когда  вы  с  Донной  отправлялись  во  Флориду
навестить ее мать. Но  теперь  он  уже  слишком  взрослый  для  подобных
развлечений, ты не...
   — Кто вы? — Мерфи забыл о «бардачке» и его содержимом.  —  Где...  на
кого вы работаете? ФБР? ЦРУ? Военная разведка?
   Раздался еще один сухой смешок, перемежающийся резким кашлем.
   — Ни на кого из них. А также не на Россию или Москву или... ну, о ком
ты еще можешь подумать.
   — НАСА, — предположил Мерфи.
   — Ну, совсем холодно... — Незнакомец скептически поглядел на него.  —
Если, конечно, ты знаешь о НАСА что-то, чего не знаю  я.  —  Он  немного
подождал, чтобы дать возможность Мерфи ответить. Затем покачал  головой.
— Ладно, раскроем карты. Я везу тебя в одно место...
   — В какое?
   — Мы едем в Национальный заповедник в Манассасе. В это время года  он
закрыт, но кое-кто откроет ворота для нас. Мои друзья... наши  друзья...
будут ждать нас внутри. Они хотят поговорить с тобой, Дэвид.
   Хотя в машине было тепло, по спине Мерфи пробежал холодок.
   — Ваши друзья — кто они?
   — Я бы мог сказать тебе, но ты  ни  за  что  не  поверишь.  —  Старик
посмотрел на кружащийся в свете фар снег. — Мне самому было  трудно  это
принять, — добавил он.  —  Все  это  очень  странно.  Но  тебе  придется
поверить мне... С тобой ничего плохого не случится.
   По какой-то непонятной  причине  Мерфи  вдруг  начал  доверять  этому
человеку. Здравый смысл подсказывал ему, что не следует этого делать.  В
конце концов, он тайком наблюдал за ним в  поезде,  преследовал  его  на
стоянке, затем  каким-то  образом  отключил  его  сознание,  после  чего
похитил и увез неизвестно куда. Но не совсем так: разве он сам не  возил
Стивена  этой  дорогой  несколько  раз?   Однако   его   голос,   манера
поведения... словно он  разговаривал  с  другом  детства,  с  человеком,
которого знал много лет. Мимика, каждое слово, даже то, как он  смеялся,
казались ему удивительно знакомыми.
   И его лицо...
   Дальний свет фар  «эскорта»  осветил  деревянную  табличку  на  левой
обочине  дороги:  «Национальный  заповедник,  Манассас».  Старик   начал
сбрасывать скорость, медленно ослабляя педаль газа, но не надавливая  на
тормоз, точно так же, как делал сам Мерфи.
   — Вот он... Парк Молассес. — Он посмотрел на Мерфи. — Итак, угадай  с
десяти попыток, кто дал такое название?
   — Стиви, — прошептал Дэвид, и по его спине снова пробежали мурашки. —
И до сих пор называет.
   — Виноват, ошибся.  —  Показались  входные  ворота,  и  старик  мягко
повернул руль, направляя машину  к  заснеженной  подъездной  дороге.  Он
снова поставил ногу на педаль, и машина слегка притормозила. —  Черт,  —
проворчал он. — Жаль, что я... что ты не купил для этой штуковины зимнюю
резину.
   — Простите. Не могу себе позволить.
   Незнакомец что-то пробормотал себе  под  нос  и  надавил  на  тормоз.
Машина  выровнялась  и  направилась  к   деревянным   воротам,   которые
преграждали въезд. Но сейчас они были широко раскрыты; оставляя на снегу
глубокий след протектора. «Эскорт» проехал через  ворота  мимо  каменной
ограды, расположенной по обеим сторонам дороги.
   — Неправда, — сказал старик. — Денег у тебя  хватает,  но  шипованная
резина относится к тем  расходам,  которые  ты  не  желаешь  включать  в
список, если это не горит. Значит, это Виргиния? Зима здесь не хуже, чем
в Итаке, когда у тебя был старый «вольво»...
   Мерфи внимательно посмотрел на него.
   — Откуда вы?..
   — Донна иногда храпит во сне, она не  любит  заниматься  любовью  при
свете, но у нее страсть к парковым скамейкам. Это  одна  из  причин,  по
которой вы любили сюда приезжать. — Старик  переключил  стеклоочистители
на  более  быстрый  режим.  —  По  пути  домой  вы  всегда  заезжаете  в
придорожное  кафе,  где  берете  жареных  моллюсков,   а   Стиви   может
воспользоваться  горшком.  А  иногда  вы  останавливаетесь  у  торгового
центра, чтобы взять напрокат  в  «Блокбастере»  какой-нибудь  фильм.  Вы
всегда спорите,  что  брать.  Она  любит  романтические  комедии,  а  ты
предпочитаешь...
   — Кто вы, черт возьми?
   — У тебя есть три попытки, и две из них не считаются.
   Это было одно из любимых выражений Скипа.
   Дорога была почти не видна, но Мерфи рассмотрел едва заметные  колеи,
оставленные колесами автомобиля. Кто-то проезжал здесь  некоторое  время
назад. Они следовали  по  дороге,  проезжая  мимо  деревьев,  чьи  ветви
прогибались под толстым слоем снега.  Фары  с  трудом  проникали  сквозь
белый шквал. Дорога вела их вокруг невысокого холма к  широкому  выгону.
Свет фар отразился от  какой-то  металлической  поверхности  —  это  был
задний бампер автомобиля, который стоял на дороге прямо у них на пути.
   Старик остановился у машины.
   — Итак, мы добрались, — сказал он, выключил зажигание и открыл дверь.
Как только загорелся плафон, Мерфи увидел то самое странное  оружие,  из
которого в него выстрелили на стоянке. Оно лежало  прямо  у  его  бедра.
Старик улыбнулся и взял его в руки. —  Спасибо,  что  не  заставил  меня
испробовать его на тебе еще раз, — сказал  он,  не  направляя  оружие  в
сторону Дэвида. — Мне и первый-то раз не нравилось это делать.
   Мерфи выбрался из машины и закрыл за собой дверцу. Даже в темноте  он
мог различить очертания покрытого снегом бампера второго автомобиля.  Он
ожидал, что кто-нибудь из него выйдет, но никто не появлялся.  Насколько
он мог сказать, они были здесь одни.
   — Вы сказали, что здесь кто-то будет, —  напомнил  он,  когда  старик
обошел вокруг машины и присоединился к нему.
   — Сейчас увидишь. — Незнакомец натянул на глаза козырек  бейсболки  с
эмблемой «Метс» и жестом пригласил Мерфи последовать за ним.  —  Пойдем.
Нам сюда.
   Снег заскрипел под ногами, когда они покинули  машину  и  зашагали  о
сторону выгона. Воображение Дэвида рисовало перед ним  мрачные  картины:
на  его  бездыханное  тело,  лежащее  лицом  в  снег,  утром   наткнется
смотритель парка. Однако неожиданно для себя он понял,  что  не  столько
напуган, сколько смущен и сбит с толку. Он почему-то знал,  что  ему  не
причинят вреда.
   Старик остановился примерно в двадцати футах от дороги.
   — Ну, вот мы и пришли. — Он указал на расстилающуюся впереди темноту.
— А теперь смотри... Начинается самое интересное.
   Мерфи внимательно поглядел  на  него,  затем  всмотрелся  в  падающие
хлопья снега. Сначала он ничего не увидел.
   И вдруг перед ним материализовалась летающая тарелка.
   Она возникла из вьюги, словно находилась там все это время. На  самом
деле, по всей вероятности, так оно и было, потому что се верхний фюзеляж
покрывался снегом, а вокруг клиновидной посадочной опоры навалило мелкие
сугробы. Они стояли так близко, что,  сделай  он  еще  несколько  шагов,
ударился бы лицом об один из опущенных бортов.
   Мерфи почувствовал,  как  заколотилось  сердце.  У  него  перехватило
дыхание,  и  в  глотке  застрял  испуганный  крик.  Он  отпрянул,   ноги
подчинились подсознательному порыву убежать, но ступни онемели, и  Дэвид
повалился на землю. Он упал на спину и распластался на  снегу,  раскинув
руки в стороны. На какой-то  момент  он  выглядел  так,  словно  пытался
изобразить снежного ангела.
   — Боже мой! — прохрипел он. — Что?.. Что это за?..
   — То, на что это похоже, — усмехнулся старик. — Это хронолет,  Дэвид.
Машина времени. — Хронолет...
   — Совершенно верно. Хронолет. Точно такой,  как  ты  описал  в  своей
статье. — Он наклонился и протянул руку. — Прекрасная догадка. Я сам  бы
не смог сделать лучше.  А  теперь  вставай.  На  борту  находятся  люди,
которые хотят поговорить с тобой.
   Мерфи не взял его руку. Вместо этого он недоуменно глядел на старика.
На лицо его падала тень, снег и  ночная  мгла  скрывали  его  черты,  но
внезапно Дэвиду показалось, что  он  видит  его  так  отчетливо,  словно
сейчас на дворе летний полдень.
   — Я знаю, кто вы, — прошептал он.
   — Да, — ответил Мерфи. — Я так и думал, что ты догадаешься.
    
   19:38
    
   — И поэтому вы здесь, — закончил Фрэнк. — Теперь понимаете?
   — Да, разумеется... Конечно. — Дэвид Мерфи тяжело опустился в одно из
кресел, рассеянно глядя по сторонам. — Все ясно как день.
   — Нет. Ты ничего не понимаешь. — Опершись о переборку, Зак Мерфи  все
это время не принимал участия в разговоре. — Ты говоришь, что понимаешь,
а на самом деле все еще пытаешься найти способ подогнать  это  под  свое
мировоззрение.
   Фрэнк бросил на него взгляд через плечо.
   — Доктор Мерфи...
   — Ты думаешь, я его не знаю? — Зак прошел по отсеку экипажа и  присел
около Дэвида. — Послушай, сынок...
   — Я вам не сын. — Дэвид посмотрел на своего двойника. — Если нет  еще
одного парадокса, о котором вы хотите мне рассказать. В ответ на это Зак
улыбнулся.
   — В свое время мама была очень хороша собой, — сухо  произнес  старый
Мерфи, — но я бы до этого не дошел.
   Дэвид громко рассмеялся, чем совершенно удивил  окружающих.  Фрэнк  и
Леа   обменялись   многозначительными   взглядами,   а   Мец    перестал
посмеиваться. Развеселился только Зак.
   — Просто фигура речи, — добавил он, — Прошу прощения.
   — Извините... Простите... Я не хотел. — Дэвид покачал головой.  —  Но
знаете, вы ведь правы. Я не совсем верил во все это... по  крайней  мерс
до настоящего момента.
   — Итак, теперь мы честные люди, да? — Зак посмотрел ему в глаза. — Ты
веришь, что это не происки ЦРУ или что-нибудь в этом  роде?  Ты  веришь,
что все это реально?
   — Ага. — Дэвид выдохнул и медленно кивнул. — Я знал это в тот момент,
когда увидел эту штуку. Просто мне было трудно привыкнуть к этому. —  Он
замялся, — Единственное, в чем я до сих пор не убежден, это в чем же моя
вина?
   — Вашей вины здесь нет, —  пояснил  Фрэнк.  —  Бремя  ответственности
лежит на нас всех. Вы только исходный фактор, и ваша роль  еще  даже  не
началась. Нас волнует то, что вы можете сделать в будущем.
   — Вот эту часть я не совсем понимаю. — Дэвид скрестил ноги  и  сцепил
вместе  руки.  —  Вы   говорите,   что   через   пару   лет   я   напишу
научно-фантастический роман, который  вдохновит  Стивена  стать  ученым,
который сделает возможными путешествия во  времени.  Но  я  уже  пытался
писать художественные произведения, однако все, что я отсылал в журналы,
получило отказ. Поэтому-то вместо этого я и пишу статьи.
   — Но первоначально  вы  намеревались  писать  художественные  тексты,
верно? — спросила Леа, и он медленно кивнул. —  Поэтому  может  статься,
что через несколько лет вы снова попытаетесь взяться за перо.
   — И на этот раз у тебя получится. —  Скрестив  руки,  подобно  своему
двойнику, Зак наставил на него указательный палец.  —  Возможно,  потому
что в качестве основы  для  романа  ты  использовал...  то  есть  будешь
использовать статью, которую опубликовал в  «Аналоге».  В  любом  случае
решение проблемы незамысловато. Не пиши роман...  или  по  крайней  мере
этот роман.
   — Таким образом, вы предупреждаете меня не делать чего-то, что я  еще
даже и не намеревался делать. — Дэвид медленно закивал, а  Зак  небрежно
пожал плечами. — Достаточно просто, но я не уверен, что  это  решит  все
ваши  проблемы.  Путешествия  во  времени   могли   уже   заинтересовать
кого-нибудь еще.
   Фрэнк удивленно приподнял бровь.
   — Как это?
   — Ну, только сегодня утром я встречался с заместителем директора НАСА
Роджером Ордманом. Он — руководитель  отдела  космических  исследований,
где я и работаю, и...
   — Тпру! Минуточку! — поднял руку  Зак  Мерфи.  —  Ты  сказал,  Роджер
Ордман? — Дэвид нахмурился и  кивнул,  а  Зак  глядел  на  него,  широко
разинув рот. — В моей мировой линии он — исполнительный директор УПИ.
   —  Еще  одно  пересечение,  —  пробормотала  Леа.  Они  уже  заметили
совпадение некоторых имен; например, Паоло Санчес и Рэй Санчес.
   — Еще один показатель того, что мировые линии не так уж  далеки  друг
от друга. — Фрэнк рассеянно потер подбородок. — В рамках этой системы он
— старший сотрудник НАСА. В другой выполняет в основном те же функции  в
Управлении...
   — Знаете, возможно, вам не следовало  все  это  мне  рассказывать.  —
Дэвид поглядел сначала на Фрэнка, затем перевел взгляд на Зака. — Я хочу
сказать, что вы и так многое рассказали мне  о  других  мировых  линиях.
Может быть, лучше, если я не буду знать все остальные подробности.
   — В настоящий момент я не уверен, что это имеет какое-то значение,  —
возразил Фрэнк, — но если вы предпочитаете находиться в  неведении...  —
Дэвид покачал  головой.  —  Очень  хорошо.  Так  что  насчет  встречи  с
Ордманом?
   — Он прочитал мою статью — кто-то из НАСА обратил на нее внимание — и
сказал, что его беспокоит, что  ее  опубликовал  человек,  работающий  в
агентстве. Сказал, что она может  представить  НАСА  в  дурном  свете  и
прочее. Но на самом деле меня поразила одна вещь, особенно  после  того,
как вы и я побеседовали в Музее авиации и космоса...
   — Я еще не принес вам свои извинения за это, — воспользовался случаем
Фрэнк. — Простите. Я был вынужден.
   — Вы до смерти напугали меня, но... ладно уж, извинения  принимаются,
— улыбнулся Дэвид. — Мне бы хотелось знать, как вы  это  сделали,  но...
возможно, это одна из вещей, которые мне знать не  следует.  Я  прав?  —
Фрэнк улыбнулся в ответ, и  «младший»  Мерфи  продолжал:  —  Позже  меня
поразило то, что вы задавали те же вопросы, что и он.  Вроде  того,  что
заставило меня поверить, что появление НЛО связано  с  путешествиями  во
времени.
   Леа тяжело вздохнула.
   — О нет, — застонал Мец, закрыл глаза и  обхватил  голову  руками.  —
Опять все сначала...
   —  Нет-нет,  —  попытался  успокоить  их  Фрэнк.  —   Совершенно   не
обязательно, что эти факты связаны. Может быть, это всего лишь  то,  чем
кажется...   Просто   старшие   государственные   чиновники    озабочены
общественным мнением.
   — А что, если это не так? — спросил Зак. — Опять-таки  посмотрите  на
пересечение. В моей мировой линии в этом же самом году правительство США
начало срочную программу по разработке путешествий во времени. Значит ли
это, что подобное происходит здесь, в этой мировой линии?
   Леа скрестила руки на груди и отвернулась.
   — Что бы мы ни делали, все бесполезно, — пробормотала она. —  Как  бы
это все ни обернулось, кто-то все равно построит машину времени.
   — О чем я и говорю,  —  кивнул  Дэвид.  —  Может,  это  и  не  важно,
опубликую ли я роман или станет ли мой сын физиком, потому что идея  уже
осела в умах нескольких человек. И куда вы теперь отправитесь? Назад,  в
1898 год, чтобы убить Герберта Уэллса? Вы можете  сделать  и  это,  если
действительно хотите. Но что помешает другому писателю  найти  такую  же
концепцию? Или, возможно,  вы  захотите  воспрепятствовать  Эйнштейну  и
предотвратить развитие теории  относительности.  Можете,  но  разве  это
обязательно отвратит Стивена Хокинга, или Кипа  Торна,  или  кого-нибудь
еще от исследования той же проблемы?
   — Свобода воли, — тихо произнес Зак.
   — Прошу прощения?
   — Все это возвращает нас к  вопросу  о  свободе  воли.  —  Вставая  с
кресла, другой Мерфи сцепил руки за спиной. —  Возможно,  нам  под  силу
определенные вещи, — промолвил он, задумчиво  уставившись  в  пол.  —  В
действительности мы неизбежно что-то сделаем. Но вопрос в  том,  следует
ли делать это?
   — Это как... ну, не знаю.  —  Дэвид  задумался.  —  Может  быть,  как
решение сбросить бомбу на Хиросиму и Нагасаки...
   — Если ты имеешь в виду атомные бомбы, то в моей мировой линии  этого
не было, — сказал Зак. — Во время вторжения Японии  погибло  около  пяти
тысяч американских солдат, и  примерно  пятьдесят  тысяч  японцев  пали,
защищая свою страну. Но ни одна страна не  сбросила  ни  одной  бомбы  в
военное время... по крайней мере там, откуда  я  пришел.  —  Он  покачал
головой. — Но ты правильно понял. Технология может быть неотвратима,  но
последствия  —  нет.  Последствия  же  путешествий  во  времени  намного
страшней... по меньшей мере пока... чем любая ядерная война.
   — Так что же нам делать?
   — Ты уже знаешь, что должен делать ты... а точнее, чего ты делать  не
должен. Это дело твое. Эти люди  уже  приняли  решение.  —  Зак  глубоко
вдохнул и повернулся к  остальным.  —  Доктор  Лу?  Вы  все  еще  хотите
покончить с этим?
   Фрэнк поколебался и посмотрел на Леа и Василия. Оба молча кивнули, но
Мец, казалось, сделал это неохотно. Он  мрачно  улыбнулся  и  повернулся
спиной к обоим Мерфи.
   — Да, — сказал он. — Мы остаемся здесь.
   — Что?.. — Дэвид вскочил с кресла. — Здесь? В этой... В этом году?
   — У нас нет выбора, — объяснила Леа. — Если все получилось, то место,
откуда  мы  прилетели,  больше  не  существует.  Или,  если   выражаться
технически, никогда не будет существовать.  Тому  доказательством  факт,
что мы не попали на  борт  «Гинденбурга».  Если  мы  предпримем  попытку
отправиться в будущее из этой точки, то, вполне  вероятно,  можем  снова
потерпеть крушение гденибудь в этой мировой линии,  как  это  произошло,
когда мы первый раз пытались покинуть 1937 год.
   — Таким  образом,  мы  потенциально  создадим  еще  один  парадокс  с
подобными последствиями, — заключил Фрэнк.  —  То  же  самое,  вероятно,
случится, если мы попробуем вернуться  в  прошлое.  Не  важно,  куда  мы
отправимся, независимо от года  и  местоположения,  по  всей  видимости,
результатом будет другой парадокс. Разумеется, мы останемся  в  живых...
но последствия будут невообразимы.
   — Но... — Мерфи смотрел на них, разинув от изумления рот. — Это  1998
год. Вы же — из 2314-го. Вы  не  имеете  представления,  куда  идти  или
что...
   — Разумеется, имеют, — повернулся к нему Зак Мерфи.  —  Я  остаюсь  с
ними.
   — Вы... что?
   На лице Зака появилась улыбка.
   — А что мне еще остается делать? Пойти с тобой домой и заявить, что я
— твой давно  пропавший  дядя?  —  Он  покачал  головой.  —  Нет  уж,  я
отправлюсь туда же, куда они, где бы это место ни находилось.  Возможно,
это и не мой 1998 год, но очень  похож.  Пока  мы  неплохо  справлялись.
Деньги  чуть  староваты,  но  нам  удалось  купить   кое-какую   одежду,
арендовать автомобиль... —  Он  нахмурил  брови  и  криво  улыбнулся.  —
Кстати, у нас кончаются деньги. Думаю, ты подкинешь несколько монет?
   Дэвид замялся, затем  засунул  руку  в  карман  и  вытащил  бумажник.
Десятка, две пятерки, две купюры по доллару.
   — Для начала достаточно. — Зак взял деньги и затолкал их в карман.  —
Спасибо. Если Донна спросит, где ты был, скажи ей, что сломалась  машина
и пришлось вызывать буксир.
   — А что с кораблем? Трудно спрятать нечто подобного размера.
   Василий помрачнел. Затем откашлялся и выдал несколько предложений.
   — Мы не собираемся прятать его, — сказал он. — Мы его уничтожим.
   Дэвид в очередной раз удивленно открыл рот.
   — Вы понимаете, что говорите? Вы навсегда застрянете в этом месте.
   — Боюсь, что так. — Казалось, Фрэнк расстроен  этим  не  меньше,  чем
пилот. — Но опять-таки у нас нет  другого  выбора.  Как  вы  только  что
отметили,  корабль  трудно  будет  скрыть.  Режим   «хамелеон»   требует
постоянной подачи энергии, и когда  разрядятся  аккумуляторы,  он  снова
станет видимым. Очевидно, на Земле нет такого места, где можно  спрятать
хронолет, не опасаясь, что его обнаружат. Позволить кому-либо наткнуться
на действующий хронолет — слишком огромный  риск,  и  мы  не  можем  его
принять. Поэтому уничтожение «Оберона» — единственная возможность.
   — Я уже запрограммировал ИИ вывести его за пределы атмосферы.  —  Мец
был взволнован, его голос дрожал.  —  «Хамелеон»  будет  работать,  пока
корабль не выйдет на орбиту. Когда «Оберон» достигнет космоса, откроется
тоннель, который забросит его прямо на Солнце.
   — Если он будет уничтожен, — продолжил Фрэнк, —  то  никогда  уже  не
будет существовать. — Он взглянул на пилота. — Мне очень жаль,  Василий,
— тихо добавил Лу, — но это необходимо.
   Ме