тственно),
американская   экономика   менее   других  зависит  от   экспортно-импортных
операций[418] и приведенные цифры оказываются заметно ниже уровня
в    22   процента    мировой    торговли,   достигнутого    США    в   1948
году[419]; они  отражают лишь частичное усиление торговых позиций
США после того, как их доля в торговле  промышленными товарами на протяжении
80-х годов со-
     ------------------------------
     [414] - См. Krugman  P. Does  Therd  World Growth Hurt First
World Prosperity? // Ohmae K. (Ed.) The Evoling Global Economy. P.117.
     [415] - См. Economist. 1997. April 12. P. 119
     [416] - См. Ohmae K. The Bordless  World. Power and Strategy
in the Glibal Marketplace. L., 1990. P. 138-139.
     [417] -  См.  Dent Ch. M.  the European Economy: The  global
Contex. L.,- N.Y.., 1997. P. 134
     [418] - См. Ibid. p. 136
     [419] - . Spulber N. The American Economy. P. 22.
     --------------------------------
     ставляла  около  11,8  процента  мирового   показателя[420].
Разрыв в темпах  роста ВНП  и  торговых  трансакций, составлявший для мира в
целом  на  протяжении 1959-1994  годов  около  300  процентов,  для  США  не
превосходил 200  процентов[421]. Эта картина становится  особенно
яркой, если представить себе, что в середине 70-х годов отношение экспорта к
ВНП оставалось в  Соединенных Штатах в пять раз более низким,  чем в странах
Европейского Сообщества[422], а в середине 90-х -- втрое меньшим,
нежели в Великобритании сто пятьдесят лет тому  назад, в середине 40-х годов
XIX века[423]!  Характерно, что  ориентация  США  на  торговлю  с
развитыми странами столь велика, что "в 1990 году  средняя  заработная плата
промышленных  рабочих  в странах  -- торговых партнерах США (рассчитанная по
совокупному объему двусторонней торговли)  составляла 88 процентов от уровня
США" [424],  хотя  последний,  как известно,  является  одним  из
наиболее  высоких в мире; таким образом, за исключением энергоносителей, США
фактически  не получали значимого  объема товарного импорта из развивающихся
стран.  Низкая  зависимость  экономики  США  от  внешнего рынка  имеет  свои
объяснения.  Во-первых, Соединенные Штаты до начала  90-х годов представляли
собой самый емкий рынок товаров и услуг в мире, что обусловливало поглощение
огромных  масс товаров  населением  и  производственными  компаниями  внутри
страны[425].   Во-вторых,  в  начале  90-х  годов   76  процентов
американского  ВНП  было  воплощено  не  в  товарах,  а в  услугах,  которые
составляли всего одну пятую часть экпорта[426]. В-третьих, нельзя
не  учитывать,  что  в  максимальной  степени   ориентированы   на   экспорт
высокотехнологичные   отрасли,   цены   на   продукцию   которых   постоянно
снижаются[427]; значительная часть продаж крупнейших американских
компаний осуществлялась на зарубежных рынках:
     ------------------------------
     [420]  - См.: Krueger A.0. Threats  to  21st Century Growth:
The  Challenge of the International Trading System // Landau  R., Taylor Т.,
Wright G. (Eds.) The Mosaic of Economic Growth. P. 204.
     [421] - См.: Burtless G., Lawrence R.Z., Litan R.E., Shapiro
R.J. Globaphobia. P. 22.
     [422] - Подробнее см.: Rodrik D. Has Globalization Gone  Too
Far? Wash., 1997. P. 7.
     [423] - См.:  Krugman P. Peddling Prosperity. Economic Sense
and Nonsense in the Age of Diminishing Expectations. P. 258.
     [424] - Krugman P. Pop Internationalism. P. 47.
     [425]  - Фактор влияния масштабов  национальной экономики на
объем  экспортно-импортных  операций  достаточно  очевиден;  так,  например,
отношение   объема   экспорта   и   импорта    к    ВНП   Люксембурга    (не
специализирующегося   на  реэкспортных   операциях,   подобно  Гонконгу  или
Сингапуру) превосходит сегодня американский показатель почти  в 8  раз (см.:
Scott A.J. Regional Motors of the  Global Economy // Halal W.E., Taylor K.B.
(Eds.) Twenty-First Century Economics. P. 81).
     [426] - См.: Krugman P. Peddling Prosperity. P. 258.
     [427] - См.: Judy R. W, D'Amico C. Workforce 2000. P. 26-27.
     ----------------------------------
     соотвегствующие цифры составляли 70 процентов для "Моторолы", 67 -- для
"Жиллетт" и 64  --  для "Диджитэл  эквипмент"  [428]. И, наконец,
в-четвертых, американский  импорт в  значительной его части  может считаться
таковым весьма  условно:  согласно  последним статистическим  данным,  более
трети  импортируемых Соединенными  Штатами  продуктов и  услуг  производится
зарубежными      отделениями      американских      же     транснациональных
корпораций[429].
     Совершенно иная  на первый взгляд ситуация имеет место в Европе. Единый
рынок  ЕС прочно удерживает лидерство в международной торговле как товарами,
так и услугами. Суммарный товарооборот  европейских стран  составлял  в 1994
году 39,8 процента мирового экспорта и 38,9 процента импорта, что радикально
превосходило долю США (11,9 и 16,3 процента соответственно)  и Японии (9,2 и
6,5  процента) [430]. Открытость европейских  экономик (отношение
среднего арифметического от  объемов экспорта и импорта к ВНП),  достигающая
23  процентов[431],  почти в три  раза  превосходит  американский
показатель. Между тем именно на  примере  ЕС лучше всего видна  тенденция  к
"замыканию" рынков, о которой говорилось выше.  Хотя европейские нации имеют
наиболее сильно ориентированные на экспорт  производства (например, Германия
экспортирует  до  40  процентов  выпускаемой  электроники,  оптики  и точных
инструментов  и  до  50  процентов  продукции  химической  промышленности  и
автомобилестроения[432]),   большая   часть   торговых   операций
осуществляется в рамках границ Союза.  Так, если в  1958 году  36  процентов
всего объема  торговли ограничивалось  рамками ЕС, то  в 1992 году эта цифра
выросла до 60 процентов[433] (в торговле материальными благами --
до 66  процентов[434]). С  учетом же  торговли стран-членов  ЕС с
другими  развитыми европейскими странами, не входящими в Союз  (в частности,
Норвегией,  Швецией,  Швейцарией), доля внутриевропейской торговли  составит
около 74 процентов  (для  сравнения отметим, что доля  торговли США со всеми
американскими странами составляет 33 процента, Японии со странами Азии -- 30
процентов[435], а стран,
     ------------------------------
     [428] - См. Ashkenas  R., Ulrich D.,  Jick Т., Kerr St.  The
Boundaryless Organization.
     P. 268.
     [429] - См.:  Elias D.  Dow 40,000. Strategies for Profiting
from the Greatest Bull Market in History. N.Y., 1999. P. 88.
     [430] - См. Dent Ch.M. The European Economy. P. 169.
     [431] -  См.  Jovanovic M.N. European Economic  Integration.
Limits and Prospects. L.-N.Y., 1997. P.243.
     [432] - См. Spulber N. The American Economy. P. 101.
     [433] - См. Jovanovic M.N. European Economic Integration. P.
247.
     [434] - См. World Economic Outlook. October 1997. P. 51.
     [435] - См. Hirst P., Thompson G. Globalization in Question.
P. 125.
     --------------------------------
     входящих   в   АСЕАН,  друг   с  другом  --   не  более   20  процентов
[436]). В результате  оказывается, что доля европейских товаров и
услуг,  направляемая на  экспорт  за  пределы  ЕС,  фактически  совпадает  с
соответствующими показателями США и Японии [437].
     Более того.  Именно на  примере Европейского сообщества можно видеть, в
какой степени  торговля развитых  стран ограничена подобными же  партнерами.
Согласно   британской  статистике,  в   1997   году  только   15   процентов
импортируемых  товаров  поступало   из-за  пределов   стран-членов  ОЭСР,  а
направлялось  туда 13,9  процента  всего  объема  экспорт  [438].
Аналогичные   показатели  характерны  и  для  других  стран  Сообщества.  На
протяжении  последних двадцати  лет  доля  развивающихся стран в европейских
экспортно-импортных операциях устойчиво снижалась; их суммарный объем в 1994
году  (за  исключением  Китая)  составил  величину,  не  превышающую  объема
торговли  со Швейцарией. Особенно резко  снизилась доля  стран, поставляющих
сырьевые  ресурсы,  в  частности  государств-членов  ОПЕК  (с 27,9  процента
импорта в 1975 году и 20,7 процента экспорта в 1982 году до, соответственно,
7,5  и  6,9 процента в  1994-м  [439]). Весьма  характерна в этой
связи  статистика торговли между ЕС  и  африканскими  странами: несмотря  на
установленный  режим  преференций,  доля стран-участниц Ломейских  конвенций
(Lome Conventions) в импорте ЕС  снизилась с 8,5  процента в 1974 году до  4
процентов  в 1989-м [440].  Таким образом,  никакие искусственные
меры, диктуемые  в  первую очередь политической целесообразностью,  не могут
сегодня  обеспечить рост товарооборота между  развитыми странами и  наиболее
бедными государствами  мира. Примеры и статистические данные можно приводить
и далее, но и в этом объеме они ясно показывают, что тенденция к ограничению
круга торговых партнеров развитых стран в  последние  десятилетия отнюдь  не
ослабевала.  Важным аспектом  этой проблемы, на котором мы также остановимся
впоследствии, является  растущее  в  западном  мире  понимание относительной
бесперспективности  рынков  развивающихся  стран.  Так,  если  подразделения
американских транснациональных корпораций, действующие в Юго-Восточной Азии,
в период их проникновения туда  в 60-е годы рассчитывали  найти емкий  рынок
своей продукции, то сегодня
     --------------------------------
     [436] - См.:  Jovanovic M.N. European Economic  Integration.
P. 247.
     [437] - См.: World Economic Outlook. October 1997. P. 54.
     [438] - См.: Adams Ch. Caution Tempers Exporter's Enthusiasm
for Cut // Financial Times. 1998. October 10-11. P. 5.
     [439] - См.: Dent Ch.M. The European Economy. P. 173.
     [440]  -  См.: Grilli E.R. The  European  Community and  the
Developing Countries. Cambridge, 1993. P. 162-163.

     --------------------------------
     иллюзии рассеялись: в 1966 году 75  процентов  производимых ими товаров
продавалось в самой ЮВА и лишь 7 процентов реэкспортировалось обратно в США;
в 1988 году эти показатели  составили  23  и  46  процентов[441].
Европейские компании  демонстрируют ту  же динамику, хотя и используют  свои
производственные  мощности  в  развивающихся  странах  в первую  очередь для
реэкспорта в третьи государства (в частности, в Соединенные Штаты).
     Однако международная  торговля вряд  ли  может  быть  признана  главным
показателем глобализации современного  хозяйства.  Гораздо  более важным, на
наш взгляд, ее аспектом является международная инвестиционная активность,  и
здесь    мы    находим   еще   более   впечатляющую    картину    закрытости
постэкономического мира. Рассмотрим ее на примере США.
     Прямые  инвестиции в виде основания новых компаний или приобретения уже
имеющихся  стали в послевоенные годы одной из  наиболее быстро развивающихся
форм международного бизнеса, уступающей по темпам развития только финансовым
операциям.  В 80-е годы объем прямых иностранных инвестиций  рос примерно на
20 процентов в год, что в четыре раза превышало темпы развития международной
торговли;  в начале 90-х объем производства  товаров и услуг  предприятиями,
принадлежащими   иностранным   владельцам,  составил  4,4  триллиона  долл.,
превысив  тем самым мировой  торговый оборот, оценивавшийся в  3,8 триллиона
долл.   [442]  При  этом  США  оставались  одним   из  крупнейших
международых инвесторов: во второй половине 80-х годов американские компании
увеличили  вложения  в  акции  иностранных  предприятий  более  чем  в  пять
раз[443],  а  в  начале  90-х  годов "принадлежащие  американским
владельцам компании осуществили продаж на зарубежных рынках на сумму свыше 1
триллиона долл., что  примерно в  четыре  раза больше  всего объема экспорта
произведенных в США товаров и в 7-8 раз  превышает размер недавнего дефицита
торгового баланса США" [444].
     Баланс прямых иностранных инвестиций Соединенных Штатов и в Соединенные
Штаты неоднократно менялся на протяжении последних десятилетий. В конце 50-х
годов американские вложения  за рубежом  достигали 43 млрд. долл. (несколько
более 10,5 процента  ВНП),  тогда  как инвестиции в  США составляли около 39
млрд.
     --------------------------------
     [441]  - См.: Encarnation D.J. Rivals Beyond Trade.  America
versus Japan in Global Competition. Ithaca-L., 1992. P. 155.
     [442] - См.: Plender J. A Stake in the Future. P. 118.
     [443] - См.:  Reich R.B. Tales of a New America. The Anxious
Liberal's Guide to the Future. N.Y" 1987. P. 82.
     [444]  - Reich  R.B.  Who Is Them?  //  Ohmae  K. (Ed.)  The
Evolving Global Economy. Making Sense of the New World Order. P. 173.
     --------------------------------
     долл.; впоследствии  данный разрыв долгое  время  был не  в пользу  США
(67,2 и 90,8  млрд.  долл. в конце 60-х  годов  и 332,9 и 449  млрд. долл. в
конце  70-х[445]),  пока  технологический прорыв второй  половины
80-х годов не создал предпосылки для исправления ситуации. Если в  1986 году
американские   инвесторы  владели  ценными  бумагами   зарубежных  компаний,
стоимость которых не превышала  трети  той суммы американских акций, которая
находилась в собственности  иностранцев[446], то  к 1995 году они
обеспечили  контроль  над  большим количеством  акций зарубежных  эмитентов,
нежели то, которым  владели иностранные инвесторы  в  самих США. Характерно,
что  около  70  процентов  этих  приобретений  было  сделано   американскими
корпорациями только в течение первой  половины 90-х годов,  а суммы, которые
Соединенные Штаты способны  инвестировать  в  экономику  зарубежных стран  в
1997-2000 годах, оцениваются в 325 млрд. долл. [447] Рассматривая
инвестиционные  потоки  в  современном  постиндустриальном мире,  необходимо
иметь в виду два момента.
     С одной стороны, нетрудно заметить, что  инвестиции  в США, возросшие с
1970 по  1990  год более  чем в 30 раз[448], весьма явным образом
распределяются по странам-донорам. В 1990 году корпорации только  семи стран
--   Великобритании,  Японии,   Канады,   Франции,  Германии,   Швейцарии  и
Нидерландов --  приобрели более чем по 10 американских компаний, причем доля
Великобритании  составляла  около  31  процента,   а  Японии  --   менее  14
процентов[449].  Характерно,  что  эти  же семь  стран оставались
главными партнерами и в  1996  году: они обеспечивали  суммарно 85 процентов
всех  инвестиций  в США и выступали реципиентами для  более чем 60 процентов
всех    американских    капиталовложений     за     рубежом[450].
Переориентация американских инвестиций на развитые страны особенно заметна в
последние  десятилетия: если в 1970 году в  Европу направлялось около  трети
всего  их  объема[451],  то  сегодня  суммарные  инвестиции  в ЕС
составляют около  50 процентов. Хотя  в  хозяйственном  отношении США  тесно
связаны  со  странами  Латинской Америки  и  имеют  большой  товарооборот  с
азиатскими  государствами, на долю Японии и новых индустриальных  стран Азии
приходится не более 8, а на долю Мексики -- менее
     ----------------------------
     [445] - См. Spulber N. The American Economy. P. 175.
     [446] -  См. Lash S., Urry J. Economies of Signs and  Space.
P. 20.
     [447]  - См.  Garten  J.E. The Big  Ten.  The  Big  Emerging
Markets and How They Will Change Our Lives. N.Y" 1997. P. 37.
     [448] - См. Kanter R.M. World Class. P. 124.
     [449] - См. Encamation D.J. Rivals Beyond Trade. P. 145.
     [450] - См. Burtless G., Lawrence R.Z.,  Litan R.E., Shapiro
R.J. Globaphobia. P. 36, 39.
     [451] - См. Hopkins Т.К., Wallerstein  E., et al. The Age of
Transition. P. 51.
     ----------------------------
     3 процентов американских зарубежных инвестиций[452]. В то же
время  США являются одной из наиболее  привлекательных стран для иностранных
инвесторов; согласно статистическим данным, на протяжении 80-х и 90-х  годов
только Соединенные  Штаты  и государства  Юго-Восточной  Азии увеличили свою
долю в  общем объеме  принимаемых иностранных капиталовожений  (с 17  до  20
процентов всего их мирового объема) [453].
     С другой стороны, обращают на себя внимание структура и направления как
зарубежных  инвестиций  американских  компаний,  так и  вложений  в  США. 74
процента американских инвестиций  в начале 90-х  годов направлялось в Европу
(в ЕС  и страны-участники  Европейского соглашения  о  свободной торговле) и
Японию. При  этом 63 процента  вложений в европейские страны предназначалось
сервисному сектору, а 31 -- промышленному  производству[454], что
отражало  сам  характер  европейской  экономики.   Вложения  в  недвижимость
фактически отсутствовали. Напротив, европейские инвесторы в США предпочитали
вкладывать  средства в различные  отрасли промышленности  (49 процентов),  а
также  банковскую и финансовую  сферу (25 процентов), что отражало специфику
американской  хозяйственной  системы[455].  Как европейцы,  так и
американцы  инвестировали  основную  часть   средств  в  высокотехнологичные
отрасли, куда направлялись более  80 процентов германских инвестиций и около
63 процентов американских. Так,  например, IBM, которая  использует в Японии
18 тыс. работников и имеет годовой объем  продаж  в  6 млрд. долл., является
сегодня    одним    из    ведущих    японских    экспортеров    компьютерной
техники[456].  Напротив,  японские  компании в США  инвестируют в
промышленное производство не более 18  процентов общих капитальных вложений,
направляя  41 процент  в торговлю  и около 30  -- на  приобретение компаний,
специализирующихся  в  области  финансов  и недвижимости[457];  в
Европе  доля  японских  инвестиций,   направляемых   в   промышленность,  не
превосходит 16 процентов[458].  Испытывающие значительный дефицит
технологий  и  научных  разработок,  Япония  и  страны  Юго-Восточной   Азии
фактически не
     ----------------------------
     [452] - См.: Burtless G., Lawrence R.Z., Litan R.E., Shapiro
R.J. Globaphobia. P. 85, 86.
     [453]  -   См.:   Braunstein   E.,   Epstein   G.   Creating
International Credit  Rules  and the Multilateral  Agreement  on Investment:
What   Are  the  Alternatives  //  Michie  J.,  Smith  J.G.  (Eds.)   Global
Instability. The Political Economy of World Economic Governance. P. 116-117.
     [454]  - См.: Jovanovic  M.N. European Economic Integration.
P. 327.
     [455] - См.: Burtless G., Lawrence R.Z., Litan R.E., Shapiro
R.J. Globaphobia. P. 37.
     [456]  - См.:  Reich R.B.  The Work  of  Nations.  Preparing
Ourselves to 21st Century Capitalism. N.Y., 1992. P.123,120.
     [457] - См.: Doremus P.M., Keller W.W., Pauly L.W., Reich S.
The Myth of the Global Corporation. P. 119.
     [458] - См.: Dicken P. Global Shift. P. 78.
     ------------------------------
     вкладывают средства в приобретение высокотехнологичных компаний в США и
Европе,  предпочитая быстро окупающиеся  и  отчасти  спекулятивные вложения.
Поэтому  трудно не согласиться с мнением Р.Райча, который не видит опасности
в растущих иностранных инвестициях в США и считает, что  "когда американский
метод определения и решения проблем подкрепляется иностранными деньгами, это
может иметь для США лишь благоприятные последствия" [459].
     Таким образом, американские,  европейские и в несколько меньшей степени
японские компании  инвестируют основные  средства в страны  с приблизительно
одинаковым   уровнем   развития,   отличающиеся   стабильной   хозяйственной
ситуацией.  При  этом  инвестиции  имеют  в   основном  долгосрочный,  а  не
спекулятивный  характер. Анализ  движения средств  на американском  фондовом
рынке  позволяет  специалистам утверждать,  что  подъем  1996-1999  годов  в
подавляющей части объясняется внутренними  инвестициями[460];  то
же самое можно  сказать  и о рынках европейских стран. В  целом же более  80
процентов всех прямых иностранных инвестиций нап