много дышали теплом.

На прогулку требовалось пять минут. И пять минут такой прогулки
были б возможны только в состоянии развернутого биостазиса,
"крепкого маринада".

В медпакете имелся суфразил, устаревшее, но довольно надежное
средство.  Инъекция, кубиков так девять-десять, могла насытить
клетки Данилова антифризом на пропилен-глюколевой основе и
связать наиболее неустойчивые белки протеиновым комплексом
hsp70-82.

Это даст много боли и пять минут дубового состояния,
но мышечные волокна будут фурычить. Наверное, можно за это время
перебраться через ущелье.  Потом опять боль. Но это только
полдела.  Из такого "крепкого маринада" трудно выкарабкаться,
особенно самостоятельно.

Конечно, должны помочь энергетические депо, запасы жирка,
которые будут мобилизованы по командам джина. Если не случится
серьезных органических поражений. Репарационные энзимоботы
работают на топливе по имени глюкоза.

А времени не шибко-то хватало даже на саму процедуру, не то что на
раздумия.

Информационные зонды снова облизвали Данилова его. Вестанцы,
учтя ошибки, подбирались широким фронтом.

Выдох-вдох, настройка психики на счет "раз-два-три". И
сосредоточиться-то непросто, как будто из его джина исчезли
необходимые настроечные психопрограммы. А потом, наоборот,
случилось "чего изволите" -- Данилов зверски сконцентрировался, как
будто джин вместе с Гальгальтой лично соединил все его нейроны.

Данилов воткнул старинный шприц в вену, десять кубиков.
Вначале наркомовский флэш, вспышка.  И без паузы боль пошла
гулять корявыми пальцами по жилам.

И вот уже пошел "маринад". Крепкий, бля! Сколько же еще
придется терпеть?  Биостазис входил в клетки тяжело как
камень и резко как штык.

Инъекция суфразила не защищала от холода, а наоборот
космический холод вторгался в многострадальный организм Данилова
заранее.  Ему показалось, что огромная глыба льда давит и
раскатывает его будто тесто; и заодно Дед Мороз крошит его
словно буханку хлеба.

Данилову надо было идти, в серое марево "улицы", но он не мог
двинуться с места. Как безнадежно протухший труп, как мумия,
давно снятая с питания.  Одна за другой волны кошмара
накатывались и отрезали его от тела, от реальности.  Данилов знал
только одно, еще минута и он никогда не сойдет с места,
превратившись в кусок заледеневшего дерьма.

А потом внутри словно сработали поршни и продавили силу в
конечности.  Рука согнулась, потом нога. Мускулатура слушалась
Данилова примерно также, как клубок арматурных прутьев, а может
и не его вовсе, а кибермодуля, подсаженного Гальгальтой.  Не
думал Данилов не гадал, что станет сгибать и разгибать родную
ногу с таким надрывом, будто это подкова.  Он трудился,
вкалывал, толкал свое чугунное тело, будто трижды проклятый и
десять раз заколдованный. Но из шлюза вышел. Назад дороги не
было.  Вперед, возможно, тоже.

Он был хуже робота, хуже любого железного дровосека, никакого
там интеллекта, ни искусственного, ни естественного.  Только
надрывное, но механическое исполнение списка команд.

Данилов находился в весьма узкой щели, которая разрезала
поверхность Весты, уходя вглубь примерно на километр. Как раз по
ее дну волочил ноги деревянный или уже каменный Данилов ---
пересекая разлом несколько наискось. По сути глубокое ущелье
представляло собой идеальную помойку. И постарались здесь в
основном первопроходцы-заднепроходцы, пионеры, если точнее
молодые коммунары, которые в свое время слетелись на ударную
стройку-ройку как мухи на тухлятину.

Полусгоревшие ускорители от ракет, детали электрогенераторов,
какие-то смятые бочки, погнутые колеса, обрывки траков,
ступеньки эскалаторов, обломки популярных некогда геодезиков.
Здесь валялась даже рекламно-агитационная литература, к примеру
брошюра первого председателя Актива Коммунаров камрада
Феттмильха "Окончательное решение женского вопроса на путях
освобождения от репродуктивной повинности". На смену первому
председателю не пришлось идти второму, клоны Феттмильха по
прежнему оставались на главнейшем государственном посту -- но
судя по слухам (тщательно пресекаемым), ума-разума у него
осталось не больше, чем у барана, сильно ударившегося о новые
ворота.

Деревянный человек, с трудом маневрируя среди мусора, направлялся
к шлюзу на противоположной стене ущелья. У него в запасе было
еще три минуты. Таймер занимал почетное центральное место прямо в
оптическом окне. А еще Данилов казался себе медленно
растягиваемой резиновой лентой.

Потом своими почти бессмысленными глазами он увидел длинную
серебристую полосу -- метров на триста в длину, шириной два с
половиной, тянувшуюся вдоль стены ущелья.  Под ней что-то
странно и довольно равномерно бугрилось. Невзирая на окостенение
Данилов зацепил край пленки каким-то крюком и потянул.

Под пленкой лежали люди, трупы, с надписью "Трудовые Резервы" на
рукаве. Они были клонами, судя по номерным коронкам на
оскаленных зубах. Они лежали тут давно, судя по этой самой
метализированной пленке, какую сейчас не делают -- со времен
начального освоения Весты.

Их кожа имела характерный восковой налет и зеленый оттенок --
эти люди были насыщены пропилен-глюколем, залиты искусственной
купрумгемолимфой и работали почти без воздуха при крайне низкой
температуре и атмосферном давлении в катакомбах Весты. Из-за
каждого уха выглядывал цилиндриком внешний порт капсулы Фрая,
который нынче заделывают под кожу и выводят квадратным разъемом
в районе третьего шейного позвонка. Значит, имелся и чип Фрая.
Несмотря на стопроцентной отупение, страшненькая догадка
шевельнулась в ледяном мозгу Данилова.

Что вторая, третья и так далее, жизни -- это глюк, полная лажа,
обман.  Немалое число клонов, в которых пересаживались чипы
Фрая, становились (может и по сей день становятся)
рабами-смертниками на тяжелых мучительных работах. Но если даже
у других, более удачливых, жизнь стала более длинной и
благополучной, все равно они -- "трудовые резервы", а если
точнее "трудовая армия", которую в любой момент
гипер-генералиссимус может бросить на очередную Колыму.

И капсула Фрая нужна лишь для того, чтобы клоны-трудармейцы были
не примитивными дебилами, а умелыми знающими людьми. Так вот она,
какова тайна Великого Киберобъединения.

Данилов шел бесконечно долго вдоль серебристой ленты, споткнулся
о чью-то торчащую ногу, чуть не упав, и, наконец, "сунул" ключ-код
в замок шлюза. Подарочек "отца Гамлета" сработал железно.

Данилов прошел с ветерком сквозь шлюз и аккуратно замкнул за собой
ворота, не желавшие затворяться автоматически.

За шлюзом Данилов опять замер как "каменный гость", хотя время
было по-прежнему дорого. Поддавшись молитвам "поршни" опять
протолкнули силу.  Данилов сделал инъекцию
восстановителя-антисуфразила и стал отходить от оцепенения со
стонами и кряхтением. Лед уходил из клеток, на смену ему
приходила боль, но потом она была задрапирована эндорфиновой
завесой. Очнувшийся Данилов на удивление стал спокойнее
относится к той веренице трупов под серебристым саваном.

А может освоение космоса того стоит?  А если другого выхода не
было?  Наверное, в самые ответственные моменты существования
человечества можно пожертвовать и пятью и десятью процентами
населения, чтобы выжили остальные. Погибли эти, размножились
другие, какая разница. Среди них все равно нет ни твоего папы,
ни сестры. У тебя вообще нет ни папы, ни сестры, нисына, и быть
не может.

Сталин, заплатил полсотней миллионов жизней, чтобы создать
машину, которая сокрушила Гитлера.  Действия воинов Джихада в
Европе были кровавыми, это были малоприятные грубые союзники,
которые изнасиловали всех женщин до шестидесяти лет
включительно, вызвав последний естественный всплеск рождаемости.
Но зато эти люди впоследствии окультурились и вошли в число
активистов-коммунаров, если конечно не считать тех, кто принял
сторону фаната Бен-Беллы. В Европу и Северную Америку были
вовремя переселены и спасены от голодной смерти триста миллионов
африканцев и азиатов, которые стали настоящей опорой Киберобъединения,
сменив изнеженных и развращенных западных жителей.
С помощью плазмоидного оружия были вызваны мощные природные
катастрофы, ураганы, наводнения и землетрясения, но зато
оказались стерты с лица Земли такие рассадники буржуазного
разврата, как Амстердам, Лондон и Лос-Анджелес.  Когда
подавлялось реакционное восстание Бен-Беллы, то погибла или же
была деперсонифицирована тьма народу.  Десять миллионов
сторонников Бен-Беллы были атакованы громадной пылевой бурей,
состоящей из боевых наноботов серии С23 и С29, которые выжигали
половые железы и лобные доли мозга.  Но именно тогда был создан
надежный фундамент Будущего.

Данилов находился в районе старой катапульты. Стометровая шахта
придавала достаточную скорость убегания отстреливаемым грузам,
вектор убегания определялся вращением Весты. Джин, у которого в
оперативной памяти явно сидели программные модули Гальгальты,
сообщил, что шахта будет сориентирована на кластер "Веста-3",
где раскинулась открытая зона, через двадцать три минуты.
Примерно в это же время сюда, скорее всего, доберутся люди из
вестанской службы Общественного Здоровья.  Однако катапульта
выглядела совершенно безжизненной -- словно какой-нибудь
древнеегипетский храм, в который последние три тысячи лет
захаживали только ящерки и змейки, и то, чтобы справить нужду.

"Тут, похоже, выше задницы не подпрыгнешь"

Вместо погибшей совести заговорил внутри черепа, похоже,
призрак Гальгальты:

"Приободритесь, друг мой. Старая катапульта имеет автономную
систему управления, к которой вам не так уж сложно будет
пробиться. А отключить энергопитание вестанцы не решаться. Тут
уж пострадает жизнедеятельность девяти секторов, причем всерьез.

Данилов продолжал сомневаться.

"А перегрузка?"

"Короткое время пять "же". И вся недолга."

"Это тебе недолга, а мне может и хватить. И даже если я
найду здесь аварийный скафандр, то как мне выдержать пять часов
пути по холодку, в объятиях Снегурочки?  Отец, либо ты бредишь,
либо считаешь, что мне пора стать новым небесным телом."

"Вы полетите в состоянии ограниченного биостазиса
внутри здоровенного кокона из пенорезины. Так что холодок не
помешает."

Это Данилову совсем не понравилось. Его жизнь полностью зависела
незнамо от кого, скорее всего от хитреца. И он должен осмысленно
принять его услуги вместо того, чтобы попытаться поднять руки
перед вестанскими ментами. Если даже он выберется из этой
задницы, то, скорее всего, станет известно, кто ему пособничал в
этом. Станет известно, что и джина перекарнали, и совесть
погибла при попустительстве Данилова.  Какая уж надежда на
"доброго папашу" из Главинформбюро. Под суд народного разума
придется идти -- сто процентов, и судить будут за нарушение
Основных Принципов Общественного Здоровья.  Серьезная статья.  И
никто не отмажет.

Отступников и предателей ждала-дожидалась тюрьма, при наличии
отягчающих обстоятельств -- аннигиляция с уничтожением капсулы
Фрая, то есть полная смерть.  А то, что оттягчающие
обстоятельства найдутся, можно вполне ожидать -- ведь суды
народного разума считают самовольную переделку джина следствием
 неизлечимой деградации подсудимого .

А может случиться вот это. После некоторой генной "доводки"
отправят подыхать на серные "курорты" Ио -- это будет довольно
долго и весьма мучительно. Когда он испечется, то капсулу Фрая
засунут в какого-нибудь клона-мутанта и снова отправят в
чертову задницу. А затем уничтожат капсулу Фрая вместе с
даниловской личностью окончательно и бесповоротно.  Будут долго
со смехом давить ее в каком-нибудь прессе, слушая через наушники
надсадные вопли психоматрицы.  Человека сейчас нельзя
"исправить", ликвидировав его родных и близких, но методы
терзания его самого многократно усовершенствовались.

Однако Данилов не сказал Гальгальте "нет".

В массивных шкафах нашлись старорежимные скафандры,
более похожие на группу саркофагов. Первый же из них
прошел тестирование, можно одеваться, вернее влезать в него как
в канализационный люк. Тем временем призрак Гальгальты довольно
бодро расправлялся с автономной системой управления катапультой.

"Готовьтесь, голубчик. Начинаю отсчет времени старта."

Данилов сделал себе инъекцию суфразила, на этот раз восемь
кубиков, и снова стал коченеть.  Пока не совсем задубел, опустил
старинное зеркальное забрало и сунул в рот мундштук от
древнего дыхательного аппарата.  Мундштук имел какой-то
отвратный пластиковый вкус, а дыхательная смесь отдавала
горелым.

Ее при нормальном дыхании хватило бы на полтора
часа.  В "маринаде средней крепости" -- на шесть. Во время полета
Данилов станет довольствоваться только десятью ударами сердца в
минуту, тремя вдохами-выдохами и температурой своего организма в
десять градусов по цельсию.

Громоздкий и коченеющий Данилов с трудом взобрался на
пьедестал, вернее грузовую платформу катапульты. Разряженный
воздух уже потянулся вверх, отчего затрепетали обрывки изоляции
на трубах.  Данилов глянул на самую вершку шахты. Там открывался
люк и показались звездочки, одна, вторая, третья... Отвердевший
ум Данилова воспринимал их сейчас как дырочки в матово-черном
экране, отделяющем мир от запредельного света.  Биостазис быстро
завоевывал его, замедляя обмен веществ, блокируя синапсы,
связывая неустойчивые протеины и воду.  Если камень что-то
чувствует, то Данилов чувствовал себя как камень. Теперь он был
готов ждать миллионы лет, потому что время превратилось в слабое
дуновение.

Тут на тупого наблюдателя пролилась река пенорезины и мигом он
очутился в ее сгустившейся толще. Катапульта стала разгонять
Данилова, застывшего в коконе, когда сознание осталось уже
какой-то крохотной точкой на периферии его многострадального
организма. Так что его почти не трогала соковыжимающая перегрузка.

     11. "ЧЕЛЮСТИ";

     кластер Веста-3, открытая зона "Кибальчич".

Фабрика-сосун напоминала китовую акулу. Широко раскрытая пасть,
озаренная багровым сиянием, была на самом деле приемным
бункером; роль мелкой рыбешки играли железо-никелевые осколки.
Те осколки, которые не влезали в пасть напрямую, вначале
подрывались гравитационным импульсом с помощью бура Хиггса. В
вакууме звуке не слышны, но от этого еще страшнее.  Зев "акулы"
полыхал ясным пламенем. Там работало десять тысяч градусов и
магнитный сепаратор. Со стороны "зада" вылетали готовые
металлоконструкции -- трубы большого диаметра, балки, швеллеры.
Они катились по космосу куда-то вдаль, где юркие транспортеры и
роботы-сборщики монтировали из них новый космический поселок.
Или бидонвилль для старателей.

Крупные осколки в кластере Веста-3 располагались в сотнях
километрах друг от друга. Слишком редко для концерна, но
довольно густо для старателей и прочих вольных людей.

Пенорезиновый кокон, наверное, был простодушно принят за
железно-никелевый осколок и сейчас "акула" направлялась к нему,
с каждой  секундой разбухая в размерах. Со стороны выглядело это
жутковато, учитывая багровую пасть, достойную кисти церковного
живописца -- ну, чисто геенна огненная.  Данилов пока не видел
геенну непосредственно, но инфосканер обрисовал картину
достаточно подробно. Заплутавший особист как раз отходил от
биостазиса и больше всего ему хотелось покоя и тепла. Ему
хотелось, чтобы его обняла жаркая девушка приличной степени
упитанности.

Еще ему захотелось выйти на связь со своими, попробовать
объяснится, попросить помощь. Но к несчастью, или может
превеликому счастью -- код доступа не прошел и решетка
суперсвязи не впустила его.

Так может попробовать связаться на аварийной частоте с самим
сосуном?  Там ему не ответили, хотя Данилову показалось, что по
аудиоканалу кто-то злобно сопит.

Данилов пропорол пенорезину ножом и выполз наружу словно
червячок из яблока.

Багровая пасть недвусмысленно нацеливалась на него и не
собиралась тормозить.  Или хочет познакомиться, или прикончить.
И если "акула" злокозненно вознамерилась проглотить его, то это
у нее, пожалуй, получится.  Об чем же он забыл подумать?

Паутинка слежения протянулись от сосуна к Данилову -- не
увернуться, не спрятаться.  Кажется ситуация хреновей некуда.
Это подтвердил и голос, вдруг возникший в токерах. Анпилинский
голос.

-- Да, да, это, Данилов, амбец-капец. Именно так он
и выглядит.  Ты у меня в перекрестье прицела, ты у меня на зубе,
на кончике ногтя.  Если бы ты еще молил бы о пощаде и
рассказывал как раскаиваешься, я бы наверное подумал. Может и
взял бы тебя на службу -- открывать и закрывать дверь сортира. А
так нет.  В морг, значит, в морг.  И не останется от тебя даже
капсулы Фрая.  Никакой вечной жизни.  Не придется тысячу лет
вылавливать ананасы из банки и лизать эскимо на палочке.

Данилову вдруг захотелось сказать, что капсула Фрая -- это
фигня, это лишь прививка разумности стерильным красавцам
солнечных городов или клонам Резерва, злосчастным
ковырялкам-трудармейцам. Но сказал он, конечно же, совсем
другое:

-- Анпилин, в самом лучшем случае тебе придется тысчу лет лизать
дерьмо на палочке.

Он рассчитывал разозлить бандита и может быть выиграть еще пару минут.
Вдруг понадобятся. И Анпилин разозлился.

-- Слушай, Данилов, не все в Информбюро круглые придурки.
Ты разве не видишь, что они готовы целовать мне задницу.
Они еще придут ко мне на поклон... и может что-нибудь получат.

-- Ты зазнавшийся урка, Анпилин. Ты пойми -- твоя личность для
моего начальства какашки не стоит, для них ты мусор, может быть
за исключением одного семечка, которое кое-кому вероятно и
приглянулось.  И едва им это семечко достанется, они размажут
тебя по полу, потом вытрут ноги и забудут.

-- Данилов, они ж тобой размахивают как белой тряпкой мира, а
тебе все невдомек.-- словесно атаковал бандит.-- Фу, не люблю
дуболомов, поэтому тебя не будет с нами на предстоящем празднике
жизни. Единственное, в чем могу согласиться -- твоя капсула Фрая
какашки не стоит.  Настоящие вещи даром не даются.  Их
заработать надо. Так что прожил ты неинтересно, Данилов, этаким
пастеризованным огурчиком, а дальше станет тебе еще скучнее. Ты
и на бабу забраться боялся, потому что не надеялся на свою
дармовую нанозащиту.  А как я тебя сделал на Весте! Так ты и не
узнал, как шикарно трахаются коммунарские девы. Вместо того
покусали тебя интеллекулки, отчего небось всякие чудеса
привиделись.  Она всем видятся, кто испробовал моего фирменного
напитка...   А еще они должны были превратить тебя в такого, понимаешь,
красавца. Жалко, ты много потерял, мой дорогой...

И Данилов подумал, что Анпилин, конечно, блефует. Не могла
нанозащита беззаботно пропустить диверсионные интеллекулы, пусть
и хлебнул он анпилинского дерьма из вестанского бокала. Скорее,
это взбесились его родные наноботы-защитники, изначально живущие
в нем... Но, возможно, Анпилин получил к ним канал доступа.

Может и не так уж далек этот бандюга от Киберобъединения как
кажется на первый взгляд?

-- Но не превратился же, Настенька. Значит, кто-то еще играет
против тебя.

-- Не надейся, Данилов. Тебе случайно повезло.  Того призрачного
мудака, который тебе помог выбраться с Весты, я еще посажу в
ящик с электронными лампами и буду колоть их одна за другой
ржавым молотком или давить грязными сапогами...  Короче, второго
раза не будет. И не вздумай сейчас сигануть в пространство, мой
целеуловитель твой скудный образ запечатлел железно.

Довольный Анпилин еще что-то там лопотал, но Данилов уже
отключил его. Кому хочется перед печальным концом слушать этакую
следом, играя чем-то в карманах. Знал он эти "игрушки" -- свинчатки, кастеты

Капсула Фрая, светлое будущее плюс вечная жизнь,
миллион лет с нарастанием кайфа по итогам каждой пятилетки -- и
все насмарку из-за какого-то блатаря.  А может не верить во весь
этот набор загробных благ?  Не верить в то, что теряешь миллион
кайфных лет с удовольствиями по полной программе. Интересно,
становится ли от этого легче?  А во что тогда ве