Доклад   с   научно-теоретической   конференции   о   межзвездных
путешествиях, которую проводили прошлой весной. Я нашел его в Интернете.
   — Знаю. Я прочитал его после вашей статьи. — Побарабанив  пальцем  по
журналу,  Моррис  нахмурился.  —  В  докладе  ничего  не   говорится   о
путешествиях во  времени,  а  уж  об  их  связи  с  НЛО  и  подавно.  Вы
использовали в качестве материала этот доклад, чтобы прийти  к  довольно
странным, притянутым за уши выводам.
   Мерфи украдкой бросил взгляд на Камиски. Гарри сидел, положа руки  на
колени, и старался не смотреть никому в глаза.  До  сих  пор  он  хранил
молчание и воздерживался  от  комментариев,  и  постепенно  Мерфи  начал
понимать, что единственная забота Гарри — спасение собственной  задницы.
Босс ни за что не встанет на его защиту.
   — Я признаю, мои выводы притянуты за уши, — ответил Мерфи, —  но  они
не лишены смысла.
   Ордман резко поднял глаза,  а  Моррис  скептически  приподнял  бровь.
Камиски тихо выдохнул воздух. Мерфи слишком  поздно  понял,  что  сказал
что-то не то.
   — Я хочу сказать, что не думаю...
   — Прошу вас.  —  Ордман  взмахнул  рукой.  —  Возможно,  нам  следует
вернуться к началу разговора и резюмировать все,  что  нам  известно  на
данный момент. — Он снова надел  очки  и  взял  в  руки  свой  экземпляр
«Аналога». — Дэвид, вы по собственной  инициативе  написали  статью  для
этого... э-э-э... научно-фантастического  журнала,  которая  утверждает,
что  НЛО  не  принадлежат  инопланетным  цивилизациям,  а  скорее  могут
являться машинами времени?
   — Я не делал подобных утверждений, сэр.  Я  всего  лишь  предположил,
что...
   — Пожалуйста, позвольте мне закончить. Ваша основная идея в том, что,
поскольку не  существует  способа,  позволяющего  небольшим  космическим
аппаратам  преодолевать  межзвездные  расстояния,  и  так  как  звездные
системы,  которые,  вероятней  всего,   включают   планеты,   населенные
разумными формами жизни, находятся в десятках  световых  лет  от  Земли,
единственным разумным объяснением существования НЛО является  следующее:
это не что иное, как аппараты, способные образовывать тоннели, которые в
свою  очередь  дают  возможность  пассажирам  путешествовать  назад   во
времени. Отсюда следует, что НЛО, вероятно, имеют земное  происхождение,
но из далекого будущего. В этом вся суть, я правильно понял?
   Моррис посмотрел на Мерфи с противоположного конца стола, словно  тот
был одним из фанатиков, которые собирались  в  парке  Лафейетт  напротив
Белого  дома  с   требованием   отпустить   розуэльских   пришельцев   с
военно-воздушной базы Райт-Паттерсон. Гарри еще глубже вжался в  кресло,
если это вообще было возможно.
   — Да, сэр, — ответил Мерфи, — но, как я уже говорил, это  всего  лишь
гипотетическое утверждение. То  есть  я  не  думаю,  что  именно  так  и
происходит  в  действительности.  Я  только   предполагаю...   то   есть
сопоставляю...
   — Понимаю. —  Ордман  неожиданно  улыбнулся.  —  Как  я  сказал,  это
занимательная идея. Если бы кто-нибудь в Голливуде снял об  этом  фильм,
он, возможно, имел бы большой успех. — Он усмехнулся и покачал  головой.
— Будь я на вашем месте, то написал бы сценарий и  отослал  его  Стивену
Спилбергу. Быть может, он купил бы его за несколько миллионов  долларов.
— Улыбка на лице заместителя директора растаяла. — Но суть не в этом. Вы
написали эту статью как ученый HACA...
   — Извините, сэр, — перебил Мерфи, — но я  не  указал  в  статье  свои
данные. Там нет никаких упоминаний о том, что я работаю на агентство...
   — Я понимаю, — сказал Ордман. — Тем не  менее  вы  —  младший  ученый
HACA. Этот факт придает вашей теории... или, как  вы  называете,  вашему
предположению определенную степень достоверности.
   Мерфи хотел было возразить, но ему помешал Моррис.
   — Я читал ваши предыдущие публикации, — заметил глава отдела по делам
общественности. — Вы дважды упоминали тот факт, что  являетесь  физиком,
работающим на HACA. Хотя вы и не предоставляете своих  данных  именно  в
этой статье, другие обязательно напомнят о вашей связи с агентством.
   — Именно. И в этом состоит проблема. — Ордман закрыл журнал и положил
его на стол. —  Дэвид,  я  могу  отвести  вас  в  почтовое  отделение  и
показать,  сколько  безумных  писем  мы  получаем  каждый  месяц.   Люди
утверждают, что мы отменили программу «Аполлон»,  потому  что  нашли  на
Луне города, что космонавты видели на орбите летающие  тарелки,  что  мы
укрываем от них  все,  от  вторжения  пришельцев  до  убийства  Кеннеди.
Подобного рода вещи происходят со времен бога Меркурия и не прекращаются
по сей день.
   Заместитель директора вздохнул и снова снял очки.  —  Именно  поэтому
HACA не придерживается  официальной  позиции  касательно  НЛО,  если  не
считать заявления о непричастности к их исследованию. Даже  неофициально
мы утверждаем, что они не существуют. Сынок, если  бы  летающая  тарелка
приземлилась напротив Белого дома и «Пост»  спросил  бы  мое  мнение,  я
ответил бы, что ее  там  нет.  Вот  с  какой  осторожностью  мы  обязаны
относиться к подобным вещам.
   Хотя Мерфи кивнул, им так и не удалось его убедить. Предыдущие статьи
касались вопросов не менее притянутых, чем  эта.  В  статье  о  развитии
земледелия на Луне он в шутку предположил, что марихуана могла бы  стать
товарной культурой. Никто  не  выразил  по  этому  поводу  недовольства.
Однако публичное обсуждение НЛО оказалось закрытой темой.
   Тем не менее спорить не имело смысла.
   — Я все понял, — произнес он. — Простите, если я  поставил  под  удар
агентство. Это не входило в мои намерения.
   Ордман улыбнулся.
   — Я  уверен,  вы  этого  не  хотели,  Дэвид.  И,  поверьте,  не  хочу
предпринимать ничего, что могло бы подавить ваши творческие способности.
Когда Кент принес эту статью, я попросил Гарри дать мне  что-нибудь  еще
из ваших работ. Вы — очень хороший писатель. — Он  слегка  улыбнулся.  —
Знаете, когда я был еще ребенком, то читал этот  журнал.  Тогда  он  еще
носил название «Поразительный». Он стал одной из причин моего  увлечения
космосом. Я рад видеть, что  один  из  наших  сотрудников  имеет  ту  же
страсть. К тому же это хороший способ общения с населением.
   После этого он покачал головой.
   — Но я не  могу  позволить  вам  поступать  так  опрометчиво.  Вы  за
последнее время написали еще какие-нибудь статьи?
   —  Что-нибудь  еще  готовится  к   публикации?   —   многозначительно
осведомился Моррис.
   — Нет, сэр, — ответил Мерфи. — Последнее время я  очень  занят,  и  у
меня практически не остается на это времени.
   Слова Дэвида не являлись абсолютной  правдой.  Хотя  он  и  занимался
анализом данных, полученных космическим зондом «Галилей»,  но  материалы
для статьи,  которую  надеялся  протолкнуть  в  «Аналог»  тоже  собирал.
Возможно, следовало признаться в этом.
   — Я подумываю написать статью о Юпитере, — добавил Мерфи.  —  О  том,
что «Галилей» поведает нам о возможности существования жизни  в  системе
Юпитера, что-то в этом роде.
   Моррис провел рукой по лбу. Выражение на  его  лице  невозможно  было
истолковать иначе, как «Боже праведный, опять  все  сначала».  Казалось,
Ордман не обратил на это внимания, но тем не менее слегка нахмурился.
   — Ну что ж, если и когда вы напишете эту статью... или,  коли  на  то
пошло, другие статьи... я хочу,  чтобы  вы  направили  экземпляр  Кенту,
просто чтобы он посмотрел, что вы делаете.
   — Пришлите его  мне,  прежде  чем  направить  в  редакцию.  —  Моррис
пристально смотрел на Дэвида с противоположного края стола.  —  И  дайте
знать, если соберетесь отослать статью  в  какой-нибудь  другой  журнал.
Понятно?
   У Мерфи екнуло сердце. Творчество было для него делом  очень  личным;
никому, даже Донне, он не позволял читать свою работу до  того,  как  ее
опубликуют.  И  предписать  показывать  кому-либо  статьи,  прежде   чем
отослать в журнал,  было  все  равно  что  заставить  его  установить  в
собственной спальне камеру слежения.  Однако  заявление  исполнительного
директора носило безапелляционный  характер,  и  надежды  на  соглашение
сторон не оставалось.
   — Я понял, сэр, — тихо промолвил он. Ордман сочувственно улыбнулся:
   — Вы — отличный писатель, Дэвид. Я не хочу предпринимать ничего,  что
могло  бы  помешать  вашим  творческим  способностям.  Но  вам  придется
сдерживать свои фантастические идеи... по крайней мере пока вы работаете
на HACA.
   Вот в чем заключается вся суть, не так ли? Все, что  волнует  Роджера
Ордмана? Дэвид Мерфи может написать, что  разумом  президента  управляют
пришельцы  с  Альфы  Центавра  и  что  Военно-воздушные  силы  имеют  на
вооружении космические корабли, спрятанные на испытательном  полигоне  в
Неваде... но в тот момент, когда он сделает это, сразу  же  окажется  на
улице. Штаб-квартира HACA не допустит, чтобы в штате находился  какой-то
сумасшедший.
   — Я понял, сэр, — повторил Мерфи.
   Гарри выдохнул так, словно последние пять минут находился под  водой.
На сегодняшний день в его  планы  не  входило  потерять  работу.  Моррис
походил в этот момент на гиену, торжествующую над тушей убитого жирафа.
   — Ну что же... Я рад, что мы все уладили. — Ордман отодвинул  стул  и
взглянул на часы. — А теперь прошу прощения,  я  опаздываю  на  плановое
заседание в Конгрессе. Было приятно повидаться с вами, доктор Мерфи.
   После этих слов он вышел из кабинета, где его уже с  волнением  ждала
девушка-референт с «дипломатом»  в  руке.  Гарри  что-то  пробормотал  о
телефонном  звонке,  поспешно  встал  и  покинул  зал  заседаний.  Мерфи
услышал, как там, в  коридоре,  он  воспользовался  возможностью  пожать
Ордману руку и щедро поблагодарить его за уделенное время и  проявленное
терпение.
   Подлизаться никогда не поздно, мрачно подумал Дэвид.
   На  какое-то  время  он  остался   наедине   с   Моррисом.   Поначалу
руководитель отдела по делам общественности, складывая блокнот и собирая
со стола бумаги, старательно избегал  взгляда  Мерфи.  Затем  он  поднял
номер «Аналога», и его взгляд  задержался  на  обложке,  где  помещалась
иллюстрация Винсента Ди Фата  с  изображением  астронавтов,  совершающий
выход в открытый космос на фоне огромного космического корабля.
   — Вам правда нравится эта научка, да? — спросил он.
   — Читаю всю свою жизнь. — Мерфи старался сдержать голос.
   Как  большинство  пожизненных  поклонников  научной  фантастики,   он
презирал слово «научка».
   Моррис покачал головой.
   — Это не для меня, — пробормотал он.  —  Слишком  неправдоподобно.  Я
предпочитаю рассказы о реальной жизни. — Он бросил  журнал  на  стол.  —
Что-то наподобие «Секретных материалов». Это я понимаю. — Он  повернулся
к двери. — Все равно держите меня в курсе.
   Мерфи  дождался,  пока  он  уйдет,  затем  поднял  отвергнутый  номер
«Аналога». Листая журнал, он заметил,  что  некоторые  параграфы  статьи
выделены желтым маркером.
   По какой-то странной причине  ему  это  польстило.  По  крайней  мере
Моррис потрудился прочитать его статью. Плохо только, что он не понял ни
одного слова.
    
   15 октября 2314 года
   Понедельник, 1045Z
    
   Фрэнку предстояла встреча с руководителем. Когда он по прибытии зашел
в свою каюту на палубе 5Е, чтобы скинуть сумку, на письменном столе  для
него уже лежало послание: Санчес как можно скорее  хотел  видеть  его  и
Леа.
   Леа, по всей видимости, получила такое же послание; он  увидел  ее  в
центральном коридоре прямо за люком, ведущим в отсек №  5;  она  чего-то
ждала. Ей как селенитке, жительнице Луны, могли  предоставить  каюту  на
верхних  уровнях,  но  поскольку   она   пыталась   акклиматизироваться,
отвыкнуть от земного тяготения, то  попросила  каюту  на  4Е.  Во  время
перелета с Тихо Фрэнк снова постарался  уговорить  девушку  переехать  к
нему на 5Е. Она вежливо отклонила приглашение, однако никогда не  поздно
попросить об этом еще раз.
   — Знаешь, мы все еще можем снять комнату вместе, —  сказал  он.  —  Я
сверился с бортовым ИИ. Он сообщил, что на моей палубе имеется свободная
двухместная каюта как раз напротив того места, где я сейчас проживаю.  Я
осмотрел ее перед тем, как прийти  сюда,  и  нахожу,  что  она  довольно
уютная. Нам останется лишь перенести туда вещи и...
   — Спасибо, не нужно.  —  Леа  одарила  его  улыбкой.  —  Если  ты  не
возражаешь, я предпочла бы спать одна.
   — Ну... — Фрэнк замялся. — Если уж ты спросила,  да,  я  возражаю.  Я
считал, что мы — напарники.
   — Ох, ну перестань. — Леа предостерегающе поглядела  не  него.  —  Мы
действительно напарники... Но,  думаю,  ты  воспринимаешь  это  чересчур
серьезно. Если продолжать  в  том  же  духе,  то  в  скором  времени  ты
потребуешь заключить брачный договор.
   — Я никогда не говорил тебе о брачном договоре. — Хотя на самом  деле
такая мысль последнее время не однажды приходила ему в  голову.  Подошла
бы даже совместная экспедиция  сроком  на  год  с  условием  совместного
проживания. — Я просто ненавижу, когда распадается хорошая команда.
   Леа собиралась что-то ответить, но пронзительный  электронный  сигнал
прервал их разговор. Они оглянулись и увидели, что по коридору  движется
служебный робот. Щетками, прикрепленными на концах вращающихся  рук,  он
сметал пыль с цилиндрических стен.
   — В сторону, пожалуйста, — приближаясь, зажужжал  он.  —  В  сторону,
пожалуйста.
   Это разозлило Фрэнка, и он  с  трудом  преодолел  желание  отшвырнуть
робота в сторону.  Вмонтированная  камера  сразу  же  записала  бы  этот
поступок, и потом он  получил  бы  предупреждение  от  бортового  ИИ  не
вмешиваться в работу обслуживающего оборудования. Фрэнк  протянул  руки,
схватился за подвесные поручни и  поднял  ноги,  чтобы  уступить  роботу
дорогу.
   — Благодарю за сотрудничество, — произнес аппарат, с  шумом  проезжая
под ним; Леа, которая практически расплющилась по стене, едва не  попала
под крутящиеся щетки машины. — Пожалуйста, не загромождайте коридор.
   — В этом-то все и дело. — Леа поглядела на Фрэнка,  который  все  еще
нависал над ней. — Мы члены одной команды. Мы  должны  работать  вместе.
Кроме того, мы вот-вот отправимся в следующую экспедицию...
   — Но в Нью-Йорке ты не возражала.
   — Тогда все было по-другому.
   Они впервые провели вместе ночь, когда  исследовали  причины  Великой
депрессии двадцатого века.  Спустя  три  дня  после  краха  нью-йоркской
фондовой биржи снять номер-люкс в «Уолдорф-Астории» особых трудностей не
представляло. К тому времени им необходимо было  отвлечься  от  массовой
паники, по причине которой  молодые  миллионеры  выбрасывались  из  окон
собственных кабинетов.
   — То была миссия класса 3, — немного тише добавила Леа. —  А  в  этот
раз нас отправляют по классу 1. Ты ведь знаешь, насколько это опасно.
   Фрэнк неохотно кивнул. Нравилось ему это или нет, но он вынужден  был
согласиться. Экспедиции класса 3 значительной опасности не представляли,
при условии, конечно,  что  никто  не  вмешается  в  ход  событий.  Крах
фондовой биржи в 1929 году относился как раз к  таким  заданиям,  как  и
крушение «Челленджера» в 1985 году. Экспедиции класса  2  были  труднее,
поскольку требовалось более  близкое  сближение  исследователей  ХКИЦ  с
рисковыми ситуациями: примером могли послужить студенческие восстания  в
Париже  в  1968  году,  а  также  переживающая  чуму  Европа  в  период,
предшествовавший эпохе Возрождения. Миссии  класса  1  характеризовались
тем, что жизни исследователей подвергались  непосредственной  опасности.
За весь период существования Хронокосмического Исследовательского Центра
выполнялись лишь две экспедиции класса 1:  извержение  вулкана  Пеле  на
острове Мартиника в 1902 году и сражение при Геттисберге 1864 года.
   Во время экспедиции 1902 года никто не пострадал, в основном  потому,
что исследовательская команда покинула Сен-Пьер  до  того,  как  деревня
была уничтожена. Однако в ходе геттисбергской миссии один  из  историков
ХКИЦ,  изображавший  из   себя   репортера,   был   застрелен   стрелком
Конфедерации, пытаясь задокументировать атаку Пиккета. Коллеги вынуждены
были бросить его тело, предварительно сняв записывающее оборудование.  К
счастью, это не привело к возникновению парадокса; на поле сражения  под
Геттисбергом осталось огромное количество неопознанных тел, и  появление
еще одного не имело особого значения.
   С тех пор комиссия по пересмотру дел стала выбирать возможные задания
с большей осторожностью. Это была не очень сложная задача; многие пункты
назначения исключались из-за свойственных хронопутешествиям ограничений.
По еще неизвестным науке причинам путешествовать назад во времени  более
чем на тысячу лет не представлялось возможным. Никто не знал почему,  но
все предыдущие попытки открыть мосты Морриса — Торна, которые восходят к
середине  1300-х  годов,  провалились,  когда  пространственно-временные
воронки поглотили сами себя.  И  хотя  никакой  статической  пограничной
линии не наблюдалось, тем не менее барьер существовал.
   Более того, хотя хронолет мог вернуться в исходную точку  отправления
— скажем, из 1902 года во вторник 12 февраля 2313 года, когда стартовала
экспедиция  к  вулкану  Пеле,  —  переместиться  за  ее   пределы   было
невозможно.   Поэтому   будущее   являлось   таким   же   закрытым   для
путешественников, как и далекое  прошлое.  Точно  так  же  как  ни  одна
экспедиция никогда не станет свидетелем  распятия  Христа  и  не  увидит
разрушения Александрийской библиотеки, ни один человек  начала  двадцать
четвертого века никогда не  узнает,  что  произойдет  через  наносекунду
после его отправления. В хронокосмическом пространстве  можно  проделать
тоннель, но его никогда не удастся покорить.
   Экспедиция «Гинденбург»  опасна,  Фрэнк  не  сомневался  в  этом.  Он
собирался спросить, каким образом это может повлиять  на  их  отношения,
как вдруг что-то быстро пробежало по  потолку  мимо  его  плеча.  Слегка
ударив Фрэнка хвостом, существо пронзительным голосом  завопило  ему  на
ухо:
   — Живо, живо, Фрэнк Лу, живо к Паоло! Поторопись! Живо!
   Фрэнк быстро обернулся и  увидел,  что  под  потолочной  перекладиной
висит ящерка с голубой кожей. Она была около  пятнадцати  сантиметров  в
длину и разглядывала его черными, как у  куклы,  глазами.  Когда  ящерка
снова заговорила, длинный красный язык, вибрируя, выскочил из  вытянутой
пасти.
   — Живо! Живо! Ты нужен Паоло! Живо!
   — Марсел! — Леа предвидела, что снова увидит малыша-мимозавра.  Перед
тем как сесть на корабль в Море Дождей, она улучила момент  и  купила  у
продавца в космопорте немного орешков кешью. Девушка достала из  кармана
пакетик и вскрыла целлофан.
   — Вот, — сказала она, оттолкнувшись от стены и бесшумно  проскользнув
мимо Фрэнка. — Купила специально для тебя.
   — Орешки!  Орешки,  орешки,  орешки,  орешки!  —  Марсел  спрыгнул  с
поручней на плечо Леа.
   Она радостно засмеялась, когда  ящерка  обвила  шею  девушки  длинным
хвостом, затем, нежно поглаживая ее  по  гребню  на  затылке,  разрешила
засунуть мордочку в пакет.
   — Только так можно заткнуть ему рот,  —  проворчал  Фрэнк.  Со  своей
стороны, он считал Марсела немного надоедливым. — Когда-нибудь  из  него
выйдет прекрасная пара ботинок.
   Мимозавры относились к числу наиболее интересных  обитателей  Большой
Медведицы  47-BD,  сходной  с   Землей   планеты,   вращающейся   вокруг
газообразной звезды-гиганта в сорока пяти световых годах  от  Земли.  Их
обнаружили во время одной из первых межзвездных экспедиций человечества.
Мимозавры обладали способностью заучивать простые слова  и  фразы  и  по
желанию повторять их, а наряду с этим имели отличную память  на  лица  и
имена. Хотя их разум немногим превосходил разум среднего домашнего кота,
они намного легче приспосабливались к микрогравитации,  что  сделало  их
любимцами исследователей дальнего космоса. Паоло Санчес  привез  Марсела
и