мчиво  проговорил  Олег,  потягивая  густое  вино.  -
Епископ всего Трита, избравший сам себя, фанатик единой религии,  учредитель
Отряда хранителей веры. Ну и люди его, конечно. Немного -  они  думали,  что
здесь их будет ждать только один человек.
   Хамп дель Райг расхохотался:
   - Моя шутка удалась! Сам монсеньер с ними? Я вижу,  он  хорошо  забыл  те
времена, когда боялся заехать в мой лес без доброй сотни всадников! А тот, у
кого короткая память, рискует и сам стать  на  голову  короче!  -  Похохотав
собственной шутке,  Хамп  дель  Райг  потянулся  за  мечом.  -  Сколько  их,
говоришь?
   - Человек сорок, - ответил Олег и тут же - в который раз! - проклял  себя
за беспечность. Хамп дель Райг, схватив свой  огромный  меч,  с  проклятьями
бросился к выходу. Олег, замешкавшись - он не  сразу  решил,  нужно  ли  ему
оружие - устремился следом, все еще злясь на себя. Сорок человек по  местным
меркам не "немного";  сорок  человек  разбойников  из  древней  сказки  были
огромной бандой, почти армией!
   Звон мечей заставил его остановиться. Хамп дель Райг рубился с Гертом,  и
еще трое латников монсеньера, все  в  черном,  приближались  к  шатру.  Олег
замер, не зная, чью сторону занять, отсидеться в  покое  не  удалось,  банда
дель Райга, не ожидавшая столь массированной атаки, похоже, уже разбежалась.
Герт, мрачно улыбнувшись, легко увернулся от страшного рубящего  удара  дель
Райга, и меч его молнией - Олег в панике нарастил темп восприятия - двинулся
вперед, к незащищенной груди противника. Олег  сделал  стремительный  выпад,
проклиная себя за нерешительность; мечи со звоном скрестились, и  Хамп  дель
Райг зарычал от боли. Меч Герта достал-таки его, угодив в  правое  плечо,  и
предводитель разбойников остался безоружным. Герт изумленно  раскрыл  глаза,
не понимая еще, какое чудо отвело в сторону его  меч,  Олег  шагнул  вперед,
заслоняя дель Райга и пытаясь оценить обстановку,  и  тут  же  заметил  тень
сзади - не глазами,  конечно,  шестым  чувством.  Меч  скользнул  за  спину,
парируя невидимый еще удар, но били чем-то  очень  тяжелым,  на  меч  словно
навалилась скала, и успел только отклонить голову,  спасая  жизненно  важные
центры.
   Мрак.
   Похоже, дубиной, ошеломленно  подумал  Олег,  когда  сознание  вернулось.
Мрак, однако, не исчез, он был почти осязаем, плотный,  душный.  Подземелье,
значит...
   Пошевелив кожей на голове, Олег присвистнул: ничего себе удар!  Шрам  все
еще саднило - а ведь прошло не меньше суток. Сутки  валялся,  как  покойник,
хорошо еще, не похоронили... Впрочем, это еще как посмотреть: темно,  как  в
гробу.
   Теперь можно подумать. И хорошо подумать... Ввязался  в  нелепую  стычку,
как мальчишка, ну и получил по заслугам. Время? Где-то вечер, ну  да,  сутки
прошли.
   Плохо, плохо...
   Значит, где я сейчас? Дело,  видимо,  было  так...  Пришел  этот  бандит,
увидел трех человек в засаде, да и  сразился  с  ними  забавы  ради.  Именно
забавы ради, усмехнулся Олег, оценив габариты разбойничьего главаря. Потом и
шайка его подошла. Встали лагерем, то ли святое место  приглянулось,  то  ли
гостей ждали, то ли специально Хага отпустили, чтобы тот привел мстителей. А
потом  получилась  неприятность:  люди  монсеньера  все-таки   взяли   верх,
оказавшись у самого шатра атамана, - и даже вмешательство  Олега  не  спасло
бандита от гибели. Или от плена. А раз так, ох и дурака же я свалял!  Хорошо
еще, не добили... пытать надеются, видно, бросили сюда отлежаться.
   Пора бы и оглядеться.
   Включив инфракрасное зрение, Олег обвел глазами невысокую  камеру.  Почти
круглая, с задирающимся к центру сводчатым потолком, она представляла  собой
обыкновенный каменный мешок: единственный выход - вверху,  метровая  дыра  в
центре потолка, - по бокам только стены.  В  камере  -  шесть-семь  шагов  в
диаметре - находились еще три узника: одна фигура слабо светилась  напротив,
еще две - у левой стены.
   Вот тебе и на, подумал Олег: общая камера. Докатился.

***

   Соседи-сокамерники лежали, не шевелясь. Можно было подумать, что они  без
сознания; однако Олег, немало повидавший на своем веку, знал  -  в  каменном
мешке заключенные спят по двенадцать-пятнадцать часов в сутки. Спали и  эти,
до Олега доносилось легкое посвистывание.
   Самое время рассмотреть, с кем свела нас судьба.
   Лежавшего напротив Олег узнал сразу.  Это  был  Хамп  дель  Райг,  атаман
разбойничей шайки, а теперь -  товарищ  по  несчастью.  Он  лежал,  опершись
спиной о стену, раскрыв рот, бесформенная груда могучих мышц, и  сопел  один
за всех; кожа на его все еще сжатых кулаках была сбита  -  Олег  понял,  что
этот человек не сразу смирился с судьбой.
   Двое слева лежали рядом, спина к спине, словно согревая друг друга.  Олег
оценил температуру - действительно, было  прохладно,  градусов  шестнадцать.
Видно  было,  что  эти  -  старожилы:  одежда   местами   истлела,   местами
разорвалась, нечесаные бороды, длинные волосы, худые тела. Лежавший ближе  к
Олегу был поменьше ростом,  и  кого-то  смутно  напоминал,  насколько  может
напоминать кого-то человек, согнувшийся в три  погибели.  Зато  дальний  был
абсолютно незнаком; длинная борода его касалась  грязного  пола,  а  сам  он
лежал на спине, положив почти лысую голову на колено своего соседа.
   Вот и вся обстановка. Олег  закрыл  глаза  и  сосредоточился:  надо  было
привести себя в порядок.
   Когда последние остатки шрама исчезли с  его  головы,  и  от  полученного
удара остались одни воспоминания, Олег сделал глубокий вдох и встал на ноги.
Тишину по-прежнему нарушало лишь сопение дель Райга. Олег направился к нему,
вспомнив, что Хамп ранен.
   Его правая рука была перехвачена у плеча  куском  грязной  материи.  Олег
решительно рванул повязку прочь, увернулся от  удара  мгновенно  очнувшегося
гиганта и внятно сказал:
   - Тихо, Хамп, не то ты проваляешься с этой раной еще неделю!
   - А, это ты, монах? - прогрохотал Хамп, поворачиваясь. - Ты понимаешь  во
врачевании?
   Олег не ответил, накапливая энергию. Спустя несколько секунд он приблизил
левую руку к лицу Хампа, и тело того расслабилось. Тогда Олег занялся раной,
радуясь, что успел вовремя: она уже начинала гноиться.
   - Ого, - сказал дель Райг,  удивленный  исчезновением  боли.  -  Я  сразу
понял, что ты не простой человек! Но скажи, как ты успел отразить тот удар?!
Я сумел заметить только то, как ты убирал меч!
   - Я действую очень быстро, - ответил Олег сухо. - Сейчас ты  сам  в  этом
убедишься. Готово.
   Он быстро выпрямился и шагнул назад. Хамп дель  Райг  принялся  ощупывать
руку, очевидно, разыскивая рану, и изумленно выругался. Потом еще и еще раз.
   - Я же был ранен, кишка дьявола! Что ты сделал со мной?!
   - Зарастил тебе рану, - ответил Олег. - Мне показалось, что  правая  рука
тебе еще пригодится.
   - Так ты меня вылечил? Это не иллюзия? -  Хамп  с  шумом  вскочил,  и  по
камере разнесся грохот от могучего удара кулаком  в  стену.  -  Ха-ха-ха!  Я
снова могу держать меч! Слава тебе, о великий волшебник! Но скажи  мне  свое
имя, дабы я мог возблагодарить тебя в своих молитвах!
   - Меня зовут Олег, - сказал Олег. - Олег дель Мьяльс.
   Он всего лишь перевел свою фамилию - Соловьев - на  местный  язык,  -  но
Хамп сообразил по-своему:
   - Так ты из Троухора? На Полустрове нет такого места! Мьяльс -  это  там,
за горами!
   Олег скрипнул зубами: эти постоянные подозрения в за-горном происхождении
порядком ему надоели.
   - Нет, моя родина намного дальше, - сказал он. - А разве страна за горами
называется Троухор?
   - Я думал, ты знаешь. Но сейчас не время болтать. Пошли!
   Олег изумился:
   - Куда?
   - Как куда? В оружейную, стукнем стражей лбами, добудем мечи - и на волю,
к моим ребятам! Это такие свиньи, что их ни за что не перебить всех, будь  у
монсеньера хоть пятьсот лучников!
   - В ключарню? - Олег задрал голову. От пола до  края  отверстия  было  от
силы три метра. Строители замка явно не предполагали,  что  этому  каменному
мешку придется удерживать Хампа дель Райга. - Как  же  твои  ребята  бросили
тебя в беде?
   - Сохранить отряд важнее, чем спасти атамана, да  и  чего  стоит  атаман,
попавший в плен?! - Хамп подошел к Олегу и тоже посмотрел вверх. Только  тут
Олег понял, что его приятель-головорез  ничего  не  видит  в  окружавшей  их
полной темноте. - Это что за чертовщина?
   - Каменный мешок, - начал объяснять Олег, но его  прервал  слабый  голос,
раздавшийся слева:
   - Братья! И того, что я понял, слушая вас, достаточно,  чтобы  сказать  -
один из вас великий чародей...
   Олег обернулся на голос.
   - Это что еще за дохлятина? - прогрохотал Хамп дель Райг. -  Тебе-то  что
за дело?
   - Подожди, Хамп, - Олег вглядывался в темноту. - Может быть, этот человек
будет нам полезен...
   Человек у теперь уже правой от Олега стены приподнялся; сосед  его  лежал
все так же неподвижно. В инфракрасном свете трудно  разглядеть  черты  лица;
Олег заметил только длинную бороду.
   - Если ты действительно чародей, - просительно продолжал человек, - спаси
меня от  медленной  смерти  и  покарай  злобного  пса,  оскверняющего  своим
присутствием этот замок!
   - Ха, Олег! - довольно усмехнулся  Хамп.  -  Не  у  меня  одного  счет  к
монсеньеру!
   - Вижу, - сказал Олег  сухо.  -  Расскажи,  кто  ты,  -  обратился  он  к
человеку.
   - Мое имя Эдор Крон дир Панал;  я  был  хранителем  знаний  в  библиотеке
замка; но пришел монсеньер, и остались только  одни  хранители  -  хранители
веры. Мне приказали собрать все книги, и дали на это день.  А  потом  пришел
монсеньер с вновь прибывшим священником, и стали  они  читать  список,  а  я
показывал книги, и двух книг не оказалось. Я клялся, что не брал их  -  меня
бросили сюда. Вот уже двести двадцать шесть раз спускали мне кувшин с  водой
и бросали пищу, но все это время я  не  видел  света.  Вы  поможете  мне?  -
закончил он таким тоном, как будто собирался заплакать.
   - Сколько тебе лет? - спросил Хамп.
   - Пятьдесят шесть, - отвечал Эдор, - я родился в один год с королем.
   - С королем? - удивился Олег.
   - С королем без королевства, - хмыкнул Хамп.
   - Да! - заговорил Эдор с  неожиданным  воодущевлением.  -  Когда-то  нами
правил король Эрих Справедливый. Но епископ  объявил  страну  собственностью
молнии; потом, когда он умер и пришел монсеньер, король голосовал на кантуме
против него. Монсеньер бил его по лицу, а потом изгнал из страны. На склонах
Гор ждет наш король своего часа, чтобы вернуться с  верными  ему  воинами  и
утвердить справедливость! Помогите ему, и слава с богатством не оставят  вас
до конца жизни!
   -  Ну  вот,  -  пробормотал  Олег.   -   Реставрация.   Не   желаешь   ли
поучаствовать?
   - На что мне этот король? - фыркнул Хамп.
   - И то правда...
   Олег лихорадочно соображал. Сейчас бы вырваться отсюда; на пару с  Хампом
навести порядок в замке; Эдор проведет к якобы справедливому королю; войти в
доверие  и   провести   реставрацию;   потом   повелеть   отлавливать   всех
подозрительных странников и доставлять ко мне на допрос.  Искать  посланника
надо с размахом. А то на кого ни подумаешь - все совсем ни при чем.
   И тут Олега осенило. Во-первых, если  бы  посланник  действительно  хотел
встречи, ничего бы ему не стоило найти Олега. Во-вторых, если он встречи  не
хочет, а наоборот, наблюдает, значит, он маскируется под личиной  того,  кто
посланником заведомо быть не может. Например, монсеньера. И значит, из замка
уходить не нужно; наоборот, надо ждать, спокойно проходить все его  проверки
и готовить свою игру,  в  которой  можно  будет  наверняка  установить  всех
не-посланников, и найти наконец этого Дино Кагера.  А  потом  сказать:  либо
кончай ваньку валять, либо прощай навеки!
   Пусть выбирает.
   Да... Вот только как это сделать? Собрать всех в большом зале и  крикнуть
- "Кто посланник - выходи по одному"?

***

   А посланник точно в замке. Я здесь столько  всего  наворотил,  что  слух,
наверное, по всему Триту. Похоже даже, он меня от самого Расщепленного Дрота
вел,  как-то  все  слишком  уж  гладко  получалось.  Только  вчера...   нет,
позавчера... стоп, да какое же сегодня число?!
   Олег сообразил, что с момента его пленения у Расщепленного  Дрота  прошло
уже четверо местных суток. Уже! Гм,  так  не  заметишь,  как  шесть  месяцев
пройдут.
   Значит, комбинацию придумать... Как отличить посланника от остальных?
   Олег думал, думал, и чем больше думал, тем больше мрачнел.
   Получалась скверная ситуация.
   Посланник, конечно же, прекрасно вошел в роль и  законспирировался  лучше
всех. Олег, напротив, с самого начала  был  на  виду;  ему  и  в  голову  не
приходило скрываться. Теперь получается, что посланник  контролирует  каждый
шаг, и у него хватит времени подыскать достойный ответ на любой ход Олега.
   Разве что силовой прием... Эпидемия в замке,  или  землетрясение,  или  -
тьфу! - резня... Да только такие штуки были Олегу совсем не по вкусу.
   Значит, подумал он, буду  здесь  долго  торчать.  Во-первых,  неизвестно,
точно ли посланник поблизости и наблюдает, может, его точно так же  повязали
в другом месте и он сидит где-нибудь в каменном мешке, гадая, зачем землянин
сыграл с ним такую шутку; во-вторых, может статься, я уже сделал  что-то  не
так, и он на контакт не пошел, и я так и не узнаю никогда, в  чем  была  моя
роковая ошибка; в-третьих, похоже, никакого посланника  не  было  вообще,  а
так, радиохулиганство.
   Так что придется подождать. Шесть месяцев, по-здешнему -  сто  семнадцать
дней и ночей.
   - Олег! - раздался голос Хампа дель Райга. - Уж  не  решил  ли  ты  здесь
навеки поселиться?!
   - Ах да...
   Олег хлопнул себя по лбу. Конечно же, в своих планах он  совсем  забыл  о
Хампе. Его нужно вызволить.
   - А я вот уже все придумал! - весело продолжал Хамп. - Значит, так...
   План был стандартен. Дождаться открытия дыры в потолке, запрыгнуть  туда,
снять охрану, захватить оружие, перебить охранников - "каждый из  нас  стоит
десятка этих хлюпиков!" - повесить монсеньера и рвануть к Дроту, где, уж  ты
мне поверь, кто-то из моих ребят пустил корни в засаде!
   Как только он закончил, в камеру хлынул поток света. В потолке  открылось
отверстие, и в него просунулась чья-то голова.
   - Олег! - Олег узнал по голосу Герта; и странное дело, ему  приятно  было
его слышать. - Ты как там, оклемался?
   - Все в порядке, - сказал Олег. Метнулась шальная мысль - он что, все еще
надеется получить второй слиток?! - Что дальше?
   - Сейчас монсеньер тебя будет допрашивать, - развеял Герт его иллюзии.  -
Мы тут посовещались - вытаскивать тебя наверх небезопасно; так что ползи  на
середину камеры и жди. Монсеньер будет говорить с  тобой  сверху  вниз,  как
бог.
   - Ладно.
   Олег предусмотрительно отступил к стене, оттолкнув также и Хампа.  Голова
Герта исчезла, минуту ничего не  происходило,  потом  в  отверстии  появился
черный  сосуд  и  незамедлительно  полетел  вниз,  с   треском   разбившись.
Плеснулась и сразу вспыхнула вязкая жидкость. Стало совсем светло.
   Теперь Олег мог разглядеть  своих  соседей.  Хамп  недоуменно  глядел  на
огонь, подпирая стену;  слева  отползал  от  огня  человек  в  лохмотьях,  с
неестественно вывернутыми суставами, лица его не было видно. Бородатый  Эдор
протирал глаза, загораживаясь изо всех сил от света.
   - Эй ты, волшебник! - заорал сверху монсеньер. - Признавайтся, ты  можешь
делать золото и ...
   Что еще интересовало монсеньера, осталось неизвестным. Олег только  успел
зевнуть и собраться ответить, как увидел такое, что заставило  его  вскочить
на ноги и броситься к центру камеры. Монсеньер,  словно  решив,  что  голова
тяжелее ног, перевалился через край дыры и полетел прямо в пламя.
   Олег подхватил его и заботливо усадил у свободной стены.

***

   - Конечно, монсеньер, -  с  почтением  сказал  он  вслед  за  тем,  -  не
волнуйтесь вы так!
   И подозрительно посмотрел вокруг. Кто-то провел направленное  внушение  -
Олег почувствовал еле заметный всплеск  энергии.  Но  кто?  Хамп  дель  Райг
смотрел на Олега с веселым восхищением; Эдор - с ужасом. Четвертый же  узник
по-прежнему лежал без движения.
   Монсеньер излучал бессильную злобу и страх.
   Герт заглянул сверху; на лицо он был  озабочен,  но  внутренне  улыбался.
Олег повел головой - что же теперь делать?
   - Олег, - раздался очень знакомый голос, - вот мы и встретились.
   Голос исходил от человека в  лохмотьях;  теперь  он  повернулся  к  свету
лицом, и Олег узнал Багена.
   - И ты здесь? - недовольно буркнул Олег.
   - Я!
   - Какая удача, монсеньер! - сказал Хамп дель Райг, потирая  руки.  -  Тут
есть даже огонь!
   - Я собрал вас всех здесь... - низким голосом провозгласил Баген.
   - Герт! Лестницу! - скомандовал монсеньер.
   - Я мигом, - отозвался Герт, исчезая, и до Олега донесся лишь слабый  его
смешок. - Да вот только кто по ней поднимется?
   Эдор, наконец, привык к свету и, уставившись на монсеньера,  затрясся  от
удивления:
   - Монсеньер?? И вы здесь? Ваш замок пал?..
   - Редкостное сборище идиотов, - констатировал дель Райг.
   - Во главе с нами, - буркнул Олег.  Он  почувствовал,  что  ему  нравится
сидеть, привалясь к стене, ничего не делать и смотреть на весь этот бедлам.
   - Я собрал вас всех здесь, - снова проговорил Баген, - силой своего  духа
я собрал вас, чтобы вы держали ответ перед Вечностью.
   - И меня тоже, брат? - воскликнул Эдор, прослезившись.
   Герт бросил сверху веревочную лестницу; она угодила прямо в пламя и мигом
вспыхнула.
   - Идиот! - в один голос закричали Хамп и монсеньер; монсеньер - отчаянно,
Хамп - весело.
   - Извиняюсь, - сказал Герт. - Костерок-то погасить нужно...
   И плеснул сверху воды.
   Каменный  мешок  наполнился  паром.  Пламя  не  пострадало,  но  лестница
погасла.
   Монсеньер тут же вскочил и, выставив  свой  меч  в  сторону  Олега,  стал
пятиться к лестнице.
   Олег и не пошевелился. А Хамп дель  Райг  быстро  выставил  вперед  левую
ногу.
   Монсеньер споткнулся, зашатался и,  хватаясь  за  воздух,  упал  прямо  в
огонь.
   Одежда его вспыхнула; раздался рев боли.
   Олег поднялся и вяло оказал монсеньеру первую помощь.
   Хамп дель Райг хохотал во все горло.  Герт  вторил  ему  мысленно,  лицом
оставаясь серьезным.
   - Довольно! - сказал Баген строго.
   И Хамп дель Райг впервые в жизни перестал смеяться не по своей воле.
   - Ты! - сказал "видящий насквозь". В наступившем полумраке  Олег  увидел,
как его костлявый палец вытянулся в направлении монсеньера.
   Тот упал на колени,  отбросив  меч.  Олег  понял,  что  он  действительно
собирается каяться.
   Какая чушь, да что же это такое?
   Немного погодя Олег сообразил, в  чем  дело.  Беган  владел  бессловесным
гипнозом, и владел  неплохо.  Вспомнилась  рукопись  из  лаборатории  -  там
упоминалось подобное.
   - Говори! - воскликнул Баген, как ударил.
   - Я, Ганс Фиржих орт Трит, - глухо заговорил монсеньер, - вот  уже  сорок
весен живу смертью других...
   Олег слушал эту пепельную исповедь, бесконечное марево смертей,  насилия,
огня, и медленно проникался жалостью. Такой  убогой,  однообразной,  плоской
жизнью жил казавшийся грозным и великим монсеньер, ничего  не  добившийся  и
ничего не желающий...
   - Я сжег за последний месяц сорок фанатиков, я разрушил семь деревень,  я
поджег Могучий лес... - словно хвастался монсеньер, ибо  больше  нечего  ему
было сказать, и голос его звучал как из-под земли. - Я  не  заслуживаю  даже
смерти.
   Интересно, думал Олег, часто ли здесь такое происходит? И еще  одно  было
интересно ему, о чем он даже и думать не смел, - неужели и  его,  землянина,
вызовет на исповедь странный старик? А может быть, он и  есть  посланник,  и
это наконец  контакт?  Но  ведь  он  должен  понимать,  что  я  не  поддамся
гипнозу...
   - Что ты можешь предложить во искупление?
   Монсеньер затрясся, рыдая без слез.
   - Я могу