лишь одно - воевать. Но разве смерть искупит смерть?
   - Быть может. Думай! Ты? - Баген указал на Эдора.
   - Я, Эдор Крон дир Панал, Хранитель знаний, всю жизнь провел за  книгами,
перелистывая мудрость веков...
   Хранить знаний говорил уверенно, на подъеме, как будто  давно  ждал  этой
исповеди и тщательно к ней готовился.
   - Я ничего не сделал никому; я не смог применить мудрость наосов... Я  не
заслуживаю даже жизни.
   - Что ты можешь предложить во искупление?
   - Я могу лишь копаться в мудрости - я бессилен создать ее.  Я  ничего  не
могу.
   Эдор упал на пол, обхватив голову руками.
   - Можешь и ты. Думай. Ты?
   Олег с интересом следил за пальцем Багена. На этот  раз  он  нацелился  в
широкую грудь Хампа дель Райга.
   - Я, Хамп дель Райг, - заговорил тот каким-то чужим голосом, - всю  жизнь
перехожу с места на место, оставляя их чуть беднее, чем нашел...
   Перед Олегом вновь  пронеслась  целая  жизнь.  Мечта  детства  о  далеких
странах, ненасытная жажда нового - и полное отсутствие возможности  изменить
что-то, позиция  вечного  странника,  всегда  вмешивающегося,  наблюдающего,
убивающего - но ничего не меняющего... Олег опечаленно вздохнул.
   - Помощь моя оборачивалась гибелью, наказание  -  пощадой.  Я  прошел  по
миру, словно меня не было. Я недостоин забвения...
   - Что ты можешь предложить во искупление?
   - Я могу лишь ошибаться. Руки мои пусты.
   Хамп скрежетнул зубами; воздел руки к потолку - и уронил вниз.
   - Даже ты не потерял будущего. Думай! - сказал Баген.
   Теперь, значит, моя очередь, подумал Олег. Или Герта.
   - Ты! - сказал исповедник.
   И палец, описав дугу, уперся в собственную грудь Багена.  Олег  опять  не
угадал, но зато догадался - все говорят одинаково, будто кто-то  говорит  за
них!
   Баген - посланник, он устроил эту демонстрацию, чтобы показать, что такое
человек - с "их" точки зрения? Нашел кому показывать...
   - Я всю жизнь молился. Я недостоин даже рая! - вскрикнул Баген  и  уронил
голову на грудь. - Что я могу предложить во искупление? Я  могу  молиться  -
слова мои легки, - голос его звучал глухо. - Я могу  говорить  за  других  -
однако они не слышат своей правды! Но даже я не теряю надежды! Думай!
   Он гордо поднял голову. Теперь его палец смотрел на Олега.
   - Ты!
   Что сказать? - молнией  пронеслось  в  голове  Олега.  Разрушать  начатое
Багеном дело не хотелось, он уважал этого старика, "видящего  насквозь",  но
куда-то подевались все нужные слова...
   Слезы выступили на глазах, и Олега захлестнул вихрь жалости  к  себе.  Он
заговорил, как все, витиевато, внятно, истово:
   - Я всю жизнь действовал. Я делал, что мог. Я делал даже больше. И вот  я
перестал действовать; я  стал  наблюдать.  И  ничего  не  изменилось!  Я  не
заслуживаю даже осуждения... - Что за чушь, подумал  Олег,  что  за  чушь  я
несу, вроде бы про то, но какими словами!  Великий  Космос!  Да  этот  Баген
сумел-таки захватить контроль над речью!
   Миг - и Олег привел себя в норму.
   - Что ты можешь предложить во искупление? - все так же спросил Баген.
   - Мне нечего искупать, - ответил Олег хмуро.  Забавное  до  сего  момента
действо уже не казалось ему забавным.
   - Есть и тебе. Думай. Ты?
   Баген указал вверх.

***

   Герт задумчиво уронил:
   - Я, Герт Порти, всю жизнь жил как все. И нисколько об этом не жалею... а
значит, не заслуживаю наказания!
   - Что ты можешь предложить во искупление?
   - У меня нет ничего лишнего!
   Не действует, подумал Олег. Не действует гипноз-то!
   Он был почти уверен, что знает, почему.
   Он понял, что произойдет, за миг до того, как  Хамп  шумно  вдохнул  и  с
ревом прыгнул вверх. Обхватив  обеими  руками  шею  не  успевшего  отпрянуть
Герта, он вместе с ним тяжело упал обратно.
   Вздохнув, Олег оказал помощь и  им.  Его  уже  пошатывало  от  постоянных
концентраций. Сегодня он транжирил энергию на редкость успешно.
   Герт поблагодарил и отполз к  монсеньеру.  Тот  поспешно  отодвинулся  от
своего блюстителя веры.
   - Мы выслушали всех, - сказал Баген. - Но искупление должно состояться.
   Решим же, кто из нас заслуживает Высшего!
   Молчание окутало камеру.
   Потом Хамп нерешительно, как бы борясь с  сомнениями,  хотя  никто  б  не
заподозрил его в способности сомневаться, произнес:
   - Олег... Нам... Пора..?
   - Нет! - возразил Баген. - Думай!
   Олег подумал. Что-то слишком мрачно это "высшее";  нет  ли  здесь  некоей
связи с высшей мерой?..
   - Я! - монсеньер с воплем бросился на колени. - Позволь мне!
   - Нет, - сказал Баген.
   - Тогда я! - Эдор взял исповедника за плечо. - Я устал, я способен только
на предательство...
   - Нет!
   - Может быть, достоин я? - вкрадчиво спросил Герт.
   - Нет, - вновь произнес Баген. Казалось, он забыл остальные слова.
   - Как же это? - пробормотал Хамп дель Райг, пытаясь улыбнуться. - Или  ты
намекаешь, что лишь сам заслуживаешь такой чести?
   - Нет, - ответил Баген. И посмотрел на Олега.
   Все посмотрели на Олега.
   Олег словно видел себя их глазами.
   Печальное  зрелище.  Уставший,  побитый,  все  еще  в  крови,   голодный,
запутавшийся... В глазах снова появились слезы. Себя было жалко!
   Намек  Багена  поняли.  В  камере  было  тихо,  как  после  взрыва.  Олег
чувствовал напряжение, с которым Баген проводил гипноз. Все шло к развязке.
   И что самое неприятное, Олег все еще не знал, кто же посланник.
   Баген произнес:
   - Тебе нечего  искупать,  чужеземец  -  тебе  незачем  жить!  Ты  достоин
вознестись! Прими же Высшее с честью.
   Вот тебе и "не согрешишь -  не  покаешься",  подумал  Олег,  собираясь  с
силами.
   - Нам пора. Соберись с мыслями, у тебя есть  еще  час!  -  сказал  Баген,
вставая.
   Почти тотчас сверху полился свет. Баген взялся за лестницу:
   - Ступайте за мной! Мы должны приготовить костер.
   Первым за ним последовал монсеньер.
   Олег машинально окликнул Хампа - "Хамп, постой!" - но ответа не дождался.
   Дель Райг снова поддался внушению.
   Конечно, он мог выйти с ними; но он ничего не понимал - и  потому  ничего
не делал. Версий было пять  -  по  числу  присутствовавших;  и  не  было  ни
малейшей уверенности ни в одной из них. А значит, следовало ждать.
   Пусть посланник действует сам.
   Час пробежал быстро; Олег только-только успел настроить  тело  на  боевой
режим. Кроме того, он наконец сформулировал противоречие: Баген  не  мог  не
быть посланником, иначе он начал бы свою исповедь не дожидаясь Олега,  и  он
не мог быть посланником,  потому  что  слишком  хорошо  известен  в  здешних
местах. Задача не решалась, а это могло означать только одно...
   Бросили лестницу; Олег вспрыгнул наверх сам.
   Ход из подземелья, извилистый и грязный; о темноте нечего и говорить.
   Олег шел за человеком в черных доспехах, державшим вонючий факел.

***

   Они вышли во двор замка; на мощеной площадке в форме угловатой  восьмерки
был сложен костер. Иного Олег и не ждал. Какая чушь, опять подумалось ему.
   На  вознесение,  казалось,  собрался  поглазеть  весь   замок.   Латники,
прислуга, Отряд. Они стояли, сидели, лежали на теплых камнях двора.
   Латник в черном откинул забрало - обменялся взглядами с Багеном, стоявшем
тут же, по-прежнему в своих грязных  лохмотьях,  -  и  мягко  толкнул  Олега
вперед.
   Тут бы мне и сорваться,  усмехнулся  про  себя  Олег.  Никто  б  не  ушел
обиженным...
   Он не спеша зашагал вперед, нервно оглянулся и полез на  костер.  Столба,
чтоб привязать, не было. Видимо, Баген был уверен в силе своего гипноза.
   Олег еще не знал, что будет делать, когда высокий латник запалил факел.
   Можно было исчезнуть; можно - действительно вознестись. Можно, при особой
глупости, и сгореть.
   - Зажигай! - произнес Баген твердо.
   Олег глянул на толпу; сотни глаз смотрели на него,  в  них  горела  тупая
гипнотическая вера, смешанная  со  странной  завистью.  Все  улыбались  ему,
оставлявшему грешный мир, приказывающему им долго жить во искупление  грехов
своих. Олег вдруг понял, что сейчас поддастся общему безумию; но ноги словно
налились свинцом, и он продолжал стоять, надеясь, что боль  приведет  его  в
чувство.
   Латник, державший ослепительно пылавший  факел  -  страх  заставил  Олега
вновь ощутить свои ноги, страх, что костер сгорит слишком  быстро!  -  начал
медленно, торжественным шагом приближаться  к  костру.  Музыку  бы,  подумал
Олег, переводя дух: он уже полностью владел собой, готовый  к  действию.  Но
что делать-то? Где посланник? Хотя... ведь это и есть критическая ситуация!
   Вряд ли он допустит, чтобы я сгорел.
   Олег содрогнулся, поняв, что за мысль только что пришла ему в голову.
   Внешне он казался невозмутимым,  спокойно,  даже  с  некоторым  восторгом
ждущим Вознесения.
   Латник подошел к самому костру и поднес  факел  к  политым  маслом  сухим
поленьям. Пламя стремительно взметнулось вверх, заставив Олега  отшатнуться.
И тут же из толпы раздался  крик,  похожий  на  крик  человека,  только  что
выплюнувшего кляп:
   - А-а-а-а-лег! Беги!
   Хамп, узнал Олег голос. Значит, все-таки Хамп?
   Больше он ничего подумать не успел. Какое-то движение  позади,  что  там?
кажется, внешняя стена... резкий поворот,  что-то  цепляет  за  одежду,  уже
вспыхнувшую - проклятая Офелия! - багор? - почему?
   Не устояв на  ногах,  Олег  покатился  с  быстро  разгорающегося  костра,
влекомый металлическим крючком на длинной ручке. Он  узнал  это  орудие,  он
видел такое же у одного из подручных Герта.
   Плюх!
   Олег  свалился  прямо  в  огромную  открытую  бочку,  полную   ароматного
тритского вина. Одежда мигом погасла.
   - Быстрее, быстрее! - Олег узнал голос Герта и пулей выскочил из бочки.
   Так... Еще и Герт! Или... Мысль эта казалась безумной.
   Неужели они спасают меня просто как друга?
   Он твердо встал на ноги, повысив темп восприятия.  Мир  вокруг  застыл  в
огромную живую картину.
   Колодец двора, озаренный огромным костром - пламя на Офелии  ярко-желтое,
непривычное, лишь окаймленное алым, - в сером  сумраке  тритского  рассвета;
грубые камни мостовой; сзади стена, сложенная  из  огромных  черных  блоков,
слева башня и темное пятно проезда; справа - деревянные, черные от  старости
строения, видимо, конюшня  и  крытый  двор;  прямо  -  отблескивающий  фасад
резиденции герцога, на балконе - отец Туринг и все семейство орт Трит,  даже
младенец на руках у какой-то женщины, печальные, но просветленные лица - как
будто чужая смерть сделает осмысленной их жизнь; повсюду  вокруг  -  челядь,
латники, нищиеприхлебалы, лохмотья и роскошь, и над всем  -  запах,  крепкий
запах болотной грязи и пота; посреди толпы, безмолвно  замершей  в  экстазе,
возвышается,  воздев  руки  к  небу,  Баген,  худой,  исполненный   какой-то
пронзительной силы, голова его  медленно  поворачивается  направо,  на  губы
ложится изгиб изумления - справа возвышается, полуприсев -  сейчас  бросится
вперед - Хамп дель Райг, с открытым ртом, все еще кричащим:
   - Беги! Беги!
   А сзади, кажется, приоткрыты главные ворота,  и  за  ними  -  ров,  всего
метров шесть глубины, хотя нет - Герт, Хамп... и если  будет  погоня,  нужны
лошади... точнее, эти здешние "хоггеры". Значит, мост!
   Хамп дель Райг уже готов был прыгнуть в костер, когда пронзительный холод
сковал его мозг, и в ушах четко  отпечатались  слова:  "В  конюшню,  и  трех
хоггеров к мосту!". Это не было звуком, и Хамп понял  -  это  приказ  Олега.
Секундой спустя он бросился его выполнять.
   - Опустим мост, - быстро сказал Олег Герту. - Хамп приведет хоггеров.
   - Зачем? - возразил было Герт. - Спрячемся, они скоро очнутся...
   - А вдруг не очнутся? - Олег услышал страх в своем голосе. Он до сих  пор
не мог забыть собственного оцепенения там, на костре. Как и всякий  массовый
гипноз, религиозный транс, опутавший обитателей замка орт Трит, не  оставлял
выбора.
   Герт тоже почувствовал этот страх, всмотревшись в стоящих вокруг людей.
   Миг он колебался, потом повернулся и побежал к воротам.
   Олег понимал, что спасти их может только скорость. Рано или поздно  Баген
решит, что делать с неслыханным отступником, отказавшемся от милости Иерона,
и толпа в двести человек ринется вдогонку за своим искупителем  -  завершить
вознесение или воздать почести, разницы не было.
   Мост опустился на  удивление  быстро,  как  будто  все  детали  огромного
механизма были тщательно смазаны. Обилие кислорода, сообразил Олег,  обычное
железо мигом ржавеет, вот и используют  бронзу.  Он  бросил  быстрый  взгляд
назад.
   Баген стоял в образовавшейся вокруг него пустоте, закрыв лицо руками, и -
Олег не поверил глазам, неужели?! - плакал.
   Но остальные!
   Страх, уже давно поселившийся в сердце,  вновь  сжал  его.  Эти  глаза  с
жаждой убийства,  эти  раскрытые  рты,  извергающие  проклятия,  эти  сжатые
кулаки. Люди медленно двигались к воротам, изнутри еще не  было  видно,  что
мост опущен, и никто не торопился. Хамп дель Райг,  ведший  под  уздцы  трех
хоггеров, был пропущен без единого вопроса - он попал  в  ритм  этого  почти
мистического движения.
   - Великий Длитель! - прошептал рядом Герт. Его била  мелкая  дрожь.  -  Я
никогда не видел ничего подобного!
   Олег внезапно понял,  почему  его  не  отпускает  страх.  Что,  если  без
вознесения и сам Баген не в силах прервать церемонию? И все эти люди  теперь
так и останутся в трансе? Откуда мне знать, какова психосфера этой  планеты;
на что они еще способны?!
   - По коням!
   Громкий, хотя и дрожащий голос Хампа вернул Олега к действию. Миг - и  он
оказался в седле, однако заметил с неудовольствием, что его опередили.  Герт
уже двинул своего коня вперед, а Хамп, обернувшись, озабоченно  рассматривал
приближающуюся толпу.
   Из двух сотен глоток вырвался общий вопль  ненависти.  Краем  глаза  Олег
увидел, как Баген упал на колени и  медленно  опустил  голову  к  земле.  Он
действительно уже не мог ничего изменить.
   А потом они бросились, и засвистели стрелы, и все  стало  просто  -  трое
убегали, две сотни гнались за ними. Олег смутно помнил погоню;  вначале  они
выиграли почти километр, но  транс  не  помешал  догоняющим  выбрать  лучших
коней, и расстояние медленно сокращалось; Герт бросил Олегу меч, однако  тот
только усмехнулся - рубиться втроем  против  целого  войска  было  безумием;
скачка продолжалась, но было ясно, что им не уйти. Олег скрипел зубами, мозг
лихорадочно работал - но ничего не находил, не было  спасения  для  Герта  и
Хампа, не было, потому что нельзя дважды загипнотизировать толпу.
   Меж тем дорога забрала круто в гору,  и  погоня  растянулась.  Олег  чуть
повеселел: появился шанс. Если они будут скакать хотя бы по трое  на  десять
метров... но лучники... Шанс был невелик.
   - Проклятье! -  прорычал  Хамп,  оглядываясь.  -  Нам  их  не  стряхнуть!
Придется рисковать!
   - Перевал Безумия? - прокричал Герт в ответ, и Олегу показалось,  что  он
смеется. - Самое время!
   И они с Хампом пришпорили хоггеров, не сомневаясь, что  Олег  сделает  то
же.
   Вот где, подумал он, с трудом поспевая следом, мне никогда не  сравняться
с аборигенами - на каждой планете свои верховые животные.
   Теперь дорога вела прямиком вверх, старая, очень старая  дорога,  мощеная
отшлифованным сотнями тысяч ног рыжим камнем с пятнышками белого  мха.  Звон
копыт на ней раздавался пронзительно, как если бы  они  скакали  по  стеклу.
Погоня была уже совсем близко, Олег несколько раз оглянулся, выбирая  момент
для контратаки, и начал накапливать энергию.
   - Вот он! - воскликнул Герт, чуть притормозив.
   Пора, понял Олег, и с выдохом послал импульс. Глаза на миг заволок черный
туман, но смахнув его, он увидел, что добился своего.
   Шесть хоггеров наиболее  быстрых  преследователей  вперемешку  со  своими
всадниками валялись позади на дороге,  сбившись  в  большую  кучу,  объехать
которую по камням и колючему кустарнику было непросто.
   Теперь можно было посмотреть вперед. Словно невидимая  полоса  пересекала
дорогу - то ли освещение, то ли цвет скал, то ли иная шероховатость  листьев
- какая-то неуловимая грань разделяла две явственно различные области, и они
быстро приближались к этой грани.
   - Что там впереди? - крикнул Олег Хампу.
   - Ты в самом деле не знаешь? - удивился тот. - Троухор!
   - Троухор! - подтвердил Герт. - Но если их и это не остановит?
   Ответом был смех. Хамп дель  Райг  смеялся,  как  может  смеяться  только
человек, собственным умом спасшийся от смертельной опасности.
   - Оглянись! - крикнул он. - Эти ублюдки не решаются  ползти  дальше  того
места, где получили удар!
   Олег  еще  раз  оглянулся.  Преследователи  сгрудились   около   упавших,
несомненно принимая это внезапное падение за колдовство  ужасной  страны  за
горами. А значит - они были готовы  и  к  другим  чудесам!  Олег  улыбнулся,
собирая  остатки  сил,  и  вдруг  почувствовал,  как  сквозь  него  пронесся
освежающий вихрь какой-то непонятной энергии. Звон копыт внезапно оборвался,
и все вокруг озарилось солнечным светом, с непривычки показавшимся странным.
Олег понял, что случилось -  они  пересекли  границу  и  попали  в  Троухор.
Лучшего  момента  нельзя  было  представить,  и  он   послал   замешкавшимся
преследователям  масштабную  иллюзию  огненного  смерча,  поглотившего  трех
беглецов.
   - С дороги! - крикнул он, размахивая руками. - Они не должны  нас  больше
видеть!
   Спутники его оказались на редкость понятливы  -  хотя,  скорее,  их  тоже
коснулось внушение, - и вот уже хоггеры были привязаны  в  плотных  зарослях
невдалеке от дороги, уходящей  дальше  на  северо-запад,  а  Герт  с  Хампом
осматривали сброшенные с седел дорожные сумки. Олег осторожно выглянул из-за
камня и убедился, что никто из преследователей не решился  искушать  судьбу,
пересекая границу Троухора. Впрочем, иного  после  проведенных  демонстраций
Олег и не ожидал.
   - И две бутылки вина! - весело заключил Хамп. - А ты здорово дерешься  на
мечах, - добавил он, сощурившись на Герта. - Не многие  могут  похвастаться,
что сумели задеть меня в поединке!
   - Ты первый, кого я ранил, - усмехнулся  Герт.  Хамп  открыл  рот,  чтобы
пошутить над его неопытностью, но тут иной смысл сказанного дошел  до  него.
Он пожал плечами и вытащил нож:
   - Сказано в писании: хлеб и вино на каждый день!  -  провозгласил  он.  -
Вкусим и возблагодарим судьбу, пославшую нам добычу вместо стрелы в спине!
   Олег подошел к ним. Он чувствовал себя очень скверно.  Отчаянно  хотелось
есть, пить и спать. Но теперь, когда азарт погони прошел, он снова  думал  о
посланнике. Кто? Герт или Хамп? Или его вовсе не было в замке?
   - Герт! Почему ты сдернул меня с костра? - спросил Олег,  присаживаясь  и
отрезая себе кусок мяса.
   - Я не  мог  спокойно  смотреть,  как  мое  золото  приносится  в  жертву
еретическому богу, - Герт приложился к бутылке. - И я  не  думал,  что  твой
приятель Хамп сумеет побороть колдовство Багена.
   Ясно. Даже если Герт посланник, он не  откроется  -  любое  его  действие
слишком хорошо замотивировано. Но что же нужно посланнику? Чего он ждет?
   - Ни один колдун еще не сумел одолеть меня! - как будто открывая  великую
тайну, проговорил Хамп дель Райг. - Этому вашему Багену повезло, что у  меня
не оказалось меча... Проклятье! Мой меч! Он же остался там!
   Он ударил кулаком по земле и принялся отчаянно чесаться.
   - Возьми, - сказал Олег, протягивая свой. - Мне оружие не нужно.
   Хамп схватил меч, вытащил клинок из ножен и  сделал  пару  выпадов.  Герт
похлопал себя по животу:
   - Приятно после праведных  трудов  вкусить  немного  пищи.  Ну  а  теперь
скажите мне, лесные братья, что вы собираетесь делать дальше?
   Олег почувствовал, как  невидимо  напряглись  мускулы  Герта,  лежавшего,
казалось, совершенно  расслабленно,  растекшись  по  камню,  к  которому  он
привалился спиной. Хамп опустил меч и уставился на Герта.
   - Мы не друзья! - заявил он. - Так, по