не хотел никого
бить  или  увечить,  но  нужно  было  как-то  остановить этого человека,
отобрать у него оружие, успокоить.
   Поэтому Антон постарался отбросить на время свою гуманность,  схватил
со столика бутылку и  швырнул ее в  голову свирепо сопящего шофера.  Тот
увернулся -  доли  секунды хватило,  чтобы  выйти  на  нужную  позицию и
остановить его полновесным ударом под ребра.  Дубинка сама выпала из рук
противника.  Антон хотел добить его,  ударив ребром ладони в  шею,  но в
последний момент пожалел...
   В поле зрения появилось раскрасневшееся лицо Самурая.
   - Уходим! - крикнул он. - Там милиция...
   Антон  обернулся.  Возле  входа несколько офицеров дорожно-патрульной
службы  уверенно и  очень  профессионально рассекали враждующие стороны.
Никто им особенно и  не сопротивлялся -  у всех хватало ума не драться с
милицией.
   Антон двинулся прямо за  Самураем,  видя  только его  спину.  Самурай
выбрал кратчайший путь: бросил стул в окно и выскочил наружу, не обращая
внимание на оскалившиеся стекляшки.
   На улице навалилась неестественная и  непривычная тишина.  Они быстро
пробежали к автобусу, прячась за заполнившими стоянку машинами, и влезли
в салон. Водитель, очнувшись от дремы, полез за сигаретами.
   - Едем, что ли?
   - Сейчас,  -  сказал Самурай,  с тревогой глядя на вход в ресторан. -
Остальных надо подождать.
   Откуда-то  появились Печеный с  Гоблином.  Оба  тяжело дышали и  тихо
переругивались. Гоблин сразу скорчился в кресле, обхватив себя руками, и
застонал:
   - Бедная моя голова...
   - Обжору и  Сержанта прихватили менты,  -  хмуро  сообщил Печеный.  -
Будем ждать?
   Антон  повернулся  к  окну.   Из  ярко  освещенных  дверей  ресторана
выбирались потревоженные посетители.  Через  некоторое время на  крыльце
показался командир милицейского патруля. Вместе с ним были двое каких-то
людей в штатском.  Антон напряг зрение:  да это же те самые "бизнесмены"
из джипа, про которых он уже успел забыть. Они постояли несколько минут,
поговорили с  офицером.  Патрульный махнул рукой  и  направился к  своей
машине, стоявшей неподалеку и озарявшей окрестности включенной мигалкой.
   Через  несколько минут из  дверей вышли Обжора и  Сержант,  не  спеша
пересекли площадь автостоянки и ввалились в автобус.
   - Ну что, повеселились? - беззлобно спросил Печеный. - Дети малые.
   - Ничего,  нормально погуляли!  -  оптимистично заявил Обжора.  - Вот
только Гоблину опять по  кепке досталось.  Вечно ему достается -  судьба
такая...
   - Ничего не досталось,  - пробурчал Гоблин. - Задели один раз... Зато
я этому усатому все брюхо отмолотил,  ему теперь ни один хирург кишки не
развяжет.
   Автобус  тронулся и,  быстро  набирая  скорость,  помчался по  шоссе.
Кто-то открыл окно, и в салон ворвался свежий воздух.
   - Почему вас отпустили? - решился спросить Антон у Обжоры.
   - Потому что кишка у них для меня тонковата!  -  заявил Обжора.  -  Я
все, что угодно могу делать, а они мне - только пальчиком грозить.
   - Ладно, не выпендривайся, - осадил Сержант. И повернулся к Антону: -
Просто нас никуда не выпустят без прикрытия. Оно следит, чтобы нас никто
не обидел. И чтоб мы слишком сильно никого не обидели. Они всегда рядом,
просто их не всегда видно. Знай на всякий случай.
   - Те ребята в пиджаках - и есть прикрытие?
   - И не просто прикрытие,  а самое лучшее -  экополовское!  -  добавил
Обжора. - Они отмажут от любой истории.
   - Не от любой, - сухо поправил его Самурай.
   - Ну,  это понятно. Если я, к примеру, расстреляю школьный автобус на
улице, то меня уже никто не отмажет. Но в общем...
   Антон прикрыл глаза.  Он думал: какие жуткие вещи происходят рядом. А
ведь совсем недавно он ничего не знал об этом.
   Над горизонтом уже светлело небо.  Все вымотались и быстро задремали,
убаюканные дорожной качкой и мягким гулом двигателя.  Один лишь водитель
не позволял себе опустить отяжелевшие веки.  Он держал руль,  смотрел на
летящую под колеса дорогу и думал о чем-то своем.

        x x x


   ...Удар  пришелся  как  раз  по  суставу.   Он  был  таким  резким  и
болезненным,  что Антон схватился за поврежденную руку и  согнулся в три
погибели,  стиснув зубы и  выпучив глаза.  Про вылетевший из руки нож он
даже и не вспомнил.
   - Ну вот опять,  -  спокойно сказал инструктор. - Опять та же ошибка.
Для чего ты выставил перед собой нож? Ты ведь не собирался меня ударить.
Ах,  ты хотел защититься! Но я же много раз говорил: нож - это оружие, а
не щит и не бронежилет. Ножом нужно бить. Не махать, не крутить, а бить.
   Антон успокоил наконец руку и поднял нож.
   - Я еще попробую, - хмуро сказал он.
   - Конечно. Давай...
   Антон встал в исходную позицию,  сделал несколько порывистых обманных
шагов в  стороны,  затем отшатнулся,  заманивая инструктора на  себя,  и
снова рванулся,  выбрасывая вперед стальное жало.  И  в  то же мгновение
понял,  что  падает,  споткнувшись о  колено  инструктора.  В  панике он
замахнулся ножом,  надеясь куда-нибудь  да  попасть,  однако  инструктор
легко  ушел  в  сторону,  предоставив  Антону  возможность  благополучно
свалиться на пол.
   Антон сгруппировался и откатился в сторону, чтобы не попасть под ноги
противника,  которые могли молотить не хуже лошадиных копыт. Вставать не
хотелось.  Но он все же встал и повторил атаку, дополнив ее ударом ногой
с разворота. Поступок был довольно самонадеянным. Инструктор лишь слегка
отстранился от просвистевшего в воздухе каблука,  легко поймал Антона за
руку,  провернул его еще раз, чтобы лишить равновесия, заломил кисть - и
нож выпал сам собой.
   Антон молча встал,  отряхнулся и  вздохнул,  глядя в сторону.  Он уже
давно перестал утешать себя тем, что опытного инструктора в любом случае
невозможно победить. Дело было в другом: Антон действительно не умел как
следует драться. И мастерство прибавлялось катастрофически медленно.
   - Ты   сам-то  понимаешь  свою  ошибку?   -   невозмутимо  проговорил
инструктор.  - Получается, что, когда ты берешь нож, он становится твоим
хозяином.  А должно быть наоборот.  Зря ты думаешь,  что холодное оружие
делает тебя сильнее.  Нет,  оно не  прибавляет ни  силы,  ни мастерства.
Просто твоя  рука становится немного опаснее.  Нож  -  продолжение твоей
руки.  Его  нужно  беречь,  не  показывать  раньше  времени,  не  давать
противнику возможности выбить или завладеть им.  Ножом не защищаются, не
пугают -  им бьют!  Ты хорошо меня понял?  Только бьют,  а не режут и не
колют.  Так же,  как бьют кулаком.  Ты  ведь не выставляешь впереди себя
кулак,  не  пытаешься напугать им противника?  Точно так же ты не должен
замыкаться на оружии. Тогда оно будет помогать, а не мешать тебе.
   - Я хочу попробовать еще раз.
   - Еще успеешь.  Отдохни пока и послушай меня. Я не смогу научить тебя
ничему новому - для этого нет времени, да и возраст у тебя не тот, чтобы
начинать.  Я только покажу, как эффективнее пользоваться тем, что у тебя
есть.
   - А что у меня есть?! - в отчаянии проговорил Антон.
   - У  тебя есть реакция.  Есть чувство собственного тела и равновесия.
При  желании из  этих способностей можно развить что-то  дельное даже за
короткий срок. Я запамятовал: по какой методике ты занимался раньше?
   - Школа "Соколиная охота". Но это было давно, еще в армии.
   - "Соколиная охота"...  -  инструктор с сомнением поморщился.  - Это,
кажется, какая-то синтетическая методика, из новых... Ничего хорошего.
   - У  нас  в  армии все  очень ценили этот стиль,  -  заявил несколько
обиженный Антон.
   - Ну  еще  бы!  У  вас  в  войсках электронной защиты просто не  было
возможности опробовать его на практике и убедиться, что вы ничего толком
не можете.
   - Но ведь в  эту методику вошли лучшие элементы японских и  корейских
стилей... - Антон применил последний аргумент.
   Инструктор иронично улыбнулся.
    - Как ты думаешь,  получится что-то хорошее, если объединить в одном
изделии лучшие детали автомобиля,  холодильника и швейной машинки? То же
самое и с боевым искусством.  Все эти синтетические стили страдают одним
непоправимым недостатком - в них нет целостности и системы. Это касается
и самбо, и так называемого современного русского стиля, и твоей "охоты".
   - Но в армии мне говорили...
   - В  армии тебя учили не  драться.  Там  учат просто быть уверенным в
себе.   Зачем  тратить  огромные  силы  на  тренировку  бойца,   если  в
современной  войне  практически исключены  рукопашные  схватки?  Гораздо
проще  позаниматься с  тобой  акробатикой,  показать  несколько красивых
телодвижений -  и  вот  ты  уже  чувствуешь себя суперменом.  Это просто
психологический прием, иллюзия.
   Антон хотел еще что-то сказать, но инструктор остановил его коротким,
быстрым жестом.
   - Все, с теорией покончим, продолжаем тренировку.
   Антон перевел дыхание, поднял с пола нож.
   - Пробуй выпады на средней дистанции, - подсказал инструктор.
   Антон   отвел  правую  руку   с   ножом  немного  назад,   а   левую,
расслабленную, поставил перед грудью, чтобы отражать удары.
   - Поставь ноги правильно - упор на ту, что сзади.
   Стойка вдруг показалась Антону напряженной и  неестественной,  но  он
знал,  что это от усталости.  Попрыгав немного на месте,  чтоб утвердить
линию  равновесия,  он  двинулся вперед,  имитируя легкие удары  ногой в
голень и  нижнюю часть корпуса.  Инструктор слабо реагировал на обманные
движения  -  он  был  достаточно  опытен,  чтобы  предсказывать истинные
намерения противника.  И когда Антон решился на окончательный удар ножом
в шею, его уже ждала ловушка. Скрещенные ладони инструктора мягко оплели
атакующую руку,  повели вниз,  и  через секунду Антон,  сам не зная как,
оказался блокирован со  всех  сторон замысловатым замком.  Он  попытался
вырваться, но инструктор чуть увеличил усилие и суставы хрустнули. Антон
снова рванулся, однако сделал себе еще больнее.
   - Вначале ты действовал правильно,  -  сказал инструктор, не отпуская
его из захвата,  -  а потом все испортил.  Ты бросаешься в атаку,  как в
пропасть,  не оставляя пути для отступления. Действуй аккуратнее, мягче,
умнее...  И вот теперь -  зачем ты пытаешься вырваться?  Ты же видишь, я
держу надежно и силой тут ничего не добьешься.
   Антон поворочался еще немного и  убедился,  что инструктор совершенно
прав.
   - Будь  умнее.  Что  делает  ива,  когда  на  ней  скапливается шапка
тяжелого снега? Разве она сопротивляется? Нет, она гнется - и сбрасывает
снег. Думай, как избавиться от меня. Это не так сложно.
   Антон  расслабился и  попытался  почувствовать свое  тело.  Он  сразу
обнаружил,  что  локтем левой руки можно немного пошевелить,  что  плечо
прижато  лишь  сбоку,   но  не  блокировано...  Он  собрался  с  силами,
расслабился, выдохнул воздух - и вывернулся из захвата, как шуруп.
   - Ну  вот!  -  инструктор  добродушно усмехнулся.  -  Советую  только
соображать побыстрее.  Ведь если ива  начнет сопротивляться снегу -  она
сломается.
   - У меня получается хоть что-то? - спросил Антон, тяжело дыша.
   - Работай,  старайся... - пожал плечами инструктор. - Учти, сегодня я
тебе немного поддался.
   Он кивнул, прощаясь, и вышел.
   До  ужина оставалось около часа.  Антон посидел немного на  скамейке,
восстанавливая силы,  затем  поплелся в  душ.  Раздевшись,  встал  перед
зеркалом.  Ему показалось,  что тело уже начало меняться.  Оно выглядело
более прямым и угловатым,  чем раньше. Мышцы особенно не увеличились, но
стали тверже и  как-то ровнее.  Изменения казались совсем мизерными.  Но
Антон  знал,  каким  трудом  они  достаются.  Поэтому  он  даже  немного
погордился собой.
   Солнце уже спряталось за деревья, но на улице пока было светло. Антон
свернул на  дорожку и  вдруг лицом к  лицу столкнулся с  Сергеевым.  Тот
кивнул,  пробормотал что-то  и  быстро  прошел  мимо.  Сергеев  выглядел
расстроенным, его лицо казалось серым и постаревшим. Антон пошел дальше,
пытаясь сообразить, что это означает. А пройдя сотню шагов, увидел Анну.
Если Сергеев выглядел просто расстроенным, то Анна, похоже, была едва ли
не в истерике.  Она почти бежала куда-то, не замечая ничего вокруг, вжав
голову в плечи и прикрыв ладонями лицо.
   Антон даже остановился,  чтобы посмотреть ей вслед. Ему и в голову не
пришло в  этот  момент подойти,  спросить,  успокоить -  людей  в  таком
состоянии лучше не раздражать утешениями.
   Неожиданно его хлопнули по плечу. Это был Гоблин.
   - Видал?  -  сказал он,  скривив рот. - Семейная сцена. Я слышал, как
они брехались, такой шум стоял, как в курятнике. Вот тебе и вся любовь.
   - Кто брехался? - не сообразил Антон. - Они поссорились с Сергеевым?
   - Ну  да!  -  Гоблин ухмыльнулся и  хрюкнул:  -  Давай теперь Анке на
Восьмое марта резиновый член подарим, а?
   Антон  невольно  развернулся на  Гоблина  всем  телом  и  смерил  его
ненавидящим взглядом.
   - А ты чего радуешься?!  -  выпалил он.  -  Думаешь, теперь она тебя,
корявого, к себе пускать будет?
   Он повернулся и пошел в свой домик.  Проходя мимо жилища Анны,  Антон
немного  замедлил шаг,  будто  надеялся найти  какие-то  следы  недавней
ссоры. Но тут ему стало стыдно за свой неуместный интерес к чужой жизни,
и он собрался идти дальше.
   Собрался... но не пошел.
   Таинственная дверь была  открыта.  Из  проема выбивался сноп довольно
яркого света.
   Антон  медленно и  опасливо приблизился.  Из-за  двери не  доносилось
никаких звуков.  Он увидел крошечную комнату,  в которую вмещался только
широкий стол и крутящееся кресло. Однако не стол заинтересовал Антона, а
то,   что   было  на   нем.   Он   мигом  позабыл  про  свою  робость  и
стеснительность.  На  столе  стоял  мощный сетевой терминал "Континент".
Включенный!  По  горящему в  углу  экрана красному индексу Антон понял -
терминал подключен к сети!
   Ноги  сами  перевели его  через порог.  Он  сел  в  кресло,  привычно
придвинул  клавиатуру.  Проверил  уровень  погружения в  сеть  -  четыре
единицы!   Раньше,   чтоб  пройти  четыре  уровня  защиты,   ему  иногда
приходилось тратить по месяцу...
   На  экране был какой-то малоинтересный текст.  Антон,  не вчитываясь,
закрыл активное окно,  поместив значок в  самое  видное место -  чтоб  в
случае необходимости быстро вернуться.  Затем вышел в  корневой каталог.
Пробежался взглядом по  названиям и  легко понял,  что здесь в  основном
были программы статистического анализа или поиска по  ключевым понятиям.
Все это было хорошо знакомо и поэтому неинтересно. Однако Антон понимал,
что одни лишь простые и  доступные программы никто не  стал бы прятать в
сеть аж  на четыре очка.  Где-то должны быть либо закрытые данные,  либо
дорогие сверхмощные программы, которые по карману только государственным
спецслужбам.
   От  чувства близости к  сокровенным тайнам  ЭКОПОЛа у  него  вспотели
ладони.  Он начал торопливо заглядывать в разделы, но ничего интересного
для  себя  пока  не  находил.   Поэтому,   слегка  разочаровавшись,   он
переключился на другой сервер. И нашел там раздел "ТЕКСТЫ".
   По  своему опыту  Антон знал,  что  хранящиеся в  памяти тексты могут
иногда дать  наиболее полное представление о  содержании всего сервера и
даже о личности его хозяина или пользователя.  Раньше,  проникая в чужую
сеть -  с разрешения хозяина или без такового, - он почти всегда начинал
знакомство с "ТЕКСТОВ". И на этот раз он решил применить свой метод.
   Раздел содержал несколько каталогов:  отчеты, бланки, списки, адреса,
переписку,  рапорта,  переводы  и  так  далее,  в  том  числе  несколько
малопонятных  аббревиатур,  напоминающих сокращенные  названия  каких-то
учреждений.
   Антон открыл каталог "Сводка" и просмотрел первый попавшийся файл. Он
увидел   список  всех   мало-мальски  значительных  событий  в   стране,
касающихся компетенции Экономической полиции. Список охватывал лишь один
день,  но  читался,  как  детектив:  здесь были и  хищения по  подложным
документам,   и   разоблачение  лабораторий  по  производству  фальшивых
кредитных карт,  и  конфискации партий  товаров с  поддельными торговыми
марками,   и  незаконное  использование  файл-документов  и  электронных
подписей,  и даже взятки.  Антон подумал, что он за приличные деньги мог
бы предложить эту сводку любой телередакции. Из каждого такого сообщения
можно сделать если не сенсацию,  то как минимум интересный репортаж. Тем
более  что  ЭКОПОЛ  крайне редко  делился своими сообщениями с  прессой.
Никто  не  хотел  на  свою  голову  лишних неприятностей:  Экономическая
полиция и без того прочно держала первое место по разжиганию скандалов.
   Впрочем,  чтение  сводки  Антону  быстро надоело -  собранные в  кучу
скандалы теряли свою притягательность. Он вышел из каталога и попробовал
просмотреть "Переписку".
   И тут наткнулся уже на настоящую сенсацию.
   Он  едва не прошел мимо этого небольшого фрагмента текста,  но зрение
где-то на подсознательном уровне зацепилось за знакомое сочетание букв -
Евгений Моисеев.  Антон несколько секунд тупо смотрел в экран, хмурясь и
вспоминая,  где он мог слышать это имя.  Наконец память подсказала,  что
Моисеев -  главный инженер "Мосэлектроники",  третье лицо на фирме после
самого  Мельникова.  Более  того,  Моисеев был  одним  из  тех  немногих
избранных,  кто допускался в святая святых -  лабораторию по выращиванию
биокристаллов для "Хризолитов".
   Антон даже задержал дыхание от приступа неудержимого любопытства. Ему
было особенно интересно все,  что касалось производства "Хризолитов".  И
вот  судьба подарила ему шанс узнать нечто такое,  что доверялось далеко
не каждому.
   Он придвинулся поближе к экрану и начал читать.
   "...Состояние здоровья  Е.Моисеева  по-прежнему вызывает опасения.  В
настоящее время  жизнедеятельность мозга  поддерживается лишь  благодаря
усиленному   использованию  электронного  нейростимулятора.   Ожидаемого
улучшения не  произошло -  Моисеев приходит в  сознание лишь на короткое
время,  появились ложные фантомные головные боли, наблюдается омертвение
поврежденных   участков    мозга.    Внутренний   консилиум    отвергает
предположение,  что  это  прямые  последствия  черепно-мозговой  травмы,
полученной в автокатастрофе. По мнению врачей, деструктивные изменения в
мозгу  вызваны  либо  особенностями организма  пациента,  либо  внешними
воздействиями неясного характера..."
   Антон   перестал  читать.   Ему   стало   страшно.   Эта   информация
предназначалась явно не  для людей его уровня.  За  такие сведения можно
получить состояние, либо лишиться жизни. Если кто-то узнает, что главный
инженер "Мосэлектроники" лежит чуть ли не при смерти, на международном и
внутреннем рынках начнется такая круговерть,  что  не  один десяток фирм
пойдет прахом,  не  одна сотня контрактов превратится в  пустые бумажки.
Потому  что  главный  инженер  -  это  не  просто  исполнитель  приказов
начальника.  Это носитель важной технологической информации,  которая не
доверена больше никому.  Попробуй пусти  слух,  что  у  фирмы больше нет
главного инженера,  -  никакой маклер не станет с ней связываться. Время
не такое, чтоб рисковать...
   Антон поспешно закрыл файл,  вернулся в  исходный текст,  с  которого
начал свои изыскания в сети.  Ему вдруг пришло в голову,  что он слишком
увлекся и в эту комнату давным-давно мог кто-нибудь зайти.  Он отодвинул
клавиатуру и торопливо - уже почти панически - вылез из кресла...
   - Ты слишком любопытный.
   Антон почувствовал,  как кожа покрывается мурашками.  В дверях стояла
Анна.  Она  уже  выглядела почти  спокойной,  хотя  глаза все  еще  были
красными,  а из глубины груди вырывались редкие, почти неслышные нервные
всхлипы.
   - Слишком любопытный,  - повторила она. - Не надо так спешить. Придет
время - и так все узнаешь.
   Она говорила так, будто изрекала какое-то горькое предсказание. Антон
решил,  что это от нервов.  И  еще он с облегчением понял,  что никакого
скандала в данный момент не будет. Анна у