Трэдвел,  дернув  меня  за
волосы и откинув назад мою голову, схватил за подбородок и приставил нож
к горлу. Я старался не шевелиться. Убереги от зла детей. Господи!
   Краешком глаза мне удалось увидеть лицо Рики. Слава Богу, с ним все в
порядке.
   - Филип, уведи его...
   - Заткнись, командир! - Нож впился в шею.
   - ...в коридор. Быстро!
   - Есть, сэр, - Таер метнулся вперед и помог Рики встать на ноги. Оба,
спотыкаясь, вышли из комнаты. Тишина. И снова шипение Трэдвела:
   - Я  ненавижу  вас!  Ненавижу  ваше  высокомерие!  Вам  наплевать  на
страдания и боль других! Если бы не дети, я перерезал  бы  ваше  вонючее
горло, чтобы покончить с вами раз и навсегда!
   - Сделайте это, - с трудом проговорил я.
   - Господи, да вы спятили. Я не знал, что ответить. В люк постучали:
   - С вами все в порядке, сэр? Нож крепче прижался к шее.
   - Без шуточек!
   - Все хорошо, мистер Вышинский. Оставайтесь на месте.
   Теперь, когда смерть  была  совсем  рядом,  я  впервые  за  несколько
месяцев почувствовал себя спокойно и не сводил глаз  с  люка.  -  Сейчас
ваши дети придут. Могу я предложить вам...
   - Ха! Очень надо...
   - Хотите, чтобы дети увидели вас с ножом?
   - Нет, я не выпущу вас... Ни за что!
   - Даю слово! Я даже не шелохнусь.  -  Подбородок  нестерпимо  ныл  от
впившихся в него пальцев. Говорил я с трудом. - Чего вы хотите  от  них?
Сочувствия или страха? - Никакой реакции. - Мистер Трэдвел, вы ничего не
добьетесь, если они вас увидят с ножом.
   - Так я вам и поверил! Помолчав, я сказал:
   - Решим все по справедливости. Рука его дрогнула.
   - Заткнись, презренный тип! Стук. Дрожащий голос снаружи:
   - Кадет Рейф Трэдвел явился, сэр.
   - Уберите нож, мистер Трэдвел. Я пальцем не шевельну.
   Несколько секунд - и нож медленно опустился и куда-то исчез.
   - Давай выдавай меня, - с горечью произнес Трэдвел.
   - Входите, кадет.
   Рейф вошел и неуклюже отсалютовал. Еще не натренировался.
   - Сэр, я слышал... что... - Он попытался встать по стойке "смирно".
   - Вольно, Рейф. Твой отец  хочет  забрать  тебя  с  корабля.  У  меня
возражений нет.
   - Ни за что!
   Я услышал позади себя свистящее дыхание.  Мальчик  вскинул  голову  и
как-то странно посмотрел на отца:
   - Отвяжись, Джэред! Я теперь кадет. По собственному желанию!
   - Ты не можешь просто так покинуть семью, - хрипло возразил  Трэдвел.
- Тебе всего тринадцать.
   - Вполне достаточно, чтобы поступить на службу.
   - Нацарапал записку! Смелости не хватило  все  прямо  сказать.  Какое
неуважение!
   На глаза мальчугана навернулись слезы.
   - Да ты бы слушать не стал! Я вмешался:
   - Рейф, все произошло слишком быстро. Может быть, ты...
   - Вы сказали, что это на пять  лет  и  я  не  смогу  изменить  своего
решения! Я кивнул.
   - Этого-то мне и надо! - крикнул Рейф. - Чтобы не было никаких шансов
вернуться! Думаете, так легко  решиться?  -  Губы  у  него  дрогнули.  -
Видишь, что  ты  наделал,  Джэред?  Теперь  меня  выпорют  за  нарушение
субординации. Отстань ты от меня наконец!
   Раздался стук в дверь.
   - Сын, я... - нерешительно начал мистер Джэред. - Твоя мать и я... Мы
думали... - упавшим голос произнес он. - Рейф, почему ты сбежал от нас?
   - Потому что я не ваш сын! - Рейф поморщился, словно  от  боли.  -  Я
приютский. Меня вырастила Шейла.  И  еще  Мартина.  У  меня  было  сорок
братьев и сестер. Господи, как мне их не хватает! - Он запустил  пятерню
в свои коротко остриженные волосы. - Это ты отдал нас в  ясли.  А  когда
взял нас оттуда, мы с Паулой тебе говорили, что настоящей семьи у нас не
получится. Вы с Ирэн пропустили это мимо ушей.
   - Она твоя мать!
   Со стороны люка раздался спокойный голос:
   - Была когда-то, - Это появилась Паула. -  С  тобой  все  в  порядке,
Джэред?
   - Со мной... да, кажется, да. - Трэдвел совсем растерялся.
   - А с вами, командир?
   - Тоже.
   Она вошла в комнату и с упреком взглянула на Джэреда:
   - Зачем ты сломал Рики Фуэнтесу руку?
   - Он хотел убежать, и я...
   - Бедняжка корчится в коридоре от боли и  плачет.  Не  хочет  идти  к
доктору, пока мистер Сифорт в опасности. Рики  такой  славный.  Все  его
любят. Как же ты мог?
   - Я... - Джэред осекся.
   Паула встала по стойке "смирно" и обратилась ко мне:
   - Сэр, мистер Таер сказал, что вы хотели меня о чем-то спросить.
   - Я готов аннулировать ваш договор. Что вы на это скажете?
   - Никогда, сэр!
   Она перевела взгляд  на  отца,  и  в  ее  глазах  я  увидел  жалость,
смешанную с суровостью.
   - Сожалею, Джэред, поверь мне,  но  все  обстоит  не  так,  как  тебе
казалось.
   Во рту у меня пересохло. Они не покинут "Гибернию"  вместе  с  отцом.
Значит, он снова возьмется за меня. Что ж, так тому и быть,
   - Кадеты, вы свободны.
   Паула отсалютовала и  повернулась  к  люку.  Рейф  во  всем  подражал
сестре, но получалось у него неуклюже. Сидя нельзя отдать честь, поэтому
я просто кивнул.
   - Пока вы не ушли... - Я гордился ими и хотел, чтобы они это знали. -
Вы молодцы! И ни в чем не виноваты. Не  важно,  что  будет  дальше...  -
Господи! Что же это я несу! Я откашлялся и сказал:
   - Военно-Космический Флот позаботится о вас. Все.
   - Да, сэр. - Паула остановилась. - Разрешите?  -  обратилась  она  ко
мне. Я кивнул. - Джэред, прости меня. За то, что  причинила  боль  тебе,
Ирэн, всем нам. Пожалуйста, не делай так, чтобы стало еще  хуже.  -  Она
еще раз отдала честь и вышла. Брат последовал за ней.
   Рука легла мне на затылок. Я слегка отклонился и застыл.
   - Никого  не  осталось.  Только  вы,  -  сказал  Трэдвел  срывающимся
голосом. - Что же, по крайней мере постараюсь избавить других  людей  от
вас, чтобы вы не причиняли никому зла.
   - Да. - Я поднял голову, открывая шею. - Если только...
   Он помолчал.
   - Что, если только?
   - Если только я не приду за вами. Со временем. Но это будет лишь сон,
- сказал я дрожащим голосом. - А потом уйду навсегда.
   - О Боже! - прошептал он. И заплакал. Я  опустил  голову.  Шею  свела
судорога.
 
*** 
 
   Вакс весь кипел. Я делал вид, что не замечаю, но потом сдался:
   - Говорите, лейтенант.
   - Как вы могли позволить ему уйти?
   - А вы хотели, чтобы я его повесил? А потом ел в одной столовой с его
детьми?
   - Он угрожал вам ножом!
   - Ну и что? Ведь он покинул корабль вместе с Ирэн. И на  этом  точка.
Вакс покачал головой:
   - С вашего разрешения, я думаю...
   - Хватит! - перебил я его. - Все ясно. Вы поступили бы по-другому.
   Вакс что-то буркнул себе под нос и умолк.
   Когда Джэред Трэдвел выронил  нож,  я  подобрал  его  и  отшвырнул  в
сторону:
   - Все в порядке, мистер Вышинский. Отпустите ваших людей.
   - Сэр, он...
   - Помогите мистеру Трэдвелу вынести веши  из  каюты  и  проводите  до
шлюза. - Я повернулся к Рики. - Все  в  порядке,  мальчик.  А  теперь  в
лазарет!
   - Есть, сэр. Он сделал вам больно... Простите, коман...
   Тут вмешался Филип Таер:
   - Кадет, два штрафных балла. Кругом - марш! Приказ командира подлежит
немедленному исполнению. Я разберусь с вами в кубрике!
   Я промолчал, но, когда Рики скрылся из виду, не смог  сдержать  своей
ярости. Меня буквально трясло.
   - Мистер Таер, вы дважды пререкались с командиром!  Передайте  привет
лейтенанту Шантиру и скажите, что я недоволен... А еще лучше,  что  ваше
поведение отвратительно, и пусть он вас хорошенько поучит.
   Филип побелел:
   - Я не хотел... Есть, сэр!
   - Идите!
   Я прислонился к перегородке.  Рейф  и  Паула  были  у  себя,  главный
старшина корабельной полиции  пошел  проводить  Джэреда  Трэдвела,  Рики
лечил свою руку, а Филип отправился к экзекутору.
   В каюте я сменил рубашку и сел прямо на крахмальное покрывало.
   Совсем недавно моя жизнь висела на волоске, но я не был в  шоке.  Ну,
может, чуть-чуть.
   Испытал облегчение, и то небольшое, когда Трэдвел выронил нож.
   У меня еще будет время поразмыслить над случившимся. А теперь пора на
мостик.
   Сев на свое кресло  перед  пустыми  экранами,  я  просмотрел  журнал.
Шантир отметил порку. Филип Таер был изгнан в кубрик. Я вздохнул. Теперь
он постарается отыграться на младших. И больше всех достанется Дереку.
   Я нажал на кнопку связи:
   - Мистера Кэрра на мостик.
   Через  несколько  минут  появился  Дерек,   гладко   причесанный,   в
безукоризненной форме:
   - Слушаю, сэр?
   Я указал ему на кресло рядом с Ваксом:
   - Сегодня вечером, мистер Кэрр, будете помогать мистеру Хольцеру. Так
что приготовьтесь к двойной вахте.
   В  этом  не  было  никакой  необходимости  -  мы  стояли  на  причале
орбитальной станции.
   - Есть, сэр.
   Я не смог бы ему объяснить, зачем мне это понадобилось, но Дерек  был
слишком хорошо вышколен, чтобы обсуждать приказы. И вдруг я прочел в его
глазах благодарность - он все понял.
   - У мистера Кэрра был трудный день, лейтенант. Если он задремлет,  не
будите его.
   - Есть, сэр. - Лицо Вакса прояснилось. - Мы поладим.
   Очень довольный, я отправился спать.
 
28 
 
   На следующий день производилась посадка пассажиров, направляющихся на
Землю  и  Надежду,  а  также  погрузка  партии  металла  и  товаров.  Из
декларации я узнал, что с  нами  поедет  олимпийская  команда  Окраинной
колонии для участия в межпланетных Олимпийских играх,  которые  проходят
раз в десять лет. Значит, спортзалы пустовать не будут.
   - Кормовой страховочный линь убран, сэр, - сообщил с кормового  шлюза
лейтенант Хольцер.
   - Носовой страховочный линь убран, сэр, - доложил лейтенант Кроссборн
с носового шлюза.
   Я  постукивал  пальцами  по  столу,  ожидая,  когда  закончится   вся
процедура.
   - Носовой шлюз к расстыковке готов, сэр.
   - Кормовой шлюз к расстыковке готов, сэр.
   -  Хорошо.  -  Я  три  раза  нажал  кнопку  корабельного  свистка.  -
Отчаливаем. Дело за вами, пилот Хейнц.
   В ответ на уверенное прикосновение пилота боковые трастеры  выпустили
струи реактивного топлива, раскачивая корабль из стороны в  сторону.  Мы
отчалили.
   Лейтенант Кроссборн сообщил по громкой связи:
   - Люк носового шлюза задраен, сэр.
   - Вас понял. Люк задраен. Хорошо
   Я мерил шагами мостик, а тем временем пилот, включив  вспомогательные
двигатели на полную тягу, уводил корабль все дальше и дальше от  станции
и от поля тяготения Окраинной колонии.  Через  два  часа  мы  уже  будем
достаточно далеко, чтобы войти в синтез.
   Началось наше обратное путешествие. Семь недель до Надежды,  а  потом
долгий и нудный путь домой. Я выдержу его. Должен выдержать. Устроившись
в кресле, я занялся координатами.
   Наконец все было готово.
   - Машинное отделение к синтезу готово, сэр. Я вопросительно  взглянул
на пилота. Он кивнул.
   - Входим в синтез. - Я провел рукой вверх  по  экрану  управления,  и
двигатели синтеза включились. Звезды с навигационного экрана исчезли. Мы
вошли  в  субэфирное  царство  непространства  и  помчались  на   гребне
сгенерированной нами N-волны.
   В тот вечер я принимал у себя нескольких молодых людей из олимпийской
команды.  Общительные  и  приветливые,  они,  судя  по  всему,  спокойно
отнеслись к выпавшей им чести сидеть за капитанским столиком,  оживленно
переговаривались между собой и  лишь  время  от  времени  из  вежливости
обращались ко  мне.  Я  был  приятно  удивлен  этой  новизной  -  обычно
пассажиры более чем серьезно  воспринимали  приглашение  за  капитанский
столик.
   Наступил вечер. Отдыхать мне не хотелось, и  я  бродил,  наблюдая  за
пассажирами,  с  интересом  обследующими   коридоры,   кают-компании   и
спортивные залы, которые  очень  скоро  станут  привычными  для  них.  Я
вернулся на первый уровень. Рядом с кубриком по стойке  "смирно"  стоял,
повернувшись к стене, Рейф Трэдвел. Что же, он сам этого хотел. Никто не
заставлял его служить.
   Спал я  плохо,  никак  не  мог  прийти  в  себя  после  старта  Чтобы
привыкнуть к монотонной  жизни  в  синтезе,  потребуются  многие  дни  Я
поднялся и от нечего делать побрел на мостик.
   - Вы просматривали журнал, сэр? - Лейтенант Шантир указал  на  записи
за два последних дня. "Мистер Тамаров, три  штрафных  балла  от  мистера
Таера за лень". "Мистер Тамаров неопрятен, два штрафных балла".
   Значит, все началось по новой. Я захлопнул журнал  и,  не  сказав  ни
слова, откинулся в кресле.
   - Сколько это будет продолжаться, сэр? Я открыл один глаз:
   - Пока не прикажу прекратить, лейтенант Шантир. Он покраснел:
   - Простите, сэр.
   - Вы хороший офицер, - сказал я. - Только не приставайте ко мне.
   Он слегка улыбнулся:
   - Есть, сэр. - И переменил тему. - Вы играете в шахматы, сэр?
   Я встрепенулся:
   - Да, а что?
   - Я не очень сильный партнер, но шахматы люблю. И держу пари, что ваш
компьютер жульничает.
   - Ну, спасибо, - обиделась Дарла.
   - Я не могу играть на мостике, Ларе. Вы это знаете.
   - Правда? А командир  Хальстед  играл.  Я  любил  наблюдать  за  ним.
Однажды он даже выиграл у компьютера.
   Из динамика донеслось:
   - Должно быть, это был ужасный день для компьютера.
   - Не встревай, Дарла, - проворчал я. Потом спросил:
   - Он действительно  играл  во  время  вахт?  -  Во  мне  шевельнулась
надежда.
   Шантир ответил:
   - Конечно, когда мы были в синтезе. А что еще тут делать?
   - Это не противоречит уставу?
   - Я перечитал его, сэр, ничего такого там нет. Говорится только,  что
нельзя терять бдительность. А о чтении или играх вообще не  упоминается.
Тем более что о любых отклонениях дает знать звуковой сигнал.
   - Я сообщу, если возникнут проблемы, - горячо заверила Дарла.
   - Это что, заговор? Дарла, вы играли когда-нибудь с офицером во время
вахты?
   - Многие играли.  Жанет  говорила,  что  иногда  позволяла  командиру
Хальстеду выигрывать, чтобы поддержать в нем бодрость духа.
   - Ты сказала "командир Хальстед". Жанет, видимо, имя  их  компьютера?
Когда ты с ней разговаривала?
   - Когда ее корабль причалил к Надежде,  чтобы  привезти  к  вам  хоть
одного интеллигентного офицера, гардема... Я хотела  сказать,  "командир
Сифорт". Я связалась с ней, как обычно.
   - А ты с кем играла в шахматы, Дарла?
   - С командиром Хагом, разумеется.  Но  он  был  не  очень  интересным
противником, - уныло констатировала она.
   Я был поражен. Командир Хаг  коротал  время  за  игрой  в  шахматы  с
компьютером?
   - Ладно, расставляй фигуры.
   Она выиграла через тридцать семь ходов.
   Я настолько расслабился, что остался на  второе  дежурство,  лишь  бы
быть рядом с ней. Через неделю я стал ограничивать себя одной партией  в
день. Еще немного,  и  шахматы  стали  бы  для  меня  наркотиком.  После
окончания партии я анализировал каждый свой ход.
   Но в один прекрасный день я сыграл вничью. Спустя несколько часов  на
вахту явился Алекс сменить лейтенанта Кроссборна,  явно  не  одобрявшего
мои занятия.
   Я все еще пребывал в хорошем расположении духа:
   - Садитесь, мистер Тамаров. Он взялся за спинку кресла:
   - Простите, сэр, я не могу сидеть. - Жилка на его виске пульсировала.
   Мое радужное настроение вмиг испарилось.
   - Вы были у мистера Шантира?
   - Я только что от него. - Он уставился на темный экран.
   - За что?
   - Ни за что, сэр. Просто ни за что. - Последовало долгое молчание.  -
Сэр, я хочу уйти из Военно-Космических Сил.
   - И не думайте, - быстро ответил я. И, помолчав, добавил:
   - Мне очень жаль, Алекс. - Больше мне нечего было ему сказать.
   - Есть, сэр, - спокойно произнес он. И спросил:
   - У вас есть причина?
   - Какая?
   - Ждать. Ничего не предпринимая.
   - Вы преступили черту, мистер Тамаров.
   - А мне теперь все равно.
   Я не стал его отчитывать, только сказал:
   - Да, у меня есть причина. - Я кивнул в сторону люка. - Вы  свободны,
Алекс. Полежите немного.
   - Если не возражаете, сэр, я останусь здесь.  -  На  мостике  он  был
недосягаем для Таера.
   - Оставайтесь. - Я позволил ему отстоять  вахту.  А  потом  послал  к
доктору Убуру за смягчающей мазью. Он нехотя подчинился, но, видимо, был
мне благодарен.
   Несколько дней я совсем не играл в шахматы.
   Мистер Кроссборн, как всегда, удовлетворительно справлялся со  своими
обязанностями. В свободное время бродил по кораблю, ко всем приставая  с
вопросами, пока не исчерпал дело Трэдвелов. Однако не успокоился, о  чем
сообщил мне Вышинский.
   - Командир, меня допрашивал один из ваших офицеров, - сказал он, стоя
по стойке "смирно" рядом с моим креслом.
   -  О  чем?  -  Интересоваться,  кто   именно   спрашивал,   не   было
необходимости. Я и сам это знал.
   - О гибели командира  Хага,  сэр.  О  взрыве  на  баркасе  и  поломке
компьютера. Он подозревает, что это не несчастные случаи.
   Сердце у меня упало.
   - Мистер Вышинский, вам что, нечего делать,  кроме  как  доносить  на
старшего офицера? Объявляю вам выговор.
   - Да, сэр, - спокойно ответил Вышинский. -  А  что  делать,  если  он
опять станет спрашивать, сэр?
   - Отвечать. Что же еще? Подчиняйтесь приказам, если не хотите,  чтобы
на вас пришел рапорт.
   - Есть, сэр! Можно идти?
   - Да. - Я смотрел ему в след. И спохватился, когда  люк  за  ним  уже
закрывался, - Спасибо! - Сердце бешено колотилось. Кроссборн - параноик.
И представляет собой опасность для корабля.
   Сразу после вахты я пошел в свою каюту и остановился перед зеркалом.
   - Ты командир, - говорил я своему отражению. Но отражение молчало.  -
У тебя в руках власть. Помнишь рассказанную Ваксом историю о своем  дяде
адвокате? Он каждый раз напоминал себе, что его клиент попал в  беду  не
потому, что он его подвел, а потому что он сам себя подвел.
   Я нахмурился.
   - Почему же тогда ты чувствуешь себя виноватым? - снова обратился я к
своему отражению.
   Риторический вопрос. Ответ известен. Будь я достаточно опытным,  смог
бы избежать всех этих неприятностей.
   - Но разве дело не в самих неприятностях?
   Я долго пялился на свое отражение, потом вздохнул.  Чувство  вины  не
проходило.
   За обедом я не стал уединяться за своим  маленьким  столиком,  а  сел
вместе с Кроссборном, который сразу завел разговор.
   - Что за человек был командир Хаг, сэр?
   - Ну, мне, как гардемарину, он казался тогда недоступным  и  жестким.
Говорят, он был замечательным навигатором  и  пилотом.  -  Я  взялся  за
бутерброд, дав мистеру Кроссборну возможность развернуться. - Его смерть
- огромная потеря для Военно-Космического Флота.
   Он сразу ухватился за мои слова:
   - Выходит,  "клоп"  в  компьютере  оставался  до  тех  пор,  пока  не
уничтожил баркас? Как же такое могло случиться? Уверены ли вы в том, что
никто об этом раньше не знал?
   - Сейчас ничего не могу вам сказать, - ответил я  очень  спокойно,  -
После обеда поговорим. У меня есть для вас кое-какая работа.
   - Есть, сэр. - Мы продолжали есть молча, и  я  делал  вид,  будто  не
замечаю его задумчивого взгляда.
   Когда он постучал ко мне в каюту, я вышел, захлопнув за собой люк,  и
повел его на второй уровень в ангар, где стоял наш новый баркас.
   - Вот здесь он и стоял, - сказал я ему. Кроссборн был явно  озадачен.
Разумеется, он стоял здесь. Где же еще стоять корабельному баркасу?
   - Мне нужен человек, которому я мог бы доверять. Заинтригованный,  он
наклонился ко мне.
   - Возможно, тут имел место саботаж, - многозначительно  заявил  я.  -
Под сиденьем, к примеру, могла быть спрятана бомба. И где гарантия,  что
это не повторится? Прошу вас проверить все сиденья.
   - Каждое кресло в отдельности? Отвинтить их и вытащить наружу?
   - Именно. - Пока он  размышлял,  я  не  сводил  с  него  глаз.  -  Вы
заслуживаете доверия, лейтенант. С вашими связями  в  Адмиралтействе  вы
просто незаменимы.
   Кроссборн просиял:
   - Я немедленно организую работы.
   - О нет, - возразил я с тревогой, - Никто не должен знать.  Если  это
действительно саботаж, мы можем их вспугнуть. Сделайте все сами.
   - Один? - Он смутился. - Но на это уйдет весь день, сэр.
 
*** 
 
   - Знаю. Однако