хорошо, курс правильный. Пора тормозить.
   Я  включил  передний  двигатель,  сбавил  скорость,  медленно   начал
снижаться; перед самой посадкой на секунду включил  вертикальную  струю,
чтобы приземление было помягче. Есть касание! Я встал точно на трубу.
   Кадеты  восторженно  завопили,  пока   сержант   не   утихомирил   их
парой-тройкой  крепких  словечек.  Я  небрежно   спрыгнул   с   корпуса,
споткнулся и чуть не упал, но этого, кажется, никто не заметил.
   У меня дрожали ноги. Малость отупев от пережитого,  я  наблюдал,  как
Нгу Бьен и Радс наставляют кадетов, прежде  чем  разрешить  им  включить
ранцевые двигатели.
   - Сейчас потренируемся залетать на корпус. В прошлый раз вы научились
прыгать на ровной поверхности, теперь будет  то  же  самое  с  той  лишь
разницей,  что  приземляться  вы  будете  метров  на  десять   выше,   -
инструктировал кадетов сержант, - Бронски, ты первый.
   - Есть, сэр, - нервно ответил мальчишка. С  двигателем  он  справился
неплохо, правда, споткнулся при посадке на корпус.
   - Отойди в сторону. Следующим прыгает Салетт, - скомандовал  сержант,
поправил кадету ранец и отошел назад от струй двигателя.
   Я отключил микрофон, как бы  случайно  коснулся  его  шлема  своим  и
быстро произнес:
   - Спасибо.
   - За неуместные советы? Извините, если помешал, сэр. - Он  хитро  мне
подмигнул и повернулся к кадетам:
   - Эдварде, готов?
   - Кажется да, сэр, - ответил тот дрожащим голосом.
   - Тогда вперед.
   Кадет неверно направил струю и взлетел почти  вертикально,  вскрикнув
от испуга.
   - Смелее, - подбодрил его сержант. - Опускайся и пробуй снова.  Сбавь
мощность.
   - Есть, сэр. - Эдварде в порыве рвения совсем отключил двигатель,  по
инерции поднялся еще немного и начал падать, набирая скорость.
   - Включай! Короткий импульс! - крикнул сержант.
   Мальчишка успел включить двигатель всего за  метр  от  поверхности  и
приземлился довольно мягко, отделавшись легким испугом.
   - Извините, сэр, у меня ничего не получится, - замямлил он.
   - Попробуй, Дастин, вот  увидишь,  получится,  -  послышался  детский
шепот.
   - Кто это сказал?! - рявкнул сержант Радс.
   - Я, сэр, - робко выступил вперед один из кадетов. - Кевин Арнвейл.
   - Два наряда, Арнвейл! Я же приказывал не  забивать  эфир  болтовней!
Говорить можно, только когда вас спрашивают.
   - Есть, сэр.
   - Твой дружок прав, Эдварде, у тебя получится. Прыгай на корпус.
   - Есть, сэр. - Эдварде присел, включил двигатель,  медленно  взлетел,
яростно суча ногами по воздуху,  чтобы  не  потерять  равновесие.  Полет
вышел не очень красивым, но на корпус он все-таки попал, даже устоял  на
ногах. - Получилось!
   - Я же говорил, что все будет в порядке, - сказал Радс.
   Арнвейл радостно помахал Эдвардсу рукой. "Забивать эфир"  он  уже  не
решался. Я умиленно улыбнулся, словно  старикан.  Эх,  молодежь!  Высота
пустяковая, а сколько восторга!  Посмотрим,  как  вы  будете  летать  на
учебной станции.
   - Эдварде и остальные на  корпусе,  отойдите  дальше  к  корме!  Дрю,
приготовиться  к  полету!  Следующим  прыгает  Арнвейл,  -  распорядился
сержант.
   - Сэр, у меня не получится, - заныл Дрю.
   - Не робей, возьми себя в руки.
   - Есть, сэр. -  Мальчишка  со  страху  включил  двигатель  на  полную
мощность и взвился ракетой.
   - Сбавить мощность! -  скомандовал  сержант.  Дрю  наклонил  струю  и
полетел к корпусу, но забыл сбавить мощность.
   - Отключи двигатель! - рявкнул я.
   Но юнец, ошалев от скорости, не слышал наших советов и летел прямо на
кадетов, стоящих на корпусе. Они начали разбегаться, но один  не  успел.
На полном ходу Дрю врезался верхушкой шлема  Дастину  Эдвардсу  в  лицо.
Прозрачная  пластмасса  треснула,  из  скафандра   в   вакуум   струйкой
прозрачного пара стал выходить воздух. Раздался истошный вопль Арнвейла:
   - Дастин!!!
   Я врубил двигатель, прыгнул на корпус,  схватил  бьющегося  в  агонии
Эдвардса и на полной мощности полетел к  шлюзу.  Арнвейл  многометровыми
скачками запрыгал за мной.
   Мальчишка, дергавшийся в моих руках, затих. Я резко  тормознул  перед
самым шлюзом, упал на грунт, вскочил, открыл массивный люк.  За  мной  в
шлюз влетел  сержант  Радс,  вбежал  Кевин  Арнвейл.  Матерясь,  сержант
задраил люк. Кевин бессвязно кричал.
   Казалось, шлюз наполнялся воздухом целую вечность. Я по рации  вызвал
санитаров. Наконец, давление воздуха доползло до нормы, открылся  люк  в
купол. Кевин снял  шлем.  Короткие  черные  волосы,  едва  пробивающиеся
усики, полные отчаяния глаза.
   Мы с Радсом понесли обмякшего кадета на руках, Арнвейл  открывал  нам
двери. В коридоре мы столкнулись  со  спешившими  навстречу  санитарами.
Эдвардса уложили на тележку, сняли шлем. Арнвейл застонал. Изо  рта  его
друга шла кровь, а глаза... Эти страшные глаза я буду видеть в кошмарах.
Слава Богу, санитар быстро надел Эдвардсу  на  лицо  кислородную  маску,
которая прикрыла этот ужас.
   Сняли скафандр, разорвали  рубашку,  сделали  бедняге  укол.  Грудные
мышцы мальчишки судорожно дернулись и  опять  замерли.  Санитары  начали
делать ему искусственное  дыхание  и  закрытый  массаж  сердца.  Арнвейл
рыдал.
   - Не ной! - прикрикнул на него сержант.
   Я подошел к безутешному кадету, заслонив от него тележку с Эдвардсом,
но Арнвейл обошел меня, бросился к своему другу, схватил его за руку.
   - Арнвейл, отойди от тележки! - приказал сержант.
   - Разрешите побыть с ним, - взмолился Арнвейл.
   - Выполняй приказ! Хватит хныкать! Будь мужчиной! Отойди и  не  мешай
санитарам...
   - Отставить! - рявкнул я.
   - Сэр, но ведь...
   - Молчать! - Что я делаю? Подаю дурной пример кадету.
   Кевин Арнвейл стонал, уткнулся лбом  в  безжизненную  руку  товарища.
Горестные стенания разрывали мне душу. Господи, помоги!
   ... Футбольный сезон заканчивался. Оставался последний решающий матч.
Билетов давно не было. Их раскупили еще за  несколько  недель.  Бог  его
знает, как Джейсону удалось достать два билета - себе  и  мне.  Я  очень
боялся, что отец не отпустит меня на стадион. Причиной  могло  послужить
что угодно: не вовремя сделанные  уроки,  плохо  прополотый  огород  или
недостаточно добросовестно выполненная работа по дому. Лишь по дороге на
стадион я вздохнул с облегчением - теперь на матч итальянцев с нашими из
Уэльса я точно попаду. Я радостно крутил педали, стараясь  не  отставать
от Джейсона: за спиной у меня был рюкзак с обедом, а в  кармане  немного
денег. Шел 2190 год.
   На стоянке у стадиона Кардиффа мы пристегнули  велосипеды  замками  и
медленно пошли в плотной толпе  ко  входу.  У  обочины  стояла  вереница
автобусов, на которых приехали болельщики из Италии,  рабочих  кварталов
Лондона, Манчестера и  Ливерпуля.  Вдруг  Джейсон  остановился,  скорчил
несчастную рожу и начал рыться в карманах.
   - Боже! Никки, я забыл дома билеты!
   - Не придуривайся, я видел, как ты положил их в карман рубашки.
   Он озарился довольной улыбкой, а на его золотистых  волосах  сверкато
солнце. Мы вошли на стадион и заняли свои места наверху.
   - У тебя есть деньги? - спросил Джейсон.
   - Два доллара. - Я протянул ему две мятых купюры.
   - Сейчас будем пить или потом?
   - Мне все равно.
   - Тогда  лучше  потом.  Смотри,  они  сделали  новую  разметку.  Тебе
нравится?
   - Какое мне дело до разметки?
   - Не про разметку спрашиваю, дуралей, а про матч! Ты рад,  что  попал
сюда?
   - Был бы рад, если б меня сразу приняли в Академию.
   - Везет тебе, - с завистью проворчал Джейсон. - Будешь  летать  среди
звезд, а я останусь в школе. Ты всегда добиваешься своего.
   - Джейс, я же не виноват, что ты не поступил в Академию.
   - Такова жизнь.
   Он как бы невзначай положил мне на колено руку. Я  заставил  себя  не
дернуться, осторожно взял ее, чтобы убрать,  но  секунду  помедлил.  Что
мне, жалко? Зачем по пустякам обижать друга?
   -  Выходят!  -  воскликнул  я  и  вскочил,  чтобы  лучше  рассмотреть
знаменитого Арчи Коннелли. Он  был  не  самым  быстроногим  игроком,  но
остановить его мог только танк.
   Как только смолкли гимны, мой крик слился с ревом  болельщиков.  Игра
началась.
   - Ник, знаешь, я рад за тебя. Ей-богу, - сказал Джейсон.
   Регги передал мяч Коннелли. Я нехотя отвел взгляд от поля. У Джейсона
блестели слезы в глазах.
   - Спасибо, Джес. Мне тоже будет тебя не хватать.
   - Осталось четыре дня.
   - Да. - Я уже собрал дорожную сумку. Вещей в ней было совсем немного.
Нам сказали не брать одежды, потому как жить мы будем на  всем  готовом,
даже зубные щетки выдадут, поэтому я положил в сумку только дискетки  со
своими любимыми книгами  и  фильмами,  несколько  фотографий  да  писчую
бумагу, чтобы писать письма отцу и Джейсону, если в Академии не разрешат
пользоваться факсом и электронной почтой.
   На десятой  минуте  итальянцы  забили  гол,  их  болельщики  оглушили
стадион ликующим воплем, но наши Арчи и Регги и бровью не повели, играли
как ни в чем не бывало.
   - На чем ты туда будешь добираться? - спросил Джейсон.
   - Отец сказал, поедем поездом.
   - На самолете всего час лету.
   - Я говорил ему, да что толку...
   Наш защитник сумел перехватить мяч у самых ворот - мы дружно вскочили
- и послал его в центр поля Курану. Какой точный удар! Конечно, меня  не
прельщала нудная поездка в поезде, да еще  вместе  с  отцом.  Любые  мои
восторги он будет сразу остужать.
   Первый тайм наша команда проиграла со  счетом  0:2.  Джейсон  сбросил
куртку и побежал купить пару банок напитка, полперерыва протискивался  в
толпе, но вернулся довольный. Мне он  купил  безалкогольный  лимонад,  а
себе - пиво.
   - Боже мой! - ужаснулся я. - Кто тебе его купил?!
   - Случайно встретил Ангуса Терри.
   - Нас арестуют!
   - Не пори чушь,  Никки.  -  Он  с  удовольствием  отхлебнул  пива.  -
Расслабься и наслаждайся жизнью. Живем-то один раз.
   - Спрячь! - зашипел я. Если бы кто-нибудь сообщил о  нас  в  полицию,
меня выгнали бы из Академии еще до того, как я приехал в Девон.  Джейсон
бывал таким безрассудным!
   Болельщики расселись по местам,  на  поле  вышли  команды.  Я  нервно
дожевал сэндвич и допил лимонад.
   - Мама обещала дать на поездку денег, - сообщил Джейсон.
   - В Девон? - изумился я. - Ты хочешь ехать с нами?
   - А что, твой отец мне не разрешит?
   Смогу я упросить отца? Возможно, смогу, надо только правильно выбрать
момент и  найти  правильные  слова.  С  Джейсоном  ехать  будет  гораздо
веселее.
   Итальянцы завладели мячом, повели его к нашим  воротам.  Вокруг  мяча
оказалось сразу несколько игроков  из  обеих  команд,  в  суматохе  Арчи
Коннелли столкнулся с итальянцем и сбил его с  ног.  Судья  засвистел  и
показал Арчи желтую карточку. Наши болельщики возмущенно взревели.
   - Итальяшка сам на него налетел! - крикнул Джейсон.
   Итальянский игрок пробил штрафной удар,  но  промазал.  Вскоре  нашим
удалось забить гол. Болельщики подняли оглушительный рев.
   - Осталось всего двадцать минут, а нашим надо победить, чтобы выйти в
финал, ничья нас не устроит, - волновался Джейсон.
   Прошло еще десять минут равной борьбы. Наши болельщики  ожесточались.
Слава Богу, Джейсон допил свое пиво. Я спрятал  его  криминальную  банку
под лавкой. Команда Кардиффа, наконец, подвела мяч к воротам противника,
и Регги с трех метров забил гол. Счет сравнялся.
   - Джейс, я попрошу отца сегодня же.
   - Может, ничего ему не говорить, пока я не сяду в поезд?
   - Не знаю. - Я задумался. В самом деле,  может,  так  и  сделать?  Не
станет же отец выбрасывать Джейсона из  вагона.  Кроме  того,  почему  я
всегда  должен  спрашивать  разрешения?  Разве  я  не  имею  права  хоть
иногда-поступать по своему собственному усмотрению?
   Четыре минуты финального свистка. Рев стадиона усиливался.  Итальянцы
потеряли мяч, ушли в глухую защиту, но Арчи Коннелли  прорывался  сквозь
все преграды. Я охрип  от  крика.  Вдруг  Арчи  отдал  пасс  Регги,  тот
мгновенно вернул мяч, Арчи отшвырнул  итальянского  защитника  и  мощным
ударом послал мяч в самый угол ворот. Гол!  За  минуту  до  свистка!  Мы
выиграли!
   Мы с Джейсоном пустились  в  пляс  на  лавках,  как  сумасшедшие,  но
радость была недолгой.
   - Угомонитесь, щенки, - рыкнул на нас мужик из соседнего ряда. -  гол
не засчитан.
   - Чего?!
   Увы! Гол действительно не засчитали. К тому  же  нашему  кумиру  Арчи
показали красную карточку! Команда Кардиффа окружила судью, а тот что-то
объяснял, яростно жестикулируя.
   - Проклятые итальяшки!  -  неистовствовал  Джейсон.  Несколько  рядов
скандировали:
   - Бей судью! Бей судью!
   Тем временем на поле началась потасовка. Страсти накалялись. Ударом в
лицо итальяшка сбил нашего с ног. Стадион возмущенно взревел, болельщики
обеих команд высыпали на поле. Началась  настоящая  битва.  На  трибунах
тоже вспыхнула драка, ломали лавки. Я схватил Джейсона за руку.
   - Пошли отсюда!
   -  Ближайшая  лестница  там,  -  показал   он   наверх.   Мы   начали
протискиваться по проходу наверх сквозь толпу, потянувшуюся к выходу.  -
Быстрей, Никки! - подталкивал меня Джейсон.
   Раздался треск, грохот, верхние  десять  рядов  упали  наружу.  Толпа
повалила назад к первым рядам, уходя от опасности.  В  проходе  было  не
протолкнуться, люди в ужасе спускались по лавкам, прыгая куда придется.
   Стиснутый со всех сторон, я не мог  шевельнуться.  Поток  нес  нас  с
Джейсоном, постепенно разъединяя. Толпа давила людей, вжимала в перила.
   - Джейсон! - орал я. - Джейсон! Где ты! ? -  Но  мой  голос  тонул  в
гуле, воплях и стонах. Меня вынесло из прохода в ряды скамеек,  я  упал.
Кто-то наступил мне на руку. Я забился под лавку.
   Ад длился целую вечность. Наконец шум  утих.  Я  лежал,  придавленный
сломанной лавкой, не в силах  пошевелиться.  Рядом  послышались  голоса.
Кто-то убрал лавку.
   - Этот еще  живой.  Что  с  тобой,  парень?  -  спросил  полисмен.  Я
разревелся.
   - У тебя что-то сломано?
   Я  осмотрелся.  Вокруг  полицейские  укладывали  на  носилки   людей,
относили их на траву в поле.  Там  и  здесь  виднелись  кровавые  пятна,
валялась обувь, изорванная одежда.
   - Ничего не сломано, кажется. - Я сел на соседнюю лавку. - Где он?
   - Кто?
   - Джейсон.
   - Не знаю, - пожал плечами полицейский. - Если хочешь, поищи на поле,
но вряд ли ты его там найдешь. Врачи уносят раненых за ворота, а  оттуда
машины увозят их в больницу.  -  Полисмен  похлопал  меня  по  плечу.  -
Извини, парень, мне надо спасать остальных.
   Он пошел дальше. Я вдруг почувствовал боль в ребрах. Что делать? Идти
на поле искать Джейсона? А если он мертв? Этого я  не  вынесу.  Господи,
скажи мне, что он жив.
   Я  вышел  со  стадиона.  На  обочинах  сидели   и   лежали   раненые.
Приземлялись вертолеты "скорой  помощи".  Увидев  на  стоянке  велосипед
Джейсона, я понял, что случилось худшее. Ноги  понесли  меня  обратно  к
стадиону. На поле среди трупов и раненых  Джейсона  не  было.  При  виде
мертвой женщины с раздавленной головой меня вырвало.
   Боже мой, сколько трупов! Некоторые были накрыты покрывалами.  Из-под
одного высовывались рукава зеленой куртки Джейсона. Нет, это не  он!  Не
надо, Господи! Я снял покрывало и  с  облегчением  всхлипнул.  Точно  не
Джейсон. Разве у него может быть такое  изуродованное  лицо,  заляпанное
засохшей кровью? Но почему у этого мальчишки такие же коричневые  штаны,
как у Джейсона? И кроссовки... Почему такие же золотистые волосы? Я сжал
его холодную руку и замер от горя. Так я простоял до темноты.
   Санитары переглянулись, один из них покачал  головой.  Кевин  Арнвейл
отпустил холодеющую руку друга, - уткнулся мне в грудь и тихо зарыдал. Я
обнял  убитого  горем  мальчишку.  Сержант  Радс  смотрел   на   нас   с
неодобрением.
   Коридор заполнялся кадетами, слышались негромкие  команды  лейтенанта
Нгу Бьен. Кил Дрю, виновник смерти Эдвардса, был подавлен и бледен.
   - Уведите их в казармы, лейтенант, - попросил я.
   - Есть, сэр. Арнвейла тоже?
   - Он пусть останется.
   Ко мне подбежал гардемарин:
   - Докладывает гардемарин Кин, сэр. Сержант  Обуту  сказала,  что  вам
звонит адмирал Дагани.
   - Кто? - рассеянно переспросил я. - Адмирал? Хорошо. -  Тут  горестно
всхлипнул Арнвейл. Как я могу в такой момент бросить  его?  -  Передайте
адмиралу, что сейчас я занят. Позвоню ему позже.
   Гардемарин изумленно вытаращился  на  меня.  Не  ответить  на  звонок
адмирала?! Но приказ есть приказ.
   - Есть, сэр.
 
5 
 
   Я размашисто расхаживал по  кабинету,  проклиная  свою  дерзость.  Не
ответить на телефонный звонок адмирала! Немыслимо! Ничего бы с Арнвейлом
без меня не случилось. К тому же я не нянька ему,  возиться  с  кадетами
должны сержанты.
   Затренькал телефон. Я поднял трубку.
   - Примете сержанта Радса, сэр? - спросила сержант Обуту.
   - Да.
   Я сел за стол. Вошел Радс, отдал честь, встал по стойке  "смирно".  Я
пригласил его сесть в кресло.
   - Сэр, я хочу перевестись из Академии куда-нибудь на Землю, -  заявил
он.
   - Только потому, что я прикрикнул на вас  при  кадетах?  Не  говорите
глупостей.
   - Нет, сэр. Потому, что из-за меня погиб кадет Эдварде. И Кил Дрю всю
жизнь будет помнить, как он из-за моей халатности убил товарища.
   - Это просто несчастный случай.
   - Я обязан не допускать несчастных случаев, сэр, тем более таких, как
этот. Его можно было предотвратить.
   - Вы здесь ни при чем, сержант. Мы на  военной  службе.  Опасности  в
нашем деле не избежать.
   - Нет, - упрямо покачал головой Радс, - я виноват. Дрю не был готов к
такому полету и предупредил меня. Вдобавок, после того как  он  неудачно
взлетел, я заставил его еще раз включить двигатель.
   Я встал, начал расхаживать, обдумывая положение.
   - Что вы от меня хотите? - спросил я наконец.
   - Пошлите меня служить в другое место.
   - Нет. Разговор окончен.
   После этого спорить  он  уже  не  мог.  На  прямой  приказ  командира
существует только один ответ.
   - Есть, сэр. - Он встал, направился к двери.
   - Постойте. - Отпускать его на такой ноте я не хотел, измучится  ведь
угрызениями совести. - Составьте рапорт обо всех  несчастных  случаях  в
Академии за последние пять лет и изложите свои соображения  по  усилению
мер безопасности. Постарайтесь управиться за две недели. И  еще...  Одна
просьба.
   - Слушаю, сэр.
   - Эдвардсу уже не поможешь, а вот Килу Дрю и  Кевину  Арнвейлу  нужна
поддержка. У обоих тяжелая психическая травма. Позаботьтесь о них.
   Радс наморщил лоб:
   - Как, сэр?
   - Не знаю, это ваша забота.  Для  того  вы  здесь  и  служите,  чтобы
заниматься кадетами. - Я добавил в голос суровости. - Вы  не  виновны  в
гибели Эдвардса, но последующие  ваши  действия  заслуживают  порицания.
Нельзя было отрывать Арнвейла от его друга.
   - Но кадетам в будущем не раз  придется  видеть  смерть,  они  должны
научиться встречать ее достойно. Хотя... - Сержант почесал в затылке.  -
Я понимаю, они еще дети. Нельзя требовать он них  слишком  многого.  Но,
знаете, сюсюкаться с ними тоже нельзя.
   - Найдите золотую середину.
   - Есть, сэр. Попробую.
   К вечеру я совсем  одурел.  Голова  распухла  от  всевозможных  цифр:
количество кадетских коек в Фарсайде,  запасы  провианта,  среднедушевое
потребление продуктов питания, соотношение  преподавателей  и  учеников.
Все эти данные мало что мне говорили.
   Я отключил дисплей, потянулся, погасил свет и вышел  из  кабинета.  В
приемной вскочил на  ноги  гардемарин  -  маленький,  тонкий,  с  ужасно
серьезным лицом.
   - Будешь дежурить всю ночь? - спросил я.
   - Нет, в двенадцать меня сменит мистер Тенер, сэр.
   - Хорошо. А что это у тебя на дисплее?
   - Изучаю навигацию, сэр.
   - Как тебя зовут?
   Он вытянулся по стойке "смирно".
   - Гардемарин Томми Цай, сэр!
   - Мистер Цай, если что, свяжитесь со мной по рации. Пойду  прогуляюсь
по базе.
   Как и во всех других поселениях на Луне, купола и помещения подземных
со