпинга,  государственных
дотаций  и  прямой  помощи  странам  Азии,  оказываемой  в основном  в  виде
финансируемых  государством  поставок  товаров  и  технологий.  В результате
дефицит азиатских стран в торговле с  Японией вырос почти  в пять раз только
между  1985  и 1993  годами, а  японские компании все активнее  проникали  в
экономику   региона:  в  1994  году  объем  акций  южноазиатских  эмитентов,
принадлежащих  японским  институциональным инвесторам,  превысил аналогичный
показатель   Соединенных   Штатов   и   составил   около   40   млрд.  долл.

     [48] - См.: Encarnalion D.J. Rivals Beyond Trade. P. 96.
     [49] -  См.: Mason M. Historical  Perspectives  of  Japanese
Direct Investment in Europe. P. 37.
     [50]  -  Krugman  P. The  Age  of Diminishing  Expectations.
Cambridge (Ma.)-L., 1998. P. 142.
     [51] - См.: LaFeber W. The Clash. P. 36