осмический  исследовательский  центр   специально   обучал   своих
исследователей не допускать подобных промахов.
   — Да, я действительно забыл  эти  монетки  в  автомате,  —  осторожно
сказал он. — Я весьма признателен, что вы взяли на себя труд вернуть их.
— Он протянул руку. — Если вы отдадите их мне, я...
   — ...пойдете домой, — закончил  незнакомец,  не  сделав  ни  малейшей
попытки приблизиться. — Не сомневаюсь.  Кстати,  это  возвращает  нас  к
вопросу, который я задал вам с самого начала. Кто вы?
   — Джон Пеннс, — машинально ответил Фрэнк. Точно так  же  он  отвечал,
когда агенты гестапо проверяли его во франкфуртском отеле. — Допустим. И
откуда вы, мистер Пеннс?
   — Боюсь, сэр, что вас это не касается. — Фрэнк подавил в себе желание
снова посмотреть на небо, резонно полагая, что незнакомец вряд ли  видит
в темноте намного хуже, чем он. — А теперь прошу...
   — Мне кажется, вы говорите неправду. —  Незнакомец  в  последний  раз
глубоко вздохнул и выпрямился в полный рост. — Вы  живете  не  здесь.  Я
почему-то думаю... — Он неожиданно закашлялся  и,  сплюнув  на  асфальт,
закончил: — Мне кажется, вы не из нашего времени,  мистер  Пеннс.  Я  не
ошибся?
   Фрэнк почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Кем  бы  ни  был
этот человек (впрочем, у него не оставалось ни малейшего сомнения в том,
что он приехал сюда с военными, разбившими лагерь на берегу залива),  он
знал слишком много. И Фрэнк должен был любой ценой помешать ему  увидеть
посадку «Оберона». На его стороне был фактор внезапности  и  темнота,  к
тому же его противник изрядно выдохся, поскольку ему пришлось  бежать  в
гору. Если он будет действовать достаточно проворно...
   — Может быть, — сдержанно ответил Фрэнк. — Мне  нелегко  ответить  на
ваш вопрос прямо, поскольку я даже не знаю, с кем имею дело...
   — Моя фамилия Мерфи. Доктор Зак Мерфи. —  Похоже,  незнакомец  слегка
расслабился. — По  специальности  я  астрофизик,  но  сейчас  работаю  в
Управлении паранормальных  исследований  при  правительстве  Соединенных
Штатов.
   Ученый... Несмотря на свои обширные  познания  в  истории  двадцатого
века, Фрэнк никогда не слышал об Управлении паранормальных исследований.
Может быть, оно  существует  только  на  этом,  альтернативном,  отрезке
темпоральной линии? Впрочем, сейчас не время гадать!
   — Рад познакомиться с вами, доктор Мерфи, —  сказал  он  и  осторожно
шагнул вперед, делая вид, что хочет пожать руку новому знакомому. — И вы
искали именно меня?
   — Не совсем, но... — Мерфи двинулся ему навстречу,  также  протягивая
руку. — Вы так и не сказали...
   Он  неожиданно  остановился  и  замолчал,  и  Фрэнку   на   мгновение
показалось, что Мерфи догадался о его намерениях. Но в  эту  секунду  он
громко ахнул, и даже в кромешной тьме Фрэнк  понял,  что  его  противник
глядит на что-то, появившееся в небе над самыми их головами.
   — Боже, что это?!
   Именно этого момента и дожидался Фрэнк. Низко пригнувшись  и  вытянув
вперед руки, он бросился на Мерфи,
   Разделявшее их расстояние он  покрыл  в  несколько  быстрых  прыжков.
Внимание Мерфи было отвлечено, и нападение застигло  его  врасплох.  Два
быстрых сильных удара в живот заставили  его  согнуться  пополам.  Мерфи
задохнулся и, сделав несколько неверных шагов вперед, повис на  лацканах
пиджака Фрэнка, то ли стараясь чем-то ответить на удар, то ли просто для
того, чтобы удержаться на ногах.
   Но Фрэнк не собирался позволить ему ни того, ни  другого.  Его  кулак
обрушился на челюсть Мерфи. Послышался громкий треск разрываемой  ткани,
и Мерфи  опрокинулся  навзничь.  Упав  на  асфальт,  он  остался  лежать
неподвижно, и Фрэнк почувствовал, как холодный ветер ожег  грудь  в  том
месте, где астрофизик разорвал его огнеупорный пиджак. Ветви  окружающих
дорогу деревьев  бешено  раскачивались  и  гнулись,  словно  от  порывов
ураганного ветра. Громкое гудение раздавалось, казалось, со всех сторон;
потом сверху ударил яркий луч света, и Фрэнк на  мгновение  увидел  лицо
Мерфи. Астрофизик выглядел ненамного старше него, но рассматривать его у
Фрэнка не было времени. Прикрывая глаза рукой, он поднял голову и увидел
широкую черную тень, которая зависла в нескольких метрах над землей.
   Мец очень спешил. Он даже не стал  выключать  маскировочный  режим  и
выпускать посадочные опоры. Луч света бил из открытого  входного  шлюза;
Леа стояла на коленях на краю люка и протягивала вниз руку.
   — Скорее! Нам нужно убираться отсюда!
   Ветер нещадно трепал полы разорванного пиджака Фрэнка, и он в  панике
ощупал карманы. К счастью, очки были на месте, но у него было  еще  одно
дело.
   — Подождите! — крикнул он, опускаясь на колени рядом с Мерфи. Тот был
в сознании и негромко застонал, когда Фрэнк перекатил  его  на  бок,  но
никакого сопротивления оказать не мог. Фрэнк запустил руку в карман  его
куртки и вытащил  оттуда  два  десятицентовика  и  никель,  которые  так
неосмотрительно оставил в телефоне-автомате.  Теперь  у  Мерфи  не  было
никаких  вещественных  доказательств   того,   что   он   столкнулся   с
путешественником во времени.
   Он был уже готов подняться» когда Мерфи негромко прошептал:
   — Как там? Лучше?..
   Фрэнк отлично понял, что имеет в виду Мерфи.
   — Все будет зависеть от вас, дружище, — ответил он негромко.
   Он вскочил на ноги и бегом бросился к ожидавшему его хронолету.
    
   19 часов 02 минуты
    
   Яркие лучи автомобильных фар уже бежали вверх  по  холму,  когда  Мец
снова поднял «Оберон» в воздух. Через считанные секунды хронолет пронзил
плотный слой закрывавших Теннесси облаков и  вырвался  в  чистое  ночное
небо. Самолетов-перехватчиков нигде не было видно  —  вокруг  «Оберона»,
насколько хватал глаз, был только разреженный воздух стратосферы, а выше
мерцали далекие звезды.
   К этому времени Леа уже успела отнести очки  Фрэнка  в  аппаратную  и
перекачать собранную наночипами  хронометрическую  информацию  в  память
бортового ИИ. После этого Фрэнк и Леа  поспешили  в  командную  рубку  и
сидели там затаив дыхание, пока  Мец  не  сообщил  им,  что  оптимальные
параметры  трансвременного  перехода  определены.  Правда,  еще  не  все
системы «Оберона» были в полной исправности, но их  ремонт  продолжался.
Всего несколько витков, и они смогут открыть тоннель перехода.
   — Боюсь,  мы  не  сможем  вернуться  домой,  —  добавил  Мец,  нервно
постукивая пальцами по пульту под одним из экранов,  на  котором  горело
схематическое  изображение  двух   параллельных   кривых   —   замкнутых
времяподобных циклов. — В  наш  год  мы  попадем,  в  этом  нет  никаких
сомнений, однако мы все равно останемся в ином континууме.
   — В котором не  будет  станции  «Хронос».  —  Голос  Леа  звучал  так
невыразительно и ровно, словно у нее уже не осталось ни надежды, ни даже
отчаяния.
   — Может быть, будет, а может, нет. — Мец пожал плечами. —  Мы  узнаем
это только тогда, когда попадем туда.  Одно  ясно:  здесь  мы  не  можем
оставаться, как не можем и вернуться в 1937 год.
   — Я знаю. — Фрэнк вздохнул.  —  Мы  не  можем  изменить  то,  что  мы
наделали, не создав нового парадокса.
   — Увы, это так. — Пилот покачал головой. —  Сделанного  не  воротишь.
Нам придется смириться с результатом, каким бы он ни был.  —  Он  бросил
быстрый взгляд через плечо. — Впрочем, мы могли  бы  вернуться  в  более
раннее прошлое. Я имею в виду  —  до  тридцать  седьмого  года...  Найти
укромное местечко  и  обосноваться  там.  Что  вы  скажете  о  маленькой
канзасской ферме в году, скажем, одна тысяча восемьсот  девяностом?  Или
об уютном шато на юге Франции в тысяча  семисотом?  А  может  быть,  вас
привлекает скромный собственный виноградник  где-нибудь  в  окрестностях
древних Афин?
   — Спасибо, что-то не хочется. — Фрэнк  через  силу  улыбнулся.  —  Мы
скорее всего попали в иную вселенную, но не думаю, чтобы  она  уж  очень
отличалась от того, что мы знаем... — Его улыбка превратилась в  широкую
ухмылку. — Боюсь, она может показаться нам слишком похожей на наш мир.
   Лицо Меца выражало крайний скептицизм, но Леа  посмотрела  на  Фрэнка
неожиданно широко раскрывшимися глазами.
   — Почему ты так думаешь? — спросила она.
   Фрэнк рассеянно поигрывал разорванным карманом.
   — Так, кое-какие намеки...
    
   16 января 1998 года
   Пятница, 19:09
    
   — И вы не успели рассмотреть того парня, который вас ударил?
   —  Нет.  Совсем  нет...  —  Мерфи,  сидевший  на   переднем   бампере
джипа-вездехода «Хамер», привалился спиной к радиаторной решетке. — Было
слишком темно.
   — Это я понял. Мне неясно другое, почему он вообще напал  на  вас?  —
Огилви, освещенный тремя фарами джипа, опустился перед ним на  корточки.
— И еще я не понимаю, что вы делаете здесь? Часовой сказал, что вы пошли
в магазин за газировкой, но ведь это на  предыдущем  холме,  в  четверти
мили отсюда. Зачем вы прошли лишние четверть мили, доктор?
   Мерфи осторожно потрогал царапину на лбу. Царапина была неглубокой  и
совсем не болела, но это движение помогло ему надежнее скрыть  выражение
лица.
   — Мне захотелось еще немного  пройтись,  прежде  чем  возвращаться  в
лагерь, только  и  всего.  Надеюсь,  у  часового  не  будет  из-за  меня
неприятностей?
   — Его не расстреляют, если вы это имеете в виду. —  Огилви  оглянулся
на  двух  солдат,  которые,  вооружившись   электрическими   фонариками,
прочесывали лес справа от дороги. — Давайте попробуем сначала. Вы  дошли
до лавки и пошли дальше, потому что вам захотелось размять  ноги.  Когда
мы вас нашли, вы лежали избитый на дороге. Вы утверждаете, что  какой-то
незнакомец выскочил из леса и потребовал у вас деньги. Когда вы сказали,
что денег у вас нет, он на  вас  напал.  А  потом  исчез.  Я  ничего  не
упустил, Зак?
   — Я тоже не могу ничего объяснить. — Мерфи посмотрел полковнику прямо
в глаза. — Может быть, он просто... Нет, не знаю. Думаю, это был  просто
какой-нибудь бродяга. Подобные вещи иногда случаются, полковник.
   — Да, действительно. — Огилви медленно кивнул. — Но  откуда  тогда  у
меня такое чувство, что вы не говорите всей правды?
   — Я сказал вам все, что знал. Честно. Огилви со вздохом поднялся.
   —  Ладно,  что  бы  здесь  ни  произошло,  главное  представление  вы
пропустили. Этот сукин сын исчез. Мы считаем, что он взлетел.
   — Вот черт! Правда?.. — Мерфи, как мог,  изобразил  удивление.  —  Вы
хотите сказать, что НЛО стартовал?
   — Это случилось минут пятнадцать — двадцать назад. Сначала эта  штука
стала невидимой — прямо под носом у моих людей,  которые  оставались  на
острове. Мы услышали громкое гудение, потом погас свет и вырубилась  вся
электроника. Вода на том месте, где лежал диск,  забурлила  и  поднялась
высоко в воздух... Когда все успокоилось, НЛО уже не было.
   — И вы ничего не видели?
   — Видели просто какую-то черную тень, которая взмыла прямо к облакам.
Она исчезла из виду так быстро, что мы  не  сумели  даже  проследить,  в
каком направлении она отправилась.  —  Огилви  засунул  руки  глубоко  в
карманы своей длинной куртки военного  образца.  —  Именно  тогда  мы  и
обнаружили, что вы отправились в самоволку. О, если бы вы только  знали,
как приятно мне будет вернуть вас назад! Когда мисс Луна  услышала,  что
вас нигде не могут найти, она заявила нам, что вас  похитили  пришельцы.
Как вы понимаете, она установила сей факт путем ясновидения и телепатии.
   Мерфи громко рассмеялся, но вовсе не из-за слов  полковника.  Впервые
Мередит Синтия Луна была  близка  к  тому,  чтобы  высказать  правильную
догадку.
   — Я уверен, что она ошибалась и раньше, — заметил он, отсмеявшись.
   — Да, пожалуй... — Огилви снова огляделся по сторонам. — Полезайте-ка
в вездеход, там намного теплее, — сказал он. — Я  дам  своим  людям  еще
несколько  минут  на  поиски  вашего  таинственного  друга;  потом  надо
возвращаться и сворачивать лагерь. Мне почему-то кажется, что мы  больше
не найдем здесь ничего интересного. А вам?
   — Я тоже так думаю. — Морщась от боли в животе, Мерфи встал с бампера
«Хамера».  —  Можно,  конечно,   еще   раз   осмотреть   остров,   чтобы
подстраховаться, но я думаю, что вы скорее всего правы.
   Полковник открыл для него дверцу вездехода, Мерфи забрался  внутрь  и
сел на место стрелка-радиста. Огилви сразу ушел  к  своим  людям,  чтобы
узнать, есть ли какие-нибудь результаты, и Мерфи остался в машине  один.
Тогда он достал из кармана смятый листок бумаги.
   Этот лист бумаги выпал из кармана хрононавта, когда  Мерфи  в  борьбе
разорвал его пиджак. Дальнейшее вспоминалось  ему  весьма  смутно  —  он
припоминал только, что его противник что-то говорил, стоя возле него  на
коленях. Монеты из кармана пропали, и в судорожно сжатых  пальцах  Мерфи
осталась только эта бумага и клочок темной шерстяной материи.
   Мерфи осторожно развернул бумагу  и  внимательно  рассмотрел  ее  при
тусклом свете приборов  на  щитке  управления.  В  верхней  части  листа
помещалось стилизованное изображение  дирижабля  в  венке  из  оливковых
ветвей. Надпись на ленте гласила, что это ЛЗ-129 «Гинденбург».
   Чуть ниже этой официальной  «шапки»  располагался  перечень  имен,  и
Мерфи догадался, что держит в руках список пассажиров. Два имени в самой
середине списка привлекли  его  внимание:  «Мистер  и  миссис  Пеннс  из
Мангазета, Лонг-Айленд».
   Подняв голову, Мерфи увидел, что полковник с солдатами  возвращаются.
Он едва успел спрятать свою находку во внутренний карман  до  того,  как
Огилви открыл правую заднюю дверь.
   — Ничего мы не найдем, — проворчал он,  устраиваясь  на  пассажирском
сиденье. — Впрочем, спешить все равно некуда. Мы должны убраться  отсюда
к утру, а до утра еще полно времени.
   — Да, спешить некуда... — Мерфи повернулся к окошку  и  посмотрел  на
небо. Облака начинали понемногу расходиться, и  впервые  за  сегодняшний
вечер он сумел разглядеть на небосводе несколько звезд.
   — «Куда мудрец боится и ступить, туда летит безумец без оглядки...» —
пробормотал он негромко.
   Один из рейнджеров открыл переднюю дверцу и сел за руль.
   — Вы что-то сказали, сэр? — спросил он.
   — Что?.. Н-нет, ничего. — Мерфи улыбнулся своему отражению  в  темном
стекле. — Просто подумал вслух.
    
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   СВОБОДА ВОЛИ
    
   16 октября 2314 года
   Вторник 0600Z
    
   На фоне  темного  космического  пространства  буквально  из  ниоткуда
возникла вспышка яркого дефокусированного света, и через доли секунды  в
пространственно-временной материи открылась воронка. В то  же  мгновение
из хронокосмоса вынырнул «Оберон».
   Едва стихли  последние  толчки  пространственно-временного  перехода,
Фрэнк услышал сигнал всеобщей тревоги. Не открывая глаз, ошеломленный Лу
вцепился  в  подлокотники  противоперегрузочного  кресла.   Сначала   он
подумал, что звук был плодом его воображения. Но внезапно «Оберон» резко
накренился на правый борт, и Фрэнк вылетел бы  из  кресла,  если  бы  не
ремни безопасности. В этот момент ему стало ясно — возникли проблемы.
   — Фрэнк! Что...
   Когда раздался оглушительный крик Леа, он распахнул глаза, и  первое,
что предстало перед Лу, был настенный  экран  информационного  табло.  В
нескольких сотнях километров  под  ними  в  пространстве  висела  Земля.
Солнечный свет, отражающийся от верхушек густых белых  облаков,  скрывал
ее поверхность. Фрэнку не нужно было проверять хронометр, он и так знал,
что они не в 1998  году.  Последним,  что  он  увидел,  прежде  чем  Мец
активировал тоннельные генераторы, были ночные  огни  Северной  Америки.
Теперь его взору предстала совсем другая картинка.
   Высоко над Землей прямо через космос  простиралась  гигантская  серая
стена.
   Размеры ее ужасали.  Сплошная  и  в  то  же  время  странным  образом
зернистая поверхность опоясывала планету  и  скрывалась  за  горизонтом,
отбрасывая широкую тень на белые верхушки облаков. Стена чем-то походила
на...
   — Этого не может быть, — только и смогла прошептать Леа, ее  заглушил
рев  сирены.  Широко  разинув  рот,  она  огромными  от  страха  глазами
уставилась на экран. — Пожалуйста, скажи, что ее там нет.
   — Она там. Я тоже вижу.
   Фрэнк безуспешно пытался  расстегнуть  ремни  безопасности.  Наконец,
нащупав пряжку, сумел освободить  замок.  Его  тело  начало  подниматься
вверх. Поспешно ухватившись за подлокотник, Лу удержался  в  кресле.  Он
похлопал свободной рукой по наушнику переговорного устройства.
   — Василий! Включи гравитацию! И, черт возьми, выруби сирену!
   Пилот не ответил, однако сигнал тревоги резко  смолк.  Фрэнк  перевел
дыхание и посмотрел направо. В  третьем  кресле  все  так  же  покоилось
бездыханное, окутанное покрывалом тело Тома Хоффмана.  Хорошо,  что  они
пристегнули его ремнями, по крайней мере внезапный маневр не выбил  тело
из кресла. Но в каком состоянии сам «Оберон»?..
   Фрэнк повернулся и посмотрел на панель  рядом  с  настенным  экраном,
отражающую состояние полетных систем. Гистограммы всех  основных  систем
казались  в  порядке,  не  горела  ни  одна  красная   предупредительная
лампочка. Тогда что же спровоцировало сигнал всеобщей тревоги? Фрэнк уже
собирался снова  позвать  Меца,  когда  его  взгляд  упал  на  хронометр
реального времени.
   16.10.2314/0601:06:06.
   «Оберон»   вернулся   из   прошлого.   Фактически   он    вышел    из
хронокосмического тоннеля менее  чем  на  секунду  позже  относительного
времени выхода, и оставшиеся  шестьдесят  секунд  объяснялись  событиями
прошедшей минуты и нескольких секунд. На  самом  деле  они  должны  были
находиться прямо над тем же местом на Земле, из которого хронолет пробил
тоннель во второе мая 1937 года. Следовательно,  если  они  вернулись  в
свое время, ничего не могло измениться.
   Внезапно  тело  Фрэнка  обрело  вес  и  рухнуло  обратно  в   кресло.
Ограниченное  гравитационное  поле  корабля  было  восстановлено.  Через
мгновение он услышал в наушниках голос Меца.
   — Идите-ка сюда, ребята, — произнес он. — Что-то не так.
   Фрэнк едва не расхохотался во весь голос.
   — Что-то? — Он ткнул пальцем в серое изображение на экране. — Ты  это
видишь? — вопросил Лу, совершенно забывая, что пилот находится в  другом
отсеке. — Это кольцо! Это, черт дери, планетное кольцо!
   — Знаю, —  приглушенным  голосом  произнес  Василий.  —  Мы  чуть  не
столкнулись с ним, когда выходили из хронокосмоса. Нам повезло...  когда
бортовой ИИ засек его, он переключился в режим автопилота и поместил нас
на низкую орбиту. — Пауза. — Но не об этом речь. Просто  поднимитесь  ко
мне. Это еще не самое худшее.
   Леа уже расстегивала ремни. Она посмотрела  на  Фрэнка,  на  какое-то
мгновение задумалась и, щелкнув переключателем переговорного устройства,
обратилась к Мецу:
   — Что ты от нас скрываешь? Говори! Ты связался с «Хроносом»?
   И снова воцарилась тишина.
   —  «Хроноса»  нет.  Там  ничего  нет.  Орбитальные  станции,  колонии
Лагранжа — все исчезло.
   — Что значит исчезло? — рассердился Фрэнк. — Они не отвечают?
   — Нет, это значит, что все исчезло. Их просто больше нет.
   — А Тихо? Кто-нибудь должен был...
   — Леа, — очень тихо проговорил Василий. — Луны тоже больше нет.
    
   17 января 1998 года
   Суббота, 02:30
    
   «Гольфстрим  II»  до  сих  пор  стоял  напротив  ангара  американской
военно-воздушной базы в Сьюэрте, именно там, где  Мерфи  и  оставил  его
сегодня утром... то есть вчера утром, поправился Мерфи,  хотя  вспомнить
этот факт оказалось довольно  трудной  задачей.  В  предрассветной  мгле
прохладный ветер гулял по летному полю, то и дело задувая в капюшон  его
парки, когда Зак направлялся к ожидающему самолету.
   Команда рейнджеров еще снималась с лагеря у озера  Сентерхилл,  когда
полковник Огилви начал собирать своих людей из УПИ  к  вертолету,  чтобы
вернуться в Сьюэрт. Мередит Синтия Луна тем не менее отказалась  лететь,
упорно отстаивая свою точку зрения: мол, корабль  принадлежит  посланцам
внезе