ена от тела,  и одна нога
лежала в углу, словно отброшенная прогулочная трость. Именно тогда ему и
стало плохо, и он усиленно старался добраться до ванной, чтобы не выбле-
вать все свои внутренности на ковер.

        Но в ванной лежал Сайрус. Его отдельные части были разбросаны по
полу, а Сайрус Флетчер был большим сильным мужчиной, который рубил дрова
и подвозил их в город для своих покупателей.  Сейчас,  казалось, от него
осталось  очень  мало:  клочки плоти и мускулов,  и зазубренных осколков
костей.  Остатки потрясенного ужасом лица, расплющенного ударом тяжелого
предмета.  Много позже,  когда Вайсингер перестал трястись и блевать, он
обнаружил пометки на стенах ванной.  Зарубки.  Словно от ударов  топора.
Такие же зарубки были в комнате, где лежала Дора. Когда он бежал к своей
машине,  чтобы позвать на помощь,  тиканье часов,  которые не заводились
уже в течение трех дней, неожиданно прекратилось.

        С тех пор для него и начался настоящий ужас, наполняющий кружево
огромной паутины времени. Ему не нравилось проезжать мимо того каменного
дома на Каулингтон,  потому что он был полон мертвых вещей,  мертвых ре-
ликвий, которые он не понимал. Вещей из странного древнего прошлого. Его
машина была закрыта тенями, и ему было холодно, хотя солнце ярко светило
над нависающими деревьями, и пели птицы, и ветер шелестел сквозь листья,
словно шепча что-то на древнем языке, которого не мог понять ни один че-
ловек.

        Приблизившись к маленькому кирпичному зданию,  которое было кон-
торой шерифа,  Вайсингер инстинктивно положил ногу на тормоза. Перед его
офисом стоял потрепанный старый "Форд",  нелепо покрашенный,  с  пятнами
ржавчины. Задний борт был опущен, и в кузове сидел молодой человек, бол-
тая ногами.  Вайсингер въехал на место для парковки с  надписью  "ТОЛЬКО
ДЛЯ МАШИНЫ ШЕРИФА".  Слегка прищурившись,  он посмотрел на человека.  Он
его никогда раньше не видел,  и это его неожиданно  заинтересовало.  Как
обычно,  не торопясь,  он выбрался из машины, притворяясь, что проверяет
радио и содержимое отделения для перчаток,  и лишь после  этого  высунул
наружу ноги и встал;  он закрыл дверь и запер ее, затем внимательно пос-
мотрел на молодого человека.

        - Добрый день,- сказал человек с  легким  акцентом,  неизвестным
Вайсингеру.

        За очками  авиационного  стиля  его светло-карие глаза светились
дружелюбием,  как будто он ожидал, что Вайсингер пересечет эти несколько
футов мостовой, которые их разделяли, и крепко пожмет ему руку.

        Вайсингер кивнул и взглянул на номер машины. Небраска. Он запом-
нил эту информацию. Человеку было на вид около двадцати восьми или двад-
цати девяти,  не больше. У него были вьющиеся коричневые волосы и такого
же цвета усы.  Волосы выглядели чистыми, но взлохмаченными, а усы только
что подстриженными.  Но номер из Небраски, грубая хлопчатобумажная ткань
его одежды и синяя рабочая рубашка немедленно сказали Вайсингеру о  том,
что это бродяга,  ищущий возможность подзаработать.  Один из легиона лю-
дей,  часто живущих в своих автомобилях или грузовичках,  скитающихся по
стране в поисках случайной работы, которая могла бы им помочь выкрутить-
ся.  Люди, которые рано оставили свои дома, увлеченные призывом открытой
дороги к чему-то неизвестному, что только они, казалось, понимали.

        - Я шериф,- непонятно зачем сказал Вайсингер.  Наверное,  он хо-
тел, чтобы этот молодой человек знал точно, с кем имеет дело.

        - Да,  сэр,- отозвался парень с бодрым видом, который немедленно
вызвал  у  Вайсингера раздражение.- Вы как раз тот человек,  который мне
нужен.- Он выбрался из своего грузовика и подошел. В кузове лежали набор
инструментов, обломки кирпича и древесины и сложенный брезент.

        - Что я могу для вас сделать? - спросил Вайсингер.

        - Мое имя Нили Эймс,- сказал человек, протягивая руку. Вайсингер
медленно взял ее и пожал.

        - Кажется, мы знакомы? - Вайсингер внимательно разглядывал его.

        - Нет,- сказал человек.- Если только вы не были вчера в  Гринву-
де, как и я. На самом деле я здесь проездом по дороге на север.

        - Угу,- отозвался Вайсингер.

        - Я  выполняю  случайную  работу,- сказал человек кивнув на свой
грузовичок.- Выкорчевываю пни,  подрезаю траву у дороги, отвожу мусор на
свалку - словом,  делаю все что угодно. Я проезжал мимо и заметил, что у
вас здесь миленький маленький городок, и я подумал, что, возможно, смогу
найти здесь какую-нибудь работу. Прежде чем спрашивать об этом в округе,
я решил, что должен встретиться с шерифом, чтобы не было никаких недора-
зумений.

        - Верно,- сказал Вайсингер.

        Нили прочитал в глазах шерифа недоверие. Для него в этом не было
ничего нового;  он видел это раньше,  множество раз, в городах, подобных
Холлифорку,  Уайтингу,  Бомонту  и множеству других.  Это была маленькая
драма, которую он привык разыгрывать и которая требовала от него серьез-
ного умоляющего выражения на лице. Однако при этом важно не перестарать-
ся, чтобы не подумали, что ты насмехаешься над ними. Ему приходилось до-
казывать  свою честность и отличие от гангстеров,  способных ворваться в
банк посреди ночи и убежать с городскими сбережениями. Нили недолюбливал
позирование перед людьми такого рода,  но человеку необходимо питаться и
иногда отдыхать от дороги,  а это означало, что у тебя в кошельке должны
лежать  кое-какие деньги.  И часто было трудно удержаться.  Но за четыре
года странствий он ни разу не украл.  Однажды в Баннере, Техас, он нашел
один  из  этих маленьких пластиковых бумажников,  которые раскрываются в
середине, и в нем лежало немного более сотни долларов и никакой информа-
ции о владельце.  Он взял деньги, но ни разу не думал об этом как о кра-
же. Просто счастливый случай. Но ему в такой же степени и не везло. Нап-
ример,  тогда,  когда  он был брошен в пахнущую гнилью тюремную камеру в
Гамильтоне,  Луизиана,  по подозрению в ограблении  "Маджик-маркета"  на
семьдесят  пять  долларов.  Девочка-подросток,  работавшая за прилавком,
указала на него, но не была в этом вполне уверена. Через день он был ос-
вобожден за отсутствием улик,  и полисмен с квадратной челюстью приказал
ему убираться и забыть начисто дорогу туда. Он обрадовался, и хотя он не
был никогда около того "Маджик-маркета",  у него появился случайный низ-
кий порыв заскочить и ограбить это заведение до единого пенни,  занесен-
ного в регистр.  Но он не сделал этого, потому что дорога, протянувшаяся
перед ним, манила вперед, словно линия судьбы.

        Но за эти четыре года он запомнил две вещи:  все города в основ-
ном похожи друг на друга; и все служители закона в основном тоже похожи.
Эти два урока дороги прочно втемяшились в его голову.

        - Итак,  ты хочешь получить здесь работу,  не так ли?  - спросил
его Вайсингер. Выражение лица шерифа не изменилось.

        - Да, я подумал, что могу здесь что-нибудь найти,- ответил Нили.
Он почувствовал,  что вот-вот получит обычный ответ типа мы-не-любим-ша-
тающихся-вокруг-бродяг; он и раньше слышал его.

        Вайсингер сделал движение по направлению к пикапу.

        - Куда направляешься? У тебя на севере дом?

        - Нет. Я просто путешествую. Осматриваю местность.

        - Зачем?

        Нили пожал плечами.

        - Иногда  мне кажется,  что это хороший способ времяпрепровожде-
ния. И это то, что я всегда хотел делать.

        - Мне же больше это кажется пустой  тратой  времени.-  Вайсингер
сузил свои глаза по-волчьи.- Ты что, сбежал от жены с тремя или четырьмя
детишками?

        - Нет,- непринужденно сказал Нили.- Я не женат.  И детишек  тоже
нет.

        - Ты что,  не в ладах с законом? Как, ты говоришь, твоя фамилия?
Эймс?  - Он понял, что это было пропащее дело, и сделал движение по нап-
равлению к грузовику.- Ну что ж, шериф, мне нужно еще проехать несколько
миль, чтобы было что позаимствовать из поэмы.

        - Поэмы? Какой поэмы?

        - Фроста,- ответил Нили, открывая дверь с водительской стороны и
залезая внутрь.  Он мог поехать на север в Спэнглер, Эмей, Стиффлертаун,
Барнсборо,  во множество крохотных точечек на красной  ленте  219.  Там,
впереди, будет работа. К черту этого парня.

        - Что,  разговор о законе тебя немного пугает? - спросил Вайсин-
гер, подходя к пикапу сбоку.- И заставляет тебя бежать?

        Нили вложил ключ в зажигание и завел двигатель.

        - Я думал,  ты хотел найти работу,- сказал Вайсингер.-  Куда  ты
едешь?  Почему бы тебе не выйти,  чтобы обсудить это,  и,  может быть, я
свяжусь кое с кем и выясню, смогу ли что-нибудь для тебя сделать.

        - Сожалею,- сказал Нили.- Я передумал.

        - Что ж,  может,  быть тебе просто лучше‡- Вайсингер остановился
посередине фразы.

        Нили глянул на него.  Шериф смотрел направо остекленевшим взгля-
дом, приоткрыв рот. Нили взглянул в зеркальце заднего вида и через доро-
гу  увидел припаркованный черный "Кадиллак" и очертания фигуры,  сидящей
за рулем.  Неподвижной. Наблюдающей. Вайсингер, прекратив разговор с Ни-
ли, перешел улицу, приблизился к этой машине и склонился к окну, у кото-
рого сидел водитель. Нили мог видеть, как шевельнулись его губы, а фигу-
ра кивает головой. Затем, казалось, Вайсингер прислушивается. Нили пока-
чал головой, развернул пикап и начал отъезжать.

        - Эй! Подожди минутку! - крикнул Вайсингер, и голова шерифа сно-
ва  наклонилась  к  той машине.  Через несколько минут черный "Кадиллак"
плавно отъехал с изгиба дороги и исчез на улице внизу,  а шериф, не спе-
ша, перешел через дорогу и направился к поджидавшему его Нили. Вайсингер
провел рукой по губам, в его глазах были беспокойство и тревога.

        - Что происходит? - спросил его Нили.

        Вайсингер пожевал ноготь на большом пальце.

        - Кажется,  ты приглянулся кому-то в этой деревне,  Эймс. Кто-то
хочет, чтобы ты отправился здесь на работу.

        - Кто?

        - Мэр,- сказал Вайсингер.- Если ты хочешь работать,  тебя внесут
в платежный список деревни.  Это не даст слишком много денег,  могу ска-
зать тебе по опыту. А работать ты будешь много.

        - А что мне предстоит делать?

        - Все,  что угодно.  Вывозить хлам,  подрезать ветки,  скашивать
траву,  подбирать мусор, и так далее. Плата составляет сотню в неделю. Я
буду вызывать тебя,  когда понадобится что-либо сделать.- Он посмотрел в
том направлении, куда уехал "Кадиллак".- Что ты думаешь?

        Нили пожал плечами.  Деньги казались достаточно хорошими,  и  он
особо  никуда не спешил.  Вифаниин Грех был премиленькой маленькой дере-
венькой,  приветливой и чистенькой.  Есть смысл попытаться сделать  пару
сотен долларов до того как направиться в штаты Новой Англии.

        - Почему бы и нет? - сказал он.- Мне это подходит.

        Вайсингер кивнул.  Его глаза были словно черные зеркала,  и Нили
подумал, что может увидеть в них свое отражение.

        - На углу улиц Китридж и Грант есть гостиница, это за Кругом. Ею
управляет  леди,  которую зовут Бартлетт.  Гостиница чистая и не слишком
дорогая.  Почему бы тебе туда не подъехать и не сказать,  что это я тебя
прислал?  Скажи ей, что ты сейчас работаешь для деревни, и она даст тебе
хорошую комнатку.- Его взгляд был странным и неподвижным. Мертвым,- вне-
запно подумал Нили; его глаза кажутся мертвыми.

        Именно тогда, глядя в черные и невыразительные глаза шерифа, Ни-
ли чуть не сказал:  "Нет,  не думайте,  что я согласен. Поеду на Север и
попытаю там счастья".  Но он не смог этого сделать, потому что ему нужны
были деньги. Он сказал:

        - Хорошо. Конечно. Я поеду туда прямо сейчас.

        Вайсингер удержал его взгляд на мгновение, а затем сказал:

        - Езжай.  И возвращайся обратно так быстро,  как сможешь.  Через
две улицы отсюда есть сухое дерево,  которое нужно спилить; я боюсь, что
оно однажды утром упадет на дорогу.- Он отступил от грузовика и  посмот-
рел  в  обе  стороны.-  Свободно,- сказал он,- можешь теперь дать задний
ход.

        Нили поднял руку и вывел грузовик на улицу, затем проехал обрат-
но к центру деревни.  Значит,  это был мэр,  в черном "Кадиллаке", решил
он. Он не смог разглядеть лицо этого человека и ворчал про себя. Никогда
раньше ему работу не давал мэр. И все-таки рядом с этим шерифом ему было
как-то не по себе,  потому что он почувствовал  в  нем  жестокую  жилку.
Главное  -  не подавать повод такому человеку для недовольства,  так как
это может стимулировать жестокость.  Что же еще он почувствовал  в  этом
человеке всего мгновения назад?  Что-то темное и неуловимое, что-то, по-
хожее на‡ страх?  Да, вероятно, Вайсингер боится мэра. Очевидно, мэр Ви-
фаниина  Греха  имеет  кучу недостатков.  Хорошо бы привлечь его на свою
сторону, сказал себе Эймс.

        Вайсингер смотрел,  как грузовик исчез из виду за углом, покусы-
вая ноготь левого указательного пальца. Сердце колотилось с шумом, напо-
минающим звуки ударов по пустому контейнеру.  Он недолюбливал очень мно-
гих людей,  его не слишком волновала судьба этого Нили Эймса,  поскольку
ему не нравились люди безответственные,  принимающие жизнь такой,  какая
она есть. Он не любил людей, которые не жили в клетках. И все же чувства
его сейчас больше были сродни жалости, чем чему-либо другому.

        - Да спасет Господь твою душу,- сказал Вайсингер,  затем  повер-
нулся и исчез в своей конторе.






8. Кэй, знакомящаяся с другими


        Кэй провела  большую часть дня в младшем колледже Джорджа Росса,
и сейчас, возвращаясь в Вифаниин Грех, она размышляла об этом.

        Она пообедала в кафетерии колледжа вместе  с  доктором  Кеннетом
Векслером,  седовласым пятидесятилетним заведующим кафедры математики, и
обсудила с ним свой курс по алгебре,  который начнется со следующего по-
недельника.  Она  собиралась  помогать  во время регистрации в пятницу и
субботу,  и доктор Векслер сказал ей,  что в каждом из трех ее  классов,
вероятно,  будет по двадцать-двадцать пять студентов. Можно неплохо под-
заработать, сказал доктор Векслер, а также набраться хорошего опыта.

        Доктор Векслер проводил ее до кабинета.  Собственно, это неболь-
шое отгороженное пространство в новом,  построенном из кирпича и стекла,
здании Наук и Искусств,  с письменным столом,  креслом и окном.  По одну
сторону от перегородки сидел мистер Пирс,  тощий человек в темном костю-
ме,  который, как объяснил ей доктор Векслер, преподавал численные мето-
ды.  Мистер Пирс подошел чтобы поздороваться и затем снова возвратился к
бумагам, которые разбирал. Кэй поглядела на бежевые стены своей конторы,
на  доску для объявлений и бюллетеней из пробкового дерева,  висящую над
столом, и решила: нужны картинки, чтобы оживить это. На подоконнике сто-
яло несколько горшочков с растениями. На доске объявлений было около дю-
жины маленьких - красных,  синих, зеленых и желтых - гвоздиков, с кончи-
ками, острыми как иглы. На некоторых остались клочки бумаги, и Кэй поду-
мала,  что же висело на них раньше. Проглядывая ящики письменного стола,
она нашла скрепки для бумаги, ручки и блокнотик, листки которого помече-
ны надписью "СО СТОЛА ДЖЕРАЛЬДА МЭЧЕМА".  Это был предшественник.  Когда
она спросила доктора Векслера об этом человеке,  он отвечал уклончиво, и
это ее озадачило.

        В классной комнате под номером 119,  где ей предстояло работать,
Кэй  постояла  у стола учителя под люминесцентным освещением и поглядела
на ряды пустующих столов.  Она даже попробовала написать на доске желтым
мелом  свое имя:  МИССИС РЕЙД.  Ее все еще ошеломляло то,  что ее давние
мечты теперь были в пределах досягаемости. Если ее работа в летний пери-
од окажется удовлетворительной,  у нее появится шанс получить преподава-
тельскую работу на полную ставку. Господи, подумала она. Это невозможно.
Этого  не может быть.  Пока Эван работал в заводском журнале в Ла-Грейн-
дже,  она преподавала в двух классах в общественном колледже  Кларка,  а
после  обеда  сама занималась на курсах повышения квалификации.  До док-
торской степени ей было все еще достаточно далеко,  но она решила, что у
нее  еще есть время.  Обосновавшись здесь,  она может вести свой курс по
алгебре;  после обеда проводить репетиторские  занятия  с  какими-нибудь
студентами и потихоньку продвигаться к своей степени.  Не нужно спешить.
Через некоторое время она выключила свет в комнате 119 и прошла по  кры-
тому  линолеумом  коридору  к автомату безалкогольных напитков в комнате
отдыха преподавателей.

        Она пила колу за столиком в углу и следила за дверью:  смотрела,
как другие преподаватели входят сюда, чтобы выкурить сигарету или просто
немного поболтать. Там была пожилая женщина, у которой седые волосы были
уложены  в  тугой пучок;  она купила виноградный напиток и представилась
как миссис Эдит Марш.  Она преподавала поэзию и любезно улыбалась  почти
всему, что говорила Кэй. Вошел мистер Пирс и зажег сигарету, но он пого-
ворил с Кэй мельком,  затем уселся в кресло в другом конце комнаты и на-
чал глазеть в окно на почти пустую автостоянку.  Вошел мужчина, которому
на вид было за тридцать, одетый в джинсы и темно-синий пиджак спортивно-
го покроя. Кэй разменяла ему доллар, и он бросил в автомат двадцать пять
центов,  не получив на них ничего.  Затем он  затянулся  своей  потертой
трубкой, и когда она рассказала ему, что это ее первый семестр, поведал,
что он профессор на кафедре классической литературы.  Он пожелал ей уда-
чи,  потом снова лишился двадцати пяти центов, так же неудачно бросив их
в автомат,  воздел руки к потолку в притворном гневе и  прошествовал  из
комнаты, оставляя за собой дымный след.

        Она в последний раз вернулась на свое рабочее место, чтобы попы-
таться придумать,  что за картинки ей принести - сцены из обычной жизни?
абстрактные  открытки?  пасторальные сцены?  - затем вышла из здания.  И
сейчас,  достигнув границ Вифаниина Греха и сворачивая по направлению  к
яслям  и  детскому садику "Солнечная школа",  где она на несколько часов
оставила Лори,  она задавала себе вопрос,  кем был этот Джеральд  Мэчем.
Преподавателем по математике, конечно. Очень славный, интеллигентный че-
ловек,  сказал доктор Векслер;  мистер Мэчем жил в Спэнглере.  Его  либо
уволили, либо он ушел по собственному желанию, но в глазах доктора Векс-
лера появилось странное выражение,  когда она его спросила,  что  именно
произошло.  Казалось,  он не хотел говорить об этом человеке. Но почему?
Какой-нибудь скандал или что-то в этом духе?  Что, мистер Мэчем проводил
экзамены, приклеиваясь взглядом к юбкам своих студенток? В любом случае,
подумала Кэй,  хвала Господу за то,  что случилось с Джеральдом Мэчемом;
если бы она не получила эту преподавательскую работу, семья была бы сей-
час на мели.

        "Солнечная школа" - желто-белый домик на улице Блэр - имела ого-
роженный задний дворик, и когда Кэй вылезла из машины и пошла по дорожке
к входной двери,  она заметила нескольких детей,  качающихся на качелях.
Она расслышала их смех, похожий на шум родниковой воды в ручейке, проби-
вающейся сквозь гладкие плоские камни в прохладном лесу.  Около ее дома,
где она росла в детстве,  был небольшой ручеек, она звала его своим сек-
ретным ручейком и одно лето ходила туда каждый день,  чтобы  посмотреть,
как бежит вода.  Она бросала туда камушки и загадывала желания. Один ка-
мушек - за счастливую жизнь, второй - за прекрасного принца, третий - за
то,  чтобы  жить в красивом замке.  На следующую зиму пришли строители и
начали расчищать местность для новой трассы. Они смели прочь дубы и сос-
ны своими машинами,  которым каждое утро в шесть часов требовалась пища.
Когда она вернулась к ручью ранней весной, чтобы загадать новые желания,
ее секретный ручеек оказался залитым бетоном.  Глядя на этот гладкий бе-
тон,  она ясно и твердо поняла,  что в этот конкретный момент  к