твезем тебя на
какую-нибудь свалку.
   Гоблин захохотал. Он будто надеялся, что его смех вдруг превратит все
происходящее в шутку, в глупый и несмешной, но розыгрыш.
   - Ну вы даете!  - надрывался он. - Ладно, развязывайте, кончайте свои
шутки.
   - Никаких шуток, - угрюмо сказал Самурай.
   Гоблин резко замолчал, прислушиваясь, что будет дальше. Но Самурай не
сказал больше ни слова. Гоблин понял, что никаких шуток действительно не
будет.  Он  разомкнул губы,  которые  вдруг  начали  сильно  дрожать,  и
закричал:
   - Да вы что!!!
   От его крика в шкафу зазвенели склянки.
   - Ничего,  - ответил Самурай. - А ребятам и ментам скажем, что ты сам
на себя руки наложил. И не ори, а то еще и рот заклеим.
   Печеный  установил  рядом  с  креслом  две  стойки,  укрепил  на  них
капельницы, оборвал лишние сантиметры трубки и налил в резервуары теплой
воды  из-под  крана.  После  этого  подошел к  столику и  сунул пальцы в
ванночку  с  медицинскими инструментами.  Блестящие металлические штучки
ответили тусклым перезвоном.
   Гоблин дернулся, услышав этот жуткий звук.
   - Ну-с... - важно сказал Печеный. - Приступим, пожалуй.
   Он  выбрал  короткий ланцет,  нагнулся к  Гоблину  и  медленно провел
лезвием чуть  выше его  ладони.  Он  не  порезал руку,  а  именно просто
провел,  оставив почти незаметный след. Затем сунул к этому следу трубку
капельницы, из которой сочилась теплая вода.
   Гоблин побледнел так,  что кожа и пластырь на его лице почти слились.
Он  слышал,  как  звенят инструменты,  чувствовал холодное прикосновение
стали. Ощущение теплой жидкости на руке убедило его окончательно.
   Печеный между тем повторил процедуру на  другой руке.  Вода капала на
пол, собираясь в лужицы.
   - Ну  и  кровища  у  тебя,  Гоблин,  -  прошипел Печеный.  -  Как  из
протухшего помидора. Наверно, за здоровьем плохо следил, да?
   Гоблин завертелся, пробуя на прочность свои путы.
   - Давай,  давай, дергайся, - Печеный потрепал его по щеке. - От этого
кровь только лучше льется. Быстрей подохнешь.
   - Да,  -  подхватил Самурай.  - Кровища из тебя хлещет, как из крана.
Может, ведро подставить?
   И он требовательно посмотрел на Антона.
   - Да... - вяло сказал Антон, вспомнив, что ему велели поддакивать.
   Самурай с досадой качнул головой. Потом подошел, взял Антона за рукав
и вытащил за дверь.
   - Ладно,  иди отсюда,  без тебя справимся.  А  то  еще вперед Гоблина
околеешь...
   Антон  зашагал  куда-то  наугад.   Потом  остановился  и  повернул  в
столовую.  Его  вдруг испугала невероятная мысль:  а  если сейчас Гоблин
как-то вырвется и  когда-нибудь потом придется снова встретиться с  ним?
Какие слова тогда говорить?
   Сержант  с  Обжорой  все  еще  сидели  в  столовой и  молчали.  Антон
нерешительно остановился в дверях. Сержант поднялся ему навстречу.
   - Ну? Вы уже?..
   Он запнулся, не зная, какое слово здесь уместно.
   - Еще нет,  -  Антон опустился на  стул.  -  Я  ушел.  Они там с  ним
остались.
   - Что вы с ним хоть сделали?
   Антон отмахнулся, не желая ничего отвечать. Никто не стал настаивать.
   Потом все  трое  долго сидели молча,  слушая,  как  на  кухне грохают
кастрюли.
   - Скоро обед, - непонятно зачем сказал Обжора.
   - А  ты станешь жрать?  -  поинтересовался Сержант.  -  Мне что-то не
хочется.
   Снова наступило молчание.  Минут через двадцать или  больше появились
наконец Самурай с Печеным -  оба суетливые,  взбудораженные,  похожие на
мальчишек, которые по неосторожности устроили большой пожар.
   - Сделали дельце,  -  хрипло проговорил Печеный,  обводя языком сухие
тонкие губы. - Ни царапинки, ни кровинки - все чисто.
   Он постоянно тер ладони друг о друга и ни на кого не смотрел.
   - Быстро он отошел,  -  поежился Самурай.  -  Бывает,  люди с пулей в
голове еще часов десять живут, а тут...
   - Его  страх убил,  -  сказал Печеный.  -  А  то,  что быстро -  тоже
понятно. После такой ночки он уже полутруп был.
   Все замолчали,  нервно переступая с ноги на ногу и поглядывая друг на
друга.
   - Все,  нечего  тут  больше торчать,  нервы  друг  другу  портить,  -
скомандовал  Самурай,   который  уже   возвращался  к   своему  обычному
состоянию.  -  Давайте разбегаться.  А я пойду Сергееву доложусь.  Пусть
думает, что с Гоблином дальше делать.
   Тут взгляд его упал на Антона, стоящего позади всех.
   - Что,  ожил?  -  Он подошел,  хлопнул Антона по плечу. - Ничего, все
нормально.  Еще разок тебя на такое шоу сводить -  и  станешь нормальным
человеком.
   Антон  понимал,  что  Самурай вовсе не  хочет его  оскорбить.  Просто
цинизмом легче всего замаскировать свои собственные переживания.
   Обед  прошел  обыкновенно.  Вопреки прогнозам Сержанта все  явились в
столовую и  все  нормально ели,  в  том числе и  он  сам.  Даже пытались
шутить.  Антон почувствовал на  себе повышенное внимание.  Все как будто
чувствовали,  что ему,  не  видевшему в  жизни ни крови,  ни смерти,  ни
жестокости,  особенно трудно будет вспоминать этот  день.  Каждый считал
своим долгом что-то сказать ему,  подмигнуть,  просто продемонстрировать
внимание.  Антон вовсе не  нуждался ни в  какой поддержке.  Он нормально
себя чувствовал и старался это показать -  держался преувеличенно бодро,
отвечал на шутки и улыбки.  И даже не заметил,  что старается брать хлеб
самыми  кончиками пальцев,  а  на  столе  уже  выросла  груда  салфеток,
которыми он беспрестанно вытирает руки.
   Единственное,  что  смутило команду,  -  это лишняя тарелка,  которую
повариха по привычке и по незнанию поставила на стол.
   После обеда Самурай кивнул Сержанту и Печеному, и они исчезли куда-то
на оставшиеся полдня. Лишь перед ужином они наконец объявились, и Антону
удалось услышать, как они отчитываются перед Сергеевым.
   - ...собрали из веток, как будто он там ночевал. Рядом бутылок пустых
накидали,  бумаг,  стаканчиков из-под  супа,  еще мусора.  Место глухое,
раньше, чем завтра, не найдут...
   Когда стемнело, смертельно захотелось спать. Антон уснул бы сразу, но
Сержант на  соседней кровати все время ворочался и  вздыхал.  А  потом в
дверях вдруг показался Обжора с матрасом под мышкой.
   - Я у вас переночую, ладно?
   - Ночуй,  -  ответил Сержант,  зевая.  -  Не помешаешь. Один черт, не
спим.
   - А чего не спите-то? Боитесь, Гоблин во сне придет?
   - Лучше Гоблин, чем уголовный розыск.
   Антон полежал немного,  слушая,  как Обжора устраивается на  полу,  и
спросил:
   - Интересно...  Если вдруг со мной или еще с кем-то такое случится...
Меня тоже - за шкирку и в кресло? Даже не верится.
   - Тебя пожалеем,  успокойся,  -  сказал Обжора. - А Гоблин - разговор
особый. Его в команду взяли только потому, что он снайпер хороший. Очень
хороший...
   - А как он здесь оказался, он не делился? - поинтересовался Сержант.
   - Делился, - неохотно ответил Обжора. - Да только я делиться не хочу.
Он  мне не для этого все рассказывал.  Да и  не хочется о  мертвом такие
вещи вспоминать.
   - Ну, как знаешь.
   - Я  только хочу  сказать,  что  Гоблина никому не  жалко.  Сергеев с
Самураем наверняка заранее все  обговорили,  а  у  нас мнение спрашивали
просто так... Чтоб инициатива снизу.
   - А тебе его жалко? - спросил Антон.
   - Мне? Мне - жалко. Но это никого не касается.
   - Почему? Мне тоже его жалко. Все-таки жил человек.
   - Жалко...  -  презрительно усмехнулся Обжора. - Ты вчера громче всех
орал, что Гоблин - убийца. А сам ты теперь кто?
   - Ладно,  кончай,  -  буркнул  Сержант.  Почему-то  этот  разговор не
перешел в новый спор,  а,  наоборот, всех успокоил. Ночь прошла быстро и
тихо, новый день не принес никаких неожиданных сюрпризов.

        x x x


   На  следующей неделе  у  Антона  появился хороший повод  отвлечься от
своих тяжелых размышлений и воспоминаний.  Его наконец начали готовить к
выполнению своей функции.
   Собственно,  завеса над  тайной приподнялась совсем чуть-чуть.  Антон
понял только одно - ему поручается как раз то, за что его чуть не упекли
за решетку.  В одно прекрасное утро Сергеев принес ему стопку оптических
дисков  и   пачку   потрепанных  брошюр  с   номерами  вместо  заглавий.
"Осваивай", - небрежно бросил он и оставил Антона одного.
   В брошюрах оказались инструкции,  а на дисках - сверхмощные программы
особого  назначения,  пользоваться которыми могли  или  спецслужбы,  или
очень богатые люди.
   Антон часами не мог оторваться от клавиатуры,  пытаясь опробовать все
возможности той силы,  что была теперь у него в руках.  Он мог все,  что
угодно -  проникать в самые защищенные сети,  подслушивать зашифрованные
телефонные   разговоры,    управлять    автоматизированными   системами,
установленными на другом конце света.  Ему казалось,  что при желании он
может  даже  вмешаться  в  работу  космических аппаратов,  кружащих  над
планетой.
   Но он сделал не это.  Едва лишь освоив новый инструмент, он попытался
снять блокировку со  своей домашней Системы.  Все  получилось идеально -
программа-взломщик  не   испортила  защиту,   а   всего  лишь   временно
парализовала  ее,   так  что  никакой  эксперт  не   заметил  бы  следов
проникновения.
   Антон чувствовал себя так,  будто вернулся наконец в  свой опустевший
дом,  где, наверно, до сих пор лежали в раковине две невымытые тарелки и
стояло почти полное мусорное ведро.  У  него  даже  в  носу  защипало от
волнения.
   Он  просмотрел заново  все  каталоги и  убедился,  что  все  осталось
по-прежнему. Никто не влез в созданную им структуру и не испортил ее. Он
заглянул даже в  свой сетевой почтовый ящик,  хотя был  уверен,  что тот
пуст.
   Однако там что-то было...
   Всего  одно  сообщение.  Антон  понял:  инспектор  ЭКОПОЛа,  которому
поручили наблюдать за  Системой,  еще  просто не  успел переписать новый
файл в свое хранилище и стереть его.
   Антон воровато оглянулся и придвинулся к экрану.
   "ЗДОРОВО,  АНТОХА!  ГДЕ  ПРОПАДАЕШЬ?  СЛЫШАЛ,  ЧТО У  ТЕБЯ ПРОБЛЕМЫ С
ЭКОПОЛОМ.   ЕСЛИ  ЛИШАТ  КВАЛИФИКАЦИИ,   СООБЩИ  -  МОЖЕТ,  ПОДЫЩУ  ТЕБЕ
КАКУЮ-НИБУДЬ ХОРОШЕНЬКУЮ РАБОТЕНКУ. ОТЗОВИСЬ, СТО ЛЕТ УЖЕ НЕ ВИДЕЛИСЬ.
   ДЖАМБУЛ".
   Опять Джамбул... Антон моментально вспомнил, что тот интересовался им
через Витьку Сапожникова.
   Они  действительно уже  не  виделись много лет,  и  Антону захотелось
немедленно  отстучать  короткое  сообщение  и  послать  его  по  адресу,
оставленному его старым товарищем.
   А кстати, какой там адрес?
   Однако вместо адреса Антон увидел какой-то  маловразумительный индекс
бесплатного  общественного  накопителя,  равнозначный  формулировке  "до
востребования".
   Это было очень странно.  Появилось чувство, будто Джамбул прячется. И
потом,  почему он  объявился и  предложил работу именно сейчас,  когда у
Антона   действительно   возникли   неприятности?    Почему   его    так
заинтересовало, что он может потерять квалификацию?
   Конечно,  это  мог  быть  чисто  дружеский поступок -  узнал,  что  у
товарища  проблемы,   и  решил  помочь.  Но  Антону  это  показалось  не
убедительным, что-то здесь не сходилось.
   И тут его будто обдало жаром. Он вспомнил, как однажды, еще на первом
курсе,  Джамбул показал ему свою курсовую работу и  как они засиделись в
общежитии до двух ночи,  обсуждая ее.  Работа называлась "Многоуровневое
машинное шифрование:  универсальный подход". В долю секунды Антон понял,
почему ему так легко удалось несколько недель назад расколоть шифр,  над
которым безуспешно колдовала Анна в своем кабинетике.
   В  это трудно было поверить.  Взаимосвязь между старым однокашником и
конфискованным диском  с  краденой  технологической информацией поначалу
казалась чудовищным совпадением или недоразумением. Но Антону оставалось
только признаться себе: метод шифрования был в точности описан еще в той
полузабытой курсовой работе.  Именно  поэтому  ему  удалось тогда  сразу
встать на верный путь и интуитивно проиграть весь процесс, как по нотам.
   Антон  впился  глазами  в  экран,  будто  хотел  сжечь  взглядом  это
коротенькое нейтральное послание,  способное погубить его в один момент.
В самом деле:  если Джамбул имеет отношение к промышленному шпионажу,  а
сам Антон имеет отношение к  Джамбулу...  Тут и круглый дурак заподозрит
неладное.
   Выход  был  один:  не  дожидаясь  вмешательства полицейских фискалов,
стереть послание,  так чтобы не осталось и  следа.  Именно это и  сделал
Антон -  он не просто дал команду на удаление,  а  тщательно "проутюжил"
ячейки, чтобы файл уже невозможно было восстановить.
   Теперь  следовало  хорошенько подумать.  Честный  гражданин обязан  в
таких  случаях  информировать  компетентные  органы:   вот   он,   шпион
проклятый,  ату его!  Но Антон в  данный момент не имел статуса честного
гражданина. Рассказав Сергееву про Джамбула, можно было сильно облегчить
работу Управления защиты технологий,  но и немало навредить самому себе,
своей и без того сомнительной репутации. На чем же остановиться?
   Первое,  что  пришло  в  голову,  показалось  разумным.  Антон  решил
повесить "репей" на  оставленный Джамбулом индекс.  "Репей" -  крошечная
незаметная структура размером в несколько десятков байт.  Стоит Джамбулу
объявиться и начать искать ответ на свое послание,  как "репей" повиснет
у него на "хвосте" и оставит собственную копию на каждой станции,  через
которую пройдет сигнал.
   Когда в  руках появится хоть  какая-то  информация,  уже  можно будет
что-то  решать.  Антон  быстренько набросал ответ  Джамбулу -  несколько
нейтральных  дружеских  фраз.  "Репей"  он  взял  с  одного  из  дисков,
предоставленных  Сергеевым.   Ловушка   была   изготовлена  добротно   и
поставлена на взвод. Осталось только ждать результата.
   Антон сразу постарался забыть об  этой истории.  Его нехитрая задумка
могла ждать своей очереди еще долго,  может, даже несколько недель, и не
стоило слишком забивать этим голову.
   Но ему не удалось переключиться на что-то другое. Потому что в голову
пришла новая мысль - столь же неожиданная, сколь и неприятная.
   Антон понял,  что  Джамбул мог  и  сам  поставить на  свое  сообщение
"репей".  А если так -  он легко сумеет вычислить,  где сейчас находится
Антон и  чьей линией пользуется.  Хорошенькое дело -  системщика прямо с
рынка забрали полицейские,  да так у  себя и  оставили,  причем с правом
пользоваться сетями.  Если  среди  знакомых пойдет слушок,  восстановить
свой  авторитет будет совсем непросто.  Ярлык сексота обычно прилипает к
человеку намертво.
   В этот момент за спиной скрипнула дверь.  Нервы Антона были настолько
напряжены,  что он  машинально ткнул пальцем в  выключатель и  обесточил
терминал. Лишь после этого он обернулся.
   В дверном проеме стоял Сержант -  больше, чем обычно, всклокоченный и
горящий желанием рассказать что-то невероятное.
   - Ты знаешь,  кто поедет с  нами вместо Гоблина?!  -  воскликнул он с
ходу.
   После   таких   слов   Антон   должен   был,   по   логике,   страшно
заинтересоваться и переспросить: "Кто?"
   Но Антон спросил не это.  Он медленно повернулся на кресле-вертушке и
положил руки на подлокотники, стараясь казаться спокойным.
   - Во-первых, куда?
   Сержант замер на полуслове, догадавшись, что сболтнул лишнего.
   - Я...  Я  имел в  виду,  знаешь,  кто заменит в  команде Гоблина?  -
поправился он.
   Но и на этот раз Антон не выказал никакого нетерпения.
   - Ну  хорошо,  -  сказал он.  -  Если ты  не можешь сказать,  куда мы
поедем,  тогда скажи другое.  Почему я ничего не знаю? Почему все каждый
раз в курсе событий,  а я обо всем узнаю в последнюю минуту? Почему тебе
известно,  куда мы поедем и кто заменит Гоблина, а я тут сижу и никто не
считает нужным меня предупредить?
   Сержант не ожидал такой атаки,  поэтому совершенно растерялся, чего с
ним давно не случалось.  Антон смотрел на него прямо и  твердо.  Он ждал
ответа.
   - Да никто ничего не знает, - проворчал Сержант. - Я знаю, потому что
машину поведу,  и мне надо учить и карту,  и маршрут.  Ты, между прочим,
тоже  не  очень-то  распространяешься,  почему тебя  освободили от  всех
занятий и посадили здесь, перед компьютером...
   - А тебе это интересно?
   - Мне? Ни капли.
   - А мне интересно. Так куда мы собрались ехать?
   - Не  скажу  ничего.  -  Сержант решительно помотал головой.  -  Нет,
кое-что скажу,  самую малость.  Скоро мы поедем далеко-далеко,  а  когда
вернемся - разбежимся по домам. Хорошая новость?
   - Хорошая, - согласился Антон. - А когда мы вернемся?
   - А это - как масть пойдет. Но не через год, это точно.
   Новость и  в самом деле была настолько великолепная,  что Антон мигом
забыл про свои обиды.
   - Так кто вместо Гоблина?
   Сержант с таинственным видом усмехнулся и подошел ближе.
   - Анка! - прошептал он.
   - Анна?!
   Антон  представил себе  тесную  утробу  микроавтобуса,  табачный дым,
плевки под ноги, похабные анекдоты, и среди всего этого - Анна.
   - Ничего себе... - с чувством сказал он.
   - Да!  Обжора орет:  не  поеду с  бабой,  от  них  одни неприятности.
Самурай побежал к Сергееву,  будет уговаривать,  чтоб мы впятером ехали.
Такой шум стоит, ты что!
   - А почему Анна? Она что - снайпер, что ли?
   - Нет, снайпером будет теперь Обжора. А Аннушка - по связи.
   - Дикость какая-то...  Но  если  Сергеев свою  подругу решил  с  нами
отправлять, то он, наверно, знает, что делает?
   - Не знаю, не знаю... Ладно, пойду посмотрю, что там дальше будет.
   Когда Сержант вышел, Антон встал, прошелся от стенки к стенке. О том,
что команде предстоит какое-то главное и,  видимо, последнее дело, можно
было догадаться.  Потому что до сих пор все,  чем занималась команда, не
имело  отношения к  борьбе  с  промышленным шпионажем -  основной задаче
Управления защиты технологий.  Все,  что было раньше,  могло быть пробой
сил и возможностей, отработкой навыков и слаженных действий бойцов.
   Однако Анна не  вписывалась в  команду ни  под каким углом.  Несмотря
даже на то,  что она, являясь штатным сотрудником УЗТ, единственная была
специалистом по защите информации.
   В  груди пробежал приятный волнующий холодок.  Антону было  не  очень
интересно,   каким  будет  это   последнее  дело.   Его  гораздо  больше
интересовало другое - окончание контракта и возвращение к обычной жизни.

        x x x


   Через два дня команду вывезли на "фестиваль". Хотя никто не сказал ни
слова,  все  догадались,  что  это последняя веселая прогулка и  за  ней
последует другая, уже не развлекательная. На этот раз все было на высшем
уровне:  и  немноголюдный зал  дорогого ресторана,  и  хороший  ужин,  и
достаточное, но не чрезмерное количество спиртного, и пять бесцеремонных
длинноногих девиц,  которые  сначала усаживались на  колени  и  пили  из
твоего стакана, потом приступали к знакомству.
   И Антон уже не комплексовал,  а крепко держал за талию ту, что села с
ним,   с  удовольствием  поддерживал  приятный  пошловатый  разговорчик,
зачем-то даже докуривал ее сигареты,  а когда вечер иссяк - ушел с ней в
гостиничный номер,  один из  тех,  что  помещались на  втором и  третьем
этажах ресторана.
   На базу команда вернулась на следующий день,  к  полудню.  Ни о каких
занятиях не  было  и  речи.  После  обеда  всем  хотелось побыть вместе.
Разговоры сводились к воспоминаниям о вчерашнем вечере, и Самурай весело
обещал всем, что после возвращения "мы еще и не так загуляем".
   В безделье,  пустых разговорах и вздохах прошел день.  После ужина на
площадке перед воротами базы  стало тесно от  машин.  Антон и  остальные
догадались,   что   на   сегодняшний  вечер  назначено  открытие  смысла
существования команды.
   В конференц-зале уже было полно незнакомых людей,  одетых в штатское.
Они шумно разговаривали,  курили,  пили лимонад из  пластиковых пакетов.
Антон  с  удивлением обнаружил среди  них  Олега Модестовича Ростовцева,
того самого члена аттестационной комиссии,  который принимал у  него тот
странный экзамен в одном из кабинетов УЗТ.
   Антон