Санчеса,  зевнул  и  по-кошачьи
смешно потянулся, затем запрыгнул на блок данных  и  свернулся  клубком,
чтобы немного вздремнуть. Какое-то время спустя Санчес  издал  крякающий
звук, что  могло  означать  удовлетворение,  и  повернул  кресло,  чтобы
оказаться к исследователям лицом.
   — Ваш предварительный доклад, кажется, охватывает  все  предсказуемые
факторы, — промолвил он, — и как вы, очевидно, ожидаете, у меня  есть  к
вам несколько вопросов. Но еще одна вещь, к которой я бы  хотел  сначала
привлечь ваше внимание... это эпизод, произошедший  во  время  последней
экспедиции.
   — Последней экспедиции? — Фрэнк  взглянул  на  Леа,  затем  вновь  на
Санчеса. — Вы имеете в виду С120-29? Мы не...
   — Нет-нет, — покачал головой Санчес. — С120-29 проведена  безупречно.
Если бы что-то не получилось, я не  утвердил  бы  ваши  кандидатуры  для
С320-37. — Он слегка улыбнулся. — Кстати, доктор Лу, если эта экспедиция
пройдет успешно и ваша  группа  соберет  новую  полезную  информацию,  я
рассмотрю альтернативу вашего участия в С320-12.
   Фрэнк сделал глубокий вдох. Операция С320-12 была мечтой  его  жизни:
экспедиция в Англию, Саутхемптон 1912 года с размещением двух или  более
исследователей  на  борту  «Титаника»  до  того,  как  он  отправится  в
обреченное плавание по водам Атлантического  океана.  Среди  сотрудников
ХКИЦ эта экспедиция считалась  Эверестом  исторических  исследований,  в
основном из-за чрезвычайной степени риска. Во  многом  С320-37  являлась
репетицией перед С320-12; если ему и  Леа  удастся  доказать,  что  двое
исследователей ХКИЦ смогут записать катастрофу «Гинденбурга» и  остаться
в живых, то можно будет считать выполнимой и операцию на «Титанике».
   — Спасибо, сэр, — поблагодарил он. — Я ценю вашу поддержку.
   — Это к делу не относится. Я имею в виду  последнюю  экспедицию.  Ту,
которая вернулась на прошлой неделе. — Санчес посмотрел  на  него  через
панель пульта. — С113-38. Экспедиция «Миранды» в Нью-Мексико.  Разве  вы
не ознакомились с окончательным докладом?
   Фрэнк знал о миссии, на которую ссылался Санчес, но ему неловко  было
признаться, что он не располагает необходимыми сведениями. Чтобы  спасти
положение, в дело вмешалась Леа.
   — Мы настолько увлеклись собственной  работой,  что  у  нас  не  было
возможности...
   — Не годится, доктор Ошнер.  Всем  исследователям  необходимо  читать
доклады предшествующих экспедиций. Задачи отличаются друг от  друга,  но
можно многое почерпнуть из...  —  Санчес  вздохнул  и  отвел  взгляд.  —
Извините. Возможно, мне  следовало  бы  знать  лучше.  История  Северной
Америки тринадцатого века не относится к вашей компетенции, к тому же вы
были поглощены С320-37. — Он снова поднял на них глаза. —  Вы  говорите,
что не беседовали с Хансом Брехом? Во время выполнения той миссии он был
пилотом «Миранды», как, впрочем, будет и во время вашей. —  Руководитель
замялся.  —  Кстати,  «Оберон»  будет  пилотировать  Василий  Мец.  Есть
возражения?
   Фрэнк поджал губы,  надеясь,  что  Санчес  не  усмотрит  в  этом  его
неприязнь к Мецу. Тот был неплохим пилотом хронолета — более того, одним
из лучших, Фрэнку пришлось, хоть и неохотно, признать этот факт; тем  не
менее,  поработав  вместе  на  С120-29,  Фрэнк  понял,  что  Мец  просто
невыносим.
   — Нет, сэр, — ответил он и сменил тему разговора. — Я не беседовал  с
Хансом. Что-то случилось во время последнего перелета?
   Некоторое время Санчес не отвечал. Он прислонился жилистым корпусом к
спинке кресла и строго взглянул на них непроницаемыми черными глазами.
   — Ханс говорит, они видели ангела, — наконец произнес он.
    
   14 января 1998 года
   Понедельник, 11:58
    
   Вслед за Мерфи в  заднюю  дверь  Музея  авиации  и  космоса  ворвался
холодный порыв  ветра.  На  мгновение  остановившись  у  фрески  Роберта
Макколла, чтобы расстегнуть парку, он  оглядел  холл.  Если  не  считать
шумную группу младших  школьников,  совершающих  учебную  экскурсию,  на
первом этаже было необыкновенно тихо.  Горстка  людей  бродила  по  залу
полетов, время от  времени  останавливаясь,  чтобы  осмотреть  командный
отсек «Аполлона-11» и капсулу «Меркурий» Алана Шеппарда, а  дети  в  это
время носились друг за другом под летательным аппаратом братьев Райт.  К
весне музей  вновь  обретет  репутацию  одного  из  наиболее  посещаемых
достопримечательностей Вашингтона, но  сейчас,  зимой,  его  посещают  в
основном местные жители, воспользовавшиеся сезонным спадом туризма.
   Подышав на замерзшие ладони, Мерфи быстро пересек анфиладу  комнат  и
оказался у зала астронавтики, находящемся в западном  крыле  здания.  Он
бывал здесь бессчетное количество раз и все же  не  потерял  интереса  к
экспонатам выставки: макет космической орбитальной лаборатории «Скайлэб»
в натуральную  величину;  прямо  за  ним  аппарат  «Аполлон»,  постоянно
пристыкованный  к  «Союзу»  на  низкой  орбите;  между  ними   множество
ракет-носителей — «Скаут», «Меркурий-Редстоун», «Атлас»  и  «Титан  II».
Всякий раз при виде этих  гигантов  Мерфи  непроизвольно  замедлял  шаг,
чтобы полюбоваться на  них.  И  только  взглянув  на  электронные  часы,
висящие над входом в демонстрационный зал, Дэвид вспомнил, что ему  надо
спешить на обед с доктором Бенфордом.
   В дальнем конце зала,  символически  расположенный  напротив  высоких
окон, выходящих на  здание  Капитолия,  покоился  макет  лунной  капсулы
«Аполлон-11»  в  натуральную  величину.  Школьники  нетерпеливо  шаркали
ногами, пока учитель пытался объяснить им  историческую  важность  этого
аппарата;  их  больше  интересовали  афиши,   рекламирующие   экспозицию
«Звездных войн» на третьем этаже здания. Только высокий мужчина, стоящий
у  красного  бархатного  каната,   казался   очарованным   именно   этим
космическим аппаратом. Подойдя  ближе,  Мерфи  увидел,  что  тот  слегка
наклонился вперед, словно хотел лучше  разглядеть  покрытую  серебристой
пластмассой обшивку нижнего фюзеляжа.
   Мерфи приблизился к нему.
   — Доктор Бенфорд?
   Посетитель вздрогнул, быстро посмотрел по  сторонам  и  повернулся  к
нему лицом.
   — Полагаю, вы и есть доктор Мерфи. — Он вынул руку из кармана  парки.
— Приятно познакомиться. Грег Бенфорд. Спасибо, что нашли время...
   — Нет-нет. В самом деле, это я очень рад встрече с вами. — Они пожали
друг другу руку, и на лицо Мерфи вернулась приветливая улыбка. —  Как  я
уже сказал по телефону, ваш звонок стал для меня настоящим сюрпризом.  Я
и ожидать не мог, что...
   — Я стараюсь не упустить ни одной возможности прийти сюда. —  Бенфорд
снова поглядел на  лунный  модуль.  —  Он  всегда  немного  больше,  чем
кажется. Когда видишь его на фотографиях с Луны, он выглядит  маленьким,
но стоит подобраться поближе...
   — Я понимаю, о чем вы говорите.
   На этот раз Мерфи впервые в жизни понял, что его в данный момент мало
интересует модуль. У него возникло странное ощущение  от  того,  что  он
встретил  человека,  чье  фото   прежде   видел   на   задних   клапанах
суперобложки. Тем не менее это  был  тот  же  самый  человек:  аккуратно
подстриженная  седая  борода,  каштановые  волосы,  подернутые  сединой,
спокойные серьезные глаза, обрамленные очками  в  металлической  оправе.
Бенфорд был примерно  его  роста  и  имел  свойственное  людям  среднего
возраста небольшое брюшко. Говорил он с едва заметным южным акцентом.
   Таким был  Грег  Бенфорд  —  автор  рассказа  «Под  Лен-нона»,  из-за
которого в средней школе  Мерфи  завалил  экзамен  по  химии,  поскольку
предпочел его обзорным курсам лекций и учебникам. Автор книги «В  океане
ночи», которая заставила его забыть о вечеринке для первокурсников, куда
он обещал отвести Карен Долен; автор «Артефакта», который Дэвид читал  в
Англии во время медового месяца...
   — Это действительно замечательная машина. — Бенфорд в  последний  раз
бросил взгляд на модуль, затем подтянул рукав куртки фирмы «Л. Л. Бин» и
посмотрел на «Ролекс» на левом запястье. — Но, послушайте, я не хочу вас
задерживать. Я знаю, что вы скоро должны вернуться на работу.
   — Это не проблема, — покачал головой Мерфи. — Я завершил  на  сегодня
все дела. К тому же мне  не  нужно  отмечать  карточку,  я  ведь  не  на
почасовой работе.
   — Да, но мне все равно необходимо успеть на самолет. — Бенфорд кивнул
в сторону ближайшей лестницы. Экскурсанты уже гурьбой  бежали  вверх  по
ступенькам,  крича  от  ребяческого  возбуждения,  и  за  ними  следовал
обессиленный учитель. — Лучше поторопиться, если мы не хотим, чтобы  нас
растоптали. После вас...
   Итак, они преодолели четыре пролета, по дороге  поддерживая  разговор
на общие  темы,  и  наконец  подошли  к  ресторану.  Дети,  естественно,
добрались туда первыми, но толпились снаружи в ожидании остальных членов
группы. Мерфи и Бенфорд взяли пластиковые подносы и  встали  в  очередь.
Все это время Дэвид рассказывал Бенфорду о своей работе в  агентстве,  о
том, как его наняли писать отчеты о текущих научных программах HACA, и о
своем разочаровании, потому что, по его мнению, учился  он  для  чего-то
большего, нежели простая бумажная работа. О своих надеждах  на  то,  что
однажды его переведут в  Маршалл  или  Годдард  или,  возможно,  даже  в
Пасадену. Дэвид даже начал рассказывать о том, как был раздражен сегодня
утром, когда ему пришлось поехать на работу на метро, и вдруг понял, что
скорее всего это никого не интересует.
   Что касается Бенфорда, то он, хотя и слушал очень внимательно, тем не
менее оставался немногословным. Он сказал, что в настоящее  время  пишет
научную книгу «Глубины времени», но не  сообщил  ничего  конкретного  по
поводу ее содержания; он также  совершенно  случайно  упомянул  о  своем
участии в телевизионном мини-сериале о колонии на Марсе. Но когда  Мерфи
потребовал рассказать об этом подробней,  Бенфорд  отвлекся  и  попросил
подать салат с итальянским соусом. Через некоторое время Мерфи пришел  к
выводу, что Грег намного лучше умеет слушать, чем говорить.  Тем  лучше:
за время работы в HACA Дэвид встречал слишком многих  эгоистов,  которые
могли задушить тебя своей напыщенностью без каких-либо на то оснований.
   Они поставили подносы на стол в отдаленном конце помещения, где,  как
надеялись, смогут уберечься от шума, который создавали сорок  ребятишек,
толпой ворвавшихся в кафетерий.
   — Итак, — произнес Бенфорд и потянулся за перечницей, —  насчет  этой
статьи об НЛО... что вдохновило вас на ее написание?
   Мерфи пожал плечами.
   — Помните заметку в «Аналоге» «Как  построить  летающую  тарелку»?  —
Бенфорд на минуту задумался, потом покачал головой. — Как бы то ни было,
кто-то изучил отчеты об НЛО, описывающие их общий внешний вид,  как  они
летают, нарушения электромагнитного поля, которые  предположительно  они
вызывают, и так далее, и тому подобное,  и  написал  статью,  в  которой
приблизительно объяснил их с  точки  зрения  аэронавигационной  науки  и
общепринятой физики. Я всего лишь несколько развил эту  идею.  Следующий
вопрос родился сам собой.
   Бенфорд наколол на вилку ломтик огурца.
   — И что это за вопрос?
   — Если мы согласимся с предположением,  что  НЛО  существуют...  так,
ради поддержания дискуссии...  тогда  следующим  нашим  вопросом  будет:
откуда они взялись? —  Войдя  во  вкус,  Мерфи  совершенно  позабыл  про
остывающий на тарелке чизбургер. —  Гипотеза  о  внеземной  цивилизации,
безусловно, является излюбленным объяснением этого явления,  однако  она
разваливается, если поглядеть на  нее  с  позиций  логики.  В  Солнечной
системе нет ни одной планеты, где могла бы зародиться разумная жизнь, не
говоря уже о расе с более развитым  уровнем  технологического  развития.
Ближайшие к нам обитаемые звездные системы  находятся  на  расстоянии  в
десятки световых лет,  поэтому  кто-нибудь  там,  возможно,  и  построил
космический корабль, чтобы навестить нас, но любой  аппарат,  обладающий
способностью  преодолевать  такие  огромные  расстояния,   будет   очень
большого размера. По правде  говоря,  тарелка  должна  быть  размером  с
небольшую луну, если от этого зависит скорость до-С...
   — До-С? — покачал головой Бенфорд. — Не понимаю.
   — Хм... ну, знаете,  если  «С»  является  математической  постоянной,
обозначающей скорость света, тогда нечто, развивающее меньшую  скорость,
будет...
   — Ну да, конечно, — кивнул Грег. — Извините. Я  немного  отвлекся,  —
оправдался он, показывая туда, где носились дети. — Так вы говорили...
   —  Да...  в  общем,  если  никто  не  видел  НЛО,  размеры   которого
соответствовали бы приемлемым  размерам  космического  корабля,  и  если
отказаться  от  заблуждения,  что   где-нибудь   неподалеку   скрывается
корабль-носитель... Потому  что,  знаете  ли,  любой  астроном-любитель,
имеющий приличный телескоп, смог бы увидеть его  —  тогда  мы  вынуждены
отвергнуть идею о том, что тарелки прилетели из космоса.
   — Как это уже сделала большая часть ученых. —  Бен-форд  подцепил  на
вилку лист салата. — Вы читали работу Филипа Класса? Он уже долгое время
разоблачает случаи обнаружения НЛО.
   — Но я не оспариваю ни один из них, — усмехнулся Мерфи. — Поверьте, я
ни в коем случае не приверженец какой-либо теории НЛО. Думаю,  Класс  на
верном пути. Если вас интересует мое мнение, то я считаю, что  девяносто
девять  процентов  случаев  наблюдения  НЛО  —  вранье.  Если   это   не
мистификация и не оптический обман,  то  странные  образования  облаков,
самолеты, метеоры, воздушные шары... все что угодно, но  не  космические
корабли.
   — А оставшийся один процент? Мерфи взял пару чипсов и обмакнул  их  в
маленький сосуд с кетчупом.
   — Оставшийся один процент остается на то, чему никто не в силах  дать
удовлетворительное объяснение, по крайней  мере  не  притягивая  за  уши
факты, к примеру, болотный газ, Венеру и подобные вещи. Это не означает,
что обоснованных объяснений не существует вовсе. Мы просто еще точно  не
знаем, какие они.
   — Что и приводит нас к машинам времени.
   — Вроде того, — пожал плечами Мерфи. — Я просто играю в игру «А  что,
если?». Путешествия во времени, возможно,  и  не  являются  обоснованным
толкованием, но они не лишены рационального зерна. Я хочу  сказать,  что
действующая машина времени должна  будет  во  многом  обладать  теми  же
качествами, что и космический корабль. Во-первых, ей придется  открывать
квантовые переходные тоннели,  и  единственным  безопасным  местом,  где
можно это осуществить, является  пространство  за  пределами  атмосферы.
Во-вторых, она должна будет совершать  полеты  в  атмосфере.  Это  может
сделать аппарат  в  форме  тарелки.  И,  в-третьих,  хронопутешественник
скорее всего пожелает сохранить свое присутствие в тайне, что  объясняет
тот факт, что ни одна тарелка ни разу не приземлилась на  лужайке  перед
Белым домом.
   — Похоже на обоснованный подход.
   — Я примерно так и думаю. Может быть, это и вздор... но,  как  я  уже
заметил,  я  просто  проводил  мысленный  эксперимент.  —  Осознав,  что
проголодался, Мерфи взял чизбургер.  —  Эй,  это,  конечно,  к  делу  не
относится, но... если я пошлю вам свой  экземпляр  «Сердца  кометы»,  вы
подпишете его для меня?
   — Разумеется, с удовольствием.
   — Замечательно. — Мерфи приподнял булочку, чтобы убедиться,  что  под
ней нет маринованных  огурцов.  —  Возможно,  когда-нибудь  мне  и  Брин
подпишет книгу.
   — Кто?
   — Дэвид Брин. — Мерфи уставился на него, но выражение  лица  Бенфорда
ничуть не изменилось.  —  Ваш  соавтор.  Парень,  с  которым  вы  вместе
писали...
   — О! Да, конечно, — Грег как-то глуповато  улыбнулся.  —  Дэвид,  ну,
разумеется... — Он покачал головой. —  Извините,  у  меня  были  слишком
долгие выходные. — Он опустил вилку в салат. — Интересная теория, но  не
совсем оригинальная. Я видел книги нового века, которые постулировали ту
же идею.
   — Я тоже. Один парень зашел так далеко,  что  провозгласил  Эйнштейна
путешественником во времени. Но мои идеи происходят не оттуда. На  самом
деле я сам в это не верю...
   — Не верите? — Бенфорд поднял глаза. — Но вы  же  создали  достаточно
стройную теорию и подтвердили ее с позиций общепринятой физики.  Идея  о
том,  что  искусственно  созданные  переходные  тоннели  могут   служить
воротами во времени, а также  и  в  пространстве...  Все  это  было  так
убедительно.
   — Спасибо, но я всего лишь повторил Хокинга и Торна. Вы, конечно  же,
знакомы с их работами. — Бенфорд едва заметно кивнул. — Действительно, я
действовал таким же способом, как любой  писатель-фантаст...  высказывал
предположения,  обыгрывал  безумные  фантазии.  И  это   совершенно   не
обязательно означает, что я считаю НЛО машинами времени.  Это  просто...
ну, просто тема для размышлений.
   — Теория ваша определенно привлекла мое внимание,  это  я  вам  точно
говорю. — Бенфорд снова потянулся за перечницей. — Поэтому-то я и  решил
позвонить вам. Я прочитал  статью,  когда  летел  сюда  на  самолете,  и
подумал, что она может лечь в основу хорошего сюжета для романа.
   — Правда? Я польщен.
   — Ага. — Грег снова поперчил салат. — Я ведь еще не писал  романов  о
машинах времени. Подумал, что с этого можно было бы начать.
   Мгновение Мерфи молчал.  Позади  них  в  очереди  галдели  школьники,
сражаясь за кусочки пиццы, а учителя из последних сил пытались  помешать
им поставить кафетерий  с  ног  на  голову.  Грегори  Бенфорд  продолжал
копаться в салате. Впервые за время разговора  Мерфи  показалось,  будто
тот намеренно избегает смотреть ему в глаза.
   — Вы не извините меня на минутку? — спросил Дэвид.
   — Ну конечно, — ответил Бенфорд, почти не отрывая взгляда от тарелки.
— Никаких проблем.
   Мерфи выдавил из себя улыбку, отодвинул стул  и  встал  из-за  стола.
Посмотрев  по  сторонам,  он  обнаружил  табличку,  указывающую  путь  в
уборную, и вышел из кафе, стараясь идти не слишком быстро.
   Как он и надеялся, на стене между женским и  мужским  туалетом  висел
платный телефон. Дэвид снял трубку, опустил в щелку  аппарата  монету  в
двадцать пять центов и по памяти набрал номер главного коммутатора HACA.
   — Дженис Циммерман, пожалуйста, — сказал он,  когда  оператор  поднял
трубку, и взглянул на часы под потолком. Почти без четверти  час;  Дэвид
надеялся, что Джен все еще питалась продуктами, которые всегда приносила
с собой на работу.
   После непродолжительной паузы раздалось  два  гудка.  После  третьего
кто-то снял трубку.
   — Отдел стратегии и проектов, Дженис Циммерман у телефона.
   — Джен, это Дэвид Мерфи. Как поживаешь? Голос девушки повеселел.
   —  Дэйв!  Я  прочла  твою  статью  в  «Аналоге»!  Это  что-то!  Мерфи
непроизвольно  улыбнулся.  Несмотря  на  низкий  ранг,  Джен   Циммерман
относилась  к  правоверным  сотрудникам  HACA,   которые   работали   на
агентство, потому что являлись ревностными  сторонниками  идеи  освоения
космоса. Но более важную роль,  по  крайней  мере  в  данной  конкретной
ситуации, играл тот факт, что она была поклонницей научной фантастики.
   — Спасибо, мне очень приятно слышать это.  —  Дэвид  посмотрел  через
плечо. — Послушай, я немного спешу, но...
   — Чем я могу тебе помочь, милый? Ты получил мое  письмо  о  следующем
симпозиуме?
   Будучи давнишним членом вашингтонского Общества  научной  фантастики,
Джен вплотную занималась организацией  симпозиумов  писателей-фантастов,
ежегодно проводимых в  Мэриленде.  Являясь  главой  программы,  она  уже
несколько лет приставала к нему, чтобы  он  выступил  как  докладчик  со
стороны. До сих пор Мерфи отклонял  приглашения  лишь  потому,  что  при
мысли о необходимости сидеть в  комиссии  ему  становилось  неловко.  Но
теперь такая возможность могла сослужить ему хорошую службу...
   — Конечно, получил, — ответил он. — По правде говоря, именно  поэтому
я и звоню. Я бы хотел приехать в этом году, но подумал, что неплохо было
бы пригласить и Грегори Бенфорда, чтобы он составил мне компанию.