,  он  прав.  Высокомерие  отнюдь  не  умаляет  его  блестящих
способностей.
   - Уэллс в панике из-за досье. Думает, что и на него оно заведено.
   - Так оно и есть.
   - Не понимаю.
   - Уэллс-фамилия его матери,  которую  он  получил  вскоре  после  развода
родителей. Досье объясняет, как все это произошло.  При  рождении  ему  дали
фамилию Рейслер. Среди пропавших досье - от М до Z - имеются  сведения  и  о
Рейслере. Вам что-нибудь говорит это имя?
   - Да, припоминаю, - ответил Питер. В его памяти вплыл  образ  надменного,
порочного человека по имени Фредерик Рейслер. -  Он  был  одним  из  лидеров
германо-американского бунда, - продолжал Ченселор. - Я наделил  его  чертами
одного из персонажей романа "Рейхстаг". Рейслер был биржевым маклером.
   - Да, его считали гением Уолл-стрита. Он переправил  Гитлеру  в  Германию
миллионы долларов. Уэллс всю жизнь стремился  смыть  с  себя  это  постыдное
пятно и бескорыстно служил своей стране.  Он  панически  боится,  что  досье
раскроет позорящее его прошлое.
   - Да, наверное, это он. Страх перед прошлым...
   - Может быть, но я сомневаюсь. Или только его коварство не укладывается в
рамки наших представлений... Зачем ему бояться разоблачения,  если  досье  в
его руках? А что сказал вам идальго?
   - Кто?
   - Монтелан, он же Пэрис. Как личность он  намного  приятнее,  чем  Бэнер,
хотя еще более высокомерен. Потомственный кастильский  аристократ,  которого
фалангисты  Франко  лишили  и  богатства,  и  влияния.  Карлос  ненавидит  и
презирает любые формы насилия.
   - Как вы сказали? - прервал дипломата Ченселор. - Что он презирает?
   Фашизм, в чем бы он  ни  проявлялся.  -  Нет,  вы  выразились  иначе.  Вы
употребили слово "насилие". "Формы насилия" - вот ваше выражение.
   - Да, я так сказал.
   Питер вспомнил, как о чем-то  подобном  говорил  Рамирес.  Нет  ли  здесь
связи?
   Рамирес и Монтелан. Оба преисполнены ненавистью и презрением.
   - Это Монтелан. Сейчас нет времени объяснять, почему я в этом уверен.  Вы
можете с ним связаться?
   - Конечно. С каждым членом Инвер Брасс можно установить контакт в течение
нескольких минут. Имеется закодированная телефонная связь. Никто из  нас  не
имеет права игнорировать звонок по этому телефону.
   - Монтелан может проигнорировать.
   Брови у посла от изумления поползли вверх.
   - Он же не знает, по какому поводу я  звоню,  и  обязательно  подойдет  к
телефону. Но что произойдет дальше? Страх быть  разоблаченным  заставит  его
как-то  отреагировать  на  мой  звонок.  Разумеется,   недостаточно   просто
разоблачить его, не так ли? - Наступила пауза, которую Ченселор  не  решился
прервать. -  Его  необходимо  убить.  Он  будет  последним,  кого  убьют  по
приговору Инвер Брасс. В какую трагедию все это обернулось! - Сент-Клер снял
трубку, и вдруг его лицо  из  пепельного  стало  смертельно  бледным.  -  Не
работает.
   - Не может быть!
   - Только что все было в порядке.
   Внезапно комната наполнилась оглушительным трезвоном. Выхватив из кармана
пистолет, Питер бросился к проходу. Раздался выстрел, и выходящее на веранду
окно разлетелось  вдребезги.  Острая  боль  обожгла  руку  и  плечо  Питера,
показалась кровь, и он выронил оружие.
   В коридоре было слышно, как по наружной двери чем-то  бьют.  Наконец  она
распахнулась, ударившись о стену, в комнату с  кошачьей  ловкостью  проникли
два стройных негра в плотно облегающих брюках и темных рубашках и  направили
пистолеты на Ченселора.
   Вслед за ними из темноты прихожей в полумрак  гостиной  шагнула  какая-то
громадная  фигура.  Это  был  Даниел  Сазерленд.  Он  стоял  неподвижно,   с
презрением глядя на Питера, потом вытянул  вперед  огромную  руку  и  разжал
кулак- на ладони лежала капсула. Сазерленд снова сжал кулак и  повернул  его
ладонью вниз сквозь пальцы закапала  красная  жидкость.  -  Театр,  господин
Ченселор. Искусство обмана.

Глава 42

   Нападавшие, безусловно, были профессионалами. Они вначале  окружили  дом,
потом, действуя быстро и  решительно,  проникли  в  гостиную.  Они  схватили
Сент-Клера, а Питера оттащили в сторону и куском материи туго перевязали его
раненое  плечо.  Один  из  нападавших  отправился  к  воротам,  чтобы   дать
объяснения местной полиции, прибывшей на сигнал тревоги.
   Сделав знак  головой,  Даниел  Сазерленд  повернулся  и  исчез  в  темном
коридоре. И вдруг произошло нечто  невероятное:  человек,  державший  Браво,
отошел на шаг в сторону, и комната  сразу  наполнилась  грохотом  выстрелов.
Пули буквально изрешетили тело Сент-Клера, отбросив то  к  стене.  С  широко
открытыми от удивления, уже ничего не видящими глазами он  тяжело  повалился
да пол.
   - О господи!.. - услышал Питер произнесенные кем-то со страхом слова.  Он
уже не отдавал себе отчета в том, что это его собственный голос, и не ощущал
ничего, кроме только что пережитого ужаса.
   Вернулся Сазерленд. Его глаза были печальны, несмотря на  гордую  осанку,
чувствовалось, что он подавлен.
   - Ни вам, ни другим никогда этого не понять, - тихо сказал он,  глядя  на
мертвого Сент-Клера. - Досье нельзя было  уничтожать,  с  их  помощью  легче
вести борьбу с окружающим нас злом. - Судья поднял глаза на Питера:
   - Что касается Джекоба, то в отличие от вас мы захоронили его  подобающим
образом. О его смерти будет своевременно объявлено, так же как  и  о  смерти
остальных.
   - Вы всех убили? - прошептал Ченселор.
   - Всех! - ответил Сазерленд. - Бэнера два дня  назад,  Пэриса  -  прошлой
ночью. - Вас поймают.
   - Миссис Монтелан считает, что ее муж послан госдепартаментом на  Дальний
Восток. У нас там свои люди. Они подготовят документы,  свидетельствующие  о
том, что Карлос убит террористами. В наши дни в этом нет ничего  необычного.
Уэллс погиб в автомобильной катастрофе на скользкой после дождя  проселочной
дороге.
   Кстати, вы невольно помогли нам. А его машину нашли сегодня утром.
   Сазерленд говорил  в  абсолютно  спокойной,  деловой  манере,  как  будто
убийство и насилие были  совершенно  нормальным,  естественным  явлением,  о
котором нет необходимости долго распространяться.
   - У вас есть свои люди в госдепартаменте? - спросил потрясенный Питер.  -
Значит, вы могли узнать о "цитадели" в Сент-Майкелсе?
   - Да, могли, и мы сделали это.
   - Но зачем? У вас же был О'Брайен.
   - Не пытайтесь ввести нас в заблуждение, Ченселор. Мы с вами  не  книжные
герои. Все, что сейчас происходит, - реальность.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать. О'Брайен никогда не был  нашим
человеком. Другие, но не он.
   - Не он... - с трудом повторил Ченселор слова судьи.
   - Ваш О'Брайен - очень смелый  и  сообразительный  человек,  -  продолжал
Сазерленд. - Он поджег катера, открыв огонь по бакам с горючим, и  с  риском
для жизни увел нас от вашего  автомобиля.  Его  храбрость  не  уступает  его
находчивости. Весьма ценное сочетание качеств.
   У  Питера  непроизвольно  вырвался  пронзительный  крик  удивления:  так,
значит, О'Брайен - не предатель! Сазерленд продолжал  говорить,  но  он  уже
ничего не слышал. Все остальное не имело теперь значения.
   - Что вы сказали? - переспросил  Питер,  оглядываясь  на  окруживших  его
негров.
   Их было пятеро, и каждый с оружием в руках.
   - Я пытался как можно мягче объяснить вам, что мы  вынуждены  вас  убить.
Почему же вы не сделали этого раньше?
   - Вначале мы пытались, однако потом передумали.  Когда  вы  приступили  к
роману о Гувере, стало необходимо  доказать,  что  вы  сумасшедший.  Кое-кто
успел прочесть то, что было вами написано, но кто именно, мы не знали.  Дело
в том, что вы были удивительно близки к истине, а  мы  не  могли  допустить,
чтобы вы открыли тайну, связанную с досье Гувера. Страна должна верить в то,
что они уничтожены. Вы же доказывали обратное.  К  счастью,  ваше  поведение
давало основания считать вас безумным. Хотя вы и не погибли в  автомобильной
катастрофе, но получили тяжелую травму головы и  потеряли  любимую  женщину.
Ваше выздоровление шло необычайно медленно. В  ваших  книгах  прослеживается
склонность  параноика  всюду  подозревать   заговоры.   Наконец,   последним
доказательством вашей неуравновешенности...
   - Последним доказательством? - прервал Сазерленда Питер, ошеломленный его
формулировкой.
   - Да, последним... - продолжал судья, - послужило ваше заявление  о  моей
смерти. Нечего и говорить, как это меня позабавило. Я виделся  с  вами  лишь
однажды, и в моей памяти мало что сохранилось от этой встречи.  Вы  и  тогда
произвели на меня впечатление безумца, маньяка, и я тут же  выкинул  вас  из
головы.
   - Маньяк? - повторил Питер. - В ФБР есть свои маньяки, наследники Гувера.
Они с вами заодно?
   - Трое из них. Они даже не понимали, что это  недолговременный  союз.  На
какое-то время у нас действительно была общая цель-досье Гувера. Правда, они
не догадывались, что вторая половинка досье не  уничтожена,  а  находится  у
нас. Нам нужны были люди с репутацией фанатиков. Имелось  в  виду,  что  они
будут пойманы и убиты, а попавшие в их руки досье исчезнут  вместе  с  ними.
Они нужны были также для того, чтобы загнать вас на край пропасти.  Если  бы
они при этом перешли намеченный рубеж и убили вас, вся вина легла бы на них.
С нашей точки зрения,  вы  совершенно  безвредный  человек,  только  слишком
любите совать нос не в свои дела. Но они восприняли вас всерьез.
   - Значит, вы собираетесь меня убить, иначе вы не  рассказывали  бы  всего
этого, - проговорил Питер совершенно спокойным, каким-то отрешенным голосом.
   - Я не бесчувственный. И лично у меня нет желания лишать вас жизни.
   Поверьте, мне не доставит это никакого удовольствия. Но я вынужден  пойти
на это. Самое большее, что я могу для вас сделать, - это удовлетворить  ваше
любопытство. И еще одно. У меня есть предложение...
   - Предложение?
   - Я готов сохранить жизнь вашей женщине. У нас нет причин убивать  ее.  А
если она и знает что-то, то ей об этом рассказал писатель,  который  осознал
свое безумие и покончил жизнь самоубийством. Всем  известно,  что  он  часто
впадал в депрессию, а в таком состоянии человек теряет ощущение  реальности.
Весьма распространенное среди творческих людей психическое заболевание.
   -  Благодарю.  Мне  очень  лестно  быть  причисленным  к  разряду   людей
творческих. Я, правда, не совсем уверен, справедливо ли  это,  -  поклонился
Ченселор, удивляясь собственному спокойствию. - Что вы потребуете взамен?  Я
согласен на любые условия.
   - Где сейчас О'Брайен? - Что вы сказали?.. - с  трудом  выдавил  из  себя
Питер.
   - Где О'Брайен? Вы звонили ему от Рамиреса? В  полицию  и  в  ФБР  он  не
обращался. Мы узнали бы об этом. Так где он?
   Питер внимательно следил за глазами Сазерленда.  "Вспомни  о  придуманных
тобой событиях! - приказал он себе.  -  Пусть  ничтожный,  но  это  все-таки
шанс..."
   - Если я скажу вам, где он, какие вы дадите гарантии, что сохраните жизнь
Элисон Макэндрю?
   - Абсолютно никаких. Только мое слово.
   -  Ваше  слово?  Да  это  вы  сумасшедший!  Чего  стоит  слово  человека,
предавшего своих друзей, Инвер Брасс?
   - Вы ошибаетесь. Это не предательство. Инвер Брасс была создана для того,
чтобы помогать стране в наиболее тяжелые для нее моменты. Помогать  женщинам
и мужчинам, всем без исключения, потому что Америка - страна  для  всех.  Но
теперь  совершенно  очевидно,  что  Америка  -  не  для  всех  одинакова   и
добровольно страной всеобщего равенства никогда не станет. Надо заставить ее
стать таковой.  Америка  предала  меня.  Меня  и  миллионы  моих  собратьев.
Сейчас-то  я  понимаю  это.  Однако  мои  нравственные   устои   ничуть   не
поколебались. Моя честь всегда будет со мной.
   Я умею держать слово.
   Питер лихорадочно обдумывал сложившуюся ситуацию. Было только одно место,
куда О'Брайен мог  отправиться  после  событий  в  Чесапикском  заливе.  Они
заранее договорились, что, если возникнет подобная  ситуация,  агент  должен
ждать вестей от Элисон и  Питера  а  мотеле  Ошен-Сити.  Больше  ему  деться
некуда.
   "Вспомни о придуманных тобой событиях! Ждать помощи неоткуда".
   В романе "Контрудар!" Питер описал ситуацию, когда с помощью  телефонного
разговора удается договориться о побеге. Очень  простой  прием:  попавший  в
западню человек произносит в трубку несколько фраз. Те,  кто  держат  его  в
плену, считают их вполне логичными.  Для  собеседника  же  на  другом  конце
провода эти фразы кажутся бессмысленными, но в них  -  указание  конкретного
места встречи.
   Собеседнику остается лишь вовремя прибыть туда.
   - Хорошо. Предлагаю сделку, - сказал Питер. - О'Брайена за дочь Макэндрю.
   - Согласен, но майора Брауна эта сделка  не  касается.  Он  наш  в  любом
случае.
   - Вы и о нем знаете?
   - Конечно. Как только он запросил информацию о  Часоне  в  вычислительном
центре, нам сразу же стало об этом известно.
   - Понимаю. Вы убьете его?
   - Посмотрим. Мы еще не знаем, что он за человек, может,  просто  направим
его работать куда-нибудь подальше, в какой-нибудь госпиталь за  тысячу  миль
отсюда. Мы не убиваем всех подряд.
   "Но его-то вы наверняка убьете, - мысленно возразил Ченселор.  -  Раз  вы
знаете о нем, он должен будет исчезнуть".
   - Вы говорили, что вам известно, где находятся Браун и Элисон.
   - Да, это так. Они в отеле Арунделя. У нас там есть осведомитель.
   - Я хочу, чтобы ее отвезли в Вашингтон и чтобы я мог переговорить  с  ней
по телефону.
   - Выдвигаете требования, господин Ченселор?
   - Да, если хотите получить О'Брайена.
   - Ей не причинят вреда. Даю вам слово.
   - Мне ничего не остается, как поверить вам. Но, бога ради, не  давите  на
меня. Поймите, в каком я состоянии. Я боюсь, я не хочу  умирать...  -  Питер
говорил'. тихо, стараясь, чтобы голос его звучал как можно убедительнее. Это
оказалось нетрудно.
   - А какие гарантии дадите вы? - спросил в свою очередь судья.  -  Как  вы
доставите сюда О'Брайена?
   - Нужен телефон. Этот не работает, и вам это от лично  известно.  Я  знаю
только номер телефона, по которому можно найти О'Брайена. - Ченселор  поднял
руку, чтобы посмотреть время. Движение причинило ему острую боль  в  раненом
плече.
   Куин должен быть в условном месте через двадцать-тридцать минут.
   - Какой номер его телефона?
   - Это вам ничего не даст. О'Брайен за  пятьдесят  миль  отсюда  и  хорошо
знает мой голос. Кроме того, он разработал специальный  код,  с  которого  я
должен начинать разговор.
   Ченселор лихорадочно искал выход  из  создавшегося  положения.  Несколько
дней назад они договорились, что, если О'Брайен попросит  позвонить  ему  по
телефону-автомату на Висконсин-авеню, где на самом  деле  никакого  автомата
нет, это будет означать, что Питер  должен  явиться  к  телефонной  будке  у
бензоколонки на окраине Солсбери. Куин и Элисон видели эту будку,  когда  он
звонил в Нью-Йорк Моргану.
   О'Брайен наверняка помнит это место.
   -  Сейчас  четверть  третьего.  Где  можно  встретиться  в  такое  время?
недоверчиво спросил Сазерленд.
   - У бензоколонки  около  Солсбери.  Я  должен  подтвердить,  что  встреча
состоится, и описать машину,  в  которой  приеду.  Не  думаю,  что  О'Брайен
подойдет, если увидит, что я в машине не один. Вам придется спрятаться.
   - Это не проблема. Что за код? - спросил  судья.  -  Скажите  его  точно,
слово в слово.
   - В нем нет никакого скрытого значения. Просто фраза из газеты.
   - Что за фраза?
   - "В последнюю  минуту  сенатор  собрал  кворум  для  обсуждения  военных
расходов".  -  Питер  потрогал  раненое  плечо,  словно  хотел  лишний   раз
подтвердить, что фраза действительно самая обычная.
   - Возьмем автомобиль посла, - закончил переговоры Сазерленд. -  Последние
мили машину поведете вы. А до того будете  сидеть  со  мной  сзади.  С  нами
поедут двое моих людей. Когда вы сядете за руль, они спрячутся. Я уверен, вы
сделаете все, что вам прикажут.
   - Я, в свою очередь, надеюсь, что вы сдержите слово, - ответил  Ченселор.
- 'Хотелось бы, чтобы вы убрали ваших  людей  из  Арунделя.  Кроме  того,  я
просил бы вас  не  препятствовать  отъезду  Эдисон  в  Вашингтон.  Ее  будет
сопровождать Браун. Если он вам понадобится, вы  найдете  его  позднее.  Как
далеко до ближайшего телефона?
   - Тот, который на столе  перед  вами,  господин  Ченселор,  работает  или
заработает через несколько минут. - Судья повернулся к  стоявшему  слева  от
него мускулистому негру и что-то сказал ему на непонятном языке. На таком же
языке кричали тогда, на  причале  Чесапикского  залива.  Погибающий,  но  не
сдающийся человек кричал на языке, которого не понимал Варак.
   Стройный негр кивнул и выбежал сначала в коридор, а оттуда на улицу.
   - Сейчас связь восстановят.  Кабель  не  перерезан.  Мы  просто  временно
отключили вашу линию, - сказал судья и после небольшой паузы объяснил:
   - Я говорил на ашанти. На этом языке  в  семнадцатом-восемнадцатом  веках
говорили африканские племена Золотого Берега. Подобных языков  в  мире  нет,
поэтому выучить его нелегко. Те, кто знают ашанти, могут  разговаривать  где
угодно и отдавать приказания, не опасаясь, что их поймут.
   Сазерленд повернулся к двум неграм, стоявшим в другом  конце  комнаты,  и
что-то сказал им на странно звучащем языке.  Те  сунули  за  ремень  оружие,
подошли к безжизненному телу Сент-Клера и вынесли его в коридор.
   Вдруг ожил телефон.
   - Все в порядке. Можете звонить О'Брайену. Учтите, линия прослушивается.
   Если скажете что-нибудь лишнее, связь  будет  прервана,  а  ваша  женщина
убита.
   Питер подошел к аппарату. Прямо перед ним, на стене, виднелись  застывшие
струйки крови Сент-Клера. На полу кровь засохла неровными бугорками, и Питер
чувствовал их даже через толстую подошву ботинок.
   Он снял трубку, набрал номер мотеля в Ошен-Сити и попросил соединить  его
с люксом, в  котором  жил  О'Брайен.  Люкс  не  отвечал.  Ожидание  казалось
невыносимым; агента не было в номере.
   Вдруг послышался щелчок и чей-то голос сказал;
   - Слушаю.
   - Куин, это ты?
   - Питер! О господи, где ты? Я...
   - У меня нет времени, -  прервал  его  Ченселор  нарочито  злым  голосом,
надеясь, что О'Брайен поймет: за  несвойственной  Питеру  интонацией  что-то
должно скрываться. - Ты всегда требовал, чтобы я вначале называл этот чертов
код. Так вот он: "В последнюю минуту сенатор собрал  кворум  для  обсуждения
военных расходов".
   - Какого черта ты...
   - Я хочу как можно скорее увидеться б тобой, - дерзким, вызывающим  тоном
снова прервал агента Питер. Он никогда  не  разговаривал  так  с  людьми.  -
Сейчас около трех утра. По твоей схеме в это время мы должны  встречаться  у
бензоколонки по дороге в Солсбери. Я прикачу на серебристом "континентале".
   Смотри же, приезжай один.
   - Ладно! - выпалил Куин таким же недружелюбным голосом, каким только  что
разговаривал Ченселор. - Серебристый "континенталь". Буду на месте  вовремя.
Что касается кода, то не такая уж это глупая вещь. Благодаря ему я знаю, что
на тебя никто не оказывает давления. С тобой, сукин сын, это нечасто бывает.
   Увидимся через час. - И О'Брайен повесил трубку.
   Судя по последним словам, он все понял. Его  недружелюбный  тон  тоже  не
соответствовал его манере общаться с людьми. Выходит, с  помощью  лжи  можно
сказать правду.
   Питер повернулся к судье:
   - Теперь ваша очередь. Звоните в Арундель.
   Сазерленд устроился рядом с Ченселором на заднем сиденье "континенталя".
   Впереди уселись два негра. Они  ехали  по  проселочным  дорогам  в  южном
направлении, через реку Чоптанк. Судя по дорожным знакам, они  уже  проехали
города Бетлехем, Престон и  Херлок.  Следующий  -  Солсбери.  Судья  сдержал
слово:
   Элисон прибудет в Вашингтон, в отель "Хей-Адамс", задолго  до  того,  как
они доберутся до Солсбери. После того, как  будет  схвачен  О'Брайен,  Питер
сможет  позвонить  ей  из