ощущается  с достаточной
определенностью) исходят уже не от постиндустриальной, а от индустриальной и
аграрной  составляющих  цивилизации.  На поверхности  явлений  этот  процесс
принимает в последние годы форму  своеобразной автаркии развитой части мира,
обусловленной  в  первую  очередь объективными  потребностями хозяйственного
прогресса.
     --------------------------------
     [369]  - См.  Tilly Ch.,  Tilly Ch. Work  Under  Capitalism.
N.Y., 1998. P. 252.
     [370] - См. World Economic Outlook. A Survey by the Staff of
the International Monetary Fund. October 1997. Wash., 1997. P. 25.
     [371] - См. Rifkin J. The End of Work. P. 110.
     [372] - См. Stewart T.A. Intellectual Capital. P. 8-9.
     [373] - См. Handy Ch. The Hungry Spirit. P. 26.
     [374] - См. Santis  H., de. Beyond Progress. An Interpretive
Odyssey to the Future. Chicago-L" 1996. P. 15.
     [375] -  См. Etvoni A. The  New Golden Rule. N.Y., 1996.  P.
70, 76.
     [376] - См. International Herald Tribune. 1997. July 10.  P.
2.
     [377] -  См.  Henfler H.A. The New Era  of Eurocapitalism //
Ohmae  K. (Ed.) The Evolving Global Economy.  Making Sense  of the New World
Order. P. 7-8.
     ----------------------------------

     Замкнутость постэкономической цивилизации

     Второй   интересующий   нас    процесс    --   оформление   замкнутости
постэкономической цивилизации.  Он стал  заметен  с  середины 70-х годов и в
некоторой  мере  объясняется снижением  противостояния  "Восток  --  Запад".
Интенсивный  характер последнего требовал  определенных  усилий по повышению
привлекательности той или иной социальной модели, хотя, конечно, это не было
единственной  причиной послевоенной открытости  основных центров  свободного
мира.
     Основой относительной  замкнутости  сообщества постиндустриальных стран
становится рост высокотехнологичных производств.  Именно он вызывает к жизни
множество тенденций, каждая  из  которых в той  или иной  мере  обеспечивает
сплочение  развитых  наций  и  противопоставление  их  остальному  миру.  На
протяжении 90-х годов  страны-члены ОЭСР  тратили на  научные исследования и
разработки в среднем около 400 млрд. долл. в це-
     ----------------------------------
     [378] - См.: Pierson  Ch. Beyond  the Welfare State? The New
Political Economy of Welfare. Cambridge, 1995. P. 126.
     ----------------------------------
     нах   1995   года,   из   которых   на   долю   США    приходилось   44
процента[379],  то есть  больше,  чем  на долю  Японии, Германии,
Франции  и  Великобритании,  вместе   взятых[380].  Кроме  этого,
американские   компании   уже  в  начале   90-х  тратили  на  образование  и
переподготовку     своих     сотрудников     около     30    млрд.     долл.
ежегодно[381],  что   эквивалентно  суммарным  ассигнованиям   на
научные исследования в России, Китае, Южной Корее и на Тайване. США и другие
постиндустриальные страны имеют  наиболее совершенные коммуникационные сети,
являющиеся  необходимым  условием  для  развития современных  информационных
технологий; объем ежегодных  продаж персональных компьютеров  в  США вырос в
90-е  годы  более  чем  в  3,5  раза[382],  количество  мобильных
телефонов   увеличилось   вчетверо  только  между  1992  и  1997  годами,  а
численность   пользователей   Интернетом   ежегодно    возрастает   в    два
раза[383].
     Постоянно  возрастающие  инвестиции в  развитие как  материальной  базы
высокотехнологичного производства, так и человеческого потенциала приводят к
углублению  и  расширению  разрыва  между  постиндустриальными   странами  и
остальным миром. Этот разрыв вопиюще очевиден в научно-технической  области,
а   также,   разумеется,  в   обобщающих   показателях   развития  отдельных
национальных экономик.
     В  90-е  годы  технологическое  доминирование  постиндустриального мира
стало бесспорным. В 1993  году вложения  в развитие наукоемких технологий  в
США в 36 раз превосходили аналогичный показатель России,  прежде  казавшейся
опасным соперником  в научно-технической области. К 1990 году члены "Большой
семерки"  обладали 80,4 процента мировой компьютерной техники и обеспечивали
90,5  процента  высокотехнологичного  производства. Только на США  и  Канаду
приходилось   42,8   процента   всех   производимых   в   мире   затрат   на
исследовательские  разработки, в  то  время как Латинская Америка и  Африка,
вместе  взятые,  обеспечивали  менее 1  процента таковых; если среднемировое
число  научно-технических   работников   составляло  23,4  тыс.  на  1  млн.
населения,  то  в  Северной  Америке  этот  показатель достигал  126,2  тыс.
[384]  Развитые страны  контролировали  87 процентов из  3,9 млн.
патентов,
     --------------------------------
     [379] - См.: Brown L.R., Renner M., Flavin Ch., el al. Vital
Signs 1997-1998. P. 112.
     [380] -  См.: Sandier Т. Global Challenges. An  Approach  to
Environmental, Political, and Economic Problems. Cambridge, 1997. P. 185.
     [381]  -  См.:  Davidow  W.H.,   Malone   M.S.  The  Virtual
Corporation. Structuring  and  Revitalizing the  Corporation  for  the  21st
Century. N.Y., 1992. P. 189.
     [382]  -  См.:  Gates  В.  Compete,   don't  Delete  //  The
Economist. 1998. June 13. P. 24.
     [383] -  См.: Marker P. From Third World to the World Class.
The Future of Emerging Markets  in  the Global Economy. Reading (Ma.), 1998.
P. 71.
     [384] - См.: Castells M. The Rise of the Network Society. P.
108.
     --------------------------------
     зарегистрированных    в    мире    по   состоянию    на    конец   1993
года[385]. Объемы  продаж за рубеж  американской интеллектуальной
собственности выросли с 8,1 млрд. долл. в 1986 году до 27 млрд. долл. в 1995
году, тогда как импорт  технологий, хотя также возрос, не превышал 6,3 млрд.
долл., а положительное сальдо торгового баланса в  этой области составило 20
млрд.   долл.  В  результате  США  экспортируют  почти  в  пять  раз  больше
интеллектуальных прав, нежели приобретают, в то время  как остальные ведущие
страны западного блока -- Япония, Франция, Германия и Великобритания -- либо
не      имеют     положительного      сальдо,      либо      оно      весьма
незначительно[386].
     В   результате   в   пределах   постиндустриального  мира   оказываются
сосредоточены основные источники индустриального и даже аграрного богатства.
407  из  500  крупнейших   промышленных,  сервисных  и  сельскохозяйственных
корпораций принадлежат странам "Большой семерки" [387];  24  тыс.
транснациональных   компаний,    составляющих    сегодня   основу   мирового
экономического  порядка, имеют штаб-квартиры  в 14 наиболее богатых  странах
мира[388]. Крупнейшие  ТНК не только  стали  мощной  социальной и
политической силой, неотъемлемым элементом глобальной властной структуры, но
и  сопоставимы  по  масштабам своей хозяйственной  деятельности  со  многими
государствами мира. Как подчеркивает  Д.Кортен,  в  1995  году "общий  объем
продаж двухсот крупнейших компаний мира, применявших труд 18,8 млн. человек,
что не  превышает  0,3  процента населения  планеты,  составил 28  процентов
мирового   валового  продукта"  [389].   Рыночная   капитализация
компании "Майкрософт", достигшая в марте  1998 года почти 300  млрд.  долл.,
фактически равна валовому национальному продукту Индии  и лишь незначительно
уступает  Австралии  и Нидерландам;  объемы продаж  гигантских  промышленных
конгломератов, крупнейшими из которых по этому показателю являются "Дженерал
моторе",   "Форд",   "Мицуи",   "Мицубиси",  "Ройял  Датч-Шелл"  и   "Иточи"
[390],  превосходят  ВНП   Индонезии,  Турции,  Дании,  Таиланда,
Гонконга, Саудовской Аравии и большинства других менее
     ------------------------------------
     [385]  -   См.:  Braun  Ch.-F.,  von.  The  Innovation  War.
Industrial R&D... the Arms Race of the 90s. Upper Saddle River (N.J.), 1997.
P. 57.
     [386] - См.: Doremus P.N., Keller W.W., Pauly L.W., Reich S.
The Myth of the Global Corporation. Princeton (NJ), 1998. P. 102-103.
     [387]  - Рассчитано  по:  Financial  Times  FT  500  1998 //
Financial Times. 1998. January 22. Annex. P. 5-6.
     [388]  - См.: Ashkenas R., Ulrich D., Jick Т., Kerr St.  The
Boundaryless Organization. Breaking the Chains  of Organizational Structure.
San Francisco, 1995. P. 263.
     [389] - Korten D. С. The Post-Corporate World. P. 42.
     [390] - См.: The Economist. 1998. July 25. P. Ill; подробнее
см.: Morton С. Beyond World Class. Houndmills-L., 1998. P. 208-209.
     --------------------------------------
     развитых  стран[391].  Доходы  таких  компаний,  как  IBM  и
"Дженерал моторс", в которых работают соответственно 395 и 748 тыс. человек,
соотносимы с величинами национального дохода Бирмы и  Эфиопии  с  населением
35,5  и  40,9  млн.  человек[392].  Глобальные  транснациональные
корпорации  монополизировали не только производство информационных продуктов
и промышленных товаров; они доминируют в разработке полезных ископаемых (где
по шесть  крупнейших  ТНК контролируют 75 процентов  добываемой нефти  и  95
процентов  поступающей на рынок  железной руды[393])  и  торговле
сельскохозяйственными    продуктами.   В   течение    70-х    -90-х    годов
постиндустриальный мир, основываясь на  высоких технологиях, стал  de  facto
основным  поставщиком  продовольствия на мировой рынок. В  1969 году экспорт
сельскохозяйственных   товаров   из   США  оценивался   в   6   млрд.  долл.
[394]; в 1985-м он  составлял 29 млрд. долл., а в 1994-м -- более
45  млрд.  долл.  [395]  В  самих же  развитых  странах  сельское
хозяйство    является   сегодня   одной   из   наиболее   монополизированных
отраслей[396], характеризующейся  при этом исключительно  высокой
производительностью  труда  (достаточно  сказать,  что  средняя  урожайность
зерновых  в отличающихся наибольшими  успехами  в  этой  области Нидерландах
составляет   88  центнеров   с   гектара,  тогда  как  в  Ботсване   --  3,5
центнера[397]). В результате пятьсот  крупнейших ТНК обеспечивают
сегодня    более    четверти    общемирового    производства    товаров    и
услуг[398]; при этом их доля  в экспорте  промышленной  продукции
достигает одной трети,  а в торговле технологиями и управленческими услугами
--  четырех  пятых[399].  С  середины  80-х  годов  объем  продаж
продукции  отделений  транснациональных  компаний  в тех  странах,  где  она
непосредственно  производится,   стал  расти  вдвое   быстрее,  чем   оборот
международной торговли. В  1996 году суммарный объем  этих  продаж достиг  6
триллионов долл., в  то время как мировой экспорт  товаров и услуг составлял
не более 4,7 триллиона долл. [400]
     --------------------------------
     [391]  -  См.  Morgan  G. Images of  Organization.  Thousand
Oaks-L., 1997. P. 327.
     [392] - См. Latouche S. The Westernization of the World. The
Significance,  Scope  and Limits  of the  Drive towards  Global  Uniformity.
Cambridge, 1989. P. 127-128.
     [393] - См. Morgan G. Images of Organization. P. 336.
     [394] - См. Bamet R.J., Cavanagh  J. Global Dreams. Imperial
Corporations and the New World Order. N.Y" 1994. P. 210.
     [395] - См. Statistical Abstract of the United States. 1996.
Wash., 1996. P. 673.
     [396] - См. Korten D.C. When Corporations Rule the World. P.
224.
     [397] - См. World Resources 1998-1999. P. 153.
     [398] - См. Dicken P. Global Shift: The Internationalization
of Economic Activity. L., 1992. P.48.
     [399] -  См.: Greider W. One World, Ready or Not.  The Manic
Logic of Global Capitalism. N.Y" 1997. P. 21.
     [400]  -   См.:  Tolentino  P.E.   Transnational  Rules  for
Transnational  Corporations:  What  Next?  // Michie  J., Smith J.G.  (Eds.)
Global  Instability.  The Political  Economy  of World Economic  Governance.
L.-N.Y., 1999. P. 171.
     ----------------------------------
     Триста крупнейших корпораций обладают 25 процентами всего используемого
в мировой экономике капитала и  обеспечивают 70  процентов прямых зарубежных
инвестиций[401]; при этом следует отметить, что всего 5 процентов
прямых  зарубежных  инвестиций  осуществляется компаниями,  находящимися вне
стран-членов  ОЭСР[402].  Характерно,   что  по  мере  сокращения
частных  инвестиций в  страны  "третьего  мира"  снижается  и объем  помощи,
оказываемой им по каналам  международных  агентств, а также в соответствии с
межправительственными соглашениями; только в 1997 году он снизился более чем
на четверть и  составил в начале 1998 года не более 0,19 процента суммарного
ВНП    стран-участниц    Организации    экономического    сотрудничества   и
развития[403].
     Однако  сейчас  нас  интересует  не  столько  экономическое  могущество
развитых   стран   Запада,   сколько   масштаб   хозяйственных   трансакций,
осуществляемых в  рамках  этого замкнутого круга ведущих держав.  В качестве
иллюстрации остановимся на трех основных вопросах: направлениях  современной
международной   торговли,  движении  инвестиций  и  тенденциях   в  развитии
финансовых рынков.
     Начнем с оценки  состояния  международной торговли.  В  последние  годы
прописной истиной для экономистов стало утверждение о том, что на протяжении
всего  XX  столетия  рост  торговых  оборотов  уверенно  опережал  рост  ВНП
большинства индустриально развитых  стран.  Так, между  1870  и 1913  годами
объемы  экспорта  европейских  государств  росли  темпами,  на  43  процента
превышавшими темпы роста их  валового  внутреннего  продукта; в 50-е  и 60-е
годы это превышение составляло  уже 89 процентов[404].  В мировом
масштабе  прослеживались  аналогичные  тенденции:  на  протяжении  последних
полутора столетий только два периода -- с 1872  по 1899 и с 1913 по 1950 год
-- были отмечены более низкими темпами роста торговых оборотов, нежели темпы
роста   мирового  ВНП[405],  и  это  достаточно  легко  поддается
объяснению. В послевоенный же период  тенденции стали совершенно очевидными:
несмотря    на   многочисленные   торговые   барьеры,   экспорт   из   стран
некоммунистического мира уже между 1948 и 1955 годами рос
     --------------------------------
     [401]  -  См.:  Dunning  J.  Multinational Enterprises  in a
Global Economy. Wokingham, 1993. P. 15.
     [402]  -   См.:  Hirst  P.,  Thompson  G.  Globalization  in
Question.  The  International Economy and the  Possibilities  of Governance.
Cambridge, 1996. P. 53.
     [403] - См.: The Economist. 1998. June 27. P. 123.
     [404]  - См.:  Abramowitz  M.,  David  P.A. Convergence  and
Deferred  Catch-up:  Productivity  Leadership  and  the Waning  of  American
Exceptionalism //  Landau  R.,  Taylor  Т.,  Wright G. (Eds.) The  Mosaic of
Economic Growth. P. 44.
     [405]  -   См.:  Hirst  P.,  Thompson  G.  Globalization  in
Question. P. 22.
     ----------------------------------
     примерно на 6  процентов в год[406]; если суммарный ВНП всех
государств мира вырос с 1950  по 1992 год с  3,8 до 18,9 триллиона долл., то
объем  торговых   оборотов   повысился   с  0,3  до   3,5  триллиона   долл.
[407] Несмотря на то, что темп ежегодного роста торговых оборотов
снизился в среднем с 8 до 4 процентов за периоды 1960-1973 и 1980-1988 годов
соответственно[408], новое  оживление  пришло  в  90-е  годы:  по
различным  данным,  оборот мировой торговли  в конце 80-х -- первой половине
90-х  годов  рос   в   интервале   от   5,3   до  7  процентов   в   годовом
исчислении[409]. В 1970 году  в международные торговые трансакции
было вовлечено около  четверти мирового ВНП, и, согласно прогнозам, эта доля
может  возрасти   до   половины   в   2000-м  и   до   двух  третей  в  2020
году[410].
     Однако на этом фоне исключительную важность имеет тенденция "замыкания"
торговых  потоков   внутри  постиндустриального   мира.  Она   формировалась
фактически одновременно с постиндустриальными тенденциями: между 1963 и 1973
годами,  до  первого  "нефтяного  шока",  торговые обороты  между  развитыми
странами начали расти в  среднем на  12  процентов в год, тогда как  экспорт
товаров  из  этих  государств  в третьи  страны  увеличивался  только  на  7
процентов  в  годовом  исчислении.  В результате  к 1973  году 78  процентов
европейского, 70  процентов американского и  46 процентов японского экспорта
направлялись   в   индустриально   развитые   страны   мира[411].
Совокупные цифры в исторической динамике впечатляют гораздо больше:  в  1953
году  индустриально развитые  страны  направляли  в  страны  того  же уровня
развития 38 процентов  общего объема своего экспорта, в 1963  году эта цифра
составляла уже  49 процентов, в 1973-м --  54, в  1987-м,  после  пятнадцати
кризисных лет,  -- 54,6, а в 1990-м --  уже 76  процентов[412]  .
Наконец, во второй половине 90-х годов сложилась ситуация,  когда  только  5
процентов торговых потоков, начинающихся или заканчивающихся  на  территории
одного  из  29  государств--членов ОЭСР,  выходят  вовне  этой  совокупности
стран[413],
     --------------------------------------
     [406] - См.:  Kenwood A.G.,  Lougheed A.L. The Growth of the
International  Economy  1820-1990. An  Introductory  Text. L.-N.Y., 1992. P.
286.
     [407]  - См.:  Korten D.C. When Corporations Rule the World.
P. 18.
     [408] - См.: Hopkins Т.К., Wallerstein E., et al. The Age of
Transition. Trajectory of the World System 1945-2025. L., 1996. P. 71.
     [409] - См.: Yergin D., Stanislaw J. The Commanding Heights.
P.  370;  Kiplinger K.  World Boom Ahead. Why  Business  and  Consumers Will
Prosper. Wash., 1998. P. 27.
     [410] - См.: Judy R. W., D'Amico C. Workforce 2000. P. 23.
     [411] - См.: Piore M.J.,  Sabel Ch.F. The  Second Industrial
Divide. Possibilities for Prosperity. N.Y., 1984. P. 186.
     [412] - См.: Krugman P. Peddling  Prosperity. Economic Sense
and Nonsense in the Age of Diminishing Expectations.  N.Y.-L., 1994. P. 231;
Kenwood  A.G.,  Lougheed  A.L.  The  Growth  of  the  International  Economy
1820-1990. P. 288.
     [413] -  См.: Elliott L., Atkinson D. The Age of Insecurity.
P. 226.
     ----------------------------------------
     а развитые  постиндустриальные  державы  импортируют  из  развивающихся
индустриальных стран товаров  и услуг на  сумму, не превышающую 1,2 процента
их суммарного ВНП[414].
     Рассматриваемый  вопрос имеет  две  характерные  особенности.  Оценивая
реальную  роль  основных  экспортеров,  необходимо  исключать  из  торгового
оборота реэкспортные операции, значительно завышающие его показатели --  и в
первую очередь  для  стран  Азии. Такое исключение покажет нам,  что  первые
девять строк мировой "табели о рангах" по масштабам экспорта занимают именно
развитые  постиндустриальные  страны,  в  то  время как  Китай поставляет на
мировой    рынок   меньшую    по    стоимости   товарную    массу,    нежели
Бельгия[415]. Другая особенность состоит в том, что отрицательные
торговые балансы  ряда  развитых стран (и в первую очередь США в  торговле с
Японией, на что  часто обращают внимание как на свидетельство  относительной
уязвимости лидера постиндустриального  мира) по сути своей  являются фикцией
до тех  пор, пока  большинство  расчетов  (как  это  сегодня  и  происходит)
номинируется и осуществляется в долларах США[416].
     Эти тенденции  детализируются  при рассмотрении торговых  балансов трех
основных центров постиндустриального  мира.  Товарные  потоки  между членами
данных  блоков  составляли  в 1993  году 75,5 процента  мировой торговли  по
сравнению с 59,4 процента в 1980 году[417]. Между тем обращает на
себя  внимание  резкое  отличие  в  пропорции  торгового  оборота  к  ВНП  в
Соединенных Штатах  и  европейских  государствах. Несмотря на  то,  что  США
по-прежнему являются  мировым  лидером  по  объему торговых оборотов (13,9 и
13,0  объема торговли  материальными  благами  и  услугами  соотве