, Данилов, придумала разные мучения,
смерть, хилую генетику и дырявый иммунитет.  Наоборот, я помогаю
избежать всех проблем. Я с некоторыми товарищами, напротив, в
лучших традициях размножаю и оберегаю человечье стадо.

-- Но не всех.

-- Конечно, не всех, но я и не называю себя
всемогущей. Я не могу заарестовать Курносую, я даже не придумываю
фальшивых капсул бессмертия.  Но я помогаю перепрыгнуть через
Курносую с помощью плодородия. Понял, красавчик? Ну как, хочешь
еще отказаться от моей помощи, желаешь ли помучиться, подрыгаться,
подергаться?  Скажи честно.  Без всей этой церковной лабуды.

Сейчас вода прикрывала только ее ступни и щиколотки -- чуть
тоньше им быть нельзя и чуть толще тоже хуже, рассчитано все
невероятно четко. Данилов сознавал, что он точно обезьяна, раз его
так легко подловить на инстинкты и рефлексы. Инстинкты и
рефлексы трусливого и похотливого зверька.

-- Нет, не хочу подрыгаться.

-- Я могу дать тебе право на детей, право делать их вместе с
бабами, а не в одиночку, в плохо помытой пробирке.  Ведь это
здорово.

-- Да, это здорово. Но ты говоришь... как бы выразиться
поизящнее... словно сатана.

-- Да, я тоже люблю сказки, но, увы, неточность формулировок и
так уж почти сгубила все человечество...  Классический сатана
был ангелом, кинувшимся от Бога на волю в бега.  Типичный
обиженка, хотя и получил в итоге свою нишу -- его каверзы тоже
ведь необходимы для пущего развития.  Я и мои товарищи к
Всевышнему имеем нулевое отношение.  Мы с ним не боремся, не
пытаемся взлететь к Нему на облако или сделать подкоп.  Вообще я
я не собираюсь шипеть на Него.  Уж кто-то в конце концов сделал
нам почву под ногами.  Всякий мусор, хоть назови его материей и
природой, не сможет самоорганизоваться.  Это я тебе как богиня
говорю...  Я просто доделываю там, где Он оставил пробелы --
может у Него продолжается еще день седьмой. Я с товарищами делаю
грязную, но необходимую работу. Мы, боги и полубоги, издревле
пашем на границе с хаосом, как пограничники-станичники -- чуешь?
Да -- мы языческие боги, поэтому и поработать, и пошалить любим.
И хотя какой-нибудь шизнутый папа римский запишет нас в дьяволы,
даже душу твою мы не собираемся покупать или выменивать.  Товар
больно сомнительный, скоропортящийся.  Я рекомендую записать ее
на приличные носители или спустить в унитаз.

Странно было такое слышать из розовых девичьих уст -- из-за
этого в башке только усиливались завихрения.  Однако Афродита
уловила, что настал момент и для паузы.  Она уже вышла из воды,
но словно еще подплыла к Данилову и от ее взгляда пробрала
дрожь, которую иначе как сладкой не назовешь.  Соски ее
виртуальных грудей чуть не касались его комбеза, а казалось, что
уже достают его самого, да так, что...  Короче, Данилов внушал
себе, что все это синтетика, игра на двух клавишах.

-- Я не могу поверить, богиня, что ты выбрала меня для
осчастливливания, ты столько раз пыталась меня прикончить.

-- Да ну, я ж тебя люблю. Скорее уж тебя пытался грохнуть
Анпилин, который отрабатывает идеи одного старого потертого
гипера. А если я тебя выбрала, то, значит, уже спасла. Забыл,
что ли, мою птичку в предыдущем отсеке?

-- Но почему именно меня, а не кого-то другого?

-- Нет у меня правил, Данилов, бумажек с инструкциями. Этого
спасти за то-то, того загубить за это. Ну-да, господь Бог
придумывает правила, которые, похоже, и соблюсти-то невозможно
-- все очевидные добродетели кусают сами себя за хвост.  Не убий
-- и, значит, дай укокошить себя; не укради -- и тогда сдохни со
своими домочадцами от голодухи; не прелюбодействуй -- и живи во
грызне с законной супругой...  Или эти очевидные добродетели
распространяются лишь на членов твоего клана.  В самом
деле, возлюби ближнего своего и ради этого оторви яйца дальнему
своему...  А я без всяких правил одаряю того, кого хочу и как
хочу.  Прочитай-ка еще разок мифы и легенды древней Греции.

-- И ты потребуешь от меня предать дружков?

-- Нет, просто не лезь мне под руку. Отчаливай с Европы первым
же рейсом, я тебе и мультипаспорт выправлю. Начнешь новую жизнь,
старую закончишь. У меня тоже была прежняя жизнь.  Зевс-громила
отсек плодоносящие чресла моему отцу, Урану-небу и бросил в воды
Океана. Думал Зевс, что все, концы в воду. Как бы не так.
Материнская стихия приняла их и родила меня. Я тогда имела
несколько иную кодировку чем сейчас, но носитель был тот же --
глюонная решетка, вектор-бозонные волны.  Я тебе это говорю,
несмотря на свою девичью скромность...  И пришлось Зевсу назвать
меня своей дочкой, чтобы включить в систему.  И в этой жизни у
меня тоже как бы есть папаша.  Ты знаешь, о ком я.

-- Я сочувствую, что у тебя такой батя... Но все-таки -- я линяю
с Европы, а ты по-быстрому разбираешься с моими дружками?

Она отжимает волосы руками и они становятся ореолом пепельного цвета.
Он боится опустить глаза вниз, к источнику жара, который вползал сейчас в
его тело -- и в виртуальное и поди уже в физическое.

-- Никаких лишних мучений, хотя они дуралеи.-- нежно улыбнулась
Афродита.  Какой же у нее рот, подумал Данилов. Не как у куклы,
довольно немаленький, но вычерчен...-- Носятся, понимаешь, со
своими виртуальными экспертами. Думают, небось, что они будут
очень нужны восстановленным гальгальтам. Да не они, ни пять
миллиардов лишних ртов виртуальным экспертам не интересны, этим
абстракционистам вообще противна нормальная работа.

А какой от нее аромат -- не дурман, а симфония-аромафония
из запахов моря и душистых трав.

-- Не будь козлом, Данилов, прыгай на меня. На мне даже камень
расцветет. У тебя появятся дети, отпрыски, смехотливые
шалунишки. И никаких там болезней Дауна, прогерии,
иммунодефицитов. Я обеспечиваю надежную биотехническую
поддержку со стороны своих операционных модулей -- хочешь стать
родоначальником нового народа? Назовем его -- даниляне. Или
даниэльцы. Тебе как больше нравится?

Все казалось верным прельстительным подходящим. Данилов вдруг взмыл над
голубым заливом с изрезанными высокими берегами, на склонах
которых паслись козы и овечки. Кудрявые детишки гонялись за
кудрявой скотинкой с хворостинками, а стройные женщины в длинных
одеяниях чинно поднимались по тропе, ведущей к беломраморному
храму.  Где-то вдалеке среди солнечных бликов шел парусник с
пестрым парусом.  Даниляне.  Даниляне -- лучше звучит, чем
даниэльцы.

-- Но для вас, богиня, нет правил: кому хочу, тому даю; кого
хочу, того пришью.  Это ж морально-нравственный бардак.

-- Какие четкие правила? На границе с хаосом нет
никаких четких правил, поэтому здесь идет и развитие, здесь
большая игра, азарт.  И мы никому не мешаем давать
награды и милости.  Мы сами их даем. Но не тем, кто больше
выслужится, а тем, кто нам больше по вкусу,
плутишкам-кидальщикам и авантюристам тоже. Тебе например.  И не
только тебе.  Благодаря нам людей на пять миллиардов больше, чем
могло бы быть.  А вот тебе опять сравнение: если ты вырастил
стадо свиней, что тебе мешает зарезать какую-нибудь аппетитную
хрюшку на праздник?

-- Я всегда думал, что питаться человечиной грешно.

-- Ты же понимаешь, что это все брехология. Ты просто дрейфишь,
что Он даст тебе по шапке за отступничество... Но я защищу твою головку
каской. Иди сейчас ко мне, а потом отчаливай.

-- Ты электронная, а я не киберонанист.

-- Но я и живая, парень. Во мне гораздо больше нервных
элементов, то бишь нейронов, чем в тебе. Я могу воплотиться в
любое тело. Даже сделанное из пены хозяйственного мыла.

И он сразу почувствовал непосредственную близость теплого
белкового существа.  Афродита как будто незаметно, но при этом
весьма сильно переменилась. И стала Зухрой Эдуардовной. Теперь та
стояла у входа в грот, и морская вода подползала к розовым
пальчикам ее ног.

-- Я знаю, что скрывается за этим мимиком.-- усмехнулся
умудренный опытом Данилов.-- Помесь крокодилы и осы плюс плохо
отрезанные яйца и пробивающаяся борода.  Я ведь не скотоложец и
не педик, меня этим уже не возьмешь.

Но никакого мимика не было -- об этом сообщал инфосканер. И
никакого намека на "яйца", только женские икс-икс
хромосомы -- что неумолимо свидетельствовали органосканер и
биозонд.  Зухра была ставленницей Афродиты и не могла
прокалываться на ерунде.

Зухра Эдуардовна была живым протеиновым воплощением цифровой
богини.  Физическое совершенство, свежесть, соразмерность,
изящество, фертильность. Руки несколько длиннее, чем скажем, у
женщин столетней давности, но далеко не такие, как изобразил
знаменитый итальянский живописец. Да, плотская аватара была
удачной.

Хоть ты обосрись, а другой такой красавицы не найдешь, грустно
подытожил Данилов. Ну, что можно противопоставить такому
комплексному натиску? Какие-то невнятные выкрики типа "Изыди",
истерики на тему "Победа или смерть"?

Пока дают -- бери, малыш Данилов. Эта минута -- твоя, ведь на
следующей, скорее всего, станешь ты снова пылинкой.

Объятие оказалось чудесным, поцелуй тоже. Данилов поплыл,
спереди, посредине, сзади, как леденец в горячем рту, такое
сладкое щекотливое течение -- пора портки ощупывать, не мокрые ли.

Она уже приникла к нему  -- как паразит, как хищник, как
любовница.  И как виртуальная всемогущая Афродита, и как живая
близкая Зухра Эдуардовна...

Данилов и она(они) словно танцевали на языках пламени. Данилов
не мог надавать ей(им) по физиономии и выбросить. Она(они) были
слишком красивы, доступны и сильны.

Данилов собрался отстранить Зухру-Афродиту твердой рукой, но рука
оказалась вдруг расслабленной как сосиска. "Выше пояса я
принадлежу партии, а ниже пояса -- народу", так кажется
выразился один латиноамериканский генсек.

Ее грудь, ее талия, бедра, ноги проникли в его глаза, ее
феромоны и пахучие афродизиаки напали на его нос, ее сочный
шепот захватил его уши, и его разгоряченная адреналином кожа
стала добычей ее умелых рук.

Разум возражал, однако воли не хватало, чтобы провести
возражение в жизнь. Какой-то блок джина грустно сообщал, что
линии потенциации не прочерчивают передний мозг и гиппокампус
остается вялым.  Сообщал еще, что в его голове образовался новый
психокоммуникатор.

Потенциация шла не там, где надо, а в заднем "рептильном" мозгу,
чужая навязанная потенциация текла по позвоночнику, спускалась
ручейком в чресла.

А затем ручеек превратился в волну и захлестнул Данилова.

Плоть сильно напряглась под напором афродизиаков. Плоть болезненно уже
заныла, взыскуя разрядки напряженности.

Теперь-то точно диверсии конец. Меч самостоятельно
перековывается на орало. Вот он, конец.

Сильно разгоряченный мужик прижал красотку к стояку, прикрытому
мимиком теплой колонны, быстро оголил все, что необходимо и, так
сказать, напористо вошел.  Красотка повисла на его шее и
обхватила его талию ногами.  Он почти не чувствовал ее веса,
настолько мускулы бурлили от энергии.

Одновременно Данилов с Зухрой-Афродитой проникали друг в
друга, как проникают языки пламени. Несколько раз он
пробовал обратиться к мониторам джина, но ничего не выходило.
Данилов не командовал собственным кибердвойником и собственной
душой тоже.

Но в какой-то момент он чисто машинально пересчитал пальцы на ее
руке, страстно впившиеся в его шею.  Все-таки шесть. Осталась
чертова отметина, фирменный знак Фюрера.

Зухра -- кукла, хотя и совершенная, но кукла... Ну и что с
того? Не колышет. Все мы не слишком самостоятельные.

Данилов и она занимались отлично сбалансированным по части
гормонов и нейротрансмиттеров сексом, но одновременно где-то
испытывал он беспокойство, а то и томление.  Будто вляпался
голыми нервами в какую-то приторно-сладкую всепроникающую слизь.
Его явно использовали и поглощали. В него вселялись.

На последнем "дыхании" Данилов включился: еще чуть-чуть
и он исчезнет, превратится в послушный половой придаток.

Он стал возражать, он отшатнулся от лакомой, но все же вражеской
плоти Зухры-Афродиты -- если не физически, так душевно.
Физически не получилось бы из-за того, что дама обхватывала
Данилова руками и ногами.

Он захотел возразить.  И только захотел, как слабость
превратилась в силу.

Афродита ему неприятна. Она живет своей властью, подчинением и
использованием. Она живет за счет расчленения душ.  Она живет
азартом нечистой игры.  Она хочет полностью и окончательно
победить его, превратив из человека обратно в глину. А потом
глину не спросят, чего ей нравится и что она хочет.  Из глины
делают горшки и кирпичи, ее размазывают руками и разминают
ногами.

Сладкая волна прокатилась пару раз и больше не возвращалась.  А
следом пришла другая волна и понесла Данилова.  Протестующие
мысли, раскручиваясь по спирали, вылетели из головы и получили
мощную поддержку.

Он увидел Афродиту под собой.

Чей-то голос, не совсем его, отчасти чужой, прогремел в ушах:

-- Ну так как, девица, провел я тебя "к той дряни, которая
дрыхнет во льду Европы"? Получила ты от меня, что хотела? Или
облом?

-- Что ты делаешь, Гальгальта? Тебе со мной не справиться.--
прошипела богиня, как придавленная змея.-- Ты всего лишь пшик. Я
сейчас уничтожу твою психоматрицу.

Он (кем он сейчас был?) давил на Афродиту, размазывал ее,
испытывая при этом явно мужское удовлетворение. Он проникал в
ее модули, в ее ассоциаторы и ментализаторы, в сенсорные
матрицы, в ее психоматрицу, в бессчисленные клеточки ее
цифрового тела. Проникал, хотя не понимал "как", и
не усваивал захваченную информацию.

Откуда-то сверху упал громовой голос, совсем уже чужой.

-- Я не Гальгальта, ясно тебе, потаскуха? Ты могла
прельстить только этого полужидкого невротика, но не меня.

Это были слова не Данилова, а великого и могучего
гиперкомпьютера.  Судя по характерным кодам -- Лунатика.

Новая сенсоматрица показала сетевое пространство горной местностью,
где все было невообразимо гигантским -- и вершины и пропасти.

Он (полуДанилов-полуЛунатик) и Афродита стали словно два
смерча, а может и два хищника, схватившихся в сетевых каньонах.

Она, как будто потеряв плотность, выскользнула из его
рукочелюстей, и тут же ее резкие щупальца, стегнув, обвили его.
Все многочисленные конечности Данилова-Лунатика оказались
пережаты, а на его мягкое подбрюшье нацелился ее хобот,
сочащийся уже парализующим ядом.  Впрыснет и одеревенеет он,
станет кормом для ее личинок.  (Проникнут вирусные модули
Афродиты во все подсистемы Лунатика -- что нужно захватят,
остальное сотрут.) Но он, лихо завертевшись, вывернулся, сделал
мертвую петлю на стенах каньона и впился в щель между ее
спинными панцирями. Рукочелюсти и ногочелюсти проникли в ее
мякоть и, поднатужившись, разорвали ее.

Раздался взвизг и взрыв. Неизвестно, что случилось со гиперами,
но "полужидкому невротику" показалось, что он разлетелся в ошметки.

Боль, смешение чувств, отсутствие мыслей,  удушье, тошнота,
судороги и прочие "радости" ломки.  Когда-то все это закончилось,
лишь кое-что продолжало копошиться прямо в серединке черепа.

Кажется, Ханна Кац дергает его за руку...

-- Эй, проснись, диверсант, пока какие-нибудь паршивцы не
украли у тебя остатки мозгов.  Похоже, ты оказался стоек, как
кусок сахара в стакане свежей мочи. Но я тебя не виню.
Психокоммуникатор размером с горошину -- это тебе не шутка.
Защиту узлового сервера мы прорвали.  Пора готовится к передаче
Малхут.

Данилов с трудом продрал слипшиеся веки.

Это был уже не тот отсек с силовыми установками, где на него
напала Афродита.  Скорее уж пультовая.  Данилов со скрипом
приподнял и несколько повернул одеревеневшую голову.  Он увидел
несколько прилично обуглившихся трупов в форме Информбюро. Была
тут и мертвая Зухра Эдуардовна с аккуратной дырочкой в груди;
красота ее бюста не особо пострадала и в совершенном лице
соларитки даже появилась какая-то значительность. Данилов
подумал, что надо бы пожалеть ее, но сейчас для этого просто не
хватало собранности. При довороте головы нельзя было не заметить
и большую проплавленную, похоже что гразером, дыру в переборке.
Благодаря этой пробоине виднелся соседний ангар.  Повсюду стояли
лужи с сильным аммиачным запахом.  Европейская вода. Но
разгерметизации не было. Или уже не было.  Тем более, что
слышались звуки.  Знакомый голос Кац.

Следом Данилов понял, что знакомые звуки исходят от весьма
странного незнакомого существа. Скорее всего оно напоминало
огромную коловратку -- ну да, Варенцов внушал про завидный
полиморфизм кик. Полупрозрачные щитки-покровы придавали
существу сходство с живым алмазом, а то, что кутикула была
перетянута в нескольких местах, производило впечатление рюмочки,
а также женской фигуры.  Верхние ресничные отростки коловратки
напоминали шевелюру, а в головной части имелось нечто
похожее на личико. Личико сидело как-то "не по-людски",
сбоку и набекрень, но имело черты сходства с гражданкой Кац и
мимиком Малхут.

Не смотря на то, что покровы существа изрядно сочились слизью,
омерзения оно пока не вызывало.  Кстати, коловратка-Кац висела
вниз головой, зацепившись хвостоножкой за какую-то
горизонтальную балку.  Кое-где в слизистом тельце проглядывалась
аппаратура, в том числе биочипы с нейроконнекторами и
интерфейсами.  Ручки-щупики лежали на пульте управления
сервером. И даже шевелились -- наверное, работали.

Неподалеку, у другой сильно раскуроченной панели управления
стояли два мозговика: правая рука мужчины в левой руке женщины,
свободные ладони сжимают торчащие троды биоконнекторов.  Мозги
головастиков сейчас обрабатывали бешеные потоки информации;
сигналами они обменивались прямо через свою пупырчатую кожу,
модулируя ее поверхностные потенциалы.

От неожиданности зрелища Данилов не только весь собрался, но и
вскочил на ноги.

-- Кац, это ты? Или какая-то жопа съела тебя и выступает от
твоего имени?

-- Эй, хватит пялиться, будто ты увидел собственную бабушку. Ну,
да-да, это очередная моя аватара.-- буднично сообщила
коловратка-Кац.-- Причем недолговечная из-за высыхания, так что
относись к ней на полном серьезе.  Иначе мне было не проникнуть
на эту палубу через вытяжной канал шириной в полсантиметра.  А
так одна папина кика подхватила мою пси-структуру и притащила
куда-надо.  Затем можно было открыть один наружный шлюз и
доставить головастиков вместе с кое-каким оружием...
Постреляли тут маленько, пришлось.-- Отростками, слабо похожими
на руки, но довольно ловкими,  Кац-коловратка прытко заиграла на
пульте.-- Мы понадеялись на тебя, Данилов, но не настолько,
чтобы пустить все на самотек.  В конце концов, Афродита умело
изобразила, что спасает тебя от скорпиоидов и поймала твой
слабый разум на крючок.  Но ты все равно молодец, хорошо отвлек
ее внимание.

На минуточку отвлек внимание? Вот и все его значение в мировой
истории?

-- Значит и мое самопожертвование было запланировано?

-- В каком-то смысле да. Мы умеем просчитывать все наперед не
хуже гиперкомпьютеров. Если бы ты не самопожертвовался, мы бы
купили тебя или бы запугали. Понимаешь, мы хоть и борцы за
свободу, но все-таки революционеры, и кое-что из репертуара ЦК
ВКПб и Коминфтерна нам не чуждо. Увы, малыш, принципы частной
морали к межвидовой и межгрупповой борьбе редко применимы. Будь
мы хоть ангелы с нимбами на разных местах, все равно не смогли
бы ублажать каждую козявку; мы ж за сохранение рода человеческого
боремся и у нас времени в обрез.  А вот победим, и тогда уж
мораль -- в первый ряд, на витрину, тогда она нам шибко
понадобится...

Не очень-то приятно было слышать от сверхудивительного существа
обычные человеческие гнусности. Может, из-за этого Данилов
взвился больше, чем требовалось.

-- Ах, сволочи, да вы те же коммуняки, только когти покороче.
Уж думалось мне мнилось, что только для Афродиты
и прочих гиперов я -- простая ковырялка, фишка на доске.
Значит, и головастиков папа Варенцов не пожалел перебросить в
рубку сервера?

Рука Данилова сама собой потянулась к мезонному
прерывателю.

-- А еще мы могли бы вполне обойтись без тебя.-- сказала
коловратка-Кац, покачи