-- не возражал Уголек и ограничил размеры
мимика.

Теперь тот стал просто облачком над столом.

И в облачке Некто Великий и Лучезарный сражался с какими-то
чудовищами, похожими внешне на драконов, а по характеру на
одичавших собак.

-- Сильная мультипликация. Похоже, Порядок с большой буквы
сражается с сильно запаршивевшим  Хаосом.-- похвалил Данилов.--
Сильная, но переперченная.

-- Идите сюда, я вам еще кое-что покажу.-- сказал необидчивый
хозяин.

Данилов довольно доверчиво поднес лицо к тому, что можно назвать
автоклавом... тут какая-то сила хвать его за голову и выдернула
из трейлера. Не суй репу в мусорный шлюз! Обманули дурака...

Скафандр оказался крепче, чем думал Уголек -- его не смогли
одолеть вакуумные ножницы, а отсутствие шлема было восполнено
аварийной биополимерной маской, мгновенно обхватившей голову.
Так что неприятного прямого контакта с Меркурием не получилось.
Ничего, прочихался Данилов, и в глазах перестало сверкать.

Затем особист выудил из кармана импульсник и собрался
шарахнуть по трейлеру. После первого выстрела Уголек удивился, но
не растерялся.  По песку скользнула тень и не успел Данилов
ничего сообразить, как на него бросилась Гадина. Та самая,
похожая на клубок змей, осьминога и прекрасную женщину.

Эта Прекрасная-Ужасная мгновенно привязала его к какой-то глыбе,
как он понял -- свинцовой. Скрутила руки и ноги, придавила лоб и
шею. А меркурианский день уже подступил вплотную -- стена
нестерпимого сияния, из-за которой кипящей волной возносились
вверх легкоплавкие элементы.

Женская голова беззвучно шепнула ему: "Ты мой, сейчас я узнаю
каждую твою хромосому", наполняя фразу из дешевого сетесериала
резкоотрицательным смыслом. Пухлые губы, совсем как у Эльвиры
присосались к маске Данилова. Одни и те же губы, что у
коммунистистической красавицы, что у мимоида из открытой зоны.
Маска зашипела и затрещала под воздействием серной кислоты.

А книзу от прекрасной женской головы вначале что-то противно
извивалось. Гидра не гидра, моллюск не моллюск.

А потом и там оформилось снова прекрасное женское тело.
Замечательно длинные ноги и руки обхватили особиста -- очень
страстно.  Глядя со стороны на эту красавицу и Данилова -- не
дать не взять парочка во время любовного поединка.  Только у
дамы руки и ноги, пожалуй не только длинноваты, но и чересчур
сильны, сейчас капканы и колодки.  Под пожелтевшей и
посеревшей кожей задвигались мышцы-жгуты, да и лицо еще
больше заострилось, нижняя его половина выдвинулась вперед
совсем как у зверя, лоб упал назад, нос растекся, уши
и зубы заострились.

Лилит.  Медуза Горгона.

Он все-таки боднул ее лбом и прекратил "серный" поцелуй.
Черт, ну что же ему все не везет? Сейчас она его так
оттрахает, что мокрого места не останется. Какое там мокрое место
на Меркурии.

Свинец, казалось, размягчался под его спиной и жег все сильной.
Утонуть в свинцовой луже -- вот мерзость и больно-то как будет.
И совсем мало надежды, что капсулу Фрая отыщут в толще металла
после меркурианского заката.

Фургон и два остальных модуля Уголька уже двинулись в путь.
Наступала пещь огненная.

Сейчас солнце перейдет через разлом и... Наконец, удалось
высвободить руку. Выстрел из импульсника мгновенно испарил
и разметал значительную часть агрессивной дамы. Лицо ее
прекрасное тут уж совсем превратилось в какую-то зеленую
крокодилью морду, которая еще широко распахнулась, чтобы
откусить половину Данилова... Но прямо в бесстыдно раззявленную
пасть влетела миниракета и Лилит разлетелась в ошметья. Зеленая
липкая дрянь кое-где прилипла к скафандру, кое-что попало и на
маску.

Только уже без треска обошлось, останки твари утратили прежнюю
злобность.

Избавление состоялось не без посторонней помощи.  К Данилову
подъехал вездеход, в котором нетрудно было узнать машину ящера.

-- Ну, что, поквитаться приехал?-- спросил одуревший от жары
Данилов.-- Как же вы мне все надоели.

-- Подружка сегодня хорошо мне дала, так что в мудях заиграл
нравственный императив и я решил быть добрым и отзывчивым,--
сообщил Пианист.-- Ты, конечно, мент, чистюля.  Но немножко не
тот коммуняка, на которого блевануть хочется. Ты не из тех, что
делают нас уродами и разводят клонов как скотину на убой и тягло.

Данилов не успел отозваться, реагировать на подобную белиберду
раскаленная голова просто не желала. К тому же, сквозь жар и
тошноту он увидел, что ящер разворачивается и уезжает.

Краткий осмотр на месте убедительно показал, что
его собственный вездеход Уголек утащил на своем буксире.

-- Так кто из нас скотина? Что ты не можешь даже на броню
подсадить, Пианист чертов? Чтоб тебя в задницу динозавр поимел.

-- Пробегись, легавый. Спорт спасает от всех стрессов.
Физкульт-привет.-- сообщил удаляющийся ящер и отключил связь.

На песке кроме следов от траков остался лишь баллон с
дыхательной смесью и широкополая соломенная шляпа.

И пришлось Данилову улепетывать от восхода, а пекло пыталось
прилепиться к его спине, а горячий пот, похожий на слизь, быстро
сделал его похожим на какую-то вареную дрянь, вывалившуюся из
кастрюли.

Через два километра нашел он свой вездеход. Судя по всему, ящер
отбивал машину у Уголька с боем -- на песке остались
стекловидные полосы -- следы применения импульсников и
плазмобоев.

     7. "ПОПУТНАЯ РАДОСТЬ";

     Меркурий, открытая зона "Мирный".

На платформе фидерного космопортика, имеющего вместо названия
только номер, Данилов ожидал челночный борт. Паршивая тряская
посудина должна была закинуть его на орбитальную узловую станцию
"Меркурий-2". Оттуда предстояло лететь рейсовым лайнером до
Фобоса в двухнедельном "маринаде", ну и оттуда снова на фидерном
челноке до Лабиринтис Ноктис.

Орбитер "Меркурий-2" уже принадлежал нормальному "закрытому"
миру, старатели оказывались там ненадолго, когда их вызывали для
проработки или по большой хозяйственной необходимости, и сильно
торопились назад. Фидерный космопорт же был еще достаточно
злачным местом, где на каждом шагу орудовали скупочные и
заготовительные конторы, хотя и легальные, но осаждаемые
криминальными элементами. Тут вертелись всякие подозрительные
личности, начиная от мелких торгашей, которые подмигивали
хитрыми крысиными глазками, приманивая на какой-нибудь левый
софт невысокого пошиба или пакетик с "травкой", и кончая
шлюшками, которые надрывным шепотом предлагали тысячу и одну
радость почти задаром и тыкали тебе в бок острым кроваво-красным
коготком.  Впрочем, Служба Общественного Здоровья здесь
присутствовала и негласно, в виде детекторов, и явно в виде
молодцеватых милиционеров с черными непроницаемыми забралами на
лицах -- эти внушительные "статуи" дежурили возле контрольных
ворот.

До посадки оставалось двадцать минут, когда Данилов отметил возле
себя активность какой-то шлюхи. То есть, вначале он просто
понял, что его пытаются заарканить. Ее чулки ползали как змеи
по ногам, скручиваясь и накручиваясь, юбка расчетливо играла
глубиной разреза, свитерок окатывал тело словно морская волна и
вздымался будто цунами на бюсте, из пунцового рта,
жующего резину, вылетали хихикающие разноцветные пузыри.
Стандартная косметохирургия а-ля Барби придавала ей ничего не
выражающий вид.  Однако, по извивающимся косичкам и красным
фонарям глаз Данилов узнал подружку ящера Пианиста.

-- Разум да соединит нас.-- поприветствовал особист.

-- Надеюсь, что не только разум, еби его налево. Никак ты,
усатенький, на Марс собрался?

-- Возможно,-- уклончиво произнес Данилов,-- вообще, я тебя
поблагодарить хотел. Ты так хорошо...

-- Дала Пианисту,-- подсказала шлюха.

-- Что он был столь добр в этот отвратительно солнечный денек.

-- Ну, благодари. Только учти, "спасибо" мне недостаточно.-- без
обиняков высказалась девица.

-- Понял. Тридцать меркурок тебя устроит, солнышко?

-- Нет,-- "солнышко" поводило хищно острым носком туфельки. Если
врежет, то проткнет. Особенно может пострадать мошонка.

-- Пятьдесят, киса? Хорошие бабки...

-- Нет, не угадал. Я не жадная. Просто этого добра у меня
хватает.  Мне другое нужно.-- капризно протянула "киса".

-- А, солары,-- сообразил Данилов.-- Чего ж ты раньше...

 Какая разница между соларами и соларитами, спрашивает один
работяга другого. Тот отвечает: солары тяжело достать и легко
потратить; солариты же всегда под рукой, но избавиться от них
невозможно.

-- А вот и не солары.-- зажеманичала девица.

-- Ну, не томи, красавица.-- взмолился особист.

-- Во-первых, нужно, чтобы ты спросил как меня зовут.

-- Ну и как?-- послушно отозвался Данилов.

-- Гипериция. От слов "гиперкомпьютерная революция". Здорово, да? А
во-вторых, я давно хотела заполучить чистюлю-соларита вроде тебя,
причем не запакованного в целлофан. Ну, разве это много?-- девушка
символически облизнула губы.

"НЕ ДАЙ СБИТЬ СЕБЯ С ПУТИ ИСТИННОГО",-- шепнула совесть. Причем,
в первый раз при его контактах с женщинами.

-- Конечно, немного,-- Данилов мучительно подбирал ответ.-- Но
вообще тут места нет.

-- Тут все места наши,-- уверенно и бесхитростно произнесла
Гипериция.

-- И до отлета всего пятнадцать минут,-- с надеждой произнес
Данилов.-- Ты понимаешь, что программа бала будет скомкана.

-- Тебе этих пятнадцати минут будет больше чем достаточно,
чтобы приторчать.  Я очень темпераментная и энергичная.

Да, она была такой. Настоящая профессионалка.  Тут же, в
космопорту, она отыскала укромное местечко -- ключ-кодом открыв
дверь в какой-то захламленный отсек. Данилов шел за ней, будто
был механической игрушкой на веревочке. Складской отсек оказался
закидан деталями разборных жилых модулей. Элементы двухслойных
стенок из титана и углепластика, газообменные фильтры, похожие
на амфоры, складывающиеся в гармошку лежаки, "ракетные" унитазы
полного цикла, желеобразный матрас.

Девушка толкнула мужчину и он, зацепившись ногой за
какой-то унитаз, послушно рухнул на этот самый желе-матрас,
который стал охотно конвульсировать под ним.

-- Ворота открываются, усатенький.-- проворковала
профессионалка.-- Ты из своего стерильного мирка, где доблестные
легаши хватают за задницу зловредных бандюков и спекулянтов,
попадаешь в настоящую жизнь. Добро пожаловать, только не запнись
на пороге. Так что, подхвати свои яички и вперед.

Она встала над ним. Юбка заволновалась как листва под порывом
ветра, а затем расстегнулась до пупа, хотя еще смыкалась на
талии.  Между ног, выше чулок, шла вначале какая-то
голографическая иллюминация, а потом и там образовался черный
провал. Который опустился вниз.

Черное облако втянуло напрягшуюся плоть Данилова и началась
обработка. Грудки гражданки Гипериции вынырнули из свитерка как
из озерной глади и мелко, но эффектно затряслись.  Лицо ее,
наполовину заслоненное проекторами, не выражало ничего, кроме
профессиональной сосредоточенности.  Не было и того негативного
вампирического поля, которое окружает некоторых опытных шлюх.
Пожалуй, для своего возраста и вида она была достаточно искусна
и не полагалась на секс-гормоны, нейротрансмиттеры и разные
психоделики, которые раздувают эйфорию, но быстро утомляют
организм.  Данилов, конечно, почувствовал ногти-шприцы, которые
втыкаются в его плоть и запускают туда -- по сообщению
органосканера -- лишь умеренные дозы тестостерона и
гуазинтрифосфата -- не для симуляции удовольствия, а для
повышения мужественности и укрепления кое-каких членов тела.

Удовольствие по кодексу всех порядочных шлюх она была должна
доставить сама.

Данилову в какой-то момент показалось, что Гипериция что-то
вливает ему в психику, но проверка показала, что девушка не
посмела оснастить своего клиента каким-нибудь новым
психокоммуникатором. Лишь только вошел в его джина небольшой
коммуникационный модуль и то, чтобы Данилов лучше чувствовал
работу ее профессионального тела.

Особист, конечно же, был на стреме по части инфекций.  Чего
стоят кибервирусы с металлорганическими буравчиками, которых
запустил в организмы развратников хаккер-сектант Яд Небесный?
Эти синтетические микроорганизмы вызывают заболевание,
приводящее к перемене пола. Однако нормально подготовленная
нанозащита -- а у Данилова она была именно такой --
гарантировала почти полную безопасность.  Гораздо больше
особиста занимал вопрос, не вломится ли кто-нибудь сейчас в
отсек с криком: "А кто это спрятал мою швабру?".

В какой-то момент проекторы падшей (но сидящей наверху) девы
перестали излучать каскады света и потухли, а в настоящих глазах
мелькнуло что-то похожее на нежность.

А еще Данилову, в тот самый момент, когда эти проекторы потухли,
показалось, что за шлюхой стоит нечто, куда более
внушительная и разумная сущность.

Закончив дело, Гипериция поднялась, срастила свою веселую юбчонку и
мигом куда-то срулила.  А Данилов снова вернулся в зал для
пассажиров.  Вроде все было как обычно, дешевые дрожащие
голограммы, порхающие пузыри с рекламными клипами на своих боках, мигающие
оптоэлектронные провода. Но ему показалось, что и в самом деле
из прежней плоской жизни он вступил в какой-то более объемный
мир.

Серотонин, черт его дери. И допамин. И много еще чего.
Ублаготворители образовались в больших количествах самым
естественным путем. Теперь Данилов понимал, с чего это ящер так
подобрел. Гипериция была правильной девушкой, появляющейся в
правильное время, и все места у нее были правильные.

     8. "МЕТРОСТРОИТЕЛИ";

     Марс, район Лабиринтис Ноктис

Фидерный космопорт располагался неподалеку от одного из
циклопических каньонов системы Валлес Маринерис. Две недели
полета пролежал Данилов как полено в состоянии ограниченного
биостазиса, а, "примарсившись", без заезда в родной солнечный
город, взялся за работу в вахтенной бригаде тоннелеукладчиков.
Бригада методично рыла тоннели в районе Лабиринтис Ноктис,
пробивая дороги с плато ко дну каньона.  Перепад высоты -- пять
километров, длина тридцать-сорок километров, грунт реголит,
кварц и железная порода.

Маньяна трудился во второй бригаде, там же где и Данилов, только
в другом звене. Устроиться в это же самое звено, убрав
какого-нибудь работягу -- означало привлечь ненужное внимание.
Бандюга сразу мог уловить, что на него идет охота, и скрыться --
ищи-свищи потом его по марсианским темным углам месяца три. А то
и сменит личину по-новой и упорхнет куда-нибудь еще.

В первый день Данилову было в общем-то недосуг заниматься
Маньяна-Анпилиным.  Он вел здоровую производственную жизнь.
Конечно, тоннели прокладывал, прожигал и прорывал
здоровенный комбайн, оставляя после себя аккуратные брикеты из вынутой
породы.  К тому же он прессовал и спекал стенки направленными
взрывами, а затем раздувал полиуглеродную кишку. Она
прилипала к стенкам, заполняя неровности и трещины, а следом
твердела, разглаживалась и фиксируя грунт лучше бетона.

Потом широкополосный лазер "прошивал" в полиуглероде
оптоэлектронные цепи и схемы, чтобы голографические знаки,
объявления и изображения появлялись и в новой части тоннеля.

Сам Данилов сидел во второй рубке комбайна и пристально следил
за тем, чтобы полиуглеродный слой аккуратно ложился на свежие
стены тоннеля. Если они, паче чаяния, начинали сыпаться, надо
было подзакрепить их жесткими металлокерамическими скобами. Еще
ему вменялось приглядывать за тем, как лазерный свет "прошивает"
полиуглерод, и если что-то не так, менять частоты, фокусировку и
"перешивать".

Ну и вдобавок мастер смены, зануда, без устали выдавал Данилову
непрерывный поток наставлений, гнусаво лопоча в допотопный токер
<$F устройство УКВ-связи, приемник которой вставляется в ухо, а
передатчик приклеивается к горлу>.

Мастер-зануда задержал Данилова и после окончания смены,
заставив "перешить" участок стены метров в сорок. Когда
особист бросился искать бандита, тот уже был наверху с важной
сверхурочной работенкой -- столбил участки для будущих лифтовых
и аварийных шахт. Так что пришлось вернуться обратно, если точнее
в стойбище.

После окончания смены работяги разбивали индивидуальные жилые
модули в готовой части тоннеля и занимались кто-чем. В основном
"оттягивались" чисто по-пролетарски, засунув в разъем за ухом
кристаллочип с каким-нибудь игровым софтом. Софты были в
основном левые -- из открытых зон. На Марсе открытых зон, слава
Гольдманну, пока не было, но простые тоннелеукладчики (в отличие
от соларитов -- жителей города Свободобратска у подножия Олимпа)
открыто тянулись к чуждой культурной продукции.

Поэтому ныне и присно их топорные кибердвойники носились среди
мимиков дворцов, борделей, отелей и пещер и прочих помещений,
набитых блестящими сокровищами, в которых к тому же ютились
сильно тупые драконы.  А если работяги уставали отдыхать в
игровой сенсоматрице, то добродушно матерясь, устраивали
тараканьи бега (эти твари вырастали у заботливых людей до пяти
сантиметров), или толковали о том, как их задолбало выполнение
долбанного плана.

У некоторых камрадов глаза были такие "спелые", словно они
только что пропустили нокаутирующий удар в челюсть и
поцеловались с полом. Но скорее всего это пускали сок вшитые в
ткани микрокапсулы с каким-нибудь дешевым суррогатным опиатом,
или синтетическим хэшем, вроде тетрагидроканнабинола.  Впрочем,
явись сейчас с облавой токсикологическая команда из Службы
Общественного Здоровья, все глюкокапсулы вместе с их содержимым
будут немедленно расщеплены доблестными нанозащитниками
организма.

Никакая команда не могла помочь Данилову -- только одиночество и
скрытость способствовали в этом розыскном деле.  Благодаря
психопрограмме Данилов мог легко вжиться в любой образ, хоть
говночиста. Но сейчас он фиксировал некоторое свое удивление. Он
вдруг удивился тому, как живут люди за пределами солнечных
городов.

Что получается: солариты пользуются уже отлаженными
производственными и проектировочными системами с дублированием и
триплированием надежности.  Твори -- не хочу. А если не
заладилось, то творческие успехи легко изобразить, устроив
шумиху в сетевом пространстве с рекламными клипами насчет
"величайших достижений" и виртуальным вручением премий
где-нибудь на вершине Эвереста при миллиардной аудитории.

В тоннелях, шахтах и на плантациях вряд ли получится что-нибудь
подобное.  Здесь новейшая техника, созданная в соларитских
лабораториях, зачастую фурычит кое-как.  Здесь все кропается и
кромсается на живую соплю.  Здесь надо идти за сверхсовременным
комбайном и добивать молотком.  Отнюдь не гладко и чисто
получается у машин, пусть они и элементы великого
Киберобъединения, которое посылает свои сверхразумные команды с
невообразимой быстротой по решетке спецсвязи.  Все делается
согласно велениям великих и могучих гиперкомпьютеров, а все
равно что-то непременно сбоит, ломается и идет через жопу.

Торопливо бегут трещины и вздутия по только что проложенной стене,
откуда-то капает кислота на макушку, прохудился санитарный блок
и примитивно несет говном, тянется зеленая сопля из носа
работяги. Ну и прочая лажа...

На второй день, после окончания смены, когда Данилов едва
отделался от зануды-мастера,  Анпилин-Маньяна уже припахался на
проверку подстилающих пород с помощью гаммаспектрометра.

Низ -- это вам не верх, так что можно было и порыскать по
штрекам. Данилов, взяв дополнительный аккумулятор и пакет с
дыхательной смесью, отправился на прогулку, но не прошел и десяти
шагов, когда к нему внезапно подкатило трое работяг из его звена.

-- Эй, слушай, малый, где ты раньше работал? Что-то ты
обращаешься с комбайном, так же ловко как девчонка-целочка со
старым мудаком.-- прогундосил самый старший из них, могучий, с
позолоченной прядью в бороде. Правда, когда Данилов отключил от
себя его мимик, тот превратился в пузатого довольно потертого
мужичка.

-- Конечно, я же на Фобосе вкалывал в
грузовом космопорте.-- стал отбрехиваться Данилов согласно своей
легенде.-- Третий терминал. Это стеллажные склады плюс трубчатые
причалы. В них влетают, что твой хер, коробчатые к