ми от стенок, то можно добраться через пару
неделек. Ну и чем все это время питаться?  Грызть малоаппетитные
стенки тоннеля?  Как умываться?  Собственной мочой? Так и ее не
будет, потому что пить нечего.  Кроме того, за это время его
наверняка обнаружат и слегка придушат; или не слегка, до самого
упора.

Но Данилов полетел, для скрашивания скуки заставив джина
рассказывать сказки "Тысячи и одной ночи".  Сначала путешествие
казалось довольно забавным и не слишком утомительным -- любая
труба внутри имела как будто ребра, экстрамиозиновые перетяжки,
от которых удобно было отталкиваться.  Однако коридоры постоянно
пересекалась в узлах друг с другом, так что, попробуй, выбери
очередное направление.  Это было сложно, а вот психануть и
засучить ножками -- легко.

Через пятьдесят километров сдох движок.  Еще через двадцать
почти что и сам Данилов. Сказки джина осточертели.  Прошло уже
пять часов после гибели рейдера. От омоновцев никакие сигналы не
поступали.  По спецсвязи удалось выйти на дежурного Особотдела,
но тот сообщил лишь то, что на станции "Медуза" идет бой. И что
в ближайшее время никто из команды "Егер-9" на выручку Данилову
не явится.  Короче, мы верим в вас, дорогой товарищ.

Неожиданно труба стала скручиваться. По сути вся она была одной
молекулой и вела сейчас себя как белок при глобуляризации --
превращалась в клубок.

Данилова швыряло так, что он едва не рехнулся. А потом все
успокоилось. Данилов как раз оказался где-то в середке огромного
клубка или комка, обладающего приличным радиусом.

Сказать, что Данилов похоронен заживо, и то было бы слишком
оптимистично в случае с двухкилометровой глубиной могилы.
Хотя, конечно, ему бы мог позавидовать любой древний царь или
император, требовавший от своих подданных максимальной глубины
захоронения.

Если даже броситься с буйными криками и импульсником на эту
толщу, то будет много брызг и мало толку. Импульсник сдохнет
в лучшем случае через десять минут, а переплавленные полимеры
сгустятся снова.

Данилов прибег к единственному доступному в таких случаях
средству -- насильственному сну.

Джин разбудил его уже через полтора часа.  Всего лишь через
полтора часа клубок скрученных щупалец стал разрушаться --
стремительно шла деполимеризация.

Данилов перешел на автономное дыхание, ожидая каждую секунду,
что толща жирных кислот и полисахаридов раздавит его, несмотря
на свою ничтожную плотность.  Но невесомость не дала
никаких шансов гравитационному сжатию, а выделение тепла и
газов превратили огромный пептидный комок в здоровенную тучу из
мелких пузырьков. Пузырьки быстро остывали и превращались в
пыль, которая отчаянно сияла в свете Юпитера.

"Медуза" была уже совсем рядом и какая-то турбулентность несла
высвободившегося Данилова прямо к ней.

Из сияющей пылевой волны выплыл труп омоновца и снова скрылся туда же.

Данилов вдруг охнул, потому что, не смотря на пыль, разглядел
довольно быстро приближающуюся металлическую стену необъятных
размеров -- это был корпус самого крупного
цилиндрического модуля "Медузы".

На корпусе самым вдохновляющим образом горел и не сгорал
голографический герб державы -- серп, молот и книга. Герб
державы на подступах к Юпитеру.

Символ прогрессивного человечества против мрачного и пока
враждебного творения природы.

От созерцания герба Данилов весь как-то подобрался и невольно
повторил: "Я не изменю, Фридрих Ильич".

Герб словно отреагировал на эти торжественные слова;
прямо там, на корпусе, где сверкал голографический
рисунок, появилось вздутие, хорошо заметное в тепловом
диапазоне.

"Нарыв" неожиданно раскрылся, стал ярким цветком с тычинками и
пестиками, получившимися из огненных брызг и струй. Впрочем,
цветок вскоре посерел и рассыпался. Из оставшейся на его месте
дыры вихрем вырвалась всякая мишура, да и несколько мертвецов
впридачу.

Но проход внутрь был открыт. Голубая молния скользнула неподалеку
от Данилова и раздался треск. Треск был ненастоящим, таким
образом джин символизировал мощный электромагнитный
импульс.  За счет электростатики скафандр был залеплен примерно
трехсантиметровым слоем пыли, отчего Данилов вспомнил про
сугробы. Он их видел в сетекнижках про Землю и воочию на Ио.

Воздух, резво истекающий из поврежденного модуля, сдул
пыль и пытался унести Данилова в космическое пространство. Но
особист ухватился за вывороченный лист обшивки и цепляясь за
зубцы, проник внутрь станции -- раньше, чем роботы-ремонтники
завели пластырь.

Прошло уже девять часов после гибели рейдера.

Данилову были известны переговорные коды омоновцев, но в
радиодиапазоне ничего кроме шума -- не исключено, что за ним
скрывалась трепотня бандитов.  Да и инфосканер ничего, кроме
тумана и общих сведений, не выдавал.

Гравитация была максимальной около борта, она давала ориентацию
в пространстве. Данилову казалось, что он на дне глубокого
ущелья, чуть ли не Гранд-Каньона.  Над ущельем "нависало и
хмурилось" свинцово-серое небо. Вверх уходили трехсотметровые
трапы, образуя что-то вроде рощи.  А вдоль оси модуля проходил
трубчатый стержень всей "Медузы", через который был
протянут полный набор коммуникаций, включая лифты и
транспортеры.  Вдобавок на осевом стержне были смонтированы
системы очистки и регенерации воздуха.  Снизу ось напоминала
длинное перистое облако.

А на "дне ущелья", если точнее на стенках-бортах цилиндра,
смонтированы были массивные агрегаты, в том числе
энергетические, изрядно смахивающие на древние мегалитовые
сооружения, вроде Стоунхенджа.

Но в целом пустого места оставалось в модуле хоть отбавляй.

Пока что Данилов не видел ни одного живого существа. За ступеньки
взмывающего в "небо" трапа зацепился ногой и висел какой-то
человек, метрах в ста выше.  Судя по сведениям органического
сканера -- мертвый, а судя по форме -- омоновец.

Некоторые трапы были проплавлены, покорежены и даже сплетены в
узлы, свидетельствуя о случившемся здесь боестолкновении.

На "дне ущелья" кое-где виднелось то, что можно было назвать
останками людей. Они были сильно обгоревшими и разметаннными,
так что Данилов не взялся бы определять, сколько погибло здесь
омоновцев и сколько бандитов.

Судя по стекловидным полосам, оставшимся на агрегатах и палубе,
и по недавней дыре в корпусе, оружие здесь применялось самое
мощное, без оглядки на системы жизнеобеспечения.

Данилов вынул из кобуры импульсник, почувствовал его ребристую
рукоятку сквозь оболочку скафандра и приободрился.  Потом стал
подниматься по одному из трапов.

Если доберется до стержня, то без проблем подключится к
информационному стволу "Медузы" -- главному оптоволоконному
кабелю.  Кроме того, если какой-нибудь транспортер еще работает,
можно и по станции прокатиться с ветерком.

Пятьдесят ступеней вверх, короткий отдых на крошечной площадке, и
снова вверх, а если точнее к центру. По дороге "сила тяжести" убывала,
и заодно исчезали "вверх" и "низ". Это вызывало вполне обычные,
но неприятные ощущения.

Тут и аудиосканер, который ловил все звуки, распространяющиеся
по цилиндрическому мирку, выдал что-то похожее на хлопанье
крыльев и пение пропеллеров.  Это значило, что давление воздуха
стабилизировалось на нормальном уровне и кто-то решил полетать.

Птицы? Или "мессершмиты"?

Вначале Данилов заметил какие-то шарики, цилиндрики, тетраэдрики
и прочие штучки с пропеллерами. Про них инфосканер сообщил, что
это технологические наблюдатели. А потом промелькнула быстрая
хищная тень, но тренированная рука Данилова отреагировала на все
сто -- благодаря психопрограммной реакции и стимуляции
нейромышечных связей "черной вдовой".

Выстрел и, стукаясь о ступеньки трапов, к стенке уносится
развороченное металлическое тельце.  Цепкий взгляд Данилова
успел сфотографировать его -- "крыса", небольшой
исследовательский аппарат, один из тех, какие запускались
"Медузой" через мономолекулярные трубы прямо в атмосферу
Юпитера.

Неизвестно, может ли такая штучка сделать больно и,
собственно, собирается ли она вредничать. Но лучше
поостеречься...  А ловко он ее шпокнул. Как ковбой, как
ворошиловский стрелок; мелочь, но приятно...

В целом сопротивление "Медузы" Данилов оценил как слабое. Но тут
же подумал -- не сглазить бы.

Он много раз замечал такой феномен -- не успеешь
расслабиться и возрадоваться, как сразу получаешь по шапке, по
радующейся головке. Как будто надвигающаяся опасность загодя
расслабляет свою будущую жертву.

Инфосканер первым крикнул "полундра". Еще ничего не произошло,
а он уже показал сгущение информационной мглы, которая быстро
растекалась темно-серыми полосами -- шли крупные генерационные
процессы.

Шли и дошли. Осевой стержень стал набрякать
пушистыми почками, почки из пушистых делались недвусмысленно
волосатыми. "Волосы" быстро прорастали, вызывая легкую дрожь у
Данилова.

А потом легкая дрожь сменилась полноценным клацанием челюстей.
"Волосы" не только росли, но и утолщались. Они уже подергивались
и переплетались, Они все более напоминали щупальцы "Медузы",
недавно сгубившие рейдер!  Напоминание было конечно
миниатюрным, эти "волосы" в диаметре едва ли превышали
три-четыре сантиметра.

Но что самое неприятно-удивительное -- вдруг ощутимой сделалась
сила ветра, она быстро нарастала, как будто на станции начинался
тропический ураган.

"Хоть вы мне однажды сказали "умолкни каторга", выражаю вам свою
поддержку и сочувствие,-- неформализованно прорезался джин
Хоттабыч.-- Даю свою матрицу на отсечение, что в этом модуле
"Медузы" моделируются условия Юпитера. Ну и обкатываются
исследовательские аппараты. Тяжело в учении, легко в бою."

"Тяжело в лечении, легко в гробу",-- испорченным эхом отозвался
замандражировавший Данилов. Он знал, что на Юпитере плохо, даже
если этот Юпитер игрушечный.

На грозной планете нет никаких лестниц, наверное, поэтому
ступеньки складывающегося трапа выскользнули из-под ног Данилова
и он, чтобы не свалиться с высоты примерно двести пятьдесят
метров с ускорением 0.5 "же", ухватился за вовремя
подвернувшийся "волосок".  Скорость ветра, накачиваемая каким-то
гравитационно-вакуумным насосом, уже достигала семидесяти
километров в час.

Унесет, шмякнет об стенку и превратит в красное пятно не слишком
крупного размера. Потом соскребай перочинным ножичком останки --
какая уж тут героика.

Данилов сделал прорези в раздувшемся волосе, который можно было
теперь и щупальцем величать; сунул в них обе руки. Отчего едва
не потерял пальцы.  Едва он отдернул руки и конвульсивно
закрепился, как из прорези на него посмотрела юпитерианская
"крыса".  Спереди этот исследовательский миниаппарат оснащала
довольно представительная пасть с семью вращающимися челюстями
-- по идее, чтобы откусывать и открамсывать кусочки
юпитерианского льда.

"Сейчас тяпнет за физиономию, как пить дать,"-- джин Хоттабыч
опять высказался неформализованно, хотя его никто не просил.

"Типун тебе..."

Она и в самом деле атаковала физиономию Данилова.

Особист сжег "крысу" из импульсника, когда она должна была уже
отхватить его нос.

Данилов выдохнул со всхлипом и опустил забрало шлема.

Следующий "исследовательский" аппарат харкнул липкой едкой слюной,
которую он почерпнул в каком-то ядохранилище и
наполовину прожег даниловский скафандр.

Вот зараза! Кто превратил мирные научные приборы в
кошмарных монстриков?

Ветер крепчал и Данилов не рассчитывал продержаться больше
пары-тройки минут. Впрочем, очередная "крыса" может лишить его и
этого драгоценного кусочка жизни.

Ураган пронес мимо Данилова несколько тел. Это были
представители воюющих сторон, не прекращавшие стрельбу и
сейчас, отчего создавалось впечатление праздничного салюта.

Вихрь заставил омоновцев и бандитов покружить вокруг трубчатого
стержня, а затем, как будто притомившись, швырнул их в разные
стороны.

Человек -- очень разжиженное существо. Этот тезис редко
осознается, но сейчас Данилов сполна убедился в его
правильности. От соударений со стенками цилиндра и трапами
противники и друзья превращались в кляксы и брызги.

Данилова охватил искренний ужас, усиленный адреналиновым
перегревом, с чем и джин никак не мог справиться.  Но верный
кибердвойник направил особиста туда, где как будто безопаснее.
Исследовательских "крыс" там было поменее, однако "волосы"
свирепо секли спасающегося особиста и отчаянно метались под
натиском ветра.

И не только под натиском ветра, Данилов понял это, когда
волосы ухватили его, оплели и стали умело душить, сминая грудную
клетку и пережимая шею.

Данилов рубил их импульсником и не замечал, что какая-то "почка"
на осевом стержне разбухла больше других, оснастилась бахромой
длинных и довольно толстых щупальцев и... снявшись со своего
места, направилась к нему.

Притом напоминала она уже не почку, а огромного осьминога.

А когда заметил Данилов этот очередной станционный
сюрприз, то сопротивляться было уже бесполезно. Раз-два, и
щупальцы затолкали особиста, беспомощно дрыгающего пятками и
носками (все остальное было стиснуто), в мускулистый слегка
склизкий мешок с просвечивающими стенками.  На них имелась
будничная надпись:  "Модель ЮПИТЕК.  Перепрограммирование
киберорганизма запрещено.  При обнаружении в нерабочем состоянии
вернуть на орбитальную станцию "Медуза".

То, что Данилов очутился не в желудке у осьминога, а в гибком
контейнере у киберорганизма, немного бодрило.

Это же просто очередной исследовательский аппарат,
предназначенный для сбора образцов фауны-флоры на Юпитере.
Сканеры, не промедлив, выдали по нему информацию:
саморегенерирующаяся кремнийорганическая
программируемая машина. Но простая информация вдруг огорчила.
На какое дело запрограммирован киборг сейчас?  По меньшей мере,
контейнер сжимает Данилова так, что не пошевельнутся.
Похоже, что даже простое чиханье приведет к разрыву прямой
кишки и других внутренних органов.

А еще страдающий от сжатия Данилов заметил, что у Юпитека есть
второй контейнер для сбора образцов юпитерианской флоры-фауны.
Только вместо инопланетных образцов в этом почти-желудке лежало
два шлема.  Судя по эмблемам, шлемы остались от омоновцев. Куда
подевались тела и скафандры можно было гадать -- при наличии
времени и желания. Очевидно, Юпитек их "исследовал" вплоть до
полного исчезновения. Вот и сейчас из стенок контейнера
вырастают и...  вот дьявол, присасываются к шлему и скафандру
пиявковидные отростки. О, Гольдманн!..

Проглоченный и передрейфивший Данилов наблюдал не только за тем,
как отростки терзают его скафандр. Киборг Юпитек двигался
по осевому стержню к торцу цилиндрического модуля.
Однако на торцевой стенке сидел и кого-то сторожил
еще один исследовательский киберорганизм сходной модели.

Два исследователя не проигнорировали друг дружку.  Они
встретились и сразу начался поединок -- наверное за право
первой ночи на Юпитере.  Данилов не был ни болельщиком ни
участником:  его мутило из-за бросков и торможений, голова
напоминала футбольный мяч, а зрачки глаз прыгали как костяшки
древних счет.

Киборг, у которого в желудке-контейнере был сжат Данилов,
вскоре лишился значительной части щупальцев и бросился удирать
по стержню.  Более успешный киберорганизм настиг его уже в
другом модуле "Медузы".

Наступала финальная сцена поединка.
Данилова вдруг стало заливать клейкой слизью, объятия контейнера
ослабели и на его стенках замелькали надписи "невосполнимые
повреждения, дизфункция управляющих систем".  Юпитек явно
прощался с жизнью.  Данилов воспользовался этим, чтобы прорезать
его потемневшие оболочки.

Так он освободился и заодно пролетел десяток метров до палубы
отсека. Данилов грохнулся, несильно, но пыльно, и вскоре смог
оглядеться. Этот отсек, а если точнее ангар, представлял из
себя куб, вписанный в очередной цилиндрический модуль станции.
Неподалеку подыхал Юпитек, но обстановка казалось спокойной --
самое главное, никакого юпитерианского ветра.

Благодать оказалась недолгой.

Из-за каких-то агрегатов, труб, погрузчиков к незванному
гостю сыпанули волной исследовательские "крысы".
Данилов бросился удирать от них, чуть было не застыл перед
стеной отсека, но, вовремя разобравшись с геометрией, прыгнул на
нее и та сразу сделалась палубой.

Впрочем, "крысы" все равно достали бы его своими челюстями
если бы какой-то омоновец, укрывающийся на трубчатом
стержне, не выпустил кассетную ракету.

Это было красиво, настоящий фейерверк: боеголовка, разлетающаяся снопами
огоньков и искр, и "крысы", вспыхивающие и превращающиеся в
облачка разноцветных дымков.

Но пообщаться со своим не удалось, омоновца тут же сразила
плазменная струя, и вниз, набирая скорость, стало падать
дымящееся тело.

В итоге оно стал горсткой пепла чуть ли не у самых ног Данилова.
А прямо на особиста двинулся массивный вилочный перегружатель
ракет.

Данилов прошептал: "Этот парень умер из-за меня" и не
почувствовал страха, только желание отомстить.

Особист сумел прошмыгнуть между двух передних колес
перегружателя, а затем уцепился за какие-то уголки и пролез в
днищевой люк. По трапику Данилов пробрался в кабину, где сидело
и наслаждалось ездой двое отъявленных головорезов --
мутантов-ящеров из банды Зонненфельда.

У одного из них были ноги хищного зверя, у второго прямо из
груди торчали какие-то клещи; торчали и щелкали.  Человек-зверь
прыгнул на Данилова, но промахнулся, потому что особист сумел
шмыгнуть между сидениями. Под щелкающие клещи Данилов поднырнул,
чтобы затем скрутить их  и... выдернуть из груди террориста
здоровенного краба-симбионта.

Следом особист провел бой в лучших традициях Борибабина:
трехсекундный, в замкнутом пространстве, с легкой
стимуляцией никотином-плюс и С-адренергиком <$F
синтетические нейротрансмиттеры, агонисты ацетилхолина и
катехоламина>, с двумя противниками.  Случилось одновременно три
безрезультатных выстрела, а затем почти одновременно пять
ударов.  Два из них пришлись вскользь по Данилову, третьим он
уложил "человека с крабом", достав его в болевую точку у
основания шеи, четвертый и пятый отключили "зверя", выбив ему
шейный позвонок и поразив болевую зону возле носа.

Данилов принял под свое управление ракетный перегружатель, но
тут на него напал шагающий портальный кран: зацепил своими
клешнями-грейферами, приподнял как Геракл невезунчика Антея,
открыл шлюз, ведущий в космос и хотел было выбросить наружу.
Однако Данилов вместе с верным перегружателем вывернулся, подсек
кран своими "вилами" и с наскока выпихнул его за борт -- так
что сам едва не вывалился под яростным потоком рвущегося наружу
воздуха. Но двери шлюза удалось вовремя задраить, ударив по
рычагам аварийного ручного пульта.

Не успел Данилов перевести дух, как в ангар стала вползать на
манер червяка цепочка из тележек. Как вскоре выяснилось, по его
душу.  Часть из них по-быстрому сцепилась в трамплин, по
которому стали разбегаться другие и с лету долбать
перегружатель. Грохот, сотрясение, электрические разряды -- и
никакие маневры не помогали.  Перегружатель быстро лишился
половины приводов и колес.

Тележки уже метили в кабину. Похоже, все оборудование станции
"Медуза" вошло в раж взаимного истребления, то ли повинуясь
кибермодулям-захватчикам враждующих сторон, то ли погрузившись в
машинное безумие. И вылечить ее могло только полное отключение
кибероболочки станции, чистка устройств массовой памяти, всех
накопителей информации и замена кристаллочипов полупостоянной
памяти.

Впрочем, спасение стало производным безумия. Снижение скорости
осевого вращения станции зашло куда как далеко и сила тяжести,
если точнее центробежная сила, упала весьма прилично. После
хорошей плюхи со стороны разъяренных тележек Данилов полетел
куда-то вместе с кабиной перегружателя. И когда она уже
собиралась трахнуться о стенку,
удачно оттолкнулся от нее, и взвился к стержневой
оси.

Там его с нетерпением поджидал металлорганический
робот-ремонтник с шестью цепкими ножками, похожий на сильно
разбухшего ка