емон  справился  со  своей  миссией  и  больше  не  представлял
опасности. Слуги Сатаны заканчивают существование, как только сделают свое
дело. Итак, Седрик спас Ниобе жизнь, заняв ее место. А  не  сказал  он  ей
ничего, чтобы ни Сатана, ни его демон не узнали о подмене. Чтобы Ниоба  не
принялась плакать и возражать  до  бесконечности,  пытаясь  заставить  его
отказаться от этой жертвы.  Теперь  же,  когда  все  осталось  в  прошлом,
складывается впечатление, что Сатана не  в  состоянии  снова  организовать
нападение на нее. Видимо, больше у него нет подходящего  демона,  которому
он мог бы поручить исправить ошибку первого. А может быть,  он  просто  не
проверил и не знает, что Ниоба жива.
   Казалось, все события укладываются в такое объяснение... Надо  сказать,
что в определенном, каком-то извращенном смысле Ниобе стало легче.  Седрик
постарался раз и навсегда защитить  ее  от  опасности,  чтобы  она  смогла
исполнить свое предназначение - иными словами,  стать  одним  из  аспектов
Судьбы.
   Каким же образом? И снова Ниоба знала ответ на свой вопрос. Это сделает
она. Судьба - когда наступит время.  Вероятно,  когда  возникнет  нужда  в
искусной ткачихе. Судьба -  хозяйка  нитей,  самая  главная  создательница
Гобелена жизни.
   Ниобе оставалось только одно - ждать. Конечно, воплощения ничего ей  не
сказали: чем меньше народа посвящено  в  тайну,  тем  она  надежнее  будет
сохранена.
   Но теперь у Ниобы появилась надежда. Ей  не  вернуть  Седрика,  но  она
поквитается с Сатаной.
   А как же сын? Не брать же его с  собой  в  Чистилище!  Придется  с  ним
расстаться...
   Возможно, во время поминок Седрик пытался ей сказать,  что  она  должна
согласиться стать аспектом Судьбы,  что  именно  затем  он  и  пожертвовал
жизнью. О, Седрик!
   Теперь, когда Ниоба разобралась в том, что произошло, она не смогла  бы
отказаться.
   Жизнь ее пошла своим чередом, и  постепенно  боль  стала  притупляться.
Ниоба каждый день приводила малыша к дубу поиграть с  гамадриадой,  потому
что он явно радовался встречам с ней, а еще - хотя Ниоба и не была в  этом
до конца уверена - дриада, похоже, учила ее сына  волшебству.  Сама  Ниоба
много работала, торопясь закончить начатый  ковер,  чтобы  он  не  остался
незавершенным,  если  ей  вдруг  придется  неожиданно  оставить  дом.  Они
частенько навещали кузена Пейса; Ниоба знала, что наступит день, когда  ее
сын переедет туда  жить.  Расставаться  с  малышом  не  хотелось,  но  она
понимала, что другого выхода нет и будет лучше, если  это  произойдет  как
можно раньше, чтобы ребенок не так страдал. Стараясь не привлекать особого
внимания, она привела в порядок свои финансовые дела, устроила так,  чтобы
опекун мальчика получал определенные деньги и ее сын не  стал  бы  ни  для
кого обузой.
   Шли недели. Ниоба уже начала сомневаться в правильности своих  догадок.
А потом неожиданно получила толстое письмо. Внутри лежал  билет  в  город,
находящийся на другом континенте,  на  билете  стояло  имя  незнакомой  ей
женщины. Дафна Морган.
   Ниоба внимательно изучила конверт. Никакой ошибки, письмо  пришло  куда
следует. Тогда Ниоба поискала обратный адрес - и не  нашла  его.  Почтовый
штемпель смазан. Видимо, в конверт по ошибке положили не тот билет.
   Не тот билет? А почему ей вообще его прислали?
   Кто такая Дафна Морган? Может быть, все верно и Ниоба получила то,  что
должна была получить? От кого? И почему?
   Все каким-то странным образом перепуталось. Но ведь кто-то же  подписал
конверт и послал его.
   Ниоба немного подумала, а затем приняла решение.


   Она попрощалась с гамадриадой, объяснив той, что надолго уезжает  и  не
сможет приводить малыша к дубу. Дриада ничего  не  ответила,  но  казалась
такой грустной, что Ниоба почувствовала себя просто ужасно. Впрочем, у нее
не было выбора.
   - Семья, где он будет жить... может, они станут привозить его  сюда.  Я
их попрошу.
   Дриада улыбнулась, и Ниобе немного полегчало.
   Потом она отвезла сына к родственникам Седрика. Даже несмотря на то что
Ниоба воспользовалась заклинанием, смягчающим  боль,  все  равно  ей  было
очень не по себе.
   - Однажды, - проговорила она, - я уже оставляла вам ребенка,  не  зная,
вернусь ли назад. И сейчас мне это неизвестно. Вы будете получать  деньги,
чтобы... - Она не договорила.
   - Он наша родня, - серьезно заявил отец Пасиана, когда его  жена  взяла
малыша на руки.
   Что еще можно было сказать про  этих  добрых  людей?  Семейство  Кафтан
делало все, что возможно, для  своих  родственников,  щедро  и  не  требуя
ничего взамен. По тому, как вел себя ее сын, Ниоба поняла, что  его  здесь
любят и ему будет хорошо. Родители Ниобы и в самом деле  поступили  мудро,
заставив ее выйти за Седрика.
   Глаза ее вновь  наполнились  слезами.  Она  поцеловала  малыша,  кузена
Пасиана,  который  был  этим  потрясен,  и  его  милых  родителей.   Пейсу
исполнилось двенадцать, и его еще ни разу в  жизни  не  целовали  красивые
женщины.
   - Возле нашего дома есть дерево, черный дуб, - сказала Ниоба, - если...
ну, малыш подружился с гамадриадой, и...
   - Мы будем ее навещать, - тут же заявил Пасиан, а его родители  кивнули
в подтверждение.
   После этого Ниоба быстро отвернулась и поспешила в свой экипаж.
   Она сразу отправилась  на  вокзал.  Поезд  тронулся  в  путь,  а  Ниоба
тихонько заплакала, приложив платочек к глазам.
   Вскоре она прибыла в портовый город  Дублин.  Показала  билет,  который
получила по почте -  тот,  где  стояло  имя  Дафны  Морган,  -  и  ее  без
возражений пропустили на борт корабля. Ей выделили каюту  первого  класса,
причем  питание  тоже  оказалось  оплаченным.  Став  мисс  Морган,   Ниоба
путешествовала по высшему разряду. Интересно, что  произойдет,  когда  она
прибудет к месту назначения?
   Корабль вышел в море. Когда он оказался далеко от берега, капитан решил
прибегнуть к необходимым заклинаниям, появился ветер  и  наполнил  паруса.
Кое-кто из  пассажиров  потерял  аппетит  и  слегка  позеленел,  но  Ниоба
благоразумно запаслась заклинанием против морской  болезни  и  чувствовала
себя прекрасно.
   На борту было множество мужчин, причем самых разных возрастов,  которые
всячески демонстрировали Ниобе свой интерес; она  вежливо,  но  решительно
отвергала их ухаживания.
   - У меня совсем недавно умер муж, - объясняла она - и быстро  бежала  к
себе в каюту, потому что слезы снова начинали течь по щекам. О, Седрик!
   Прошло пять дней, Ниоба так и не познакомилась ни с кем из  попутчиков.
Большую часть времени она проводила в одиночестве,  много  читала.  Ей  не
хватало ткацкого станка, она скучала по  сыну  и  безуспешно  пыталась  не
думать о Седрике.
   И вот как-то раз Ниоба подняла голову и увидела, что по тонкой паутинке
к ней спускается паук. Он добрался  до  пола,  затем  принялся  мерцать  и
превратился в женщину.
   - Лахесис! - воскликнула Ниоба.
   - Ниоба, ты знаешь, о чем мы намерены  тебя  просить?  -  сразу  задала
вопрос Лахесис.
   - Стать одной из вас, - ответила Ниоба. - Аспектом Судьбы. Я готова.
   - Но мы должны быть уверены, что ты до конца все понимаешь, потому  что
это совсем не просто. Нас трое, однако у нас  всего  одно  тело.  Если  ты
согласишься к нам присоединиться, ты никогда не будешь одна.
   - Я слишком долго жила одна! - заявила Ниоба.
   - Потому что нас трое в одном теле, для нас не существует ни  отдельной
личности, ни своих, частных переживаний, - продолжала Лахесис.  -  Никаких
собственных прав. Каждая должна делать то, что необходимо для всех  троих,
без исключения. Если, например, приходится развлекаться с мужчиной...
   - Ты имеешь в виду... мое тело... возможно, я должна буду...
   -  Встречаться  с  мужчинами,  -  договорила  за  нее  Лахесис.  -  Эта
обязанность падает на самую молодую,  в  то  время  как  я  веду  домашнее
хозяйство, а старшая из нас выполняет функции, присущие пожилым женщинам.
   Эти слова заставили Ниобу задуматься. Ей и в голову не  приходило,  что
она ляжет в постель с кем-то, кроме Седрика, она боялась даже  подумать  о
таком повороте событий.
   - А как насчет нитей жизни?
   - Ты будешь их прясть, -  ответила  Лахесис.  -  Но  здесь  у  тебя  не
возникнет никаких  проблем.  Мы  тоже  пользуемся  прялкой,  только  часть
операций являются более сложными, чем те, к которым ты привыкла. - И тут у
нее в руке появилась сияющая прялка с нитью или пряжей. -  Наша  задача  -
содержать ее в порядке; самое сложное - Социальный аспект.
   Самое сложное - вот уж точно. Мысль о том, что ее тела  будет  касаться
чужой мужчина, мужчина, принадлежащий другой женщине,  приводила  Ниобу  в
ужас. И тем не менее она понимала, что, поскольку в Чистилище не так много
женщин, это одно из возможных решений проблемы.
   - А если я откажусь?
   - Дорогая, мы  никого  не  заставляем!  Возможно,  когда  речь  идет  о
некоторых других воплощениях  -  мужчинах,  дело  обстоит  иначе...  хотя,
конечно, нет никаких законов, всего  лишь  обычай,  но  мы,  женщины,  как
правило, стараемся  помогать  своим  коллегам.  Если  ты  решишь  остаться
смертной, то вернешься к своей прежней жизни, а мы предложим занять  место
Клото другой женщине. Должна признать, что ты нам нравишься, и  не  только
потому, что так невероятно красива;  редко  кто  из  смертных  оказывается
настолько храбрым, что обращается к Танатосу за помощью, как  это  сделала
ты.
   - Я совсем не храбрая! - запротестовала Ниоба.  -  Я  должна  была  так
поступить!
   - Да? Почему?
   - Чтобы спасти мужа, человека, которого я люблю!
   - И ради любви ты готова была сгореть в пламени. Если это не называется
храбростью, тогда что же? Ты обладаешь качествами, достойными уважения.
   - И все оказалось напрасно!
   - Да, какая ирония. Тогда мы  не  смогли  дать  тебе  того,  о  чем  ты
просила, а теперь предлагаем то, что тебе совсем не нужно. И тем не  менее
в нашей жизни есть и положительные моменты.
   Ниоба  знала,  что  сейчас  снова  расплачется,  если   они   продолжат
разговаривать о том, чего же она хотела; она попыталась сосредоточиться на
другом.
   - Положительные моменты?
   - Бессмертие - ровно столько времени, сколько ты пожелаешь.  Могущество
- ровно столько, сколько сможешь удержать в руках. Цель -  потому  что  ты
будешь прясть нити человеческих жизней. Мы являемся Судьбой.
   Ниоба подумала о своем прежнем существовании - без Седрика.
   А потом о бессмертии, могуществе и цели - и возможности расквитаться  с
Сатаной. Если  бы  ей  предложили  выбирать,  она  бы  скорее  согласилась
получить назад Седрика,  но,  по  правде  говоря,  выбирать  ей  никто  не
предлагал. Ей следует принять предложение Лахесис.
   - Что я должна делать, чтобы стать одной из вас?
   - Возьми меня за руку, - ответила Лахесис.
   Ниоба повиновалась. Возникло необычное чувство, ее словно подхватило  и
понесло течение - она что-то  теряла  и  одновременно  приобретала.  Потом
Лахесис превратилась в молодую хорошенькую девушку,  ту,  что  она  видела
одно короткое мгновение в жилище Судьбы в Чистилище.
   Они расцепили руки.
   - Прощай, Дафна, - проговорила Лахесис. - Добро пожаловать, Ниоба.
   Что? Ниоба посмотрела на себя и обнаружила, что выглядит как Лахесис.
   - Да, ты теперь с нами, - без слов сказала  ей  Лахесис.  -  Твое  тело
перешло Дафне, бывшей Клото. Она свое отслужила.
   Ниоба не произнесла ни звука. Она наблюдала, слушала и  ощущала;  Дафна
повернулась, чтобы убедиться в том,  что  снова  осталась  одна,  а  потом
взглянула на них.
   - Прощайте, подружки, - проговорила девушка,  в  глазах  у  нее  стояли
слезы. - Благодарю тебя, Ниоба. Ты вернула мне мою жизнь.
   Она раскрыла руки, и Лахесис обняла ее.
   - Скажи ей за меня "пожалуйста", -  подумала  Ниоба,  которую  охватила
легкая грусть. Ее тело - изменившееся - исчезло навсегда!
   - Сама скажи, - ответила Лахесис, и Ниоба вернулась в свое тело. Только
в ее сознании присутствовали еще две личности.
   Она посмотрела в зеркало, висящее на стене каюты, и увидела себя, такую
же, как прежде. Она стояла рядом с Дафной. Один из  аспектов  Судьбы  стал
как две капли воды похож на нее.
   - Пожалуйста, Дафна, - сказала Ниоба.
   И вдруг почувствовала, как по щекам, не  подчиняясь  ее  воле,  потекли
слезы. Дафна протянула к ней руки, и обе, рыдая, обнялись.
   Наконец они отодвинулись друг от друга, улыбнулись - две милые  молодые
женщины - и снова расплакались.
   -  Ради  всех  святых!  -  заворчал  голос  в  сознании  Ниобы,  и  она
сообразила, что это Атропос, третий аспект Судьбы.
   В конце концов слезы высохли, и Ниоба сказала:
   - Я вижу, ты очень на меня похожа. Надеюсь, тебя ждет счастливая жизнь.
   - Уж можешь не сомневаться, - ответила Дафна. - Судьба рассмотрела  мою
нить.
   Они немного посмеялись над ее  словами,  а  потом  Ниоба  вернула  тело
Лахесис, которая превратилась в паука; они ловко  взобрались  по  нити  на
потолок, проникли сквозь него, покинули пароход,  поднялись  в  небо  и  с
невероятной скоростью пронеслись по канату, оплетавшему весь мир. И уже  в
Чистилище, в  своем  жилище,  сотканном  из  паутины,  снова  вернулись  в
человеческое обличье.
   - Тебе не придется самой узнавать,  как  у  нас  тут  все  устроено,  -
заявила Лахесис. - Мы будем помогать и направлять  тебя,  когда  возникнет
необходимость, а домашнее хозяйство является моей  обязанностью.  Но  тебе
надо прясть нити.
   Сначала Лахесис представила Ниобу Атропос. Тело изменилось,  и  женщина
подошла  к  зеркалу,  чтобы  Ниоба  смогла  ее  увидеть.  Ей  было   около
шестидесяти: стального цвета волосы,  глубокие  морщины,  слишком  большой
нос; она ужасно напоминала бабушку из детской книжки.
   - Я вела самую обычную жизнь на ферме, мы выращивали коз. Помогала мужу
доить, готовила еду, стирала, родила четверых детей - один из них умер  от
оспы, когда ему было восемь. Две дочери и сын выросли, завели свои семьи и
разъехались. Я почувствовала себя никому не нужной, когда они  стали  жить
самостоятельно; надо признать, мне нравилось возиться с  ними.  Поэтому  я
обратила все свое внимание на мужа и заставила его продать ферму - цены на
козье молоко упали, поскольку появились фабрики,  где  разводили  коров  и
производили молоко в огромных количествах, хотя коровье не идет ни в какое
сравнение по качеству с тем, что продавали мы. Мы хотели вложить деньги  в
мебельную фабрику, но нас обманули; фабрика обанкротилась, и  мы  потеряли
все сбережения.  Муж  заболел,  сначала  туберкулезом,  потом  воспалением
легких и умер с разбитым сердцем. Я знала, что это моя вина; мне следовало
все оставить, как оно было. Но я всегда обожала вмешиваться в чужую жизнь,
и когда ко мне пришла Судьба и спросила, не хочу ли я  получить  настоящую
возможность этим заняться... Вот уже  пятнадцать  лет  я  здесь  и  вполне
довольна. И, полагаю, не прервала ни одной жизни зря.
   - А разве не Смерть - не Танатос - прерывает людские жизни? -  мысленно
спросила Ниоба. Она не могла говорить вслух, когда  тело  принадлежало  не
ей.
   -  Танатос  следит,  чтобы  души  умерших  отправились  туда,  куда  им
полагается, - в Рай, Ад или Чистилище. Он должен оценить соотношение добра
и зла в каждой душе и лично  занимается  особо  сложными  случаями.  Но  я
определяю, когда приходит конец каждой жизни; я обрезаю нити.
   - Это ты обрезала нить жизни Седрика?
   - Пришлось. Твой муж устроил все таким образом,  что  его  нить  заняла
место той, которую я должна была перерезать первоначально. Он  не  оставил
мне выбора. Я не обладаю полной автономией, в особенности когда в Гобелене
возникают изменения. Мои действия - не результат своеволия или каприза.  Я
должна учитывать определенные условия, чтобы ни одна нить  не  протянулась
дальше, чем ей положено, или не оборвалась слишком рано.
   - Но почему речь вообще идет о  нитях?  -  сердито  спросила  Ниоба.  -
Почему бы не позволить хорошим людям жить долго?
   Атропос устало улыбнулась:
   -  Дитя,  ты  стала  жертвой  обычного  заблуждения,  бытующего   среди
смертных. Они считают Смерть врагом и думают,  что  все  будет  прекрасно,
если жить вечно. Это неверно; старики должны уйти и  дать  место  молодым.
Никого из нас сейчас  не  было  бы  на  свете,  если  бы  наши  предки  не
освободили нам место. Так вот, каждая нить жизни имеет свой срок - длиннее
или короче, -  и  каждая  начинается  и  заканчивается  в  соответствии  с
рисунком Гобелена. Я  просто  перерезаю  нити,  чтобы  не  пострадала  его
целостность,  и  таким  образом  служу  добру.  Вечная   жизнь   была   бы
катастрофой!
   - А как насчет воплощений? - Ниобу по-прежнему мучила совесть: ее  ждет
необычное будущее, в то время как Седрик, человек, обладавший  выдающимися
способностями, умер так рано.
   - Воплощения бессмертны, но не вечны, - терпеливо объясняла Атропос.  -
Мы продолжаем жить, не старея, до тех пор, пока являемся воплощениями.  Но
сроки нашей службы различны.  Твоя  предшественница,  Дафна,  провела  тут
двадцать шесть  лет,  удвоив  свою  смертную  жизнь  -  а  потом  возникла
ситуация,  которая  оказалась  для  нее  слишком  соблазнительной,   чтобы
отказаться. Она нашла хорошего человека - а хорошего человека найти не так
просто! - который мечтал познакомиться  с  благородной  женщиной,  но  ему
никак не удавалось. Теперь она будет стареть, как и все смертные, а  потом
мне или моей преемнице придется перерезать  ее  нить.  После  этого  Дафна
отправится на тот свет. Другие воплощения тоже сменяют друг друга на своем
посту, только в каждом случае по-своему. Танатос умирает,  когда  забывает
об осторожности и становится жертвой своего преемника; Хронос  вступает  в
должность взрослым и живет вспять, вплоть  до  часа  своего  рождения  или
зачатия - никак не могу понять...
   - Вспять? - Вот и подтверждение ее подозрений. - А каким же образом  он
общается с остальными?
   - Если  ты  хочешь  что-то  сказать  здесь,  в  жилище,  просто  возьми
инициативу в свои руки, - посоветовала Атропос. -  Когда  мы  находимся  в
обществе других, мы стараемся принимать ту или иную форму, но  дома  можно
расслабиться. Что касается твоего вопроса: Хронос контролирует  время.  Он
реверсирует себя, чтобы иметь возможность разговаривать  с  остальными,  а
иногда как бы разворачивает их во времени - только совсем  не  надолго.  В
любом случае нельзя рассматривать бессмертие как  нечто  идеальное.  Порой
воплощение устает, или ему становится скучно, и тогда  оно  покидает  свой
пост. Лишь смертный в состоянии по-настоящему оценить жизнь.  Теоретически
кто-то из нас может до бесконечности оставаться воплощением, но такого еще
никогда не случалось.
   Казалось, пожилая женщина знает ответы на  все  вопросы.  И  все  в  ее
изложении звучало разумно и понятно, однако  Ниоба  по-прежнему  не  могла
примириться со смертью мужа, с тем, что в ней была необходимость.
   - Неужели Гобелен пострадал бы так сильно, - спросила  она,  обнаружив,
что и в самом  деле  может  пользоваться  ртом,  когда  тело  контролирует
Атропос, - останься Седрик в живых?
   Атропос превратилась в Лахесис.
   - А вот это уже моя вотчина, Ниоба, -  проговорила  она.  -  Я  отмеряю
жизненные нити, следовательно, я  определяю  их  приблизительную  длину  и
расположение. Строго говоря, я не создаю Гобелен  -  это  слишком  сложное
дело, и никто в одиночку с ним справиться не может, но я распределяю  нити
в соответствии с рисунком и слежу за  тем,  чтобы  они  составляли  единое
целое. Очень досадно, что  смертные  частенько  обвиняют  Судьбу  в  своих
неудачах и никогда не отдают ей должное  в  случае  успеха.  Впрочем,  мои
возможности весьма  ограничены.  Общая  картина  определяется  действующим
соглашением между Богом и Сатаной - балансом между Добром и Злом, - а  мы,
остальные воплощения, просто стараемся как следует выполнять свою  работу.
Конечно, не было бы никакого вреда в том, что