нтичные  теоретики  называли  их  подушками).  В  старинных
ионийских капителях этот негативный, вспомогательный характер боковых сторон
особенно  подчеркнут путем наслоения  целого  ряда спиралей одна за  другой.
Позднейшие мастера ионийского стиля начинают бороться с этой двусторонностью
капители,  стремясь придать ее боковым сторонам самостоятельный декоративный
характер, однако  им  так и не  удается преодолеть роковой дуализм ионийской
капители.  Особенно большие  трудности  возникали  при  разрешении  проблемы
угловой  капители (если  колоннада  обходила храм  со  всех четырех сторон).
Тогда  приходилось  волюты  обращать  одновременно  и к фасаду, и  к боковым
сторонам храма;  две волюты оказывались рядом и  соприкасались по диагонали,
тогда  как с  противоположной  стороны,  там,  где  сходились  два  реверса,
получался неприятный, пустой угол. Этот органический дефект угловой капители
побуждал мастеров  ионийского  ордера упорно  искать  все нового  разрешения
проблемы. Так,  например, знаменитый  строитель Парфенона Иктин  в  одной из
своих сакральных построек (храм Аполлона в Бассах) пробует придать ионийской
капители   трехгранную  форму;  совершенно   отказываясь   от  киматия,   он
развертывает под острым  углом  три  мощные волюты. Однако такое  разрешение
проблемы,  пригодное  для  внутренней колоннады  храма  в  Бассах,  не  было
приспособлено для храмов с  наружной колоннадой. Характерно, что и сам Иктин
не использовал  своего  изобретения  при постройке Парфенона и  применил для
наружной  колоннады  храма дорийский ордер, допустив  ионийский ордер только
для украшения внутреннего пространства, для четырех колонн в святилище Афины
Девы. Поэтому к ионийскому ордеру чаще всего обращались в храмах, украшенных
только одним колонным портиком  по фасаду (храм Ники  на Афинском Акрополе).
Здесь  ионийская колонна действительно находилась в самой выгодной для  себя
обстановке, служила фасаду, пластически выделяя переднюю плоскость здания.
     Но  вернемся  к  элементам  ионийского  ордера. Антаблемент  ионийского
ордера, соответствуя тонкой и  стройной колонне,  имеет более легкую форму и
тоньше профилирован,  чем в  дорийском стиле.  Ионийский эпистиль (архитрав)
всегда состоит из нескольких (обычно трех) слоев,  которые слегка  выступают
один  над   другим  и  завершаются  орнаментальной  рейкой.  Вообще  следует
отметить, что  в ионийском  ордере гораздо  больше  мелких, самостоятельных,
промежуточных элементов и что в отличие от дорийского ордера эти элементы не
только выделены полихромией, но и пластической лепкой. Фриз ионийского стиля
не  разбивается на  триглифы и  метопы, но образует сплошную  цепь рельефных
композиций и  завершается так  называемой зубчаткой -- пережитком деревянной
конструкции,  которая стилизует  выдвинутые концы деревянных  балок.  Узкий,
сильно выступающий карниз завершает композицию ионийского антаблемента.
     В общем можно сказать, что ионийский  ордер превосходит дорийский своим
пластическим и  декоративным богатством, что он изящнее и  активнее в  своей
тектонической  игре,   но  это  превосходство  достигается  ценой  известных
неудобств  и  затруднений  (проблема угловой  капители). Вполне  естественно
поэтому, что должна была возникнуть потребность  в еще одном ордере, который
объединял  бы в себе преимущества дорийского и ионийского стилей и  вместе с
тем являлся бы  дальнейшим  развитием заложенных  в них художественных идей.
Так  возникает   третий  ордер  греческой  архитектуры  --   так  называемый
коринфский ордер. Декоративным первоисточником  коринфской капители являются
зубчатые листья аканта  или репейника. Сначала  репейник как  орнаментальный
мотив  стали употреблять в могильных  Памятниках,  венчая зубчатыми  узорами
аканта силуэт надгробных стел. Потом мотив стилизованных  акантовых  листьев
использовали   для  украшения  капители.   Изобретение  коринфской  капители
греческая  молва   приписывала  скульптору  и  ювелиру   Каллимаху,  который
действовал  во  второй половине V  века. Легенда рассказывает;  что Каллимах
однажды  увидел  на могиле одной коринфской девушки  забытую корзину, вокруг
которой  вились  листья аканта, и воспользовался  этим  мотивом для создания
нового типа капители. И действительно, древнейшая дошедшая до нас коринфская
капитель  относится  примерно к  430  году,  то  есть к началу  деятельности
Каллимаха. Эта первая коринфская  колонна украшает уже ранее упомянутый храм
Аполлона в Бассах, где она отделяет целлу храма от святилища Аполлона. Уже в
этом  раннем  опыте намечены все  главные  декоративные элементы  коринфской
капители.  Ядро капители имеет форму  чаши  или  корзины,  обвитой удвоенным
рядом  акантовых  листьев;  из листьев вырастают тонкие  стебли, которые  на
углах  свертываются  в  восемь волют.  От  дорийской  и ионийской  капителей
коринфская капитель отличается  еще своеобразной  абакой с вогнутыми  внутрь
краями.  Суховатый и несколько  бедный узор  ранней  коринфской  капители  с
течением времени  становится  все  пластичней, сочней  и роскошней (капитель
круглого здания в Эпидавре и  капитель так называемого "Памятника Лисикрату"
из  первой  половины IV века). Наибольшего  же расцвета коринфская  капитель
достигает  в  эллинистическую  эпоху  и  в  римской  архитектуре,   когда  к
растительным узорам все чаще начинают примешиваться фигурные мотивы. Подобно
дорийской капители, и коринфская капитель всесторонняя, но вместе с тем (как
ионийская капитель) она дает более  естественный и гибкий переход от круглой
колонны  к  прямоугольной абаке.  Кроме  того, коринфская  капитель  гораздо
богаче живописными контрастами света и тени и идея вертикального устремления
колонны  воплощена  в  ней  в  более   живых,  органических  формах.  Вполне
естественно  поэтому,  что и  капители, и самой колонне в коринфском  ордере
присущи  более высокие  и  стройные  пропорции.  Что  касается  антаблемента
коринфского   ордера,   то  он  обычно  отличается  наибольшим  декоративным
богатством, заменяя ионийскую зубчатку консолями.
     Римская архитектура унаследовала от греческой архитектуры три ее ордера
и прибавила к ним  три собственные вариации. Первую из этих вариаций римляне
заимствовали у этрусков, и она получила название тосканского ордера (страна,
где жили этруски, впоследствии получила название Тосканы). Тосканский ордер,
в  свою  очередь, есть вариант дорийского ордера; отличие заключается в том,
что  тосканская  колонна  опирается  на  базу,  но  лишена каннелюр.  Второе
изобретение  римской  архитектуры -- так  называемая  композитная  капитель,
которая  сочетает ионийские волюты  с коринфским  мотивом аканта.  Самым  же
важным  в  конструктивном  и  историческом  смысле было  третье  изобретение
римских   архитекторов.  В   римской   архитектуре   постепенно  совершается
радикальный    перелом   конструктивных   принципов:   от    горизонтального
антаблемента   (от  системы  архитрава)   римские  архитекторы  все  охотнее
переходят к  перекрытию  опор с  помощью арок  и сводов. Но для  того  чтобы
концентрировать  давление арки  на  оси опор, между пятой  арки  и капителью
стали  вставлять  особый конструктивный элемент  --  так  называемый  импост
(представлявший  собой  сначала как  бы профилированный отрезок эпистиля,  а
позднее  имевший  форму  куба или  опрокинутой  пирамиды);  в дальнейшем  же
развитии   (особенно   в  византийской   архитектуре)  и   капитель  колонны
приобретает форму импоста (так называемая  импостная капитель). Однако этими
шестью  античными ордерами  не  исчерпывается история колонны и  капители. В
эпоху  романского   стиля  узор  капители  обогащается  мотивом  плетений  и
фантастических  комбинаций  человеческих  и животных  тел.  В  эпоху  готики
переживают новый  пышный расцвет  растительные  украшения  капителей и  баз.
Наконец, в эпоху маньеризма  и  барокко фантазия архитекторов обращается  на
самый  ствол  колонны,  на обогащение  его силуэта то  спиральными  изгибами
(витая колонна),  то оправой  колец, то разложением  ствола  колонны на  ряд
самостоятельных   слоев,   иногда   попеременно  круглых  и  четырехугольных
(рустический, сельский ордера, французский ордер и т. п.)
     Наряду с колонной функции опоры могут быть предоставлены столбу. Столбы
отличаются от колонн прежде всего своими угловатыми формами, они не сужаются
кверху  и  лишены  каннелюр,  кроме   того,  они  представляют  собой  менее
самостоятельные элементы  конструкции,  чем  колонны,  более,  так  сказать,
родственные стене. Если  мы сравним столб и колонну по их происхождению,  то
совершенно  ясно, что  колонна возникла первоначально из круглого древесного
ствола,  тогда как  столб первоначально  был  задуман  в  каменной глыбе или
каменной  кладке.  Однако   в  дальнейшем  развитии  архитектуры  получилась
обратная картина.  Колонна  производит  более  мягкое и гибкое  впечатление,
поэтому  в  каменной  архитектуре  она свойственна  более  развитым эпохам и
стилям, представляет собой более изысканную форму,  чем  столб; напротив,  в
деревянной конструкции многогранная форма  столба производит  более  богатое
впечатление и представляет собой  более утонченную  ступень развития.  Кроме
того,  как  я  уже   указывал,   колонне  более  свойственна   комбинация  с
горизонтальным антаблементом, тогда как  столб  более пригоден для поддержки
арки  или  свода. Особенно  наглядно этот контраст  колонны  и  столба можно
наблюдать  в  римской  архитектуре,   которая   охотно   применяла   двойную
конструкцию, причем арки опирались на столбы, тогда как колонны поддерживали
горизонтальный  антаблемент (Колизей). В  средневековой  архитектуре,  столь
щедро  пользовавшейся  сводчатым покрытием,  колонны  были почти  совершенно
оттеснены столбами.  В романском стиле,  где  опорам  приходится выдерживать
очень тяжелую  ношу, столбы имеют компактную, массивную форму (часто в  виде
креста  в  поперечном  разрезе).  В  готическом  стиле,  где  тяжесть  свода
концентрируется  в  его   ребрах,   опоры   как   бы  расщепляются  на   ряд
самостоятельных энергий-полуколонн (так называемые служебные опоры), которые
целым  пучком обступают  со  всех сторон  круглый или многогранный  стержень
опоры (Bеndelpfeiler). Для позднеготических опор характерно также отсутствие
капителей,  вертикальная энергия  их  призматических граней  непосредственно
вливается в ребра сводов.
     Насколько   в   греческой   архитектуре   господствует   горизонтальный
антаблемент,   настолько   же   римской   архитектуре  свойственно   арочное
перекрытие. Этот контраст конструктивных  приемов вытекает из самой сущности
архитектурной концепции в Греции  и Риме. Главная цель греческой архитектуры
-- тектоника масс; напротив,  римская архитектура стремится  прежде всего  к
созданию   и  организации  пространства.  В  греческой   архитектуре  здание
воспринимается  подобно  статуе,  оно  ощупывается  как  пластическое  тело;
напротив, римкая архитектура имеет тенденцию воспринимать  здание как  некую
оптическую  картину. Это  различие  наглядно иллюстрируют  врата  императора
Галлиена  в Вероне:  две большие, увенчанные  фронтонами  арки,  перекинутые
через улицу,  и  на  них  опираются два ряда окон  или,  вернее,  отверстий.
Греческой архитектуре  не  только совершенно  чужда подобная конструкция без
тела,  без основных признаков здания, но  важное отличие проявляется также в
самой  комбинации  конструктивных  мотивов.  В веронских воротах расчленение
этажей  не  совпадает друг с  другом:  над  легким обрамлением окна  помещен
тяжелый  антаблемент,  над  тяжелым  --  опять  легкий  (иначе  говоря,  над
отверстием -- опора  и  наоборот). Это  значит,  что  в римской  архитектуре
господствует  совершенно иной  принцип композиции: вместо  рядоположности --
ритмическая   смена  элементов,   вместо   горизонтальной   --  диагональная
композиция,  вместо  симметрии  --  диссонанс,   придающий  всей  композиции
характер  большой  легкости  и  свободы.  Само  собой  разумеется,  что  для
архитектурной концепции, которая оперирует не столько пластическими массами,
сколько отношениями  и  ритмами  пространства, колонны и  стены  приобретают
совершенно  иное  значение. В тот самый  момент,  как  пространство начинает
господствовать  над массой,  главным  тектоническим  средством  архитектора,
естественно,  делаются  не колонны, но  интервалы  между колоннами.  В  этом
смысле  римскую  конструкцию  (с  точки  зрения  греческой)  можно  было  бы
определить  как негативную,  поскольку  ее средством  выражения являются  не
массы, а  пустоты между массами. Именно в связи  с этой новой конструктивной
идеей  арки  и своды приобретают такое  первостепенное  значение  в  римской
архитектуре, постепенно вытесняя принципы горизонтального антаблемента. Если
римляне и  не изобрели арочного ордера, то они первые открыли  его  истинную
стилистическую ценность.
     Технику  кладки арки римляне  заимствовали  у этрусков.  Этруски первые
стали  применять  клинообразные  арочные  камни,  которые   своим   взаимным
давлением  держали  напряжение  арки в равновесии.  Арка  может опираться на
колонны, столбы и  стены. Иногда боковое давление  арки  бывает столь мощно,
что его не  могут  выдержать  простые опоры  и на  помощь  должны  приходить
подпорные арки (аркбутаны) и контрфорсы.
     Познакомимся  с основными  видами  арок,  вариации  которых  почти  что
неисчерпаемы.  Простейший  вид   арки  и  наиболее   популярный  в  античной
архитектуре, а  также  во все эпохи  возвращения  к  классическим  принципам
(Ренессанс), -- полуциркульная арка (полукруглая арка). Форма полуциркульной
арки заранее предопределена размерами пролета арки, поэтому полукруглой арке
присущ как  бы безличный характер  покоя и равновесия. Напротив,  все другие
виды  арки могут  менять  свое  очертание  независимо  от размера интервала.
Подковообразная  арка получила наибольшее развитие в  арабской  архитектуре.
Особенность ее заключается в том, что главное ударение  падает на пяты арки,
и тем самым  перевес в конструкции  получает горизонтальное направление. Еще
более тяжелый характер присущ плоской,  приплюснутой арке  и так  называемой
арке   Тюдоров,   которую   популяризировала   поздняя   английская  готика.
Противоположная тенденция -- устремление кверху -- присуща стрельчатой арке,
излюбленному мотиву развитого  готического стиля. К тому же стрельчатая арка
допускает наибольшее разнообразие силуэта -- то с более  широким изгибом, то
с более  острым,  гибким  подъемом  очертаний.  Очень  важное  значение  для
стрельчатой  арки имеют пропорции  пролета, который арка  венчает.  Если эти
пропорции стройны и высоки, то арка насыщается энергией и динамикой; если же
пяты арки  опускаются  почти  до полу,  то  усиливается впечатление тяжести,
давления вниз. Наконец, двускатную  арку с  изогнутым острием (Eselsr cken),
популярную  в  Индии,  характеризует  контраст между  устремлением  вверх  и
давлением в стороны.
     Архитектурный стиль, тяготеющий к арке,  неизбежно должен прийти к идее
свода,  так  как  свод есть, в  сущности,  не  что  иное, как конструктивное
усложнение арки, развертывание ее в трех  измерениях. Всего яснее это  можно
наблюдать  на  простейшем  виде свода  --  так  называемом  цилиндровом  или
полуциркульном своде. Если продолжить полуциркульную  арку  в  пространстве,
воздвигая одну арку непосредственно за другой, то мы получим коридор, крытый
сводом, продольная ось которого  будет параллельна стенам,  на которых  свод
покоится;  свод же будет иметь форму полутрубы  или  полубочки (поэтому этот
вид свода  называется  также  Tonnengew lbe  --  бочкообразный  свод). Чтобы
сдержать  боковое давление  такого  свода, необходимы очень  мощные  опоры и
стены (романский стиль).  Из этой простейшей формы свода может  быть выведен
целый   ряд   других,  более  сложных   комбинаций.  Представим  себе,   что
полуциркульный свод перекрывает пространство квадратного плана и что по двум
диагоналям мы произведем вертикальный разрез свода. Тем самым бочкоообразный
свод  распадается  на  четыре  части: части, примыкающие к аркам, называются
распалубками  (Kappen),  а  две боковые  части  -- лотками  свода  (Wangen).
Различные  комбинации  этих  четырех  частей  могут  придавать  своду  самую
различную форму. Комбинация четырех распалубок дает так называемый крестовый
свод, комбинация  четырех лотков -- монастырский, или сомкнутый, свод, а эти
два  основных вида свода, в свою очередь, допускают различные вариации. Так,
например,  крестовый  свод  может  быть построен на гранях распалубок (такой
свод  ввиду сильного вертикального  давления  требует  мощных опор)  или  же
крестовый свод может быть построен на  ребрах (не требующих  столь массивных
опор).  При  более  богатых  декоративных  комбинациях крестовый свод  может
развертываться в сложные формы стрельчатого, веерного или звездчатого свода.
Напротив,  из  четырех  лотков,  как  мы  уже  видели, может быть  образован
монастырский свод, давление которого не ограничивается только пятами сводов,
но   распространяется   на   все   четыре   стены,   поддерживающие   своды.
Разновидностью монастырского  свода является зеркальный свод  со срезанной в
виде овала или четырехугольника  верхушкой.  При этом  своды могут покрывать
пространство не только квадратного, но и  четырехугольного и  многоугольного
плана,  могут  иметь округлую,  горбатую  или  заостренную  форму  и  т.  п.
Совершенно  своеобразный вид сводов -- так называемые сталактитовые своды --
применялись в арабской и мавританской архитектуре.
     Итак,  крестовому  своду  свойственно  очень сильное  давление  сверху,
концентрирующееся в пятах свода и требующее мощных опор-столбов. Но так  как
полуциркульные арки имеют и очень значительный боковой распор, то такой свод
нуждается и в очень толстых  стенах с немногими маленькими  окнами. При этом
пространства,  перекрытые  отдельными сводами (травеи),  отделяются  друг от
друга  подпружными  арками.  В  средневековой  сакральной  архитектуре,  где
сводчатая  конструкция играла доминирующую роль, можно различить две главные
системы организации пространства. Так как в ранней средневековой архитектуре
умели перекрывать сводами только квадратные пространства, то квадрат в эпоху
романского стиля  сделался  постоянной  единицей  меры для  пространственных
ячеек  сакральной  архитектуры:  в   церквах   романского  стиля  на  каждую
квадратную  ячейку среднего  корабля  приходится  всегда  два вдвое  меньших
квадрата  боковых кораблей (так называемая  связанная  система).  Готические
архитекторы  преодолевают  эти  затруднения  связанной  системы изобретением
стрельчатого  свода,  который позволял перекрывать пространства любого плана
на   одинаковом  уровне.   Иначе  говоря,  пространство  готического  собора
развертывается одинаковым количеством ячеек как в среднем,  так и  в боковом
кораблях и каждая ячейка при разнице глубины может иметь одну и ту же ширину
(так  называемая "насквозь  проходящая  травея"). В  готической  конструкции
отдельные  распалубки  свода  скрепляются  мощными  ребрами (нервюрами). Эти
нервюры, которые  как бы  принимают на  себя  давление свода, сдерживаются в
вершине свода  замковым камнем; с другой стороны, передавая  давление  свода
столбам,  они как  бы продолжаются  в ребрах столбов  до самого иола.  Кроме
того, у пят  свода его давление подхватывают аркбутаны и  передают массивным
контрфорсам   вне  стен  храма.  Таким  образом,  стены  готического  собора
оказываются  совершенно свободными от  функций  опоры; они  могут быть очень
тонкими, легкими и могут  быть  даже  полностью  сквозными (огромные цветные
окна   готических   церквей).  В  результате  вырабатывается  конструктивная
система,   совершенно   противоположная   принципам   античной   архитравной
конструкции