покажете ли мне, как это делается? Пожалуйста!
   - Это нарушение правил, командир.
   - Не важно. Я готов отступить от  правил,  -  великодушно  заявил  я,
вручая ему трубку. - Шеф, мне интересно, как это делают. Вы сможете  мне
показать?
   - Да, сэр, смогу.
   Пока он никак не выдал себя. Возможно, заподозрил  ловушку.  Тогда  я
сказал:
   - Приведите ее в действие. Это приказ.
   - Есть, сэр.
   Я не только снял его с крючка, но не дал ему  права  выбора.  Теперь,
получив мой приказ, он мог безнаказанно сосать эту штуку.
   Макэндрюс открыл банку с  помощью  маленькой  металлической  ложечки,
наполнил чашечку табачными листьями и кончиком ложки утрамбовал их.
   - Нужен огонь, сэр.
   - Много? Паяльная лампа годится? - Я не  остановился  бы  перед  тем,
чтобы отдать приказ доставить лампу в каюту.
   - Нет, сэр. Достаточно зажигалки для свечей. Она у меня с собой. - Он
поднес пламя к чашечке на одном конце трубки, а второй конец взял в  рот
и стал сосать. Потом затянулся и выпустил дым. И, не  говоря  ни  слова,
протянул трубку мне.
   - Нет, я только хочу посмотреть. Продолжайте.
   - Это все. Ничего нового вы  не  увидите,  сэр.  Просто  надо  делать
затяжки, пока не кончится табак.
   - А-а, Это приятно?
   - Некоторым нравится, - осторожно ответил он.
   - Когда закончите, скажете мне. А пока мы можем поговорить.
   - Есть, сэр. - Наблюдая за мной краешком глаза, он  спустя  некоторое
время снова выпустил дым, и я смотрел,  как  серые  струйки  уплывают  в
вентилятор. Очистители уберут его из воздуха и затем рециркулируют.
   - Как дела на третьем уровне, шеф?
   - Получше. А когда решится вопрос с осужденными?
   - О Боже! Совсем забыл. - Сколько дней  прошло?  Ведь  я  должен  был
принять решение относительно тех троих, что ждут казни.
   - Да, сэр. С вашего позволения скажу, что чем скорее вы это сделаете,
тем  лучше.  -  Дым,  похоже,  и  в  самом  деле  действовал   на   него
расслабляюще.
   - Вы правы. Я скоро приму решение. Эта, как ее, труба  нагревается  у
вас в руке?
   - Трубка, сэр. Это называется  трубкой.  -  Шеф  машинально  поправил
меня, забыв, что я командир. Я не возражал. -  Нагревается  чашеобразная
часть, а не мундштук. - Он хорошо знал лексику, связанную с курением.
   Я поддерживал разговор, постепенно  привыкая  к  запаху  табака.  Шеф
наконец понял, что здесь нет никакой ловушки, и  полностью  расслабился,
вытянув ноги и облокотившись о стол.
   - Вы долго были знакомы с командиром Хагом? - спросил я.
   - Двадцать один год.  -  Он  помнил  точно.  -  Он  еще  был  старшим
лейтенантом, когда мы вместе ходили на старом "Принце Уэльском", и с тех
пор всегда вместе служили на одном  корабле.  Он  обычно  сидел  на  том
месте, где сейчас сидите вы, сэр. - Глядя в пол,  он  время  от  времени
попыхивал трубкой, пока снова не появился дым.
   - Мне очень жаль, шеф, - мягко  сказал  я.  -  Нам  всем  не  хватает
командира Хага. А больше всех вам.
   - Да, сэр. Мы, знаете ли, чаще молчали. Просто сидели вместе, и все.
   Возможно, от дыма я тоже расслабился и порывисто  прикоснулся  к  его
руке:
   - Шеф, я знаю, мне никогда не стать  таким,  как  он.  Хоть  бы  день
нормально прошел, и то хорошо. Я знаю, я не смогу заменить вам  его,  но
если бы вы согласились хоть изредка зайти посидеть со мной...
   - Вы ни в чем не виноваты, сэр. - Он смотрел мимо меня  и,  казалось,
обращался к стене. - Вы все делаете правильно.
   - Не совсем. Вы не решались мне сказать,  но  я  знаю,  что  допустил
много промахов. С пилотом, с Ваксом. А может, и с остальными тоже.
   - Говорят, вы довольно умелый навигатор. - Уголки его губ дернулись.
   - С чего вы взяли?
   - Слухи ходят по всему кораблю. Ваш рейтинг значительно повысился.
   Я не  очень  удивился.  Слухи  с  капитанского  мостика  добегают  до
двигателей синтеза быстрее, чем это может сделать юнга.  А  может  быть,
так сработала Дарла.
   - Я считаю это случайностью.
   - Вы вели себя, как и подобает командиру корабля, А  это  главное.  Я
рад буду изредка посидеть с вами, - сказал он грубовато, - если вы этого
хотите.
   - Спасибо, шеф. - Мы разошлись, лишь когда погас огонь.
 
12 
 
   Я постучал по стакану. Зал затих.
   - Отец наш Небесный, сегодня  на  корабле  Флота  Объединенных  Наций
"Гиберния" 14 марта 2195 года. Благослови нас, наше путешествие и  пошли
здоровья и благополучия всем на борту корабля.
   Уже прозвучало "аминь", а я так и не сел на свое место.
   - Прежде чем приступить к ужину, мне хотелось бы кое-что вам сказать.
- Некоторые пассажиры переглянулись. - Как  вам  известно,  мы  вошли  в
синтез и двигаемся к Надежде. - По залу пронесся гул неодобрения. -  Мои
офицеры и я... (Эта фраза мне нравилась. В ней звучала уверенность.) Мои
офицеры и я надеемся прибыть на Надежду  по  расписанию.  Но  у  нас  не
хватает четырех  офицеров,  а  это  означает  дополнительные  вахты  для
оставшихся. Поэтому я разрешил зачислить на службу кадетами  одного  или
нескольких человек из числа пассажиров.
   Пришлось повысить голос, чтобы перекрыть негодующий ропот.
   - Пройдя курс обучения,  кадет  становится  гардемарином  -  офицером
военного флота. Он или она зачисляются на службу сроком на пять лет.  За
это время  можно  дослужиться  до  лейтенанта  или  капитана.  Служба  в
Военно-Космических   Силах   -   профессия    престижная.    Кто    этим
заинтересовался, пусть свяжется с интендантом, а тот устроит  встречу  с
офицером.
   В зале воцарилась тишина. Я сел. Сегодня со  мной  за  столом  сидели
только миссис Донхаузер и мистер Каа Лоа  -  молчаливый  микронезиец,  с
которым я раньше не был знаком.
   - Добрый вечер, миссис.
   - Привет, командир.  -  Она  задумчиво  смотрела  на  меня.  -  Разве
гардемаринов набирают не из детей?
   - Только кадетов. Гардемарины по акту Генеральной ассамблеи считаются
взрослыми.
   - Неужели вы надеетесь, что  родители  согласятся  отдать  вам  своих
детей, командир Сифорт? - Меня редко называли  командиром  Сифортом,  но
слышать это было приятно.
   - Возможно, и не согласятся.
   - Тогда зачем  это  бесполезное  предложение?  -  спросила  она,  как
обычно, без обиняков. И эта ее манера мне нравилась.
   - Не совсем бесполезное, -  возразил  я.  -  Мне  не  нужно  согласия
родителей.
   Она наклонилась, взяла меня за руку.
   - Ники, не отнимайте детей насильно!  -  Тон  ее  был  решительным  и
спокойным. - Вы,  возможно,  еще  не  знаете,  что  нет  ничего  сильнее
стремления родителей защитить свое чадо. Не дай Бог, чтобы оно сработало
против вас.
   В словах миссис Донхаузер не было угрозы - просто предупреждение. И я
оценил это.
   - Я учту ваш совет, миссис Донхаузер. - Надо  было  поскорее  сменить
тему.
   Вечернюю вахту я нес с Алексом. Настроение у него было лучше,  чем  у
меня. Мне хотелось просто посидеть  и  подумать.  У  него  же  в  голове
вертелся тысяча и один вопрос. Он вел себя уважительно, но  говорил  без
умолку. Сказалось, видимо, то, что совсем недавно мы спали  на  соседних
койках. Теперь  Алекс  стал  чересчур  фамильярным,  чтобы  скрыть  свою
робость. А мне предстояло решить вопрос с заключенными.
   Смертный приговор был вынесен мистеру Тауку, а также матросу Рогову и
помощнику машиниста Герни. Рогову за то, что ударил старшину  Терила,  а
Герни - за драку с мистером Вышинским. Последний случай  вызывал  особое
беспокойство. Я видел подлеца собственными глазами и думаю, что Герни не
соображал, на кого поднял руку. В который раз перечитал я статьи  закона
об оскорблении действием офицера.
   - Как вы  думаете,  можно  устранить  неисправность  Дарлы?  -  задал
очередной вопрос Алекс, в четвертый раз пытаясь завязать разговор.
   - Не знаю. - Следует ли считать преступлением оскорбление  действием,
если преступник не знал, что перед ним офицер? Пожалуй, да.  Потому  что
драка сама по себе преступление, а задеть  в  ней  офицера  можно  и  по
несчастной случайности. С другой стороны...
   - Мы могли бы отключить ее для перепрограммирования, пока находимся в
синтезе, сэр.
   - Помолчите хоть немного, Алекс, - ответил я как  мог  мягко,  однако
Алекс выглядел побитым щенком. Он больше  не  заговаривал  со  мною,  но
молчание его было красноречивее всяких слов,
   Я вздохнул про себя, зная, как поступил  бы  в  сложившейся  ситуации
командир Хаг. Но я любил Алекса и попытался отвлечь его.
   - Посчитайте поправки для двигателей из-за  дисбаланса  загрузки  при
условии, что мы не будем брать груз  на  Окраинной  колонии.  Это  будет
хорошая тренировка.
   - Есть, сэр. - Теперь по крайней мере он какое-то время не  будет  ко
мне приставать.
   Во время своей очередной вахты пилот Хейнц мне сказал, что ни в одном
из файлов не смог найти пароль. Я молча кивнул и,  надеясь,  что  он  не
заметил, как я покраснел, при первой же  возможности  покинул  мостик  и
поспешил к себе в каюту. Там я достал из сейфа коробку  с  микросхемами,
про которую совсем забыл, и вставил чип в головид.
   На первом чипе были частные платежные квитанции командира и отчеты  о
состоянии его денежных счетов в банках Новой Шотландии и Луны. На втором
- книга, взятая из корабельной библиотеки.
   На третьем - список личных кодов, разрешающих  специальный  доступ  к
компьютеру.
   Не  решившись  все  проделать  самостоятельно,  я  вызвал  на  мостик
главного инженера,  усадил  рядом  с  собой  и  отдал  Дарле  приказ  на
рекалькуляцию.
   На самом деле все оказалось очень просто. После  того  как  я  назвал
пароль, она с минуту пребывала в молчании, в  то  время  как  на  экране
что-то  мелькало.  Наконец,  словно  прочистив  горло,  она   произнесла
звонким, как колокольчик, голосом:
   - Рекалькуляция закончена, командир. Я вздохнул с облегчением:
   - Очень хорошо. Какова базовая масса корабля, Дарла?
   - 215,6 стандартной единицы.
   - А масса с поправкой? Голос ее звучал уверенно:
   - 215,6 стандартной единицы. Мы снова рассчитываем синтез?
   - О Господи! - Я посмотрел на главного инженера. Он сглотнул. В Дарле
все еще сидел "клоп".
   Прошло два дня, а мы не переставали спорить  о  том,  что  надо  было
делать. Я взял с главного инженера и пилота слово, что они будут держать
все в секрете. И без того нервы у всех на борту напряжены до предела, не
хватает только слухов о том, что взбесившийся  компьютер  может  послать
нас в другую галактику.
   Я проклинал себя  за  собственную  глупость.  Конечно  же,  следовало
повернуть домой, пока была возможность. Лейтенант Дагалоу хоть и не была
системным программистом,  зато  великолепно  знала  компьютеры  и  могла
подсказать, как справиться с проблемой параметров. Зная, что  мне  такая
задача не по зубам, я послал пилота копаться в компьютерных инструкциях,
надеясь, что он узнает достаточно для необходимого перепрограммирования.
   "Гиберния" находилась в состоянии синтеза, и я  считал  бессмысленным
выводить ее из него, пока  Хейнц  не  будет  готов.  Настоящий  командир
принял бы  решение  самостоятельно,  но  я  предпочел  посоветоваться  с
главным инженером, и он согласился со мной.
   Между тем к начальнику интендантской службы  Браунингу  не  поступало
никаких  заявлений  о  зачислении  на  службу.  Некоторые  копии   моего
объявления, висевшие в столовой для пассажиров и в фойе, были сорваны.
   Не давали покоя и смертные приговоры, и я пошел к  Аманде  поделиться
своим страхами. Будь я командиром во время драки, дело  ограничилось  бы
капитанской мачтой. Но теперь от решения военного  трибунала  никуда  не
уйти. Что же делать?
   Она как-то странно на меня посмотрела:
   - Конечно же, отменить приговор. Ты просто не можешь поступить иначе!
   - А как прореагируют члены экипажа, узнав, что я простил мятежников?
   - Каких мятежников, Ники? Ты же прекрасно знаешь, что это была драка,
просто драка. Я попытался ей объяснить:
   -  Драка  тоже  мятеж,  дорогая.  Они  нарушили  статьи,  запрещающие
контрабанду, наркотики, драки. И, что  того  хуже,  оскорбили  действием
офицеров, пытавшихся по приказу командира их утихомирить.
   - Да, они буянили. Но ты же сам сказал, что не стал  бы  отдавать  их
под трибунал.
   - Да, но... - Как объяснить  это  невоенному  человеку?  -  Представь
себе, что я, гардемарин, всю ночь провел в штабе и явился к командиру  в
несвежей форме. Заметив это, он обязан поставить мне на вид. И тогда мне
придется иметь дело со старшим  лейтенантом.  -  Я  перевел  дух.  -  Но
командир может сделать вид, будто не заметил. В  этом  случае  его  дело
сторона.
   - Так постарайся не заметить, - быстро подсказала Аманда.
   - Все дело в том, что это уже взято на заметку. Не предъяви  командир
Мальстрем официальных обвинений, я отпустил бы их. Но  если  сделаю  это
сейчас, то тем самым признаю, что можно бунтовать безнаказанно.
   Аманда пришла в замешательство:
   - Я думала, что знаю тебя, Ники. Ты не можешь быть таким жестоким, не
можешь убить этих несчастных.
   Упрек был не по адресу. Я и не  собирался  их  убивать.  Это  решение
Адмиралтейства, командира Мальстрема и председателя военного суда. Я  не
убью их, а позволю убить. Это далеко не  одно  и  то  же.  Если  я  буду
бездействовать,  процесс,  начатый  другими,  продолжится.  Я  решил  не
форсировать события. Мы расстались, каждый при своем мнении.
   На следующий день меня ждали хорошие новости. Я  получил  записку  от
главного интенданта: кто-то из пассажиров заинтересовался информацией  о
найме на службу. Я пригласил мистера Браунинга на мостик, где  мы  несли
вахту вместе с главным инженером.
   - Один из ребят Трэдвелов, - пытался угадать я. - Рейф или Паула?
   - Нет, сэр. - Интендант стоял по стойке "смирно". Ему было явно не по
себе. - Мистер Кэрр.
   - Дерек? Вы шутите?
   Вряд ли Браунинг стал бы шутить с командиром.
   - Нет, сэр, - уверил он меня  самым  искренним  тоном.  -  Он  просил
встречи с офицером  по  поводу  вашего  объявления.  Правда,  все  время
твердил, что решение его пока не окончательно.
   - Кого послать к нему, как вы думаете? - спросил я главного инженера.
   - Вы уверены, что возьмете его? - Вопрос по существу.
   - Нет. - Это решило дело. - Я сам с ним поговорю.
   Вздремнув немного после вахты, я пошел на  второй  уровень  в  каюту,
которую раньше занимали Дерек с отцом.  На  мостике  обстановка  слишком
официальная.
   - Привет, командир. - Мы не разговаривали  с  ним  со  времени  моего
повышения. Он пропустил меня в каюту. Там было уютно и чисто. Я сел.
   - Здравствуйте, мистер Кэрр. - Я мог бы назвать ею по имени,  он  был
младше меня, но подумал, что он истолкует это как фамильярность  с  моей
стороны. Меня мучил вопрос: сможет  ли  он  стать  офицером?  Сумеет  ли
парень с его биографией поддерживать дисциплину в кубрике?  Я  ждал.  Он
сам обо всем скажет, когда будет готов.
   -  Полагаю,  вы  пришли  по  поводу  моего   разговора   с   мистером
Браунингом?
   - Совершенно верно. - Не ожидая приглашения, я опустился на  стул.  В
конце концов, командир я или не командир?
   Он тоже сел. На койку.
   - Пока это только идея.
   - В таком случае, мне лучше уйти. - Видимо, это  несерьезно.  У  меня
было слишком много нерешенных  вопросов,  чтобы  тратить  время  с  этим
богатым молодым человеком.
   - Нет, серьезно, - быстро ответил он. - Я не шучу.
   - Зачем такому, как вы, идти в гардемарины? - спросил я без обиняков.
Возможно, сказался опыт общения с миссис Донхаузер. Я сразу взял быка за
рога.
   Дерек сосредоточенно рассматривал кончики своих пальцев:
   - Помните, я как-то сказал вам о завещании моего отца?  До  тех  пор,
пока  мне  не  исполнится  двадцать  два,  имением  будут  распоряжаться
управляющие.
   - - Помню.
   - Я знаю, что они со мной сделают. Отправят в какую-нибудь  школу.  С
глаз долой. Может быть, даже обратно на  Землю,  а  это  еще  семнадцать
месяцев на борту какого-нибудь паршивого корабля.
   - Спасибо, вы очень любезны. Он покраснел:
   - Я не хотел вас обидеть. Но поймите, я не желаю, чтобы  кто-то  мною
распоряжался. Я достаточно  взрослый  и  могу  самостоятельно  принимать
решения. Вы говорили, что контракт заключается на пять лет...
   - И?..
   - Через пять лет мне будет почти двадцать два. - Он говорил уверенно,
словно имел веские основания для поступления на службу.
   - Вы занимались науками, мистер Кэрр? - Я  не  мог  не  задать  этого
вопроса: обучение было необязательным, по желанию родителей.
   - Конечно. Ведь я не крестьянин.
   - Математику изучали?
   - Да, кое-что Алгебру, геометрию, тригонометрию.
   - Матанализ?
   - Нет. Но думаю, что смогу. - Самоуверенности ему было не занимать. -
Ну что, подхожу я вам? - поинтересовался он,  когда  я  кончил  задавать
вопросы.
   - Нет. - Во время нашего разговора он ни разу не назвал  меня  "сэр",
только однажды - "командир", а об имени и говорить нечего. Но Бог с ней,
с вежливостью, гораздо важнее, что  его  мотивы  поступления  на  службу
выглядели весьма неубедительно.
   - Почему?
   - Во-первых, вы уже переросли возраст кадета.
   - Я просто потеряю два года, вот и все.
   - Возможно. Но мне кажется, у вас не хватит характера,  мистер  Кэрр.
Он вспыхнул:
   - Объясните, пожалуйста.
   Я был расстроен и слишком устал, чтобы продолжать разговор.
   - У вас плохие манеры. Вы  думаете,  что  весь  мир  вам  подадут  на
блюдечке.  Вы  не  знаете,  что  такое  дисциплина,  и  не  сможете   ее
поддерживать. Гардемарины съедят вас живьем и выплюнут ваши косточки.  -
Я встал.  -  Над  кадетами  издеваются,  мистер  Кэрр.  Надо  мной  тоже
издевались. Иногда жестоко. И нужна выдержка. Вы не сумеете. Спасибо  за
проявленный интерес, - Я взялся за ручку люка.
   - Вы не имеете ни малейшего представления о моей выдержке,  -  сказал
он  холодно.  -  Мне  надо  было   хорошенько   подумать,   прежде   чем
разговаривать с вами.
   - До свидания. - Я вернулся на первый уровень. Уж не был ли я  с  ним
слишком суров, подумал я, поостыв.
   Он лишь изложил мотивы, побудившие его идти служить. Не из любви же к
военной  службе  он  собирался  это  сделать.  Он  не  дурак,  знаком  с
математикой...
   Отвратительный тип! Сколько эгоизма! Да и я мог вести себя поумнее.
   Я  пошел  на  мостик.  При  моем  появлении  Вакс  и  Алекс   встали.
Гардемарины  дежурили  теперь  вместе,  чтобы  снять  часть  нагрузки  с
главного инженера и пилота. Я и сам был в полном  изнеможении.  У  Вакса
были черные круги под глазами, и мне стало его жаль.
   - Мистер Хольцер, вы свободны. Идите спать. Ему повезло, и он не стал
спорить.
   - Есть, сэр. - Он отдал честь и исчез, пока я не передумал.
   - У меня сегодня двойная вахта,  сэр.  Следующая  будет  с  Сэнди.  -
сказал Алекс.
   - Я знаю. - Именно поэтому я и был здесь. Вакс и Алекс  -  это  одно,
Сэнди и Алекс - совсем другое. Дел на вахте  немного,  но  всякое  может
случиться. И наше присутствие здесь просто необходимо. Почти все системы
корабля автоматические:  гидропоника,  рециркуляция,  энергопитание.  Во
время синтеза мы не могли маневрировать кораблем, и  главной  опасностью
оказалась скука. Я просматривал журнал. К счастью, Алекс почти не дергал
меня.
   Через час явился Сэнди. Явно в хорошем настроении. Я заметил  у  него
на шее следы губной помады, но решил  промолчать.  Зато  Алекс  оказался
менее деликатным и стал хихикать, я тоже не удержался.
   - Хватит, - сказал я наконец. - Приступайте к своим  обязанностям.  -
Они успокоились. Тишина становилась все более невыносимой.  Алекс  снова
хихикнул, дав выход накопившейся энергии. Сэнди последовал его  примеру,
но под моим взглядом сразу умолк.
   - Мистер Тамаров, - холодно заметил я,  -  шутки  в  сторону,  вы  на
вахте. Ведите наблюдение за приборами. - Надо  признаться,  я  сам  едва
сдерживался - смех заразителен - и в то же время был зол. Дух  командира
Хага витал над нами. Хихикать на  вахте?  Да  он  вышвырнул  бы  нас  из
воздушно