низации прощального банкета?

-- Банкета не будет. Этого времени хватит только на последнее желание,
можно сходить в туалет или хорошенько высморкаться.-- промямлил
Данилов, у которого возбуждение чередовалось с угнетением, а то
и просто с конвульсиями из-за передозировок различных там
ультрасеротонинов и никотинов-плюс.

Борта бобра, сделанные из углеродно-ванадиевого пластика, стали
почти прозрачными, но больше показывали мрачно-зеленые переливы
океанских глубин, сквозь которые светили голографические
индикаторы приборной доски.  А вот в сонарном окне, которое
услужливо открыл джин, вырисовывался пилон, пока что похожий на
случайно утонувший небоскреб. В других окнах нарисовались
проекции платформы, чертежные ее разрезы и сечения.  Варенцов
видимо не терял годы зря, терпеливо шпионя за узловым сервером
Чужого.

Расстояние от поверхности составляло уже семь
километров, дистанция до нижней границы ледяной коры -- два
двести.

Перед ними был один из четырех пилонов узлового
сервера -- этакая бутылковидная конструкция диаметром
где-то в триста метров.

-- Ну, что, не передумал, Данилов?-- спросила Кац.-- Может началось
расстройство желудка или выпадение волос из усов?

-- Отлепись, злодейка. Ты мне не помешаешь сунуть шею в
очередную петлю.-- сказал экс-особист и сжал зубы. Это древнее
средство помогло лучше всяких ультрасеротонинов.

Капитан Варенцов как будто одобрительно кивнул.

-- Но ты ведь уже разочаровался в примочке, именуемой
капсула Фрая.-- напомнила Кац.

-- Поэтому и пойду. Бздение особо вредно для белых парадных
штанов.

-- Ну вы молоток, Данилов. В самом деле хватит уделывать
портки.-- одобрил Варенцов.-- Вот вам небольшая историйка
напоследок.  Тридцать лет назад у меня, вернее от меня,
совершенно естественным образом родилась дочь.  Я хотел
сопротивляться Киберобъединению на свой мизерный лад.

-- Но вы же были коммунар-соларит, как же естественным-то...

-- Я был клон, но самый умеренный, никакой верификации и
модификации, в моем чипе Фрая не сидела болванская психоматрица,
оставшаяся от прежних воплощений, никто на мозги особо не давил.
Психопрограмму "совесть" я, хитрожопый, вообще отфильтровывал, едва она
полезет через нейроконнекторы. К тому же, биологически многие
солариты в 2023 году особо не отличались от жителей рабочих
поселков и открытых зон.  Могли, кстати, и размножаться
естественным образом.  Конечно, чисто теоретически.  На самом
деле ничего такого не получалось.  Ты с превеликим усердием, так
сказать, осеменял даму, а джин-подлюка стимулировал выброс
энзимов, дающих оплодотворению красный свет, и привет потомству.
Но я был и тогда малый не промах.  Криминальные кореша, которым
я загонял биочипы-грибы со складов своей военно-космической
базы, могли устроить все.  И спецпрограммку для джина, чтобы не
мешал, говнюк, нормальному оплодотворению.  Короче, случилось
дитя. Но спустя четыре года бабенка, которая родила малышку,
дала деру в неизвестном направлении, не сказав даже
"прости-прощай". Правда, не забыла прихватить все мои солары --
само собой, какие нашла.  Сдрейфила, понимаешь, дщерь
иерусалимова, хоть была вся из себя.  Крутизна, понимаешь, и в
нраве, и в боках, и в сиськах -- эти без какой-либо пенорезины
внутри. А пружинят они так, что ты просто подпрыгиваешь... если,
конечно, сверху находишься.  Глаза -- спелые маслины без всяких
там проекторов.  Ноги как колонны, особенно выше коленок,
колонны из гладкого податливого мрамора...

-- Папа, ты сильно отвлекся.-- напомнила Кац.

-- В самом деле? Короче, малышка Ханна стала без мамки расти у
меня на базе.  Однако, не все так просто -- я сам дрейфил все
больше и больше.  Страх-ужас разбухал, не помогали никакие
транквилизаторы и внутримозговые серотониновые инъекции.  Я
боялся, что если девчонку отыщут киберы-ищейки или интеллекулы
Главинформбюро, то убьют даже не разбираясь. Я боялся
космических частиц и ионизирующих излучений, потому что
пользовался самодельными защитными системами.  Я дрейфил, что
киберняня, которой я поручал Ханночку на время своих рейсов,
как-нибудь охренеет. Короче я перебздел.  Я был захвачен страхом
по самые ноздри, я раздувался от него, что твой гондон, в
который налили пять литров пива.

А потом во мне появилась точка сопротивления, захотел я
освободиться от этого страха. Эта точка разрасталась и я увидел,
что получившееся пятно содержит враждебность к моему ребенку. И
тогда я попросил, чтобы мои дружки изготовили малышке Ханне левый
чип Фрая, и левого джина, и левый киндерпаспорт. Ну и
переправили бы в какой-нибудь питомник в рабочем поселке.

Мои кореша устроили все это, но запросили за услуги слишком
много.  Поэтому мне пришлось крупно провороваться и уйти в
отрыв. Я подбросил всякий самиздат балбесам-лейтенантам и
сгоношил их на бунт. Я вел себя не слишком порядочно, потому что
после того как предал своего киндеренка, терять мне было
нечего.  А потом двадцать пять лет просидел на дне морском на
этой вот долбанной Европе и превратился в водяного.

И все же Бог мой проявил снисхождение и позволил мне встретиться
с моим таки замечательным отпрыском. Но двадцать пять лет -- это
тебе не двадцать пять минут на горшке просидеть.

-- Чертовски занимательная история.-- одобрил Данилов и подумал,
рождение дитяти приблизило или отдалило Варенцова от смерти?

-- Да, такой у меня папка,-- прошептала Кац и сразу стала
похожей на маленькую девочку. Хоть бантик на жесткие космы одевай.

-- И поди пойми, Данилов, насколько расщедрились Небеса.
Грехи-то мои больно тяжкие. Мы с Ханночкой, боюсь, снова
разлетимся, уж больно характер у нее вздорный. Но именно из-за
Ханны я не скормил вас полипу, Данилов.  Уважаю-таки выбор своей
дочурки.

-- Но какие-такие грехи, Варенцов? Разве в те давние времена у
вас был богатый выбор?-- сказал Данилов, который уделял капитану
едва ли десять процентов внимания, остальное поглощал этот
чертов пилон.

-- Конечно, был. Он всегда есть. Признаться во всем, пойти под
трибунал. Мне бы дали каторгу на Весте, тогда это было
худшее место во Вселенной, но девчонку бы легализовали.

-- Значит, ты меня выбрала, Ханна?-- Данилов впервые обратился к
Кац по имени.

-- Я выбрала тебя как выбирают резиновые перчатки, собираясь
чистить сортир,-- сказала она строго, но глаза-то были
тепленькими, даже нежными, как у Гипериции, когда у ней на
минутку отключились проекторы.

Джин Данилова тем временем впитывал последнюю доступную
информацию по узловому серверу, весь этот многоуровневый
кошмар, в который скоро предстояло окунуться.

Бобер уже забрался под основание плавучего пилона-небоскреба.
Низ его оказался незамкнут, так что внутри можно
было и подвсплыть.

И аппарат стал подниматься по разомкнутой балансировочной
цистерне. Десять, двадцать, тридцать метров и тут горизонтальный
люк-кингстон, который выполнял обязанности шлюзовых ворот.

-- Я вот понаблюдал и порассчитал -- для перебалансировки
пилонов гэдээровцы должны вскорости открыть этот люк и заполнить
водой еще одну балластную цистерну.-- сообщил Варенцов, впрочем
без особой уверенности в голосе.

-- А это зачем, капитан?

-- Затем. Ледяной коре Европы не хочется покоя. Из-за
приливной, вулканической и прочей активности одни слои
сдвигаются относительно других, отчего пилоны и саму платформу
начинает корежить. Поэтому управляющая кибероболочка сервера
снимает крен и всякие деформации перебалансировкой,
притапливанием и подвсплытием... Кто еще не понимает, куда я клоню?--
поинтересовался капитан Варенцов.

-- Чего уж тут непонятного... и куда же вы клоните?-- озадачился
Данилов.

-- Сейчас вот эта цистерна откроется и вместе с водой морской
нас всех подбросит на высоту примерно в сто метров.  Потом наши
пути разойдутся. Вы, Данилов, выскочите наружу, словно у вас
в попе плазменный мотор и красный перец впридачу, а мы с Ханной,
наоборот, начнем опускаться -- ведь, скорее всего, через
минутку-другую случится продувка.  Чтобы не попасть в это
тряхомудие вам, товарищ дорогой, надо будет поскорее проникнуть
на нижнюю палубу сервера через один из продувочных клапанов.
В результате, вы, наш антинародный богатырь, окажетесь в том
отсеке, где гэдээровцы мужественно обороняются от кик и прочих
хищных тварей Европы. Я думаю, вернее я так считаю, что там
установлена защита из сети клейкороботов, которые вместе
представляют одного большого загребущего клейкоробота.

-- А кроме клейкоробота, что там еще?-- справился Данилов.

-- Его иногда бывает вполне достаточно... Но возможны и другие
сюрпризы.  Наверняка, на одной из верхних палуб смонтирована
активная система поддержания живучести, которая вполне может
потерзать даже такого опытного диверсанта как вы. Но...

-- Что "но"?

-- Не давайте этим эсэсовцам распускать руки. У вас есть
оружие, Данилов. Пользуйтесь им на свое здоровье.

-- Смеетесь, да, весело, да? Этот антиорганический цеп -- оружие?
Рогатка, по вашему мнению, тоже?  Максимум, на что сгодится цеп,
это притормозить быстро удирающую от тебя бабу.-- возразил
Данилов, которому сейчас было кисло от сделанного им жизненного
выбора.

-- Что ж и бабу иногда полезно притормозить,-- умудренно
произнес капитан.-- Тут от прежнего водилы этого бобра остался
один приборчик.  Одолжил мне его, прежде чем скончаться от укуса
кики.

В руке у повернувшегося в кресле Варенцова появился цилиндрик, из
которого словно вылетала и возвращалась обратно стайка
зеленоватых искорок.

-- Что-то вроде бенгальских огней? Вроде до Нового Года еще
далеко, особенно юпитерианского.-- заметил Данилов, которому
хотелось уже застонать.

-- Не сомневайтесь, эта штучка-дрючка произведет хорошее
впечатление на клейкороботов. Причем без излишнего шума и
вони,-- пообещал капитан.-- Называется она мезонный
прерыватель, а кратко -- меч-кладенец.  Особо впечатляюще сей
клинок действует на кремний- металло- и прочую органику, особенно
нейронные цепи. Перепаивает ее или глобулирует, причем с очень
небольшими затратами энергии и в массовом порядке...  А для тех
супротивников, что встретятся вам после, может сгодиться вот это.
Мезонный сшиватель, синуклер. Это мой личный, так сказать,
ублажитель. Одалживаю не без сожаления.

И Варенцов вручил Данилову небольшой диск, который
удобно приклеился к запястью.

-- А вот это,-- капитан надел на руку Данилова браслетик,-- это
как будто браслет на память о нашей встрече, а на самом деле
нитеробот, причем очень умный, хотя и очень тонкий.  Он вытянет
вас из любой неприятной ситуации, буквально и фигурально...
Ну и когда доберетесь до главного пульта узлового сервера, то уже не
волнуйтесь, не переживайте. Ваш джин уже насобачен нами, чтобы
произвести все необходимые процедуры по перекачке крошки Малхут
в лучшие края.  Вы ему только помогайте... А теперь время, труба
зовет.

-- Возможны еще какие-то неприятности, о капитан Синдбад?--
мрачно поинтересовался Данилов, которому недосуг было уже
возникать по поводу очередного проникновения в его джина.

-- Конечно же.-- с готовностью отозвался Варенцов.-- Но вы, в
любом случае, штаны лишний раз не снимайте и попу всем подряд не
подставляйте, а то болты у ваших недругов могут быть сильно
железные.

В этом Данилов не сомневался. Он глубоко, как будто в
последний раз (а может это и был последний раз), втянул
спокойный воздух кабины и сказал занятой женщине:

-- Пока, Ханна. Я так рад, что есть у тебя имечко, в отличие от
меня. Хотя, честно говоря, оно напоминает мне слово "ханА". Но
это субъективное впечатление.

-- Я хана для врагов, а для тебя спасательный круг.-- Она быстро
прижала Данилова к своим губам, а потом отшвырнула словно дрянь
какую.  Это было совсем в ее стиле.

В одном из "окон" Данилов увидел, что люк-кингстон верхней
цистерны дрогнул и вихри, состоящие из пузырьков, с нарастающей
скоростью заструились к нему.  Вслед за пузырьками понесся и
бобер, отчего, все внутренности у членов экипажа упали вниз.
Немного погодя вода мощным фонтаном ворвалась в балластную
цистерну, утянув за собой и бобра как какую-то крошку.  Все
потроха у трех соратников оказались почти расплющены и
размазаны.  А потом их будто раздуло и разнесло, как дрожжевой
пирог -- бобер затормозил.

И в этот момент Варенцов скомандовал:

-- Готово, юноша, прыгайте наружу.

Данилов вдруг почувствовал оцепенение. Он словно был замурован в
каком-то погребе. Так уже случалось с ним перед ответственными
заданиями с неясным концом. И сейчас ясно было, что сгинуть ему
гораздо проще, чем выжить. И все-таки, как и встарь, Данилов
заставил себя взорваться. Он вылетел из психологического погреба
и рванулся в сторону зеленой панели с шутливой надписью "без
особых причин не выходить".

Через какое-то мгновение Данилов оказался в кипящем бульоне.
Температура бульона была здесь где-то минус десять.  Это
благодаря антифризу-аммиаку вода оставалась
жидкой.  Несмотря на надувшиеся поплавки Данилова закрутило как
макаронину, зеркальный же корпус бобра замелькал и исчез. В
голове прыгала и тряслась без толку одна мысль -- где этот
говняный продувной клапан?  А вот, нашарил -- что-то типа
металлического сфинктера. Данилов зацепился за округлый выступ
вакуумными липучками.

Опытный джин быстро установил связь с разъемом клапана и стал
долбить его кодами доступа.  Данилов молился о том, чтобы
кибероболочка сервера не дала сейчас команду продувки.

За две минуты джин "пробил" защиту и деблокировал клапан.
Оттуда подуло, если точнее рвануло вихрем, белесым за счет
кристаллизации водяного пара -- чуть сильнее и вообще снесло бы
к чертовой бабе.  Продувочная помпа явно не начала еще фурычить,
но давление там наверху было на пару сотен гектопаскалей повыше.
При таком напоре протискиваться было одно неудовольствие.
Если точнее, Данилов просто застрял, сопя от бесполезных усилий.

Сезам наконец открылся, когда диверсант избавился от
толстой кожуры скафандры, выбравшись из нее, как бабочка из
куколки, и остался в одном хлипком комбезе.

Данилов пролез через кольцевой агрегат, раскодировал
еще один люк и оказался в рабочем отсеке. Микроклимат здесь был
далек от комфортного: где-то минус пятнадцать и изрядно
пониженное давление.  К тому же это место являлось нижней
оборонительной палубой сервера, что предвещало скорые и
значительные неприятности, а то и кровавую расправу над
непрошенным визитером.

Отсек собственно был не просто отсеком, а круглым залом красоты
и ужасности неописуемой. Красота и ужасность определялись, в
первую очередь, размерами зала: диаметром -- триста метров и
высотой -- пятьсот. Хоть проводи здесь съезд депутатов всех
времен и народов. И как же без самих депутатов?  Вернее без
охраны. Вот она уже зашевелилась, зачмокала -- ну, просто
натуральная нечисть.

Объем отсека был перетянут во всех направлениях склизкой и,
похоже, липкой дрянью, которая фосфоресцировала, придавая ему
вид преисподней из дешевого мультика.

Кремнийорганические образования, растянувшиеся вдоль и поперек,
напоминали человеческие внутренности: то ли мышцы своей
полосатостью и волокнистостью, то ли кишки своей пульсацией, то
ли слюни и сопли своей текучестью.  Вся эта неаппетитная гадость
находилась в подвижном беспокойном состоянии.  Мышцы
сокращались, по кишкам что-то двигалось комками, слюни падали
вниз.

Как показал и рассказал органический сканер, такие вот
неприятные на вид и запах образования собственно и были
клейкороботами.  Все это "хозяйство" было сведено одной
управляющей кибероболочкой в целостного интегрального
клейкоробота.  Психофейс уверенно показывал ее немудреную
стратагему -- безжалостно уничтожать все постороннее, всех
нарушителей и пришельцев, оказавшихся в зоне ответственности.

Можно было не глядеть в окно инфосканера: клейкороботы там
выглядели как съезд спирохетов всего мира на одном предметном
стеклышке микроскопа.

Но разгоряченный нарушитель Данилов пока что не столько
переживал за исход будущей битвы, сколько сражался с
элементарной стужей -- комбез едва справлялся со скудной
температурой воздуха. Даже притоптывал "диверсант" ногами и
прихлопывал в ладоши.  Ну и кислорода имелось едва ли двадцать
процентов от необходимого, остальное приходилось на более
дешевые инертные газы.  Из-за пониженного давления комбинезон
сильно раздулся, превратившись в колбасу внушительного вида.
Пришлось поджать его сетчатыми перетяжками, которым, в натуре,
было далеко до такого каркаса, как у скафандра.

А страж границы, интегральный клейкоробот, не терял времени
даром, он сплетал "мускулы" и "кишки" в еще более мощные
змеевидные пучки, которые с чмоканьем и чавканьем начинали
грозное движение по направлению к изрядно побледневшему
нарушителю.

Сознание человека, подогретое стимуляторами, заметалось в
поисках решения. Старательный джин Хоттабыч
скомпилировал-сгенерировал кибермодуль, именуемый "укротитель"
-- впервые Данилов смог вытащить на свет эту серьезную
программу, предназначенную для взятия под контроль враждебных
кибероболочек. Он и раньше находил подходящие для генерации
исходные модули, но как будто имелся психопрограммный запрет на
их использование. Все кибероболочки считались дружественными для
"хорошего человека"...

Свежеиспеченнный "укротитель" мило сообщил Данилову, напряженно
наблюдающему за извивами мощных змеевидных тел, что установлен
канал с портом интегрального клейкоробота, а также попросил
обратить внимание на свою исполнительность и быстродействие.

Впрочем, следом, он столь же безмятежно известил, что взять
враждебную кибероболочку под контроль вряд ли удастся. Дескать,
основные команды, используемые ею, являются чисто аппаратными,
вшитыми в постоянную память.  И было бы разумным Данилову
обратиться к другим средствам воздействия.  Ну и прочая
программная чушь.

"А ты на что? Да они сейчас же кинутся и растерзают меня
почище, чем твоего Лаокоона.-- возмутился Данилов.-- Ты
понимаешь, что такое "больно"?

"Я понимаю только, что такое "обидно". А вы действительно в
затруднении?"-- поинтересовался модуль "укротитель".

Данилов действительно был в затруднении и даже более того; он
неуклюже сновал по огромному залу в своем раздувшемся
комбинезоне, несколько напоминая колобка из одноименной
сказки. Однако везде оставался открытым, везде представлял
легкую аппетитную добычу.

"Когда человека должны вот-вот задушить, ему таких вопросов не
задают. Ясно, мать твою?"

"Ясно, усвоил, спасибо за информацию. Только у меня нет
матери.  Один отец, компилятор-генератор. А еще есть дедушка
-- джин...  Камрад Данилов, я, кажется, могут установить
контроль над одним из элементов интегрального клейкоробота."

Не взирая на обнадеживающие сведения, камрада Данилова атаковал
некий толстенный шланг, который не только оплел его, но и
намертво приклеился. Этот "элемент", похожий на
свежеосвежеванного, однако вполне здорового питона, потащил
Данилова вверх. Холодный пот выступил на лбу "диверсанта",
наглядно показывая, что страх заработал на полную катушку и по
мозгу распространяются волны дезорганизации.

Но "укротитель", выждав полминутки, эффектно сообщил сучащему
ногами человеку, что "питона" бояться не надо, что этот
клейкоробот свой в доску и больше не подчиняется кибероболочке.
То есть, очень даже подчиняется.  Просто Данилов для него -- уже
обезвреженный и обездвиженный пришелец, который будет расщеплен
в мусорном бункере-дезинтеграторе, располагающемся на самом
верху отсека.  Только сперва надлежит нарушителя туда доставить.
Соответствующим образом оповещены остальные клейкороботы.

Первые триста метров подъема оказались довольно гладкими.
Прочая клейкороботная стража реагировала на Данилова вяло
и только подбадривала "питона", мол, давай, тащи
паскудника в холодную. Можно было полюбоваться тем, как
пол зала превращается в пятачок, потерявшийся где-то
внизу. Стены и сами стражи выглядели куда внушительнее.

"Так если он меня и в самом деле сунет в