т  эту  часть.  Идти  придется двумя  группами -  по  одной на  каждую
сторону.  На  рынок заходим поодиночке,  собираемся вот здесь,  но  друг
друга не замечаем.  Постепенно сдвигаемся к середине ряда, а вот здесь я
незаметно бросаю в толпу свето-шумовую гранату...
   - Давайте все бросим гранаты!  -  предложил Печеный.  -  Больше будет
паники.
   - Если  мы  все  начнем  бросать гранаты,  будет  слишком заметно,  -
спокойно возразил Самурай.  -  Я  брошу  гранату,  и  только после этого
начинаем действовать.  Если успею -  подброшу и  еще  несколько штук для
шума.   Я   уже  обсудил  экипировку  с   Сергеевым:   у  каждого  будет
электродубинка,  укрепленный кевларовый панцирь,  нарукавники и  шоковые
пистолеты с резиновыми пулями. Пистолетами пользоваться только в крайнем
случае.  Ими можно покалечить людей,  а такого приказа не было. Все, что
несем, должно быть спрятано под одеждой.
   - Там  на  рынке  охрана,  -  подал голос Обжора.  -  И  у  них  тоже
пистолеты. С настоящими пулями, кстати.
   - Знаю. Охрана обычно сидит у себя в вагончике и успеет сюда в лучшем
случае через полторы-две минуты.  За это время мы должны закончить дело.
Работаем быстро.  Индивидуальный подход к  каждому клиенту необязателен.
Нужно  только  ударить один-два  раза,  испортить товар  и  переходить к
следующему прилавку.  Затем  мы  должны перескочить через  этот  забор и
спрыгнуть в грузовик, который будет нас ждать.
   - Высокий там забор-то? - поинтересовался малорослый Гоблин.
   - Довольно высокий.  Но  там будут приставлены крышки от  ящиков,  об
этом позаботятся без нас.
   - А если кого-то из наших примнут?  - проговорил Печеный. - Ждать его
или бежать, выручать?
   - Если кто-то останется и попадется охране - это его личная проблема.
Подставлять всю команду из-за одного человека мы не можем.
   Он на секунду замолчал, оценивающе посмотрев на Антона.
   - Сразу определимся с группами. По правой стороне идут Обжора, Гоблин
и Печеный. По левой - я, Сержант и Антоха. Еще вопросы есть?
   - Зачем  это  все  нужно?   -   не  выдержал  Антон.  Все  насмешливо
переглянулись.
   - Не тебе обсуждать,  - назидательно ответил Самурай. Потом он нервно
пробарабанил пальцами  по  столу  и  добавил,  уже  не  так  холодно:  -
Начальство считает, что, если не отреагировать сейчас, инспекторов будут
бить и дальше.  Это уже не первый случай.  Но принять меры по закону они
не могут.  Во-первых, ни один дурак на рынке не станет давать показания,
а  во-вторых,  эти  инспектора сами  постарались всех  разозлить.  Брали
штрафы и не выписывали квитанции. До того обнаглели, что брали деньги и,
не пересчитывая,  клали в  карман.  А  наказывать их нельзя,  -  Самурай
понизил голос, - один из них начальнику департамента зятем приходится.
   - Так во-от в чем дело! - протянул Печеный. - Выходит, нас на кровную
месть подряжают?
   - А тебе не все равно? - отозвался Гоблин.
   - Ладно,  хорош базарить! - оборвал Самурай. - Если кто-то недоволен,
идите к  Сергееву и  там  протестуйте.  Экипировку и  гражданскую одежду
получаем утром после завтрака.  Подъем -  в  семь тридцать.  Если хорошо
сделаем дело - поедем на "фестиваль". Мне уже обещали...
   При этих словах команда заметно повеселела.
   - Какой  еще  фестиваль?  -  спросил  Антон  у  Сержанта,  когда  они
вернулись в свой домик.
   - Увидишь,  -  многообещающе улыбнулся Сержант.  -  Я  же тебе обещал
невесту найти.  А  то  ты  весь слюной исходишь,  когда на Анку глядишь.
Думаешь, не видно?
   - Да при чем тут это?! - с досадой ответил Антон.
   Он лег в  кровать и  долго мучил себя унылыми размышлениями.  В  этот
вечер он почувствовал себя быдлом,  на которое можно надеть любой хомут,
даже самый грязный.  Завтра они  должны идти на  рынок и  бить торговцев
только потому, что какой-то чиновник из ЭКОПОЛа хочет отомстить. А давно
ли  Антон сам был таким же торговцем,  стоял в  рядах и  клял последними
словами инспекторов,  что копались в  его товаре и  наказывали за каждую
мелочь?
   "Завтра  будем  убеждать себя,  что  торговцы плохие,  что  они  сами
поступили неправильно и заслужили наказание,  - подумал Антон. - А иначе
- как решиться ударить?.."

        x x x


   Утром он  почувствовал неприятное волнение.  Как  перед экзаменом,  к
которому не готов.  Да и не только он - настроение было неважным у всех.
Быстро,  почти не разговаривая,  позавтракали, затем получили у Сергеева
вещи.  Антон взял себе брюки из  плотной темно-серой ткани и  просторную
рубашку,  под  которой  легко  было  спрятать панцирь и  все  остальное.
Смотрелся он  в  этом  одеянии  не  слишком элегантно,  зато  незаметно.
Остальные тоже не блистали вычурностью нарядов.
   В  автобусе  Самурай  постоянно  бросал  на  Антона  полные  сомнения
взгляды, потом подсел и сказал:
   - Когда начнется,  от меня не отходи, понял? Вперед не рвись, но и не
отставай. Если что случится - зови.
   Их  высадили в  двух кварталах от рынка,  и  автобус уехал.  Как было
оговорено, все сразу разделились и растворились в потоке прохожих. Антон
вдруг почувствовал какую-то шальную радость от того,  что вновь оказался
на улице,  один,  среди обычных свободных людей. Но примешивалась горечь
обиды.  Он не мог сейчас повернуться и пойти куда вздумается,  а маршрут
его был четко определен и исключал отклонения.
   Антон шел,  опустив глаза, чтобы случайно не наткнуться на кого-то из
знакомых.  На такой случай у него,  конечно,  была припасена версия,  но
выкручиваться и объясняться с кем-то все равно не хотелось.
   Территория рынка была  огорожена плотным щитовым забором,  украшенным
пестрыми рекламными панелями.  Он бывал здесь раз или два - юго-западный
рынок располагался на самой окраине,  и сюда приезжали в основном только
жители пригородов. Антон плохо помнил расположение рядов.
   Найти нужное место оказалось сложнее,  чем он  думал вчера,  глядя на
карту.  Посетителей пока было мало,  и  торговцы,  пользуясь этим,  пили
кофе,  болтали,  листали  журналы и  игрались с  карманными электронными
играми.
   Антон  неторопливо шел  между  рядов,  поглядывая на  товар  и  нигде
надолго не  задерживаясь.  Продавцы иногда делали попытки заинтересовать
его своими вещами,  но не очень настойчиво -  у Антона был вид типичного
праздношатающегося без копейки в кармане.
   Он  без  особого интереса миновал ряды  с  одеждой и  обувью,  слегка
задержался у  прилавков с туристическим снаряжением.  А вот поглазеть на
фототовары ему толком не удалось - время поджимало.
   Ряды телевизионщиков были видны издалека -  эти ребята выстраивали из
своего товара стенки метра по три высотой.  Здесь уже собралось довольно
много посетителей, и Антон не сразу нашел своих.
   Сначала он  увидел  Обжору  -  тот  эмоционально спорил  с  одним  из
продавцов насчет какой-то  антенны,  хотя Самурай четко дал понять,  что
нельзя заранее привлекать внимание.
   Затем  в  толпе  мелькнула вечно не  чесанная голова Сержанта.  Антон
неторопливо  направился  в   его  сторону.   По  дороге  его  перехватил
неизвестно откуда взявшийся Самурай.
   - Ты  готов?  -  тихо и  быстро спросил он.  -  Ждем Гоблина и  сразу
начинаем.  Далеко не уходи, будь рядом. И посмотри на всякий случай, нет
ли тут твоих знакомых.
   Он  вновь  исчез.   Антон  нерешительно  остановился.  Ему  следовало
по-прежнему прикидываться рыночным зевакой,  но  при  этом находиться на
одном месте. Задача нелегкая.
   Наконец  он  решился  подойти  к   ажурному  стеклянному  прилавку  с
видеокамерами,  наклонился  над  ними  и  стал  пристально разглядывать,
растягивая время.  Торговец посмотрел на  него без интереса.  Он даже не
стал спрашивать: "Чем интересуетесь?"
   Антон  закончил любоваться камерами и  перешел  к  чтению  аннотаций.
Подняв на  мгновение глаза,  он встретил подозрительный взгляд продавца.
Тот  как  будто  спрашивал:   что  ты,   парень,  здесь  дурью  маешься,
покупателей отпугиваешь?  Антон хотел было спросить что-нибудь умное, но
не успел. Кто-то Легко тронул его за плечо, и над ухом прозвучал быстрый
шепот:
   - Через пять секунд начинаем...
   Он оглянулся, но никого не увидел.
   И вслед за этим раздался оглушительный грохот.
   Антон  вздрогнул и  начал растерянно озираться по  сторонам.  Народ в
панике  бросился  врассыпную,   образовалась  нешуточная  давка.   Антон
отскочил на опустевшее пространство,  уворачиваясь от мечущихся людей, и
увидел сквозь затянутый пороховой дымкой воздух,  как  Самурай подрубает
ногой  стойку широкого трехметрового прилавка.  Телевизоры посыпались на
асфальт, как кубики, треща пластиковыми корпусами и разлетаясь фонтанами
осколков.
   Вслед за  этим раздались еще  два взрыва -  брошенные заранее гранаты
разорвались ослепительными белыми хлопьями.
   Антон зажмурился,  а когда открыл глаза,  увидел, что Самурай смотрит
прямо на него и что-то кричит:
   - Чего встал,  как баран?!  -  разобрал он через мгновение.  -  Давай
сюда!
   Антон подскочил, выхватывая электродубинку, и успел ткнуть ею в живот
здоровенного  разъяренного торговца,  который  собирался  обрушиться  на
Самурая  сзади.  Торговец  дернулся,  сгибаясь  пополам,  и  отлетел  на
асфальт, под ноги бегущим людям.
   Самурай рванулся вперед,  к следующему прилавку,  и снова ударил. Еще
один  шестиэтажный "небоскреб"  из  телевизоров покачнулся  и  рухнул  с
грохотом и звоном.  Впереди действовал Сержант.  Он, как вертолет, махал
своей  дубинкой,   разгоняя  торговцев  и  освобождая  пространство  для
наступающего следом  Самурая.  Антону  же  оставалось только  прикрывать
Самурая сзади. Тактика эта не была придумана заранее, она родилась прямо
здесь, как простейший и единственно верный метод.
   Под ногами трещали корпуса разлетевшихся видеокамер. Самурай особенно
старательно уничтожал их,  чтоб ни у кого не возникло мысли взять камеру
и зафиксировать происходящее "для истории".
   С  каждым  шагом  Антону  приходилось все  труднее.  Первый  испуг  у
торговцев прошел, и теперь они с яростью бросились защищать свое добро.
   Антон,  как никто другой из команды,  понимал их. Он знал, что каждый
удачный удар Самурая разоряет одного человека.  Если что-то и оставалось
относительно целым после его  атак,  то  продать это по  нормальной цене
было делом безнадежным.  Антон знал,  что внешний вид товара -  половина
его стоимости.  Да и мало что могло уцелеть -  почти все телевизоры были
оборудованы хрупкими хрустальными полусферами - распознавателями жестов,
которые ломались от малейшей перегрузки...
   ...Антон уже не понимал,  кого защищает -  себя или Самурая. Пока его
спасала только давка и  высокая скорость движения:  разъяренные продавцы
не  успевали  как  следует  сорганизоваться.   Махать  дубинкой  уже  не
оставалось сил.  Антон все чаще просто нажимал на кнопку разрядника,  со
страхом думая, что емкость батарей не бесконечна.
   В какой-то момент он не смог увернуться,  и молодой парень с разбитым
лицом крепко и больно схватил его за волосы, а кто-то еще дважды от души
ударил -  в  скулу и  в висок.  У Антона закружилась голова,  он выронил
дубинку и  сам едва не свалился на землю,  но тут что-то сильно потянуло
его в сторону,  а потом -  вверх. Ноги почему-то оторвались от земли, он
начал перебирать ими, нащупал какую-то опору...
   Когда Антон пришел в себя, он обнаружил, что уже сидит на заборе.
   - Прыгай  в  кузов!  -  заорал прямо  в  лицо  разгоряченный Самурай,
отпуская его одежду.
   Антон судорожно схватился руками за забор и глянул вниз.  Свалка,  из
которой его  выдернули,  кипела прямо  под  ногами,  но  она  уже  стала
казаться чем-то совсем неопасным, не имеющим к нему отношения. По другую
сторону забора стоял небольшой автофургон с задранным тентом,  из кузова
Антона звал Сержант,  что-то  крича и  размахивая руками.  Рядом оседлал
забор Обжора с двумя пистолетами в
   руках  -   он   отгонял  каучуковыми  пулями  торговцев,   пытавшихся
поквитаться со своими обидчиками.
   - Прыгай за мной!  -  снова крикнул Самурай и  сиганул прямо в кузов,
ловко удержавшись на ногах.
   Антон еще раз посмотрел за  забор и  собрался было прыгать,  но вдруг
увидел  неподалеку небольшую,  но  плотную группу торговцев,  похожую на
кипящий  котел.  В  центре  этого  котла  моталась  окровавленная голова
Гоблина.
   - Там Гоблин! - закричал Антон, показывая рукой.
   - Что?!
   - Гоблин!
   - Черт с ним! Прыгай - и поехали.
   - Его сейчас разорвут!
   Самурай выговорил какое-то зверское ругательство и снова вскарабкался
на забор, ловко достав пистолет.
   -Где?
   - Вон там...
   - Дай свой пистолет и вали отсюда, не мешай. Антон наконец перебрался
в кузов и сел, привалившись к бортику.
   - Жив?  - спросил Сержант, бесцеремонно повертев его голову в руках и
тронув пальцем набухающую шишку на виске.
   Антон  не  ответил.  Машина  стояла в  пустынном хозяйственном дворе,
здесь  были  только однообразные боксы из  листового железа и  несколько
ветхих тракторов. Из-за забора все еще доносился шум.
   Рядом приземлился Обжора.
   - Все, сейчас едем, - выпалил он. - Там уже охрана бежит...
   Перед  глазами  Антона  мелькнули тяжелые  ботинки Самурая,  грузовик
содрогнулся,  когда  подошвы ударили о  кузов.  Следом  перевалился едва
живой Гоблин, а за ним прыгнул Печеный - гибкий и
   упругий,  как кошка. Сержант стукнул кулаком по кабине и поднял тент.
Машина рванула с места.
   Оказавшись в полумраке, Антон утратил остатки сил-и самообладания. На
теле ноющей болью обозначились те  места,  которые он не смог уберечь от
пинков и  ударов.  Сержант сидел  рядом  и  пытался разжечь сигарету.  В
другом углу кузова над  стонущим Гоблином склонились Печеный и  Самурай.
Они  что-то  с  ним  делали и  беспрерывно ругались,  приказывая ему  не
дергаться и не ныть.
   Машина мчалась,  не  останавливаясь,  как будто в  городе не  было ни
светофоров,   ни   перекрестков.   И   чем   больше  она   удалялась  от
растревоженного рынка,  тем свободнее себя чувствовали все,  кто сидел в
фургоне.
   - Да... - сказал Обжора. - Устроили мы ребятам... телешоу!
   И  засмеялся.  Все  остальные тоже вдруг начали смеяться -  сильней и
сильней,  и  Антон почувствовал прилив веселья и  легкости,  хотя ничего
смешного, конечно, не было.
   - А я...  А я... - захлебывался Сержант. - Этот орет: только товар не
трогай! А я его самого тронул, да так, что он в свою витрину улетел...
   - А  я там.  одному прилавок с видеокамерами разбросал!  -  подхватил
хохочущий Печеный.  -  А  он их сгреб в  охапку,  бежит за мной и в меня
кидается! Камерами!
   Антону тоже захотелось рассказать всем,  как он  ловко столкнул лбами
двоих мощных торгашей,  но он все же решил промолчать и  послушать,  как
другие хвастаются своими "подвигами".
   Когда все отсмеялись и успокоились, к Антону подсел Самурай.
   - Что-то  ты  не  очень сегодня напрягался,  -  тихо,  чтоб  никто не
слышал, сказал он. - Специально, что ли, старался товар не попортить?
   - Когда мне было товар портить? - возразил
   Антон. - Ты впереди шел, после тебя ничего целого не оставалось. А я,
между прочим, напрягался будь здоров! Сам разве не видел?
   Самурай промолчал, смерив Антона медленным, напряженным взглядом.
   - Всем лихо было,  -  сказал он.  -  И все успевали громить прилавки.
Кроме  тебя.   Я  понимаю,  что  мы  сегодня,  может,  хреновыми  делами
занимались и что тебе неохота своих же братанов-торгашей долбить,  но ты
же  с  нами  пошел!  А  если  настоящее дело  будет -  тоже  за  другими
спрячешься?
   - Думаешь, я сегодня испугался?! - вскинулся Антон.
   - Да нет... Просто добренький ты слишком. Учись бить по-настоящему! А
то на тебя надежды никакой...
   Самурай криво усмехнулся и отошел к Гоблину проверить бинты.
   Антон почувствовал,  что его оскорбили до самой глубины души.  Только
что  он  прикрывал Самураю спину,  принимал на  себя все удары и  пинки,
которые предназначались ему, и этот же самый Самурай обвиняет его в том,
что "не очень напрягался"! После таких слов Антон засомневался, стоит ли
теперь вообще верить ему и уважать его мнение.
   Машина  остановилась  на  узкой  пустынной  дороге  за  городом.  Все
высыпали из кузова размять ноги и глотнуть свежего воздуха.
   Из  кабины  появился Сергеев,  почесывая спину  своей  тросточкой,  -
оказалось, он сидел рядом с водителем.
   - Генерал доволен,  ребята,  -  сказал  он,  не  выказывая,  впрочем,
никакой радости.  - Он смотрел прямую телетрансляцию с рынка и видел все
от  начала и  до  конца.  Я  только что разговаривал по  телефону с  его
референтом,  и  он  говорит,  что старик даже помолодел от удовольствия.
Молодцы, одним словом...
   - Ну так! - гордо воскликнул Сержант.
   - Все целы?
   - Практически, да, - ответил Самурай.
   - Ну, тогда заедем на базу в медпункт, а потом на гулянку. Или хотите
сначала отдохнуть?
   - Какой еще отдых!  -  простонал Гоблин.  -  Сейчас заклеим шишки - и
вперед, на новые подвиги!
   - Как хотите, - усмехнулся Сергеев, садясь в машину.

        x x x


   В лагере их встречала только Анна. Она с любопытством посмотрела, как
потрепанная,  но бодрая команда выгружается из машины, и ушла куда-то. В
медпункте уже ждал врач -  высокий костистый мужик с  простым грубоватым
лицом.  В  первую очередь он  занялся,  конечно,  Гоблином.  У  того был
расквашен нос,  рассечена кожа  на  голове  и  повреждена,  несмотря  на
защитный панцирь, пара ребер. Врач посоветовал ему отлежаться, но Гоблин
и слышать об этом не хотел.  Глаза у него бегали, как у голодного хорька
в  предвкушении кормежки.  Да  и  все  остальные  находились  во  власти
какого-то сладкого предчувствия.
   Антон дожидался своей очереди на улице,  когда вновь увидел Анну. Она
тоже заметила его, подошла и села рядом.
   - Сильно досталось? - полюбопытствовала она.
   - Не очень, - пожал плечами Антон. - Некоторым хуже.
   - Ну-ка, дай посмотрю...
   Антон  повернул голову,  и  Анна  осторожно потрогала ссадину на  его
виске. От ее мягких прикосновений у Антона мороз пошел по коже. Он замер
и  перестал дышать,  чтобы не  спугнуть эти волшебные секунды.  Это было
похоже на ласку матери.
   Впрочем,  матери своей Антон не  помнил,  но  представлял себе именно
так.
   - Больно?  -  тихо спросила Анна.  -  Крови много натекло.  Хочешь, я
принесу крем, чтобы размягчить корку?
   - Не надо,  врач все сделает,  - ответил Антон. И добавил: - Спасибо,
конечно.
   Анна помолчала несколько секунд. Потом сказала:
   - Ничего...  Сейчас поедете долечиваться. К вечеру и не вспомнишь про
свои болячки.
   И что-то странное прозвучало в ее голосе -  то ли горькая усмешка, то
ли  презрение.  Антон так  и  не  понял,  что же  она имела в  виду,  но
отчетливо почувствовал подувший холодный ветерок.
   Однако отъезд на  "долечивание" почему-то  задерживался.  В  ожидании
транспорта пришлось пообедать,  послоняться без  дела по  лагерю.  После
четырех  к  воротам  наконец подъехал небольшой комфортабельный автобус.
Все  неторопливо загрузились,  расселись в  высокие кресла  и  принялись
ждать Самурая, который, как всегда, где-то пропадал.
   Наконец появился и  Самурай.  Он  помахал перед  глазами ребят желтым
конвертом и прошел на заднее сиденье.
   - Сколько дали? - спросил Печеный.
   - Сейчас посмотрим,  -  буркнул Самурай и  вытащил из  конверта ворох
новых банкнот.
   Автобус тронулся и  выехал на дорогу.  Антон чувствовал себя неважно.
Казалось,   что  сейчас  Самурай  снова  подсядет  и  начнет  укорять  в
мягкотелости  и  ненадежности.  Или  как-то  обделит  при  распределении
неизвестных, но ожидаемых благ.
   Но Самурай,  казалось,  уже позабыл про утренний разговор.  Вскоре он
прошел вперед и сел лицом к салону. Антон рискнул посмотреть в его глаза
и не увидел там никакого упрека в свой адрес.
   - Ну что...  Начальство, как всегда, пожадничало, - сказал Самурай. -
Деньжат у нас маловато.  Хватит, ч