да и обрат-
но, ударяясь о стену. Она плюнула ему в лицо и постаралась рывком высво-
бодить свою руку,  но он крепко держал ее,  борясь за свою жизнь.  Тогда
она снова изогнулась и, выставив вперед ногу в шлепанце, лягнула и сбро-
сила с себя Эвана.  Пролетев половину гостиной,  он упал,  стукнувшись о
стул,  потом снова обрел устойчивость и подобрал лопатку как раз  в  тот
момент, когда она прыгнула на него с топором, целясь ему в голову.

        Откинув голову назад,  он увидел отражение своего лица на лезвии
топора и решил,  что лезвие срезало волосы, нависавшие у него надо лбом.
Он  стиснул  зубы,  чувствуя внутри мучительную ярость и разгоравшееся с
каждой секундой инстинктивное желание убить.  Эван  сделал  выпад  вверх
своей  лопаткой,  но женщина оказалась быстрее;  она снова ухватилась за
его запястье и вывернула его руку в сторону. От пронзительной боли паль-
цы  непроизвольно разжались,  и он снова выронил лопатку.  Женщина-тварь
нанесла ему удар тыльной стороной руки, который угодил в челюсть и почти
сломал ему шею.  Эван пошатнулся.  Она ринулась вперед,  вцепилась в его
плечо острыми как когти ногтями и оторвала половину его рубашки,  открыв
грудь,  покрытую неровными шрамами.  Он упал навзничь.  Голова гудела от
удара. Тварь, которая была раньше Джанет Демарджон, наклонилась над ним,
занося топор для смертельного удара. Посмотрев ей в лицо, он увидел в ее
глазах жажду крови.  Шрамы,  крест-накрест пересекавшие его грудь, прив-
лекли особое внимание твари, так же, как в ту ночь, в прихожей его дома.
Наверное тогда эти шрамы напомнили таившемуся в ней существу о кровопро-
литной битве,  и поэтому она быстро ушла, подавив желание напасть на не-
го. Тень от поднимавшегося топора упала на его лицо, а он чувствовал се-
бя слишком слабым и разбитым, чтобы шевельнуться.

        Но в этот критический момент инстинктивное умение убивать заста-
вило его зубы ощериться в рычании и рывком правой руки схватить лопатку,
лежавшую всего лишь нескольких футах. Когда топор достиг сверкающей точ-
ки своего зенита и застыл в ней на долю секунды, Эван уперся каблуками в
ковер и бросился на нее. Со всей силой, на какую были способны мышцы, он
метнул садовую лопатку в нависший над  ним  силуэт.  Желтая  канареечная
ткань остановила его руку.

        Женщина откинула голову назад и завопила от боли и гнева.  Кана-
реечно-желтая ткань покраснела.

        Она попыталась отшатнуться назад,  чтобы все-таки  нанести  свой
удар,  но  Эван опередил ее,  ударив свободной рукой по лодыжкам,  и она
упала,  все еще сжимая топор в белых восковых руках.  Он сразу же  отвел
назад лопатку и,  продолжая рычать, нанес новый удар. Она кричала, боро-
лась,  пыталась расцарапать ему лицо,  но промахнулась;  Эван  навалился
всем весом на свое импровизированное оружие и почувствовал, что оно вон-
зилось в нее еще глубже.  Тело под ним бешено билось, и топор просвистел
мимо его левого плеча.  Другой рукой она ухватилась за его щеку, оставив
в коже глубокие царапины. Он отшатнулся и ударил ее еще раз, затем снова
и снова.

        Пока наконец не осознал, что она мертва.

        Он отступил назад,  упираясь в пол липкими от крови руками.  Ло-
патка по самую рукоятку погрузилась в ее тело, под которым собралась лу-
жа крови.  Эван отполз прочь, больной и потрясенный, в углу гостиной его
вырвало.  В течение долгого времени он лежал на спине,  неспособный  ше-
вельнуться;  тонкие красные ручейки струились по его щеке из трех глубо-
ких царапин. Он понял, что женщина, должно быть, услышала, как заскрипе-
ла  дверь,  и  почувствовала  что-то:  запах его пота или страха.  Снова
взглянув на труп,  он увидел,  что ее глаза темны и  безжизненны;  лицо,
усохшее и сморщенное, было похоже на череп и утратило свою ужасную силу.
Но он все еще опасался повернуться к ней спиной.  Он уставился  на  свои
окровавленные руки, пальцы дрожали и подергивались. Шатаясь, он дотащил-
ся до ванной комнаты и увидел в зеркальце аптечки лицо, которое потрясло
его:  глаза ввалились, на бледной коже чернели синяки - один на челюсти,
другой - на правой щеке - и краснели окровавленные  царапины.  На  обоих
плечах и поперек груди виднелись кровавые рубцы.  Рубашка была разорвана
в клочья.  Он вымыл лицо холодной водой,  его снова едва не вырвало  при
этом, и потом осмотрел остальную часть дома Демарджонов.

        Маленькие, уютные  комнаты  казались  сошедшими прямо со страниц
каталога мебели.  В самой задней части дома он обнаружил  обезглавленное
тело Гарриса Демарджона,  все еще сидящее в своем кресле на колесиках. В
его комнате не было окон и мебели,  только  кровать  с  темно-коричневым
покрывалом.

        Эван быстро закрыл дверь.

        В гостиной  он сел на диван и понял,  что с любопытством смотрит
на труп женщины. Итак, они умирают вместе со своим телом. Но умирают ли?
Он не мог быть в этом уверен. Но он твердо знал одну вещь: чтобы держать
топор, необходима материально существующая рука, а рука этой женщины ни-
когда не сможет подняться.  Он встал с дивана, наклонился к телу и расс-
тегнул халат.

        Левая грудь отвисла,  ее сосок расплющился и выглядел серым;  на
месте правой груди был коричневый звездообразный шрам,  который указывал
на жестокий ожог.

        "Обряд Огня и Железа",- сказала эта  женщина.  "Сегодня  ночью";
"Оливиадра  становится  беспокойной".  Эван  запахнул халат,  потому что
больше не хотел смотреть на этот шрам. Мертвые глаза женщины, полузакры-
тые, уставились в потолок.

        Теперь, сидя  на  полу в присутствии Смерти и закрыв свою голову
руками,  Эван ясно понял,  что должен сделать,  чтобы спасти свою жену и
ребенка.






29. Эван в ожидании ночи


        В доме Демарджонов, в кухне под раковиной, Эван нашел шесть пус-
тых бутылок из-под кока-колы.  Взяв две из них,  он спустился в подвал и
начал шарить в ящиках в поисках подходящих тряпок - не слишком грязных и
достаточно тонких,  чтобы запихнуть их в горлышки бутылок.  Наполнив бу-
тылки примерно на три четверти бензином,  запихнул в них кончики тряпок,
свернутых в качестве запалов для своих самодельных бомб.

        Потом он вернулся наверх и повесил телефонную трубку  на  рычаг,
опасаясь, что продолжительный сигнал "занято" привлечет к себе внимание.

        Он собирался устроить диверсию, чтобы выиграть время и добраться
до клиники Мабри и забрать Кэй.  Подпалив дом Демарджонов, с этими двумя
зажигательными  бомбами  он  мог подобрать себе парочку других мишеней и
устроить достаточную суматоху,  чтобы прикрыть свои действия. Но остава-
лась другая проблема:  где Лори?  В доме Драго? В "Солнечной школе"? Да.
Вероятно,  там,  под внимательным взглядом той ужасной сущности, которая
скрывалась в теле миссис Омариан.  Выжидая время,  которое перевалило за
полдень, Эван внимательно наблюдал из гостиной за улицей. Чуть отодвинув
в сторону оконные занавески,  он разглядывал одним глазом Мак-Клейн-тер-
рас.  Сначала она казалась пустынной,  но затем Эван  увидел  призрачные
очертания  фигуры,  сидящей перед окном в доме,  расположенном на другой
стороне улицы по диагонали. Еще одну фигуру он разглядел в доме, находя-
щемся рядом с тем, где был убит Китинг. Это были часовые, наблюдающие за
улицей. Возможно, миссис Демарджон тоже отвели роль наблюдателя.- Прова-
лись они все к дьяволу,- выдохнул он.

        Наступали сумерки.  Вечер  потихоньку наползал на Вифаниин Грех.
Эван наблюдал, как по Мак-Клейн-террас в сторону Круга проехало несколь-
ко машин.  В домах напротив не зажигались огни,  но он знал, что они все
здесь,  наблюдают за ним и ждут. На полу валялась пластмассовая зажигал-
ка,  сброшенная с перевернутого столика во время схватки.  Эван подобрал
ее,  уселся на диван и несколько раз зажег и потушил пламя. Огонь тускло
отражался от глаз трупа, лежащего у его ног.

        Наступила ночь.

        Деревня Вифаниин Грех была безмолвной;  но где-то в глубине дома
все тикали,  тикали, тикали часы. Эван вытер лицо тыльной стороной ладо-
ни,  моргая,  когда капельки пота касались свежих царапин и порезов.  Он
был один, совсем один, и все события сегодняшней ночи зависели только от
его интуиции,  от его способностей тихо скользить от тени к тени, от его
воли к жизни.  Сегодня ночью он должен лицом к лицу встретиться с  Рукой
Зла,  и больше он не убежит от нее. Его сердце билось в такт тиканью ча-
сов.

        Двадцать минут девятого зазвонил телефон.  Эван напряженно уста-
вился на него. Звонок повторился. Еще раз. Еще раз. И еще.

        Пусть они знают. Да. Пусть знают, что я готов сражаться с ними.

        Телефон продолжал звонить.

        Эван встал, подошел к нему и с силой вырвал шнур из стены.

        Теперь пора было уходить.

        Он забрал зажигалку с собой в подвал,  остатками бензина намочил
журналы,  газеты и изношенную одежду в коробках. Затем оттащил ящики под
лестницу,  разломал  сломанный  стул на куски и бросил их в блестящую от
бензина кучу.  Во второй канистре оставалось достаточно  бензина,  чтобы
полить лестницу. После этого он щелкнул зажигалкой и поднес огонь к кра-
ешку рваного платья;  ткань задымилась,  затлела,  загорелась.  Газеты и
журналы  быстро  занялись пламенем,  их страницы скручивались и чернели;
щупальца дыма змейками поднимались вверх по направлению  к  лестнице,  и
синеватая  змейка побежала по древесине.  Эван выждал,  пока куча ящиков
полностью загорится. Огонь был слишком ярким и заставил его отступить на
несколько шагов назад. Он наблюдал, как начинают чернеть ступеньки и пе-
рила.  Подвал наполнился сероватым и кислым запахом дыма.  Эван  положил
зажигалку в задний карман,  подобрал свои зажигательные бомбы и высколь-
знул через дверь подвала на задний двор. Он перелез через забор, бережно
держа  на изгибе руки бутылки с плескавшейся жидкостью.  Затем оглянулся
назад,  увидел через дверные панели подвала красный свет  и  бросился  в
темноту. Он бежал вдоль канавы, планируя обогнуть деревню по кругу и та-
ким образом добраться до клиники. Над головой висел почти идеально круг-
лый глаз луны,  освещая его жарким безумным светом. Он продолжал бежать,
низко пригибаясь к земле,  озираясь по сторонам, в поисках самого малей-
шего движения; справа от него темнели задние стены домов, а слева - лес.

        В следующий момент до него донесся ужасный высокий пронзительный
вопль, и три амазонки верхом на лошадях набросились на него из этой тем-
ноты, размахивая топорами. На этот раз он знал, что они убьют его, пото-
му что разглядел выражение смерти в их глазах.

        Эван щелкнул зажигалкой и притронулся желтым язычком  пламени  к
одному из запалов, вымоченных в бензине. Он не тратил время на то, чтобы
прицелиться, а просто бросил бутылку в середину. Когда бутылка ударилась
о землю,  из нее вырвался ослепительный огненный шар, и лошади испуганно
заржали,  отступая.  Две из них столкнулись и упали,  а третья от испуга
стала выписывать круги, пока пламя пожирало высохший кустарник и перепу-
танные заросли.  Эван промчался мимо, не чуя под собою ног. На мгновение
обернувшись, он увидел участок леса, покрытый дрожащими языками пламени,
и темные силуэты лошадей, оказавшихся в его центре. После этого он боль-
ше не оглядывался,  а продолжал бежать по окраине Вифанииного Греха,  не
зная,  сколько еще осталось до клиники. Из бездны леса послышались новые
выкрики, приближающиеся к нему, и он крепко сжал рукою оставшуюся бомбу.
Тени метнулись к нему; ночь превратилась в сумасшедший дом лунного света
и  темноты,  борющихся  между собой и с человеком,  продирающимся сквозь
них.  Он споткнулся, чуть не упал, но продолжал бежать; если эта бутылка
разобьется, его последнее оружие исчезнет.

        Тяжело дыша, Эван резко остановился, его легкие горели от кисло-
рода.  Он всмотрелся в темноту. Прислушался. Что это за звук? Что это за
ужасный адский звук?

        Удары копыт.  Четыре или пять лошадей,  скачущих вдоль канавы по
направлению к нему.

        Еще до того как Эван успел отпрыгнуть  к  забору,  они  настигли
его: четыре амазонки с лицами, перекошенными от ненависти. Топоры мерца-
ли в лунном свете, подпитываемые светящейся мрачной пульсирующей энерги-
ей  сжимающих их рук.  Ржание лошадей с красными глазами напоминало звук
землетрясения,  от которого трескается и раскалывается  земля.  Выкрики,
раздававшиеся из беснующихся глоток,  чуть не оглушили его. Отступая, он
подносил пламя к своему последнему запалу; запал начал тлеть, огонь раз-
горелся.  Он отступил назад и бросил бутылку в их середину; пламя высве-
чивало отдельные части тела:  локоть,  плечо‡ и наконец взорвалось,  как
ручная граната. Огонь и осколки стекла пронизали воздух, попадая в воло-
сы и глаза женщин-тварей.  Одна из них дико вскрикнула и начала беспоря-
дочно рубить воздух,  пока ее глаза горели; другая рвала на себе горящее
платье;  третья приникла к отступающей лошади с горящей гривой. Эван от-
вернулся, прыгнул к забору, уцепился за него пальцами, подтянулся. Топор
ударил по сетке рядом с ним.  Эван оттолкнулся, спрыгнул в траву и побе-
жал через задний двор к улице. Его нервы натянулись как струны.

        Достигнув улицы,  он увидел, что это Фредония; он полностью обо-
шел Вифаниин Грех по кругу и прошел мимо клиники. До него доносилось жа-
лобное  ржание лошадей,  а небо по направлению к Мак-Клейн-террас начало
слабо краснеть.  Он понял,  что они обнаружили пожар и пытаются погасить
его.  Эван постоял несколько секунд,  пытаясь сориентироваться; ему при-
дется пройти через деревню,  чтобы добраться до  клиники,  и  они  будут
ждать его там.  Он огляделся: рядом находились станция техобслуживания и
несколько безмолвных домов. Еще была дорога, ведущая из Вифанииного Гре-
ха по направлению к безопасности и‡

        ‡ поперек этой дороги что-то лежало.

        Вспыхнули огни. Эван оказался пойманным, как мотылек, заворожен-
ный двумя огоньками. Он прищурился и постарался рассмотреть, что за ним.
Он понял, что это фары. Поперек дороги стояла машина.

        - Мистер  Рейд,- сказал чей-то мужской голос.- Мистер Рейд,  ду-
маю, что вам лучше подойти сюда. Подходите. И двигайтесь спокойно.

        Из машины выбралась какая-то фигура, прошла вперед и встала меж-
ду  фар.  Шериф Вайсингер нацелил на него пистолет.- Теперь идите сюда,-
сказал он, словно уговаривал маленького мальчика выбраться из своего ук-
рытия.- Бежать бесполезно. Вам следует знать это, мистер Рейд.

        Эван не шевельнулся.

        - Я хочу найти свою жену и ребенка,- сказал Эван, во рту его бы-
ло горько и сухо.

        - О,  нет, вы этого не сделаете. Они не позволят. Ваша жена сей-
час такая же, как они, мистер Рейд, или скоро станет такой. Вы не сможе-
те бороться с ними. Никто не сможет.

        - Я могу бороться с ними! - закричал Эван, весь дрожа, его голос
эхом разносился по улице.- Ради Бога, помогите мне!

        - Бог  здесь не поможет,- тихо сказал Вайсингер.- По крайней ме-
ре,  тот Бог,  которому молимся вы и я.- Он улыбнулся улыбкой  ящерицы.-
Даже Бог держится подальше от Вифанииного Греха.

        - Мы можем бороться с ними вместе! - в отчаянии воскликнул Эван.

        Вайсингер покачал  головой,  поднял  пистолет  и направил его на
Эвана.

        - Я слишком стар и слаб.  Вы просто глупец.  Мое уютненькое мес-
течко в Аду уже приготовлено, выдолблено и поджидает меня, и я совсем не
тороплюсь туда угодить.

        - Что с вами?  - разъяренно спросил его Эван.- Вы же здесь шериф
и сидите в самом гнезде женщин-убийц!

        - Я жив,  потому что я им нужен,- сказал Вайсингер, блеснув гла-
зами над стволом пистолета.- Если бы я им не был нужен,  то  не  был  бы
сейчас здесь,  а мои кости гнили бы вместе со всеми остальными; это воп-
рос выживания, мистер Рейд; вы либо делаете это, либо нет. Теперь подхо-
дите-ка поближе и поторопитесь.- Он сделал легкое движение пистолетом.

        Эван в полном смятении медленно пошел в его сторону.

        Вайсингер неожиданно  наклонил  голову набок;  Эван ощутил запах
дыма в слабом удушливом ветерке и понял,  что  шериф  тоже  почувствовал
его.  Глаза Вайсингера расширились,  он различил слабое красное пятнышко
на Мак-Клейн и более яркий столб дыма в горящем лесу.

        - Ты‡ устроил‡ поджог‡- недоверчиво прошептал Вайсингер. Его ли-
цо покраснело от гнева. - Ты ублюдок! Ты свихнулся, сукин сын! - Он про-
тянул руку, схватил Эвана за остатки рубашки и дернул вперед, держа пис-
толет  на весу прямо у его шеи.- Мне следует разнести твою сраную голову
прямо здесь и сейчас же! Этот лес сгорит дотла как сухая головешка! - Он
бессмысленно тряс Эвана.- Ты знаешь, что ты наделал? Ты знаешь?..

        - Да,- сказал Эван.- Я знаю.- Он встретился взглядом с Вайсинге-
ром.- У вас нет снаряжения,  чтобы бороться с таким пожаром.  Нили  Эймс
говорил мне об этом.  Когда жители Спэнглера или Бэрнсборо увидят огонь,
они пошлют сюда свои грузовики,  чтобы помочь.  И они найдут вас и меня,
и‡ этих женщин.

        - Провались ты к дьяволу!  - выдохнул Вайсингер сквозь стиснутые
зубы.  Его взгляд скользнул по направлению к лесу. Искры кружили и взле-
тали  в  небо,  проносясь  над иссушенным на солнце лесом и рождая новое
пламя. Он подтолкнул Эвана к полицейской машине.- Залезай! - проревел он
прерывающимся от страха голосом.- Быстрее!

        Эван скользнул на сидение. Вайсингер с сосредоточенным лицом, на
котором выступили капельки пота, сел за руль, продолжая держать пистолет
нацеленным Эвану в бок, и завел двигатель.

        - Я  убью тебя,  если ты шевельнешься,- свирепо сказал он.- Кля-
нусь, я убью тебя.

        - Куда вы меня везете?

        - К ним.  В тот‡ храм.- Свободной рукой он вел машину.- Они най-
дут,  что  сделать  с этим проклятым огнем.- Он заскрипел зубами.- И они
найдут, что сделать с тобой!- Он опустил ногу на пол, и машина рванулась
с места.

        Эван развернулся,  схватил Вайсингера за его медвежье запястье и
рванул его вверх; пистолет выстрелил один раз, потом второй, стекло зад-
ребезжало.  Вайсингер  выпустил  руль и потянулся к горлу Эвана,  а тот,
вцепившись в рукоятку пистолета,  навалился своим  весом  на  скользящий
руль. Шины завизжали в ночи криком баньши, и машина ракетой понеслась по
улице по направлению к бензозаправочной станции.  Слишком поздно Вайсин-
гер понял,  что должно произойти;  он выругался, снова попытался обрести
контроль над машиной, но Эван мгновенно прижал ногу Вайсингера, надавли-
вая на акселератор.

        Полицейский автомобиль  с пронзительным скрежетом врезался в на-
сосы подачи бензина;  кожуха насосов разлетелись в стороны.  Машина про-
должала  двигаться вперед,  разбив на своем пути стеклянный фасад здания
конторы,  где Эван разговаривал с Джессом,  управляющим.  Эвана  дернуло
сначала вперед, назад, потом снова вперед; он разбил лоб о приборную па-
нель и плечо,  ударившись о дверь.  Краем глаза он увидел мокрое от пота
лицо  Вайсингера  с вопящим разинутым ртом.  Машина пронеслась над морем
стекла и тяжело ударилась о деревянный прилавок,  расколов  его  на  две
части;  кассовый аппарат закружился, ударился о стену и взорвался. После
этого машина остановилась, заскрежетав двигателем.

        Сквозь красный туман боли Эван увидел языки пламени, пробивающи-
еся через обшивку.  Он не мог заставить себя пошевелиться.  Превосходное
пламя, подумал он. Превосходное красное пламя сожжет все дотла. Его пле-
чо пульсировало от боли,  и он решил, что сломал его, но когда попытался
пошевелить рукой, обнаружил, что может двигать всеми ее пальцами за иск-
лючением большого.  Превосходное красное пламя, подумал он, разглядывая,
как оно разрастается. Сжечь. Сжечь. Сжечь. Еще через несколько секунд он
смог повернуть голову.

        Мертвенно-синий синяк, начинающий чернеть, закрывал одну сторону
лица Вайсингера;  половина руле