еть
своих благодетелей и прощать обидчиков. Необходимость отблагодарить за добро
и отомстить за зло кажется им рабством, которому они не желают покоряться.

15

     Милосердие сильных мира сего чаще  всего  лишь  хитрая  политика,  цель
которой - завоевать любовь народа.

16

     Хотя  все  считают  милосердие  добродетелью,  оно   порождено   иногда
тщеславием, нередко ленью, часто страхом, а почти всегда - и тем, и  другим,
и третьим.
                                     17

     Умеренность счастливых  людей  проистекает  из  спокойствия,  даруемого
неизменной удачей.

18

     Умеренность - это боязнь  зависти  или  презрения,  которые  становятся
уделом всякого, кто ослеплен своим счастьем; это суетное  хвастовство  мощью
ума; наконец, умеренность людей,  достигших  вершин  удачи,  -  это  желание
казаться выше своей судьбы.

19

     У нас у всех достанет сил, чтобы перенести несчастье ближнего.

20

     Невозмутимость мудрецов - это всего лишь умение скрывать свои чувства в
глубине сердца.

21

     Невозмутимость, которую проявляют порой осужденные на казнь, равно  как
и презрение к смерти, говорит лишь о боязни  взглянуть  ей  прямо  в  глаза;
следовательно, можно сказать, что то и другое для их разума - все равно  что
повязка для их глаз.

22

     Философия торжествует над горестями прошлого  и  будущего,  но  горести
настоящего торжествуют над философией.

23

     Немногим людям дано постичь, что такое смерть; в большинстве случаев на
нее идут не по обдуманному намерению, а по глупости и по заведенному обычаю,
и люди чаще всего умирают потому, что не могут воспротивиться смерти.

24

     Когда великие люди наконец сгибаются под тяжестью  длительных  невзгод,
они этим показывают, что  прежде  их  поддерживала  не  столько  сила  духа,
сколько сила честолюбия, и что герои отличаются от обыкновенных людей только
большим тщеславием.

25

     Достойно вести себя, когда судьба благоприятствует, труднее, чем  когда
она враждебна.

26

     Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор.

27

     Люди часто похваляются самыми  преступными  страстями,  но  в  зависти,
страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.

28

     Ревность до некоторой степени разумна  и  справедлива,  ибо  она  хочет
сохранить нам наше достояние или то, что мы считаем таковым, между  тем  как
зависть слепо негодует на то, что какое-то достояние есть и у наших ближних.

29

     Зло,  которое  мы  причиняем,  навлекает  на  нас  меньше  ненависти  и
преследований, чем наши достоинства.

30

     Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем  себя,  что
не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.

31

     Не будь у нас недостатков, нам было бы не так приятно  подмечать  их  у
ближних.

32

     Ревность питается сомнениями; она умирает или переходит в  неистовство,
как только сомнения превращаются в уверенность.

33

     Гордость всегда возмещает свои убытки и ничего не теряет,  даже  когда,
отказывается от тщеславия.

34

     Если бы нас не одолевала гордость, мы  не  жаловались  бы  на  гордость
других.

35

     Гордость свойственна всем людям; разница лишь в том, как и когда они ее
проявляют.

36

     Природа, в заботе о нашем счастии, не только  разумно  устроила  opганы
нашего тела, но еще  подарила  нам  гордость,  -  видимо,  для  того,  чтобы
избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.

37

     Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать  наставления  людям,
совершившим проступки; мы укоряем их не столько для того,  чтобы  исправить,
сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.

38

     Мы обещаем соразмерно нашим расчетам, а выполняем обещанное  соразмерно
нашим опасениям. {1}

39

     Своекорыстие говорит на всех языках и разыгрывает  любые  роли  -  даже
роль бескорыстия.

40

     Одних своекорыстие ослепляет, другим открывает глаза.

41

     Кто слишком усерден  в  малом,  тот  обычно  становится  неспособным  к
великому. {2]

42

     У нас не хватает силы характера, чтобы покорно следовать всем  велениям
рассудка.


43

     Человеку нередко кажется, что он владеет собой, тогда как на самом деле
что-то владеет им; пока разумом он стремится к одной цели, сердце  незаметно
увлекает его к другой.

44

     Сила  и  слабость  духа  -  это  просто   неправильные   выражения:   в
действительности же существует лишь хорошее  или  плохое  состояние  органов
тела.

45

     Наши прихоти куда причудливее прихотей судьбы.

46

     В привязанности  или  равнодушии  философов  {3}  к  жизни  сказывались
особенности их себялюбия, которые так же нельзя оспаривать, как  особенности
вкуса, как склонность к какому-нибудь блюду или цвету.

47

     Все,  что  посылает  нам  судьба,  мы  оцениваем   в   зависимости   от
расположения духа.

48

     Нам дарует радость  не  то,  что  нас  окружает,  а  наше  отношение  к
окружающему, и мы бываем счастливы, обладая тем, что любим, а  не  тем,  что
другие считают достойным любви.

49

     Человек никогда не бывает так счастлив  или  так  несчастлив,  как  это
кажется ему самому.

50

     Люди, верящие в свои достоинства, считают долгом быть несчастными, дабы
убедить таким образом и других и себя в том, что судьба еще не воздала им по
заслугам.

51

     Что может быть сокрушительнее  для  нашего  самодовольства,  чем  ясное
понимание того, что сегодня мы порицаем вещи, которые еще вчера одобряли.

52

     Хотя  судьбы  людей  очень   несхожи,   но   некоторое   равновесие   в
распределении благ и несчастий как бы уравнивает их между собой.

53

     Какими бы преимуществами природа ни наделила человека, создать из  него
героя она может, лишь призвав на помощь судьбу.

54

     Презрение философов к богатству было вызвано  их  сокровенным  желанием
отомстить  несправедливой  судьбе  за  то,  что  она  не  наградила  их   по
достоинствам жизненными благами; оно было  тайным  средством,  спасающим  от
унижений  бедности,  и  окольным  путем  к  почету,   обычно   доставляемому
богатством.

55

     Ненависть к людям,  попавшим  в  милость,  вызвана  жаждой  этой  самой
милости. Досада на ее отсутствие смягчается и умиротворяется  презрением  ко
всем, кто ею пользуется; мы отказываем им в уважении, ибо  не  можем  отнять
того, что привлекает к ним уважение всех окружающих.

56

     Чтобы упрочить свое положение в свете, люди старательно делают вид  что
оно уже упрочено. {4}


57

     Как бы ни кичились люди величием своих деяний, последние  часто  бывают
следствием не великих замыслов, а простой случайности.

58

     Наши  поступки  словно  бы  рождаются  под  счастливой  или  несчастной
звездой; ей они и обязаны большей частью похвал или порицаний, выпадающих на
их долю.

59

     Не бывает обстоятельств столь несчастных, чтобы умный  человек  не  мог
извлечь из них какую-нибудь выгоду, но не бывает и столь  счастливых,  чтобы
безрассудный не мог обратить их против себя.

60

     Судьба все устраивает к выгоде тех, кому она покровительствует.

61

     Счастье и несчастье человека в такой, же степени зависят от его  нрава,
как от судьбы.

62

     Искренность - это чистосердечие. Мало кто обладает  этим  качеством,  и
то, что мы принимаем за него, чаще всего  просто  тонкое  притворство,  цель
которого - добиться откровенности окружающих.

63

     За отвращением ко лжи нередко кроется  затаенное  желание  придать  вес
нашим утверждениям и внушить благоговейное доверие к нашим словам.

64

     Не так благотворна истина, как зловредна ее видимость.

65

     Каких только похвал не возносят благоразумию! Однако  оно  не  способно
уберечь нас даже от ничтожнейших превратностей судьбы.

66

     Дальновидный человек должен  определить  место  для  каждого  из  своих
желаний и затем осуществлять их по порядку.  Наша  жадность  часто  нарушает
этот порядок и заставляет  нас  преследовать  одновременно  такое  множество
целей, что в погоне за пустяками мы упускаем существенное.

67

     Изящество для тела - это то же, что здравый смысл для ума.

68

     Трудно дать определение любви; о ней можно лишь сказать, что для души -
это жажда властвовать, для ума - внутреннее сродство, а для тела - скрытое и
утонченное желание обладать, после многих околичностей, тем, что любишь.

69

     Чиста и свободна от влияния других страстей только та  любовь,  которая
таится в глубине нашего сердца и неведома нам самим.

70

     Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда  она  есть,
или изображать - когда ее нет

71

     Нет таких людей, которые,  перестав  любить,  не  начали  бы  стыдиться
прошедшей любви.

72

     Если судить о любви по обычным ее проявлениям,  она  больше  похожа  на
вражду, чем на дружбу.

73

     На свете немало таких женщин, у  которых  в  жизни  не  было  ни  одной
любовной связи, но очень мало таких, у которых была только одна.

74

     Любовь одна, но подделок под нее - тысячи.

75

     Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестает  жить,  как  только
перестает надеяться или бояться.

76

     Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее
видел.

77

     Любовь  прикрывает  своим  именем  самые   разнообразные   человеческие
отношения, будто бы связанные с нею, хотя на самом деле она участвует в  них
не более, чем дож в событиях, происходящих в Венеции.

78

     У большинства  людей  любовь  к  справедливости  -  это  просто  боязнь
подвергнуться несправедливости.

79

     Тому, кто не доверяет себе, разумнее всего молчать.

80

     Мы потому так непостоянны в дружбе, что трудно  познать  свойства  души
человека и легко познать свойства его ума.

81

     Мы способны любить  только  то,  без  чего  не  можем  обойтись;  таким
образом, жертвуя собственными интересами  ради  друзей,  мы  просто  следуем
своим вкусам и склонностям. Однако именно эти жертвы делают дружбу подлинной
и совершенной.

82

     Примирение с врагами говорит лишь об  усталости  от  борьбы,  о  боязни
поражения и о желании занять более выгодную позицию. {5}

83

     Люди обычно называют дружбой совместное  времяпрепровождение,  взаимную
помощь в  делах,  обмен  услугами  -  одним  словом,  такие  отношения,  где
себялюбие надеется что-нибудь выгадать.

84

     Не доверять друзьям позорнее, чем быть ими обманутым.

85

     Мы часто убеждаем себя в том, что действительно  любим  людей,  стоящих
над нами; между тем  такая  дружба  вызвана  одним  лишь  своекорыстием:  мы
сближаемся с этими людьми не ради того, что хотели бы им дать, а ради  того,
что хотели бы от них получить.

86

     Своим недоверием мы оправдываем чужой обман.

87

     Люди не могли бы жить в обществе, если бы не водили друг друга за нос.

88

     Самолюбие  увеличивает  или  умаляет   добродетели   наших   друзей   в
зависимости от того, насколько мы довольны этими людьми: об их  достоинствах
мы судим по их отношению к нам.

89

     Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой разум.

90

     В   повседневной   жизни   наши   недостатки   кажутся   порою    более
привлекательными, чем наши достоинства.

91

     Самое большое честолюбие прячется и становится незаметным,  как  только
его притязания наталкиваются на непреодолимые преграды.

92

     Вывести   из   заблуждения   человека,   убежденного   в    собственных
достоинствах, значит оказать ему  такую  же  дурную  услугу,  какую  некогда
оказали  тому  афинскому  безумцу,  который  считал  себя  владельцем   всех
кораблей, прибывающих в гавань.

93

     Старики потому так любят давать хорошие советы,  что  уже  не  способны
подавать дурные примеры.

94

     Громкое имя не возвеличивает, а лишь унижает того, кто не умеет  носить
его с честью.

95

     Поистине необычайными достоинствами обладает тот, кто  сумел  заслужить
похвалу своих завистников.


96

     Неблагодарность остается неблагодарностью даже и в  том  случае,  когда
облагодетельствованный повинен в ней меньше, чем благодетель.

97

     Неправ, тот, кто считает,  будто  ум  и  проницательность  -  различные
качества. Проницательность - это просто  особенная  ясность  ума,  благодаря
которой он добирается до сути вещей, отмечает  все,  достойное  внимания,  и
видит невидимое другим. Таким образом, все, приписываемое  проницательности,
является лишь следствием необычайной ясности ума.

98

     Все расхваливают свою доброту, но никто не решается похвалить свой ум.

99

     Учтивость ума заключается в способности думать достойно и утонченно.

100

     Изысканность ума сказывается в умении тонко льстить.

101

     Порою в нашем уме рождаются мысли в форме уже такой  отточенной,  какую
он никогда не смог бы придать им, сколько бы ни ухищрялся.

102

     Ум всегда в дураках у сердца.

103

     Не всякий человек, познавший глубины своего ума, познал глубины  своего
сердца.

104

     На каждого человека, как и на  каждый  поступок,  следует  смотреть  с.
определенного расстояния. Иных можно понять, рассматривая их вблизи,  другие
же становятся понятными только издали. {6}

105

     Умен не тот, кого случай делает умным, а тот, кто понимает,  что  такое
ум, умеет его распознать и любуется им.

106

     Чтобы постичь окружающий нас мир, нужно знать его во всех подробностях,
а так как этих подробностей почти бесчисленное множество, то и  знания  наши
всегда поверхностны и несовершенны.

107

     Люди кокетничают, когда делают вид, будто им чуждо всякое кокетство.

108

     Уму не под силу долго разыгрывать роль сердца.

109

     Юность меняет свои вкусы из-за пылкости чувств, а старость сохраняет их
неизменными по привычке.

110

     Мы ничего не раздаем с такой щедростью, как советы.


111

     Чем сильнее мы любим женщину, тем больше склонны ее ненавидеть.

112

     К старости недостатки ума становятся все  заметнее,  как  и  недостатки
внешности.

113

     Бывают удачные браки, но не бывает браков упоительных.

114

     Люди безутешны, когда их обманывают враги или предают  друзья,  но  они
нередко испытывают удовольствие, когда обманывают или предают себя сами.

115

     Так же легко обмануть себя и не заметить  этого,  как  трудно  обмануть
другого и не быть изобличенным.

116

     Сколько лицемерия  в  людском  обычае  советоваться!  Тот,  кто  просит
совета, делает вид, что относится  к  мнению  своего  друга  с  почтительным
вниманием, хотя в действительности ему нужно лишь, чтобы кто-то одобрил  его
поступки и взял на себя ответственность за них. Тот  же,  кто  дает  советы,
притворяется, будто платит за оказанное доверие пылкой и бескорыстной жаждой
услужить, тогда как на самом деле обычно рассчитывает  извлечь  таким  путем
какую-либо выгоду или снискать почет.

117

     Притворяясь, будто мы попали в расставленную нам ловушку, мы  проявляем
поистине утонченную хитрость,  потому  что  обмануть  человека  легче  всего
тогда, когда он хочет обмануть нас. {7}

118

     Если мы решим никогда  не  обманывать  других,  они  то  и  дело  будут
обманывать нас.

119

     Мы так привыкли притворяться перед  другими,  что  под  конец  начинаем
притворяться перед собой.

120

     Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а  по
слабости характера.

121

     Люди делают добро  часто  лишь  для  того,  чтобы  обрести  возможность
безнаказанно творить зло.

122

     Мы сопротивляемся нашим страстям не потому, что мы  сильны,  а  потому,
что они слабы.

123

     Люди не знали бы удовольствия в жизни, если бы никогда себе не льстили.

124

     Истинно ловкие люди всю жизнь делают вид, что гнушаются хитростью, а на
самом деле они просто приберегают ее для исключительных  случаев,  обещающих
исключительную выгоду.

125

     Злоупотребление  хитростью  говорит  об   ограниченности   ума;   люди,
пытающиеся прикрыть таким способом свою  наготу  в  одном  месте,  неизбежно
разоблачают себя в другом.

126

     Хитрость и предательство свидетельствуют лишь о недостатках ловкости.

127

     Вернейший способ быть обманутым - это считать себя хитрее других.

128

     Преувеличенная тонкость ведет к пустой щепетильности; только в истинной
щепетильности скрыта настоящая тонкость

129

     Иногда достаточно быть грубым, чтобы избегнуть ловушки хитреца. {8}

130

     Слабость характера - это единственный  недостаток,  который  невозможно
исправить.

131

     Легкое поведение - это наименьший недостаток  женщин,  известных  своим
легким поведением.

132

     Проявить мудрость в чужих делах куда легче, нежели в своих собственных.

133

     Копии хороши лишь тогда, когда они открывают нам смешные стороны дурных
оригиналов.

134

     В людях не так смешны те качества, которыми они обладают,  как  те,  на
которые они претендуют.

135

     Порою человек так же мало похож на себя, как и на других.

136

     Иные люди только потому и влюбляются, что они наслышаны о любви.

137

     Люди охотно молчат, если тщеславие не побуждает их говорить.

138

     Люди скорее согласятся себя чернить, нежели молчать о себе.

139

     Одна из причин того,  что  умные  и  приятные  собеседники  так  редки,
заключается в обыкновении большинства людей отвечать не на чужие суждения, а
на  собственные  мысли.  Тот,  кто  похитрее  и  пообходительнее,   пытается
изобразить на своем  лице  внимание,  но  его  глаза  и  весь  облик  выдают
отсутствие интереса к тому,  что  говорит  другой,  и  нетерпеливое  желание
вернуться к тому, что намерен сказать он сам. Мало кто понимает,  что  такое
старание угодить себе - плохой способ угодить другому или убедить его и что,
только умея слушать и отвечать, можно быть хорошим собеседником.

140

     Умный человек нередко попадал бы в затруднительное положение,  не  будь
он окружен дураками.

141

     Мы  любим  похваляться  тем,  что  никогда  не  скучаем;  тщеславие  не
позволяет  нам  признать,  что  в  обществе   нас   могут   счесть   плохими
собеседниками.

142

     В то время как люди умные умеют выразить многое в немногих словах, люди
ограниченные, напротив, обладают способностью много говорить - и  ничего  не
сказать.

143

     Преувеличивая чужие добродетели, мы отдаем дань не столько им,  сколько
нашим собственным чувствам; мы ищем  похвал  себе,  делая  вид,  что  хвалим
других.

144

     Люди не любят хвалить и никогда не хвалят бескорыстно.  Похвала  -  это
искусная, скрытая, изящная лесть, приятная и тому, кто льстит, и тому,  кому
льстят:  один  принимает  ее  как  награду  за  свои   достоинства,   другой
преподносит, чтобы доказать свою справедливость и проницательность.

145

     Мы часто выискиваем отравленные похвалы, косвенно  открывающие  в  тех,
кого мы хвалим, такие недостатки, на  которые  мы  не  осмеливаемся  указать
прямо.

146

     Мы хвалим других обычно лишь для того, чтобы услышать похвалу себе.

147

     Люди  редко  бывают  достаточно  разумны,  чтобы  предпочесть  полезное
порицание опасной похвале.

148

     Иные упреки звучат как похвала, зато иные похвалы хуже злословия.

149

     Уклонение от похвалы - это просьба повторить ее.

150

     Жажда заслужить расточаемые нам  похвалы  укрепляет  нашу  добродетель;
таким образом, похвалы нашему уму, доблести  и  красоте  делают  нас  умнее,
доблестнее и красивее.

151

     Нам легче управлять людьми, чем помешать им управлять нами.

152

     Если бы мы не льстили себе сами, нас не портила