конюшни вместе с гостевым стулом.
   Чтобы не  видеть  позора  друга,  Джим  отвел  глаза  в  сторону,  на
развешанную по стенам коллекцию седел.
   - Основы моей методики всесокрушающих ударов, господа, уходят  своими
корнями в далекие времена, когда я, один из посвященных учеников мастера
Куакосу, закончил начальный этап обучения и покинул монастырь  в  Тхото,
чтобы продолжить совершенствование боевого искусства во внешнем мире...
   Когда Джим услышал такое начало доклада, он понял, что  подлый  фокус
Квардли не удался и Лу с честью выйдет из этой ситуации.
   Пока все были поглощены рассказом адмирала Эрвиля, Квардли  придвинул
свой жующий рот к уху Джима и произнес:
   - Дело в следующем, адмирал, - вы стали жертвой враждебной колдовской
силы.
   - А поподробнее?
   - А поподробнее - девочка, этот чистый ребенок, и старик, которого вы
застрелили, добив двумя выстрелами в голову... - Квардли сделал паузу и,
послушав ровное повествование Эрвиля, продолжил:
   - Так вот, тот, кого вы добили двумя  выстрелами  в  лицо,  и  нежная
девочка, над которой вы так безобразно надругались, есть один и  тот  же
специалист.
   - Что... что вы этим хотите  сказать,  мистер  Квардли?  -  осторожно
спросил Джим.
   Он чувствовал, что правда где-то рядом, но она мерзка и противна, как
может быть противна гадость, которую вы уже проглотили.
   - Вы занимались отвратительным соитием с колдуном, господин герцог, -
не без удовольствия произнес Квардли и отер свой жирный рот салфеткой.
   - Зачем это нужно какому-то колдуну? - с сомнением произнес Джим.
   - Это нужно для вашего ослабления. Вы надругались на девочкой  -  это
раз, потом из-за вас она погибла - это  два,  и,  наконец,  вы  убиваете
презренного старика, который пошел на два первых преступления для  вашей
же пользы.
   -  Я  вам  не  верю.  Откуда  вы  можете  все  это  знать   в   таких
подробностях?
   - О, дорогой мой  герцог!  -  На  пластичном  лице  штандартенфактора
проступила гримаса, означавшая неискреннее  сочувствие.  -  Дорогой  мой
герцог, это же элементарный курс психологии примитивных субъектов. А  по
психологии у меня был высший балл. И, наверное, у  специалиста,  который
соединялся с вами в жарких объятиях, тоже был высший балл.
   - Я не верю, - упрямился Джим, больше из чувства гадливости.
   Он не хотел верить, что в каком-то там гипнозе проделывал такие  вещи
со стариком лакеем.
   - Мне не слишком понятна ваша змеиная этика, господин  герцог,  но  я
знаю, что для  вас  понятие  "угрызения  совести"  значит  очень  много.
Правда,  у  некоторых  из  вас  вместо  угрызений  совести  присутствует
уязвленное  самолюбие,  однако  картина   примерно   одинакова.   Объект
мучается, теряет жизненную силу и  в  конце  концов  становится  жертвой
охотящихся за ним врагов.
   - А почему обязательно это был старый колдун?  -  неожиданно  спросил
Джим. - Почему не молоденькая хорошенькая колдунья?
   - Извините меня, герцог, но вы рассуждаете, как  жеребец.  У  колдуна
нет пола. Он текуч, как вода, и заполняет любую форму или же сам создает
ее.
   - А чья же это была кровь на постели, если не девственницы?
   - Какая девственница, адмирал, вы  себе  льстите!  Вы  имели  дело  с
куском неоформленной плазмы. Космополитенса - на языке профессионалов.
   - То  есть  девочка  жива,  ее  мать  жива  и  старик  жив?  -  начал
выравниваться разум Джима.
   Пребывая  внутри  собственных  переживаний,   он   не   слышал,   что
происходило  снаружи,  и  только  тупо  таращился  на  жестикуляцию  Лу,
который, как видно, успешно справлялся с возложенной на него задачей.
   Когда Джим снова обратил внимание на Квардли, тот медленно ел грушу.
   Не глядя на Кэша, штандартенфактор продолжил:
   - Запомните, адмирал, никакая горничная во флигеле не  живет.  В  нем
вообще никто не  живет  с  тех  самых  пор,  как  шесть  лет  назад  там
повесились десять укубусов. И уж тем более там не живет девочка.
   - А может, она пришла со стороны?
   - В вашем доме  все  горничные  незамужние.  Мы  специально  набираем
таких.
   Квардли замолчал  и  внимательно  осмотрел  огрызок  груши,  а  затем
проглотил его с явным удовольствием. Заметив на себе  удивленный  взгляд
Кэша, штандартенфактор смущенно улыбнулся и сказал:
   - Извините, мне нужен фосфор.
   - Значит, нет никакой девочки и ее матери и не было убийств лопатой?
   - Не было ничего, дорогой герцог. Достаточно проверить  штат  слуг  в
вашем доме, чтобы  выяснить,  что  никто  из  них  не  застрелен  и  все
исполняют свои обязанности.
   - Так просто?
   - Так просто.
   В этот момент  раздался  хохот  всего  кавалерийского  собрания.  Это
Эрвиль мастерски закончил свое выступление эффектным анекдотом.
   Квардли щелкнул от досады челюстями и, подняв бокал, крикнул:
   - Ура героям! Выпьем за звонкие шпоры!
   - За звонкие шпоры! - с воодушевлением подхватили драгуны и выпили, а
штандартенфактор, только пригубив вино, добавил:
   - А что, адмирал Эрвиль, покажите нашим кавалеристам свой  знаменитый
удар! Думаю, в округе  найдется  пара  крепких  дубов,  чтобы  вы  могли
срубить их.
   Собрание драгунов замерло. Им и в голову не приходило, что они  могут
стать свидетелями подобного чуда.
   - О да, господин адмирал, - проблеял кавалерийский полковник, - такое
бы увидеть и помереть не жалко...
   Как видно, того же мнения придерживались и остальные офицеры.
   Джим посмотрел на Лу.  Теперешняя  подлость  Квардли  выглядела  куда
острее. Даже сам штандартенфактор, не скрывая интереса, наблюдал за тем,
что же предпримет Лу на этот раз.
   А он, со вздохом подняв на присутствующих взгляд,  произнес  голосом,
полным державной ответственности:
   - Друзья мои, мне для вас ничего не  жалко.  Нужно  показать  удар  -
пожалуйста... Но, господа, существуют и государственные  интересы.  Этот
удар больше не является моей собственностью, поскольку император взял  с
меня  слово  до  поры  до  времени  засекретить  это  грозное  искусство
истребления, дабы враги  наши  трепетали.  Таким  образом,  теперь  этот
знаменитый удар является стратегическим резервом нашего государства.
   Мало того, господа, мне доподлинно известно, что султан  анатолийский
Хафис фон Штейнберг  готов  заплатить  не  ограниченную  арифметическими
исчислениями сумму тому, кто предоставит ему техническую документацию на
этот смертоносный секрет.
   Ко всему вышесказанному моту  еще  добавить,  что  во  время  боевого
применения этого удара при кавалерийской атаке  на  Ангур  действие  его
оказалось ужасным не только для врагов, но имело  также  некий  побочный
эффект. Данные, которые я сообщу, закрыты,  но,  думаю,  для  вас  можно
сделать  исключение.  Так  вот,  среди  солдат  наших  войск,   видевших
нанесение удара, свалились на землю в беспамятстве - пять тысяч человек,
покрылись красной сыпью - шесть тысяч человек  и  заболели  ветрянкой  с
осложнениями - четыреста человек.
   Остается упомянуть еще о двух сошедших с ума лошадях, хотя,  казалось
бы, какая связь?
   - Да, - вставил Квардли, - тем более что лошади были механические.
   - Что только добавило загадок и  неизвестных  опасений  от  нанесения
этого удара, - закончил Лу.
 
81 
 
   Как ни долго длилось радушное застолье, но и оно закончилось.
   Гостей вывели на воздух и сразу же потащили  показывать  адмиральских
боевых коней. Они хранились в отдельных боксах,  упакованные  в  вощеную
бумагу и опечатанные сургучом.
   - Чтобы никто не посмел  и  пальцем  притронуться,  -  важно  пояснил
кавалерийский  полковник,  который  после  непомерных  возлияний  вполне
владел  собой,  однако,  передвигаясь,  задевал  окружающих   сабельными
ножнами.
   Несколько раз досталось и Джиму, и теперь при приближении  полковника
адмирал проворно отскакивал в сторону.
   Двое драгунских капитанов осторожно сняли с лошадей упаковку,  и  Кэш
ничуть  не  удивился,  обнаружив,  что  его  лошадь  белая,   а   Эрвиля
соответственно - лимонно-желтая.
   - Что это у вас за мода такая, - обратился Джим к Квардли, -  красить
лошадей, словно стены какие? У вас что было по зоологии в школе?
   - В нашей школе зоологии не было. Вместо нее добавили лишний курс  по
психологии...
   Когда скакунов распаковали  полностью,  на  их  крупах  адмирал  Джим
разглядел одинаковые клейма - "1-й  Императорский  часовой  завод  имени
Йохима Нагеля".
   - Почему же часовой? - удивился Кэш, - Это же военная продукция.
   - Но кони-то ведь пружинно-заводные, - напомнил штандартенфактор. - И
потом, у Первого часового безупречная репутация.
   - А как они заводятся, эти модели? - спросил  Эрвиль,  давая  понять,
что с другими моделями он дело уже имел.
   - Завод  стандартный,  господин  адмирал,  -  отозвался  полковник  и
выдернул из-под седла скакуна довольно  длинный  изогнутый  ключ.  Затем
очень ловко вставил эту штуку под хвост лошади и принялся энергично  его
вращать, вызывая мелодичное стрекотание, исходившее изнутри механизма.
   - Что, не могли другое место  найти,  куда  ключ  вставлять?  -  тихо
пробурчал Джим, обращаясь к штандарте нфактору.
   - Ах, оставьте вы вашу зоологическую этику,  адмирал!  Это  же  самое
удобное место, если вдруг завод посреди боя закончится. Тогда кавалерист
достанет ключ, спрячется позади коня и будет заводить пружину... Все уже
давно продумано.
   Наконец закончился и этот этап знакомства с кавалерийским корпусом, и
гости отправились к автомобилю.
   За время их отсутствия машину подогнали ближе, и Джим испытал большое
облегчение, усевшись на удобные кожаные сиденья.
   Двери закрылись, загудел мотор, и автомобиль  покатился  к  шлагбауму
под громкие и протяжные крики "ура".
   Джим глянул в окно на  проносящиеся  казарменные  строения,  а  потом
посмотрел на шофера и заметил, что это совершенно другой парень.
   - Эй, а где же наш шофер? - спросил он у штандартенфактора.
   - Его смерть на вашей совести, адмирал, -  не  оборачиваясь,  пояснил
Квардли - Незачем было кричать при нем секретные слова...
   - И за такой пустяк вы его убили? - возмутился Эрвиль.
   - Ну не я, если уж быть точным.  -  Квардли  клацнул  зубами,  славно
поймал блоху, и продолжил:
   - Его зарубили лихие кавалеристы, им это дело знакомо. Эх, -  Квардли
даже дернул плечами, - обожаю этих ребят!
   - А почему же этот водитель в крови? - осторожно заметил Лу, указывая
пальцем на мундир шофера.
   - А-а! - хохотнул Квардли. - Тоже история была! Они  его  уже  рубить
начали, а я тут только вспомнил, что  другого  комплекта  обмундирования
для шофера у меня нет. Ну и пришлось их приостановить.
   - А что,  обойтись  без  окровавленного  мундира  было  нельзя?  -  с
презрением и брезгливостью в голосе спросил Кэш.
   - Не-а, - мотнул головой Квардли. - Я порядок очень люблю.  Я  вообще
порядок во всем уважаю.
 
82 
 
   В город въехали, когда уже стемнело, и Джим в который раз  восхитился
иллюминацией столицы. Таких сказочных переливов  он  никогда  прежде  не
видел. Правда, гуляющих под гирляндами горожан видно не было,  и  оттого
складывалось впечатление, что праздник происходит  в  мертвом  городе  в
отсутствие людей.
   - Да, чуть не забыл, - нарушил долгое молчание Квардли. - Сегодня  из
леса должны  были  доставить  тело  вашего  лундсфидиорса  -  воздушного
змея-огненосца Его приведут в порядок и поставят в музее.
   - Что? - не поверил Джим. - Мой лонгсфейр привезут в город?
   - Все, что находится на земле  императора,  принадлежит  ему.  В  том
числе и трупы воздушных змеев, - напомнил Квардли.
   - А если его оживить? - задал вопрос Эрвиль и переглянулся с Джимом.
   - А  зачем  его  оживлять?  -  не  понял  штандартенфактор.  -  Живой
змей-огненосец - это, я вам скажу,  большая  проблема.  Его,  во-первых,
кормить надо, - штандартенфактор принялся загибать пальцы, -  во-вторых,
он гадить будет, и потом - ведь он кого-нибудь сожрет,  а  вы,  господа,
отвечать будете... Нет, хороший змей - мертвый змей.
   - Красивая матрица - потухшая матрица, - в тон ему произнес Лу.
   - Да что он такое говорит!!! - завопил Квардли, обращаясь к Джиму.  -
Скажите ему, господин герцог, чтобы он больше не говорил таких вещей! Он
меня уже так перепугал за целый день, что я дома спать не могу!  Я  буду
спать у вас - вот!
   - Пожалуйста, - пожал плечами Джим. - Места у нас много... И  вообще,
- подумав, добавил он, - я предоставлю вам собственную  спальню,  а  сам
лягу у адмирала Эрвиля.
   - А с чего вдруг такое благородство? - подозрительно спросил Квардли.
   - Не знаю, может, от жары, - соврал  Джим.  Ведь  на  самом  деле  он
боялся, что ночью в его нехорошей спальне начнется очередной кошмар, тем
более что окно выходило на свежие могилы.
   "Стоп - или все же не могилы? Квардли ведь сказал, что  я  никого  не
убивал, а, просто меня хотят извести психически... Опять стоп. Если меня
хотят извести психически, значит, все это продолжится..."
   Чтобы отвлечься от своих тяжелых мыслей, Джим посмотрел в  окно.  Ему
вдруг захотелось, чтобы поскорее состоялся второй поход. По крайней мере
там нет этого ужасного времени для свидания с самим собой. Для споров со
своим расстроенным рассудком.
   Скоро автомобиль въехал в ворота адмиральского особняка.
   Лакеи обрадованно засуетились вокруг прибывших господ, словно собаки,
возбужденные возвращением хозяина.
   Дворецкий спрашивал Джима о его самочувствии, и он что-то отвечал.  А
сам просто радовался, что день закончился и после прохладной ванны можно
растянуться на пристенной кушетке в спальне Лу.
   Когда Кэш уже поднимался  по  высокому  крыльцу,  опираясь  на  плечо
одного из слуг, он вдруг остановился и посмотрел туда, где под  высокими
каштанами стоял флигелек. В окне горел свет,  а  на  подоконнике  сидела
девочка.
   "Ну вот, с Фриззи все в порядке, а мне-то привиделись такие кошмары",
- подумал Джим и пошел дальше.
 
83 
 
   За стеной  часы  пробили  двенадцать,  однако  на  первом  этаже  еще
слышались приглушенные голоса слуг, которые прибирали в  столовой  после
позднего ужина.
   На большой кровати ворочался Лу.  Время  от  времени  он  ронял  свой
пистолет, и тогда Джим вздрагивал и выходил из дремотного состояния.
   После очередного удара об пол Кэш сказал:
   - Положи его на тумбочку, иначе ты будешь отбивать  каждый  час,  как
кукушка.
   - Не могу, рядом с ним мне спокойнее, и потом, нет  гарантии,  что  и
меня не начнут пугать твои кошмары, - отозвался из темноты Лу.
   - С кошмарами уже разобрались. Они глупость и наваждение.
   - Это как? - поинтересовался Эрвиль.
   - Ну... - Джим широко зевнул и продолжил:
   - В общем, здесь есть и плохая, и хорошая  стороны.  Хорошая,  что  я
никого не убивал, это мне просто  навязали  такие  ужасы  гипнотическими
сеансами.
   - А плохое?
   - А плохое... Плохое - это то, что, видимо, я все же занимался сексом
с тем противным стариком, - со вздохом пояснил Джим. - По  крайней  мере
так я понял со слов Квардли.
   - Квардли болтун.
   - Болтун  не  болтун,  но  кое-что  сечет  в  психологии  примитивных
субъектов.
   - А это что такое?
   - Не знаю, Лу, - признался Джим. -  Я  очень  спать  хочу,  ведь  всю
прошлую ночь я... Одним словом - умучался...  И  что  самое  странное  -
выходит, зря старался, поскольку гипноз и все такое.
   - Зря, - согласился Эрвиль. - Только непонятно, отчего ты устал, если
никакой девчонки не было?
   - Как не было - была. Я ее сегодня во флигеле видел. Цела и невредима
- маму ждет. Джим снова зевнул.
   - Послушай, Джимми, - после некоторой паузы заговорил  Лу.  -  Или  я
дурак, или ты гонишь какую-то чушь.
   - Ты дурак, Лу, - с готовностью подтвердил Кэш.
   - Да нет, постой, выслушай меня... - настаивал Эрвиль, а  затем  Джим
услышал громкий звук передергиваемого затвора.
   - Эй, товарищ, надеюсь, ты не очень на "дурака" обиделся?
   - Да нет, это не про тебя. Это я для  самоуспокоения  -  что-то  меня
знобит очень. Так вот, я продолжаю, Джимми. Ты говоришь, что девчонка  -
это просто гипнотический сеанс, правильно?
   - Правильно, - ответил Джим, удивляясь, почему  Лу  спрашивает  столь
очевидные вещи.
   - Однако тут же ты говоришь, что сегодня видел девчонку  во  флигеле,
что она маму ждала.
   - Ну, и что дальше? - уточнил Джим, однако кольцо страшного понимания
стало все сильнее сдавливать его судорогами страха.
   - Лу-у-у... - прошептал Джим.
   - Чего тебе?
   - У тебя есть еще один пистолет?
   - А зачем тебе, для успокоения?
   - Да...
   - Другого нет, но ты не бойся, я тебя охранять буду.
   "Да уж, не бойся, подумал Джим, - не бойся, когда и сам не знаешь, по
какую сторону рассудка находишься... Так была девочка или  нет?  А  если
была, то когда - вчера ночью, в залитой кровью постели  или  сегодня,  в
окне флигеля?"
   - Флигеля, где укубусы повесились! - продолжил Джим свою мысль вслух.
   - Кто повесился?! - тотчас вскричал Лу. - Да что же ты, сволочь,  так
меня пугаешь?! Я чуть из пистолета не выстрелил! Тогда уж  лучше  иди  в
свою спальню...
   - Извини, Лу, я не специально. А в спальню мне нельзя, во-первых, там
Квардли храпит, а во-вторых, фрески там шевелятся, в движение  приходят.
Жутко это, хотя, конечно, пережиток. У тебя здесь фресок нет?
   - Фресок нет, но нога одна достает очень...
   - Нога???
   - Да, у письменного стола  одна  ножка  ночью  постукивает  и  мяучит
жалобно. Даже иногда слова разбираю.
   - Да ты что?!
   - Серьезно. Иногда вроде как: "Поехали, детишки! Поехали!" - а другой
раз: "Дай пить, дяденька! Дай пить!"
   - Ой! Да это пострашнее фресок будет! - ужаснулся Джим.
   - Не знаю. Я привык  уже.  Иногда  пойдешь,  просто  водички  на  нее
поплещешь, она и успокоится...
   Оба  замолчали.  Наполненная  страхом  темнота  казалась   густой   и
ощутимой.
   - А знаешь, Джимми, - вздохнув, произнес Лу,  -  иногда  я  думаю:  а
скорей бы на войну! В атаку и то не так страшно ходить, как жить в  этом
доме.
   - Да-а, - согласился Кэш. - Я уж тоже об этом думал.
 
84 
 
   Понемногу усталость брала свое, и  Лу  все  реже  ронял  пистолет,  а
Джимми относился к этому как к неизбежному злу.
   Он уже видел сон: завод, на котором они с  Лу  трудились  почти  пять
лет, и какие-то обрывки из  погонь,  когда  им  приходилось  убегать  от
разъяренных мафиози...
   И снова Лу Эрвиль нарушил целостность сна Джима
   Кэш приоткрыл глаза,  однако  ничего  не  разглядев,  только  услышал
голоса. И один голос показался Джиму знакомым:
   - Ой, как у вас тут хорошо! И крыс, наверное нет?
   - Нету. - Этот голос принадлежал Лу.
   - А я, знаете, ужас как боюсь этих крыс. Они такие противные.
   - Я понимаю тебя, Фриззи. - Голос Лу звучал безвольно, словно он  был
не бравым адмиралом, а только старым механическим пианино.
   - Может быть, я подожду у вас, пока мама не вернется? Всего несколько
минут...
   - Хорошо.
   - Тогда подвиньтесь, господин граф, я лягу рядом с вами.  Надеюсь,  у
вас не холодные ноги?
   Фриззи тихонечко засмеялась. И Джим улыбнулся в темноте,  представляя
хорошенькие ямочки на ее щеках.
   Затем  скрипнула  старая  деревянная  кровать,  повидавшая  на  своем
длинном веку много интересного.  Она  скрипнула  еще  раз,  безо  всякой
системы, а затем зашлась быстрым ритмичным стуком.
   От этого стука Джим почти полностью пришел в себя. Первой его  мыслью
было - удавить подлеца Эрвиля за то, что тот пристает к его, Джима Кэша,
девчонке. Однако тут же Джим вспомнил о пистолете. Должно быть, мерзавец
Лу только и держит его наготове, ожидая, когда Джим покажет свою голову.
   - Ну, давай, инвалид! Раскачивай! - прозвучал в темноте чей-то резкий
голос. Джим не узнал его.
   - Правый фланг вперед! Сабли наголо! Покажем  им!..  -  это  уже  был
голос Эрвиля.
   По всей видимости, он тлел в атаку, однако не очень понимал, что  бой
идет прямо в его кровати.
   - Хочу светло, - тихо прошептал Джим, однако свет не загорелся. То ли
светильник