микам одна
единственная комната превращается то в атриум, то в портик с
видом на голубое море, то в длинющую дворцовую анфиладу. Надевай
халат а-ля тога-хламида и разыгрывай из себя Платона с
Цицероном.  Но сегодня Данилов с помощью левой программки
отключил все мимики на пятнадцать минут -- дальше было бы
небезопасно -- и как будто даже отдохнул среди голых предельно
серых металлокерамических стен.

А когда включил и снова сидел в атриуме, наблюдая как плещутся
серебристые рыбки в розовомраморном бассейне, то вдруг увидел
крысу -- она пробежала из угла в угол и даже опрокинула и
разбила амфору.  Амфора к сожалению, вернее к счастью, была
мимиком, поэтому ущерба не случилось.  Конечно же и крыса тоже
являлась мимиком, только левым злокозненным.  Но кто мог так ему
подгадить?

Свои -- предупреждая о чем-то, или чужие -- чтобы запугать?  В
любом случае, это было неприятно. С помощью инфосканера Данилов
прощупал всю кибероболочку своего жилища, на всякий случай
поискал органосканером флору-фауну, чем черт не шутит, но нашел
только пару ленивых мух.  Проверил сканерами и свои
собственные мозги, вдруг повредились или в них сидит заноза
диверсионного психокоммуникатора. Но ничего зазорного,
пакостного, вредного.

Тогда Данилов бросился на лежанку и стал убаюкиваться левым
софтом, который остался у него от командировки в Лабиринтис
Ноктис -- "батя" подарил. Даниловский джин превратился в серого Волка,
более похожего на вурдалака, который бегал лесом за
Красной Шапочкой, мощной девахой в баварском стиле. Но в отличие
от прежних мультяшных приключений, информационный Данилов ее не
догнал, не поимел и не сожрал, залившись букетом разнообразных
гормонов. Вместо этого он уснул, отпал в полной отключке.

И снился ему клонопитомник и киберняня "Василиса", которую он
почему-то считал мамой. Василиса была ласковой, никогда не
наказывала его электроразрядами -- этим занимались другие, у нее
был большой дышащий налитый теплой водой живот, к которому так
хорошо было прижаться и забыть ненадолго обо всем...

А когда Данилов проснулся, левый софт уже отыграл свое, оставив
в зрительном поле какую-то серую мглу, сквозь которую смутно
проглядывали мимики комнаты.

Внезапно мгла была прорезана потоком света и появилась женщина.
Ну, естественно, не просто женщина, а супермимик или даже джин в
виде так называемой "представительной" копии. Данилов хотел
взять ситуацию под контроль, но через нейроконнекторы вливался
только этот агрессивный мимик, все остальные полосы общения с
собственным джином были забиты "белым шумом". "Гостье" были
известны все коды доступа к кибердвойнику Данилова.

Особист не выдержал и бесхитростно заорал:

-- Да что ж за дрянь-то такая!?

Зелено-голубые глаза "гостьи" виртуально, но очень впечатляюще
приблизились к его лицу. А в слуховые нервы вошли аудиокоды приятной
тональности:

-- Не дрянь, а мимолетное видение и гений чистой красоты.

После этих многообещающих слов Данилов почувствовал сладчайший
поцелуй.  Вот зараза, супермимик оказался талантливым и
базировался на талантливой джини <$F кибероболочка с
психоматрицей женского типа>. А может и живой прототип
поблизости?

Ощущения, мало отличимые от реальных, поступали от рук,
ног, кожи, губ... Ну конечно-конечно, просто это
изощренные записи вливаются через все нейроконнекторы -- однако
в объятиях Данилова находилась как будто гладкокожая женская
телесность.  Уже поплыл тестостерон -- так некстати. Еще не
хватало совокупиться с каким-то киберсуккубом, сварганенным на
"Кибальчиче". Тем более хаккеры могут запечатлеть все это
позорище и потом радостно шантажировать оплошавшего особиста.

-- Да откуда ты, черт тебя дери, взялась, чья ты джини?
Какой говнюк слепил тебя?-- без прежнего ража, скорее уж по
долгу службы завякал Данилов, который был не против, чтобы
кибергостья умело чмокнула его еще раз.

-- "Черт меня дери". Черт тут тоже, наверное, поучаствовал,--
промурлыкала призрачная кибердама сочным хорошо синтезированным
голосом.

Ночное море. Световая тропа пролегла по нему, нежные лучи луны
стали ажурное лестницей в небо. Не в то небо, куда со смрадом и
тряской летят космические грузовики, а в небо иной возвышенной
жизни. На волне серебрилась пена.

Все мимики были искусно исполнены и сплетались в органичную
сенсоматрицу.

Джини взяла информационного Данилова за руку.

-- Пошли со мной. Не бойся, цел останешься.

И после такого "крупного" обещания Данилов двинулся вслед за ней
по зыбкой морской тропе, а потом все выше и выше...

Он, конечно, понимал, что движется по сетевому пространству
лишь его джин, но сенсоматрица захватывала его полностью,
нейроконнекторы были загружены на всю катушку. Возможно
капали на мозги и какие-то балдежные нейростимуляторы, но
оттого, что кибердвойник был забит под завязку
чужими программными модулями, зависли и органический сканер,
и наномонитор.

В пути гостья опять приблизилась к нему, джини входила в
него всем своим виртуальным телом, и это было приятнее всех известных
сексуальных процедур.

Они возлежали на серебристых облаках как на желеобразном ложе, и
джини волной проносилась по его информационному телу и как
будто даже по его плоти, наполняя позвоночник сладковатым
жжением. Чертова Лилит. Не спустить бы; неясно, блокируются ли
сигналы, идущие на то хозяйство, что болтается между ног.

-- Слушай, красотка,-- наконец смог завозмущаться Данилов,--
бесплатного блаженства не бывает, даже если это секс по
телефону. На молодого бога, вызывающего сильные эмоции, я тоже
не похож. Тебе чего от меня надо?

-- Только преданности. А получишь ты от меня бессмертие.

-- Я и так его имею. Чип Фрая...

-- Чип Фрая -- это штучка для оживления биороботов. Для
настоящего бессмертия нужны огромные ресурсы, нужно настоящее
освоение решетки. Бессмертие -- это ведь бессмертная душа, в которой
заключена вся вселенная. Неужели ты думаешь, что всю вселенную
можно втиснуть в чип Фрая, ну еще в твоего резервного джина на
берлинском гиперкомпьютере, и в твой персональный
каталог на пекинском гипере?

Я должна родить дитя, которое проложит дорогу в Ад и
покорит его. Ты понимаешь, что я говорю о глюонной решетке.
Но, чтобы родить его, мне нужны новые источники силы. И твоя
помощь, котик...

"Чтобы делать такие масштабные заявления, нужно быть минимум
привидением, хотя бы кибернетическим.-- подумал Данилов.--
Конечно, всерьез их может принять только лоботомизированный
кретин, но на нервишки это действует."

Даниловский джин наконец управился с агрессивными модулями джини,
восстановил контроль над нейроконнекторами, прорвался к
мозгу особиста и испросил согласия на полное стирание чужих мимиков и
выход из чужой сенсоматрицы.  Данилов, конечно, дал свое "добро", хотя не
очень-то и хотел, то есть хотел далеко не всеми фибрами своей
души.  И чужие мимики стали размазываться и таять как мороженое.

-- Поможешь мне и обретешь настоящее бессмертие в настоящем
Элизиуме.-- сказала киберпризрачная дама, махнула ресницами, и
исчезла.

А Данилов испытал тоскливое ощущение падения -- словно сорвался
в пропасть.

В конце полета растаяли потемки левого игрового софта и вновь
прояснились знакомые мимики комнаты. Поизучав
джинов системный журнал, где запечатлелись подробности
кибервторжения, Данилов догадался, что предстоят испытания,
которых он еще никогда не знал. И почему все эти "радости"
одному ему?  Похоже, он стал пешкой в большой игре -- так
капитально захватить его джина смогло бы лишь чудовищное
творение самых крутых хаккеров.  Но что им нужно от мелкого
особиста? Или же...  жутко помыслить, этот захват учудил
какой-нибудь гиперкомпьютер.  Например, для проверки
благонадежности и верности камрада Данилова.  Неужели его так
подозревают, что явившаяся джини стала провокационно хаять даже
бессмертие по Фраю. Но чем, чем он вызвал такие подозрения? На
глаза сами собой навернулись слезы, неконтролируемый комок
пережал горло...

На седьмой день Данилова вызвал начальник Отдела Особой
Информации. Данилов хорошо знал этого вышестоящего камрада, они
часто играли вместе в мяч и поло. Они баловались мячом еще вчера
и мирно общались на эсперанто-4. Но сегодня надлежало придти к
Фридриху Ильичу как подчиненному. И не только в виде джина, но и
живьем во плоти -- промчавшись по пневмопроводу. Транспортная
труба так сильно напоминала канализационную, что это не мог
скрыть никакой мимик.

Разговор камрад Сысоев сразу начал на грубом и начальственном
русском-2.

-- Так ты, Данилов, говоришь, что твой дружок Анпилин
скопытился.

У Данилова заныло где-то в груди, он понял, что начальник
подцепил его на свой длинный коготь.

-- Ну да, лично прикончил стервеца. От него осталось лишь кучка
малоаппетитного дерьма. У вас же есть видеозапись.

-- Есть, есть. У меня много чего есть.-- значительно произнес
Фридрих Ильич.-- А это тогда кто?  На дерьмецо вроде похож, не
больше, чем мы с тобой.

И между собеседниками стал прохаживаться Анпилин
-- запись прокручивалась не через нейроконнекторы на зрительные
нервы, а с помощью голографического проектора. Одновременно шла
информация по белково-нуклеотидному анализу соответствующего
живого объекта.

-- Не старье, Фридрих Ильич? И вообще за этим есть какое-нибудь
живое тело, может нам просто подкинули мимик, чтобы взять на
понт?-- проговорил Данилов слабеющим ртом, чувствуя уже
углубляющуюся яму под ногами.

-- Это свежак. Видеозапись сделали с пару часов назад на Весте,
в космопорту. А насчет отсутствия живого тела обижаешь -- с
натуры сделали.  Уж я, конечно, по всем параметрам запись
проверил, не монтаж ли, не мимик ли, не фотокарточка ли с
"пластилина" <$F робот-мимоид>, есть ли совпадение по следам
ДНК, феромонов и белков. Сам понимаешь, папилярный рисунок и
зрачки Анпилин изменил под свой новый мультипаспорт.

-- А если просто дебильный клон, без капсулы Фрая?
Допустим, анпилинские дружки вывели погулять "чушку", так
сказать для оказания на нас психологического давления.

-- Никак не скажешь, что это чушка, судя по тем штукам,
которые Анастасий уже успел отмочить на Церере. Там его,
как ты понимаешь не опознали, ну и мальчик порезвился. Я бы, сказал,
демонстративно. Постирал половину мимиков в тамошнем солнечном
городке и вместо беломраморных дворцов народ теперь зрит отвалы
с хондритовой породой, отчего все блюют и стреляются...

Кабинет Сысоева, вернее мимики кабинета, не походили на те
стандартные образы, которые приняты в солнечных городах. Ни тебе
осточертевших атриумов, портиков и вида на агору. У Фридриха
Ильича мимики изображали что-то вроде традиционного японского
жилища -- белые плоскости, тени, невысокая мебель, икебана,
рисуночки с легкими журавлями и сакурами.  Камрад Сысоев явно
противился эстетическому натиску Афродиты. И он похоже устал от
занудства и однообразия, в котором живут солариты.

-- Я грохнул Анпилина.-- поиграв желваками, максимально твердо
произнес Данилов.

-- Но не уничтожил. Значит, ты не хотел это сделать.-- Сысоев
отсыпал корма рыбкам в аквариуме -- настоящим, не мимикам,
что уже жуткая редкость -- ни одним обертоном не выдавая своих
планов насчет судьбы подчиненного.

Психофейс Данилова молчал, между желанием включить его (ради
прощупывания мыслей начальника) и виртуальной кнопкой включения
стояла стена.

-- По-моему, Фридрих Ильич, в число наших задач не входит полное
уничтожение.-- неожиданно для себя Данилов добавил.-- Может,
покажете закон или хотя бы ведомственный циркуляр, в котором
начиркано, что подозреваемых надо стирать дотла без суда и
следствия.

Несмотря на явную "борзоту" подчиненного, камрад Сысоев сохранял
полное спокойствие и как будто даже доброжелательность.

-- Ошибаешься, Данилов. Нам плевать на циркуляры, это все
шелуха. Мы руководствуемся разумом. Так что, если надо, мы
сжираем врага живьем вместе со всем его дерьмом. И ты Данилов,
конечно же, пытался уничтожить Анпилина целиком, но что-то у
тебя не сработало. И тут возможно есть моя ошибочка.
Самые тошнотворные дела надо поручать парням, которые дольше
всего застоялись в сладком киселе солнечного города. Вот,
например, Владислав Бергерманн, сейчас он по линии
альтернативной истории пробавляется, а раньше был мой кадр --
особист. И в резервации Папуа рубил головы смутьянов и носил их
на поясе на манер орденов -- иначе-то нельзя было восстановить
порядок и социальные балансы.

Данилов почувствовал, что его задело посильнее любой брани
выставление козла Бергерманна в качестве примера.

-- Вряд ли на коллоквиумах и форумах вы говорите что-нибудь
подобное, Фридрих Ильич.

-- Это не для ушей красоток с полированными мозгами.

-- Подобное двоемыслие, Фридрих Ильич, уже когда-то сгубило и
СССР, и КНР.-- выпалил Данилов. Он отлично чувствовал, что его
"несет", но впервые в жизни не мог остановиться.

Однако камрад Сысоев как будто даже приветствовал самовыражение
Данилова.

-- Во-первых, милок, их погубило не двоемыслие, а отсутствие в
качестве добавки к марксизму еще и гольдманизма. Они работали
ржавым топором там, где надо было действовать скальпелем.

-- Да, да. Гольдманн, собрание сочинений, том пятый, запись
вторая, тридцатый кадр.-- подтвердил подчиненный.

-- И никакого двоемыслия у нас нет, Данилов. Каждый, если ему
угодно, может быть придурком. Каждый, кто хочет получить
правдивую информацию, найдет ее. И при этом не пострадает. Не
пострадает, если правильно поймет ее.

-- Значит, афинскую толпу утопили в море мы?-- спросил Данилов,
потому что его неожиданно осенило.

-- Их утопил четвертый гипер. Значит это было целесообразно.

-- Афродита совершила преступление.

-- Гиперкомпьютеры вообще не являются субъектами уголовного
права. Надеюсь, ты не тащишь нас в мрачное средневековья, когда
по приговорам судов сжигали собак и вешали петухов.  Конечно же,
я не ответчик за Афродиту, но полагаю, что она спасала мою и,
кстати, твою ГДР.  Иначе чертовы хаккеры реинкарнировали бы свой
бардачный МетаВеб и придурочного Гальгальту впридачу.

Данилов промолчал.

-- Ты молчишь, Данилов. И это правильно.-- сказал Фридрих
Ильич, заботливо кропя из леечки на карликовую березку. Ты уже
не так туп, как кажется на первый взгляд. Тебе уже неясно, чем
МетаВеб и Гальгальта хуже, чем Великое Объединение и Афродита.
Ты меняешься. Твое растущее сознание ломает ограничительную
психопрограмму, которую вложили в тебя во время обучения.  И я
тоже не знаю, нахлебаемся ли мы с тобой горя или ты станешь
нашим форвардом. В любом случае, чем выше у нас поднимается
парень и чем большими он ворочает делами, тем меньше у него в
башке психопрограммных заглушек. Сечешь, почему все-таки
Бергерманн нам не годится -- хоть надежен, гекзаметром говорит,
но, мягко говоря, недоразвит.

"В общем истинный верифицированный клон, образцовый
гэдээровский дуболом,-- нечаянно добавил про себя Данилов.--
Может и вольная его диссертация -- какой-то обман, он только
рот раскрывает, а говорят-то другие."

-- И если вы нахлебаетесь со мной, то мне капец, так что и
капсулы Фрая не останется?-- спросил Данилов.

-- Конечно. Мы играем в эту игру всерьез.-- сказал Сысоев, глядя
на рисунок тушью, изображающий сплетение "инь" и "янь". А чем
нам еще заниматься всерьез? Не знаю, кто эту игру придумал,
Гольдманн или кто еще, но ковырять со скуки в носу не
приходится.

Данилов почувствовал, что начальник открывает перед ним дверь на
следующую ступень соларитской жизни, может быть, более сложную,
но и захватывающую. Однако, держит наготове люк, ведущий глубоко
вниз.

-- Фридрих Ильич, наше Великое Объединение чем-нибудь
отличается от всех этих СССР, КНР и прочих гигантов, которые
произвели много шума, извели много народа, а рассыпались в
одночасье, не оставив особых следов, кроме мусорных куч?

-- Да это все пирамиды, подгнило основание -- негибкая
производственная база -- и конец. А у нас нет пирамиды. У нас
дерево.

И тут же в кабинете распустился мимик дерева. Похоже, что
сакуры.

-- Незнайки-солариты -- это, Данилов, у нас твердая основа,
земля.  Солариты в основной своей массе -- клоны с упрощенной
стерильной генетикой, живущие по психопрограммам, заединщики,
проявляющие амбиции только внутри коллективного тела, однако за
светлое будущее они кому угодно пасть порвут.  Когда я гляжу на
их разборки по поводу того, кто лучше исполнил указания
начальства, то мне кажется, что один мой палец затеял спор с
другим пальцем.

-- Открытые зоны, Фридрих Ильич, это тоже наши пальцы? Или пятая
нога.

-- И пятая нога может пригодиться, если знать как с ней
управиться. Но в нашем случае -- это удобрения, где ползают
жирные червячки. Вони там выше ноздрей, но нередко случается,
что прорастет новый технологический "подснежник".  И, конечно
же, зоны служат большим отрицательным примером для подрастающего
поколения.

Ну, а про рабочие поселки <$F основные производственные системы,
организованные по территориально-производственному принципу,
что-то вроде совнархозов нового типа> ты и лучше моего знаешь --
это ствол, ветви.  И что интересно, Данилов. Работяги могут
бухтеть против начальства, но они имеют свои кредитки, свою
жрачку из переработанного дерьма, свой жилищный модуль "два на
два", свои игрушки, всякие цацки из открытых зон, поэтому
никогда не перейдут предела.  Все их начальство -- коммунары из
Актива, номенклатурщики, и запрограммированы на распад личности,
едва они начнут больше думать о себе, чем о концерне.

"Забыли вы добавить,-- подумал Данилов,-- за эти цацки надо
вкалывать на сибирских соллетных полях, где свет выедает глаза и
сжигает лицо. Еще веселее на летучих сталеварках Пояса, где
догорают всякие инвалиды, у которых вместо рук на нейрошунты
поставлены клещи."

Подумал и заметил, что впервые так про вышестоящего, и
испугался своей рефлексии. Но либо психофейс Фридриха Ильича
не улавливал, либо старший камрад просто не подавал виду.

"Ну и и что же нам, из-за отдельных инвалидов, космическое
отечество разваливать что ли?-- додумал Данилов.

Три прекрасные девушки принесли кофе с воздушным печеньем,
произведенным в открытой зоне "Эль-Ниньо", что на Гаспре.
При этом Данилов не знал, скрывают ли эти мимики хотя бы одну
реальную женщину или же ланч был доставлен железным ящиком на
колесиках. А Сысоев не молчал.

... Резервации -- это то, что кормится от нашего дерева,
всякие жучки и птички-пиздички. В них живет-обитает три
миллиарда.  В основном те товарищи, которые недавно спустились с
деревьев и с гор. Пока надо терпеть все эти исламские
республики, вудуистские конфедерации, каннибальские содружества.
С дикарями сложно. Они все время хотят размножиться сверх всякой
меры. Они ничего толком не производят и только жрут.
Единственная польза -- это то, что они производят много говна,
которое мы вывозим цистернами в космос.  Аятоллы сыграли на руку
нашей Гэдээрии, за что им была подарена Европа. Но заниматься
их перепрограммированием -- дело муторное, долгое.
Так что приходится держать их на привязи всякими подачками.
Однако ж мы потихоньку врезаем им в мозги нейроконнекторы,
кое-кому даже джинов присылаем, а прочих ставим под
наноконтроль, так что истерики вроде восстания мудозвона
Бен-Беллы больше не повторятся.

-- Говорят, что наши наноботы ударили фанатам Бен-Беллы
по всем железам, производящим мужские половые гормоны.

-- И правильно говорят, Данилов. Все они превратились в эрзац-баб.
На мусульманском востоке, где мужчинство в большой цене, это имело
большое воспитательное значение.

Тут недавно еще хохма случилась в одной арабской
местности, где местному населению нейроконнекторы устроили.
Подсоединили их сырые мозги к безобидной зоне сетевого
пространства, стали посылать мимики ангелов и святых, которые
напоминали ежечасно, что надо мыть руки перед едой и вытирать
попу бумажкой, а также проводить на работе не меньше восьми
часов в день. Но как будто нашелся там один