, можно было позволить себе расслабиться.
   Впрочем, Лу начал расслабляться уже в Ангуре. Джим узнал, что у  того
было несколько нежных свиданий с опекавшими его  медсестрами.  За  такие
вольности Кэш  хотел  сделать  Лу  выговор,  однако  побоялся,  что  тот
напомнит ему про Абигайль или куда хуже - про ту  несчастную  девушку  в
музее. Это последнее воспоминание все чаще мучило Джима, и он  дал  себе
слово найти бедняжку, если только она уже не свела счеты с жизнью.
   Несмотря на  персонального  водителя,  адмирал  Джим  все  же  утерял
ощущение времени, и все путешествие к столице слилось у него в  мешанину
остановок, приемов безвкусной пищи, споров с  умиротворенным  цикламоном
да частых выходов по нужде.
   Столица появилась на рассвете неизвестно какого дня пути. Пограничный
пост остановил колонну, и  перепуганный  капитан  с  побелевшими  губами
сбивчиво поприветствовал адмирала Джима и пожелал ему счастливого пути.
   Кэшу некогда было обращать внимание на подобные  пустяки,  и  колонна
двинулась дальше.
   Капитан же хотел немедленно сообщить  о  возвращении  провозглашенных
мертвыми предателей, но вдруг увидел перекатывающуюся, словно гигантский
орех, голову Железного Германа.
   Оставляя на дороге отвратительные кровавые  ошметки,  ужасный  трофей
продолжил свой путь к столице, подпрыгивая на ухабах и  беспечно  клацая
челюстью.
   Пограничник попытался ущипнуть себя за руку, затем  два  раза  громко
икнул и потерял сознание.
 
71 
 
   Когда танки ступили на мощеные улицы города, их грохотание  усилилось
во много крат. Любопытные выглядывали  из  окон,  а  полицейские  стражи
срочно заглядывали в служебные графики, проверяя, что за  колонна  могла
появиться в неурочное время.
   Впрочем, как и в случае с  пограничным  капитаном,  служебное  рвение
полицейских заканчивалось сразу после появления головы.
   На ровной мостовой она вела себя особенно игриво и перекатывалась  из
стороны в сторону,  вызывая  массовые  обмороки  женщин  и  неподдельную
радость подвыпивших мужчин.
   - Давай к нашему дому! - скомандовал  Джим  своему  водителю,  и  его
белоснежный танк выполнил лихой поворот, выбив из булыжников целый  сноп
искр.
   Адмирал Джим улыбнулся. Он уже  узнавал  здания  и  представлял,  как
развалится на своей царской кровати, а потом помоется, примет  массаж  и
переоденется в новый адмиральский  мундир.  Ведь  прежний,  несмотря  на
штопанье, латание - и стирку, выглядел после боя как обычная тряпка.
   "А солдат отпущу в казармы, они того заслужили", - подумал Джим.
   В это время по радио с ним связался Лу.
   - Вижу нашу виллу, коллега, и даже автомобиль при ней. Честно говоря,
надоело кататься на этих броневичках, ты не находишь?
   -  О  да,  граф,  вы  тысячу  раз  правы!  -  ответил  Джим,  и   оба
расхохотались.
   Стрекоча   гусеницами,   белый   и   желтый   бронированные   гиганты
остановились возле длинного лимузина. Затем башенные люки  открылись,  и
оттуда появились оба адмирала - целые и невредимые.
   Выбежавший на шум дворецкий застыл с раскрытым ртом.
   - Эй, ты чего встал как неродной? - крикнул ему Лу. - Или не  видишь,
что приехали хозяева?
   Между  тем  небольшую  площадь  перед  зданием  продолжали  заполнять
подходившие танки.
   На вопрос назначенного старшим лейтенанта,  что  делать  дальше,  Кэш
ответил - ждать. И все безропотно ждали.
   Вслед за дворецким к воротам выскочил еще какой-то  господин,  повыше
чином. Сначала он шагал по-хозяйски широко, но  по  мере  приближения  к
танкам  шаги  его  становились  короче,  а  сам  он  приобретал  рабскую
сутулость. Этот несчастный узнал обоих адмиралов.
   - Эй, может, ты нам пояснишь, что здесь происходит? - обходя  этикет,
спросил Лу.
   - Я, гм, - откашлялся тот, - я руководитель имперской  канцелярии  Бо
Рудольф, и это, гм... это мой дом, господа.
   - Как это твой дом, когда мы жили здесь еще несколько дней назад?!  -
возмутился Джим.
   - Ничего не могу поделать,  но  вы,  господа,  во-первых,  мертвы,  а
во-вторых, простите, гм... предатели.
   - Что он такое мелет, Джим? - ничего не понимая, спросил Лу. - Я ведь
даже шофера в машине узнал - вон он, с обезьяньей мордой.
   К этому времени дворецкий успел сбегать в дом за газетой и передал ее
новому господину, а тот несмело - Джиму.
   Кэш пробежал глазами полосу официальных сообщений и сказал:
   - Так и есть, Лу, мы  объявлены  бездарно  погибшими  и  проигравшими
важное для государства сражение. Посмертно объявлены изменниками  родины
и шпионами Панконды.
   - Вот это да! - развел руками Эрвиль. - И что ты предлагаешь  делать,
ведь мы как-никак живы?
   - Сдается мне, что тут не обошлось без Квардли, - сказал Джим,  пряча
газету в карман. - Выбора у нас нет,  поэтому  двинем  к  императорскому
дворцу. Ты дорогу знаешь?
   - Откуда? - удивился Эрвиль. Джим забрался на танк и  крикнул  в  люк
своему водителю:
   - Дорогу к императорскому дворцу знаешь?
   -  Конечно,  сэр!  -  радостно  прокричал   тот,   готовый   услужить
адмиралу-герою.
   - Тогда поехали...
 
72 
 
   Взбудоражив почти весь город и  наведя  ужас  на  улицы,  по  которым
протащили мертвую голову, колонна танков наконец добралась до предместий
императорского дворца, однако уткнулась в наспех сооруженные  укрепления
и бронетанковые соединения из личных резервов императора.
   Грозные машины по ту сторону рва были готовы  немедленно  вступить  в
бой, но не пропустить к дворцу ни одного танка путчистов.
   - Что бы это могло быть, Джим? - спросил по радио Эрвиль.
   - Они не хотят нас пускать.
   Между тем через свежевырытый ров перебрались  двое  парламентариев  в
полковничьих  мундирах  и,   подойдя   к   белоснежному   танку   Джима,
остановились.
   - Кто бы вы ни были, выходите и передайте  себя  руки  правосудия!  -
зычно прокричал один из них.
   - А на каком основании  и  кто  вы  такие?  -  поинтересовался  Джим,
высовываясь из люка.
   - Мы представляем военную прокуратуру и немедленно вас  арестовываем,
- объявили полковники, впрочем, время от времени оглядываясь  на  верные
императору войска, стоявшие на другом берегу.
   - Повторяю, на каком основании вы собираетесь  меня  арестовывать?  -
начал раздражаться Джим.
   Он уже видел, что ров не так уж и широк, а  стоявшие  за  ним  машины
были почти точными копиями тех, что защищали крепость Ангур.
   - На том основании, что ты разбойник и бунтовщик!
   -  Вообще-то,  господа,  я  бы  советовал  не  тыкать  адмиралу   Его
Величества, - произнес Джим и выбрался наружу.
   Полковники, заметив адмиральский мундир, хотя и изрядно  потрепанный,
засомневались.
   - Но назовите себя, адмирал! -  уже  более  доброжелательно  попросил
один из них.
   - А разве сами вы не узнаете меня? Раньше меня знал каждый...
   Джим встал возле полковников и посмотрел на них с сожалением.  Вскоре
к ним присоединился Лу.
   - Что случилось, господа, во дворце беспорядки? - спросил он как ни в
чем не бывало.
   Появление собственной персоной второго  бывшего  национального  героя
повергло полковников в шок.
   - Но вы мертвы, господа, - едва не плача, настаивал один из них.
   - Да, - кричал  другой,  -  вы  уничтожены  все  до  единого  военным
феноменом Германом!
   - Господа прокуроры, у  вас  неверная  информация,  -  с  дружелюбной
улыбкой на лице произнес Кэш. - Мы целыми и невредимыми  возвращаемся  с
победой. А в качестве  трофея  и  подарка  императору  везем  отсеченную
голову Железного Германа.
   - Голова! - изумился один полковник.
   - Железного Германа, - в страхе прошептал второй.
   - Да, господа. Если вы пройдете вдоль колонны, то непременно  на  нее
наткнетесь.
   -  Должно  быть,  у  вас  неверная  информация  относительно  нас,  -
глубокомысленно заметил Эрвиль. - И я, конечно, далек от мысли, господа,
что это какой-то преступный замысел и вы каким-то  образом  причастны  к
попыткам осквернить доброе имя нашего императора!
   Было  видно,  что  речь  Лу  произвела  на  полковников  неизгладимое
впечатление, особенно в той  части,  где  она  касалась  "доброго  имени
императора".
   - А возможно, здесь обыкновенная измена, как ты  думаешь?  -  спросил
Джим у Лу как бы между прочим.
   - Должно  быть,  это  досадное  недоразумение,  господа  адмиралы!  -
завопил один из полковников, у которого не выдержали нервы.
   Его коллега хотел было что-то несмело возразить, но не посмел.
   Таким образом, представители военной прокуратуры возвратились на свой
край рва, и вскоре бронетанковое  соединение  охраны  дворца  освободило
коридор, достаточный для прохода колонны.
   - А вдруг это все же ловушка? - тихо спросил Лу.
   - А что нам остается?
 
73 
 
   Несмотря на то что колонну пропустили через первое  охранное  кольцо,
впереди их было еще не менее Дюжины. К тому же во главе и по бокам машин
Джима Двигались медлительные бергпанцеры,  имевшие  по  несколько  пушек
чудовищного калибра. Конечно, состязаться в маневренности и  скорости  с
машиной Джима они не могли, но в  том,  что  их  артиллеристы  с  такого
расстояния не промахнутся, можно было не сомневаться.
   По  широкому,  вымощенному  желтым  камнем   тракту   колонна   машин
продолжала  двигаться  к  дворцу,  постепенно   обрастая   все   большим
количеством "сопровождающих лиц".
   По тому, как иногда неуверенно маневрировали  охранные  отряды,  Джим
догадался,  что   двойственность   получаемой   командирами   информации
разрушала заготовленные инструкции.
   - Ох и впендюрились  мы,  -  неожиданно  заговорил  цикламон.  Он  не
разговаривал уже пару дней, и Джим даже забыл об этой болтливой птице.
   - Не бойся, прорвемся, - ответил он.
   - Как же! Тут тебе  не  фронт,  где  почти  все  по-честному.  Здесь,
адмирал,  тебе  твои  заслуги  не  помогут,  здесь  правят  темные  силы
дворцовых интриг.
   Смущенный речами Пятьсот Четырнадцатого, водитель вздрогнул,  и  танк
резко дернулся.
   - Ты, парень, птицу не  слушай.  Она  не  с  тобой  разговаривает,  -
заметил Джим.
   - Прошу прощения, сэр, больше не повторится, -  ответил  водитель,  и
уши его покраснели, как вареные раки.
   Постепенно изолированные двойной шеренгой бергпанцеров  танки  отряда
адмирала Джима вкатились на  главную  площадь,  под  окна  императорских
покоев.
   - Останавливай машину, - приказал Кэш  водителю,  а  затем  по  радио
объявил для всех:
   - Расстановка - штатная, для стоянки. Голову на передний план,  чтобы
была видна из окон...
   После этого Джим выбрался из танка и, оглядевшись, увидел целое  море
охраны - от гвардейцев-кирасир до скиртанских стрелков в волчьих шапках
   Разнообразие парадной позолоты, начищенного металла и мехов  вызывало
в глазах легкое жжение, и не хватало только карнавальной  музыки,  чтобы
картина этого сборища была полной.
   Адмирал  Джим  спрыгнул  на  брусчатку,  отряхнул  пыльный  мундир  и
подождал, когда к нему подойдет Лу. Между тем все продолжали  таращиться
на оживших мертвецов, и никакая  из  охранных  структур  не  знала,  что
делать дальше.
   Последними из колонны Джима пророкотали танки с запряженной головой и
выкатили на свободное место ужасный боевой трофей.
   Голова к этому времени  была  в  ужасающем  состоянии,  и  кто-то  из
гвардейцев начал блевать.
   - Ну что, кто-нибудь доложит о нас или в нарушение дворцового этикета
нам придется идти к  императору  самим?  -  недовольным  властным  тоном
поинтересовался Джим.
   Из-за  спин  высокорослых  гвардейцев  тотчас  появился  генерал   от
инфантерии и, виновато раскланявшись, сказал:
   - Прошу прощения, господа адмиралы, поскольку вышла некоторая заминка
и дворцовые куда-то запропастились, я сам доложу о вашем прибытии.
   -  Спасибо,  генерал,  но  нам  нужна  аудиенция  Его  Императорского
Величества. Мы хотим дать ему полный отчет.
   - Да! - вмешался Лу. - Самый полный отчет!
   - Как же вас... представить?
   - Адмирал танковых войск Его Императорского Величества  Джим  Бунзель
Мудрый, герцог Ангурский, и адмирал танковых  войск  Его  Императорского
Величества Эрвиль Ваннадет Жестокий, граф Гронсар.
   - О! - только и выговорил в ответ генерал, пораженный столь  высокими
титулами. - Я доложу о вас в одну минуту...
 
74 
 
   Со всех постов охраны поступали противоречивые доклады,  и  император
пребывал в полном неведении, что же происходило в столице и  предместьях
дворца на самом деле. Нет, он, конечно, не боялся, ведь верных ему войск
в городе было более чем достаточно. С одним только столичным  гарнизоном
он мог двинуться на любую из соседних держав, но эта неопределенность...
   - Ну и что же это может быть, штандартенфактор? Может, не все погибли
от рук ужасного Железного Германа и кому-то  удалось  просочиться,  уйти
лесами?
   - Что вы, Ваше Величество, это невозможно. Танк не может летать,  как
птица, и уж если Герман принялся за дело, после него только пепел...
   - Тогда кто же? Кто же ведет эту колонну и почему в некоторых  местах
их пропускают? Кстати, грандлеер Миттер Старший, не забудьте разобраться
и казнить всех, кто не встал на пути злодеев.
   - Слушаюсь, Ваше Императорское Величество, - склонился чиновник.
   В  этот  момент  в  тронном  зале  появился  тяжело  дышавший  офицер
охранного департамента дворца. Он хотел спросить разрешения говорить  по
этикету, но император раздраженно махнул рукой, давая понять, что желает
слышать новости немедленно.
   - У вырытого заграждения с неизвестными беседовали военные прокуроры.
Эти люди назвались адмиралами Его Величества.
   - Вот! Вот! - вскричал монарх, потрясая рукой. - Все же  это  они!  -
Затем снова обратился к офицеру охраны:
   - Их, конечно, задержали и арестовали, капитан?
   -  Нет,  Ваше  Величество,  их  пропустили  в   сопровождении   машин
бронетанкового корпуса Вашего Величества...
   - И тут измена! - выкрикнул император так пронзительно, что  стоявшие
у трона придворные невольно пригнулись. - Везде  измена!  Грандлеер,  вы
слышите! Виновных повесить! Сразу же разобраться и повесить!
   - Слушаюсь, Ваше Величество!
   - Ну а вы, дорогой штандартенфактор? - Император подошел к Квардли  и
в упор заглянул в пустые водянистые глаза. -  Вы  же  сказали,  что  они
мертвы, а? Что теперь делать?
   - Ваше Величество, - протяжно заговорил Квардли, на ходу  придумывая,
как ему извернуться. - Коварство и  высокое  колдовское  искусство  змей
широко известны, должно быть, они покинули поле боя, презрев свой долг и
оставив умирать вверенные им войска Вашего Величества.  А  то,  что  они
живы, только нам  на  руку  Мы  казним  их  прилюдно,  чтобы  в  любимом
отечестве другим было неповадно... К тому же первоначально они считались
шпионами Панконды, грандлеер Миттер Старший  может  это  подтвердить.  И
поскольку в рунах сказано, что они хотят вас сместить...
   - То есть мы уничтожим их  с  большим  удовольствием,  поскольку  они
вернулись живыми? Правильно я понял твои слова?
   - Вы удивительно проницательны, Ваше Величество,  -  пропел  Квардли,
чувствуя на себе полный ненависти взгляд Гиллайна.
   Впрочем,  штандартенфактор  истолковал  этот  взгляд  как   ревность.
Ревность за внимание императора, которое Квардли  с  такой  легкостью  к
себе приковывал.
   Но Гиллайн не только ненавидел, но и торжествовал. Ему было  известно
больше, чем Квардли, и его лицо, скрытое складками капюшона, кривилось в
ожидании развязки.
   Несмотря на толстые стены императорских представительских покоев,  со
двора послышался лязг танковых гусениц.
   - Все в порядке, Ваше Величество, - пояснил офицер охраны, - это наши
бергпанцеры занимают позиции на площади.
   От топота десятков и сотен стальных чудовищ тряслись потолки. Ледяные
капельки  хрустальных  люстр  мелодично   позванивали,   что   создавало
атмосферу уязвимости.
   Придворные  молчали  и  только  переглядывались,  стараясь  сохранить
приличествующее их высокому положению спокойствие. Молчал  и  император.
Он ждал, когда все наконец выяснится  и  кто-то  из  его  многочисленных
подчиненных все же внесет ясность в этот беспорядок.
   "Лишь бы это не оказалось каким-то чудовищным колдовством",  -  думал
он, поскольку в  детстве  ему  предсказали  потерю  трона  именно  из-за
сильного колдовства.
   - Ваше Императорское Величество! - послышался чей-то громкий голос. -
Ваше Императорское Величество!
   Монарх обернулся и узнал говорящего - седого генерала Краузе. Генерал
был стар, и император держал  его  при  дворе  только  из-за  колоритной
внешности - окладистой бороды и пышных бакенбард.
   - Что случилось, мой добрый солдат? - выжимая из себя отеческие ноты,
спросил император.
   -  К  вам  на  аудиенцию  прибыли  двое  господ,  Ваше  Императорское
Величество...
   - На аудиенцию? -  удивленно  переспросил  император  и  огляделся  в
поисках пресс-мейстера. - Разве им было назначено?
   - Никак нет-с, - почти растекся  по  зеркальном  полу  пресс-мейстер.
-Никак нет-с...
   - Ну вот, Краузе, - император указал на слугу, согнутого в диком  jno
технике исполнения поклоне.
   Монарх выглядел несколько растерянным, несмотря на ряды  высокорослых
гвардейцев вдоль всех стен и поддержку придворного штата.
   - А-а, ладно, - махнул он рукой и, вернувшись на трон, добавил:
   - Говорите, генерал, кто они такие...
   Краузе пожевал губами, словно повторяя  про  себя  длинные  имена,  а
затем произнес:
   - Адмирал танковых войск Его Императорского Величества  Джим  Бунзель
Мудрый, герцог Ангурский, и адмирал танковых  войск  Его  Императорского
Величества Эрвиль Ваннадет Жестокий, граф Гронсар!
   Старый Краузе отрапортовал громко и с чувством  и,  довольный  собой,
стал ждать реакции императора. Реакция не заставила себя ждать:
   - Штандартенфактор, уж не те ли  это  Джим  Дадл  Красивый  и  Эрвиль
Ваннадет ду Хольтц, которых мы отправляли на подвиг? А если это они,  то
почему так изменились их имена? И... - монарх недоуменно вскинул  брови,
- и эти титулы?
   - Я... Э-э... -  Даже  у  всезнающего  и  безотказного  Квардли  вмиг
истощилась фантазия. - Э-э, а давайте их  просто  посадим  в  муравьиную
кучу, Ваше Величество. Зачем нам эти проблемы? Есть преступники  -  есть
проблема, нет преступников - торжествует закон.
   Квардли сделал ногами  смешное  замысловатое  па,  надеясь  разрядить
обстановку, однако император из рода  Крысы  Зеленого  Холма  решительно
произнес:
   - Повелеваю аудиенцию разрешить. Прислать их сюда немедленно!
   И тотчас несколько придворных рванулись вниз по лестницам, делая друг
другу подножки и выдергивая  исподтишка  тканые  манжеты.  Каждый  хотел
выказать наибольшее усердие  и  тем  самым  доказать  императору  личную
преданность.
 
75 
 
   Вскоре оба адмирала поднялись по  бесконечным  парадным  лестницам  и
предстали перед императором в тронном зале.
   Посланные за ними придворные  пытались  изображать  из  себя  злобных
конвойных, но было заметно, что они трусят  при  виде  настоящих  боевых
военачальников в истрепанных в ратном труде мундирах.
   Джим   обвел   взглядом   придворное   общество   и   задержался   на
штандартенфакторе. Квардли снисходительно усмехнулся, однако на его лице
была написана настороженность. Еще одна фигура бросилась в глаза  Джиму,
хотя и стояла позади других. Кэш помнил этого  странного  человека.  Он,
будто чуждый дух, выделялся на фоне  множества  живых  существ.  Тем  не
менее сейчас Джим ощущал исходящую от него поддержку.
   - Итак, господа, я  император  из  рода  Крысы  Зеленого  Холма.  Как
сказано в "Мировом Уложении", рука назидания, указания и решения... Чего
же вы хотели  от  вашего  императора,  стремясь  попасть  на  высочайшую
аудиенцию?
   - Мы искали справедливости, Ваше Императорское Величество,  -  сказал
Джим и заметил, как человек в капюшоне еле заметно кивнул.
   - Вас кто-то обидел? Вас, людей, приведших сотни танков? Кто  же  мог
противостоять вашей бунтарской, антигосуда