нято.
   - Я в этом городе победитель и могу  делать,  что  хочу,  -  произнес
Эрвиль вполголоса.
   - Как хочешь, - пожал плечам Кэш и передал вино стоявшему рядом с ним
офицеру.
   Между тем  представление  на  площади  продолжало  развиваться  своим
чередом. Стоявшие впереди люди расступились, и прямо за ними  показались
два ряда молодых девушек.
   - Вот, уважаемые адмиралы, перед вами ваши будущие жертвы! -  объявил
мэр, и все снова зааплодировали.
   - Я не совсем понял, господин мэр, - нагнувшись к  городскому  главе,
произнес Джим.
   - Ну как же! - Необычайно громко стал отвечать тот. -  Это  пятьдесят
девственниц, которых победители должны лишить невинности.
   - Лично? - снова спросил Джим.
   - Естественно. Это добыча командующего. Так повелось у нас со  времен
нордико-гальских волнений, когда  король  Дорсунт,  взяв  приступом  наш
город, лично обесчестил пятьдесят молодых белошвеек.
   - Что, один - пятьдесят белошвеек? - недоверчиво переспросил Кэш.
   - Так гласит легенда, -  развел  руками  мэр.  -  Желаете  приступать
сейчас или отложите на вечер?
   - Лучше на вечер, - тут же отстранился Джим, считая вопрос  закрытым,
однако здесь вмешался Эрвиль:
   - Скажите, уважаемый мэр, а могу я  убить  нескольких  девушек  прямо
здесь? Прилюдно перерезать  им  горло  и  посмотреть,  как  они  истекут
кровью...
   - Ты с ума сошел, Лу, - тихо  сказал  Джим,  крепко  беря  друга  под
локоть. - Ты, должно быть, бредишь...
   - Ну так что же вы молчите, сморчок сушеный?! - крикнул Эрвиль  главе
города.
   - Ваша Высочайшая Категория, - залопотал тот, - мы и так уже в  вашей
власти, зачем же...
   - А я крови жажду, я ее еще не напился! -  вырываясь  из  рук  Джима,
требовал Эрвиль.
   - Недаром вас зовут Эрвиль Жестокий, Ваша  Высочайшая  Категория,  но
все же снизойдите до нас, малых людей... - уже почти плакал мэр,  и  все
вокруг видели, что дело оборачивается худо.
   - Позже! - дернув Лу за рукав, приказным тоном сказал Джим.  -  Позже
мы поговорим с тобой на эту тему, адмирал Эрвиль Жестокий.
   - Что ж, позже - значит, позже... - прошипел Лу, приблизив свое  лицо
к лицу Джима.
   Кэш даже оторопел от того, сколько злобы накопилось  в  таком  мягком
прежде человеке. Теперь даже лицо Эрвиля  сильно  изменилось,  посерело,
черты заострились.
 
64 
 
   Лу резко вырвал руку и пошел прочь к центру танкового  каре,  а  Джим
остался рядом с представителями города и начал объяснять им, что от  них
требуется:
   -  Вы  должны  оказать  раненым  помощь,  а  мертвых   похоронить   с
надлежащими почестями. Затем доставить сюда палатки по  количеству  моих
солдат и, конечно, достаточно еды...
   - Но Ваша Высочайшая  Категория,  мы  с  удовольствием  расквартируем
ваших солдат в наших домах. Это для нас честь!
   - Это для нас честь! - не слишком дружно повторили приближенные мэра.
   Однако люди попроще, стоявшие позади  чиновников,  прокричали  это  с
заметной долей искренности. Оказать  услугу  победителям  жители  Ангура
были не против.
   - Кроме того, нужно  собрать  сюда  побольше  механиков,  сведущих  в
сложностях  военных  механизмов,  -  добавил  Кэш  деловым   тоном.   Он
постепенно входил в роль военного коменданта, и ему это даже нравилось.
   - Все будет, Ваша Высочайшая Категория. Все, как вы прикажете.
   Между  тем  говорить  было  все   труднее,   поскольку   на   площади
образовалась большая толпа, которая гудела, как  потревоженный  пчелиный
рой. Всех интересовало, будут ли грабежи или Ангур мирно присоединится к
империи.
   Неожиданно прямо возле мэра появился невысокий лысый человек,  одетый
в простую, но добротную одежду. Он что-то шепнул мэру  на  ухо,  и  тот,
кивнув, обратился к Джиму:
   - Ваша Высочайшая Категория, не  разрешите  ли  вы  нашим  крестьянам
собрать кровь поверженного злодея Германа. Она продолжает изливаться,  и
ее там уже целое озеро. Крестьяне  у  нас  небогатые,  и  им  это  будет
хорошим подспорьем в хозяйстве... Ну так как? - Мэр  по-собачьи  склонил
голову набок.
   - Пусть забирают! - махнул рукой Джим. - Пусть забирают, но остальное
не трогать!
   - Благодарим вас, отец-благодетель, - склонился лысоватый человек  и,
пятясь,  расталкивал  толпу,  -  благодарим  вас,  добрый   правитель...
Благодарим...
   В это время с другой стороны  площади  показалось  несколько  длинных
фургонов медицинской помощи с красными крестами на боку.
   - Да, господин адмирал, - проследив взгляд Джима, затараторил мэр,  -
мы не откладываем дел в долгий ящик. Сейчас и  кухни  подъедут,  а  чуть
позже военные  механики...  Кстати,  об  исторических  параллелях,  Ваша
Высочайшая Категория.  Филипп  Бушель  Младший,  наследник  фрондийского
трона, ровно сто лет назад совсем недалеко отсюда, у  деревеньки  Граац,
сразился с Драконом фон Эверхадом и победил его в  честном  бою.  Дракон
был невероятно огромен, и кровь изливалась из  него  двое  суток,  питая
лесную дичь и крестьян, живших в местных землях... Ну чем не параллель?
   - И что? - спросил Джим, глядя  на  бушующее  море  толпы  и  вполуха
слушая болтовню мэра.
   - А то, что теперь мы будем называть вас адмирал Джим Бунзель Мудрый,
герцог Ангурский.
   - Почему Бунзель?
   - Потому что вы повторили тот же подвиг - день в день через сто лет.
   - Но мы сделали это вместе с адмиралом Эрвилем.
   - Конечно, поэтому теперь он называется Эрвиль Жестокий. И потом,  вы
же главнее, это же видно сразу, а главному вся  слава  достается,  и  не
важно, сколько людей участвовало в битве.
   - Ну... - Джим пожал плечами, - а как же тогда "герцог Ангурский"?
   - Вот тут... - Мэр почесал поредевшую  макушку.  -  Тут  решать  вам,
господин адмирал. Вы можете  просто  присоединить  Ангур  к  империи,  а
можете записать его на свое имя и стать герцогом.
   - Но ведь для завоевания цитадели я использовал императорские войска!
- возразил Джим.
   - Ну и что же!  Вы  же  не  создаете  герцогство,  враждебное  вашему
императору, так ведь?  Вы  будете  верным  вассалом  Его  Императорского
Величества и войдете в состав империи.
   Джим задумался. Такого поворота он никак не ожидал.
   - Честно говоря, иметь  герцогом  такого  человека,  Ваша  Высочайшая
Категория, было бы для нас большим благом, - уже  тише  добавил  мэр.  -
Город не бедствует... Казна без долгов...
   - Я должен подумать, господин мэр, - сказал Джим.
   - Как скажете, Ваша Высочайшая Категория, но, надеюсь,  вы  позволите
нам пока именовать вас герцогским титулом?
   В голосе мэра было столько искреннего чувства  и  доброжелательности,
что Джим, улыбнувшись, сказал:
   - Хорошо, пока вы можете называть меня герцогом.
 
65 
 
   Вечерело. Под ярким светом принесенных ламп ремонт техники шел полным
ходом. Механиков в городе было достаточно, и они работали не жалея сил.
   Внутри танкового каре теперь были поставлены палатки,  а  между  ними
горели чугунные очаги. От них поднимались вкусные  запахи,  но  все  уже
были сыты и многие  спали,  несмотря  на  стук  молотков  при  ремонтных
работах.
   Джим выставил посты. Пусть немного, но все же хоть  какая-то  защита.
Даже этих немногих людей, способных держаться на ногах,  отыскать  среди
экипажей было не так просто. С брони уже сняли  пятьдесят  мертвецов,  и
еще несколько тяжелораненых увезли в больницу. Ходячие  покидать  боевые
машины отказались.
   Кое-где люди не спали. Такое бывает после сильного напряжения.  Чтобы
хоть чем-то занять себя, они чистили машины и красили их серой краской.
   Помимо всех этих срочных дел, Джим распорядился  привести  в  порядок
цикламенов и помыть клетки. А после этого их  еще  накормили  дроблеными
зернами рапса.
   Всем этим премудростям Джим научился, проконсультировавшись у Пятьсот
Четырнадцатого. Теперь его цикламен выглядел пушистым  и  добродушным  и
при всяком удобном случае начинал рассказывать про единственную  за  всю
его жизнь встречу с подругой.
   - Слушай, а может, тебе сейчас привести подругу? - спросил Джим.
   - Откуда?
   - Ну, в других машинах... - начал было Кэш.
   - Да ты что, бабы в армии не служат!
   - Так вы, значит, в танках, а они на воле - в лесу?
   - Как же, в лесу, - цикламон  невесело  вздохнул.  -  В  казначейском
складе они содержатся, как ценное военное имущество.
   - Как грустно, - признался Джим. - Вы здесь - они там.
   - Ничего не поделаешь, женщинам не место на передовой, -  с  чувством
произнес цикламон и нахмурился.
   - Так, может, это... Давай мы тебе курицу поймаем или  даже  голубку!
Голубки, они красивые!
   Пятьсот Четырнадцатый посмотрел на  Кэша  долгим  взглядом,  а  затем
сказал:
   - Вот я не пойму, адмирал, ты  издеваешься  или  действительно  такой
недоумок? Я что, по-твоему, на зоофила похож? Сам-то  небось  ищешь  для
себя самочку своего вида, а не гоняешься на улице за собаками.
   - Ой, извини, друг.  -  Джим  смущенно  улыбнулся.  -  Извини,  я  не
подумал.
   - А если по правде,  -  цикламон  перешел  на  шепот,  -  по  правде,
адмирал, вот приведи ты мне подружку, и  я  того...  Думаю,  что  я  уже
старый... Импотентом я стал от этой танковой жизни.
   Неожиданно по башне постучали.
   - Адмирал Джим! Сэр! Скорее, с адмиралом Эрвилем Жестоким  происходит
что-то страшное! Скорее, сэр!
   Джим  пробкой  вылетел  из  люка,  потому  что  давно  ждал   чего-то
подобного.
   Спрыгнув на брусчатку, он увидел искаженное испугом  лицо  одного  из
офицеров.
   - Адмирал  привел  в  свою  палатку  детей,  сэр!  Он  собирается  их
умертвить!
   - Проводи меня! - приказал Джим и помчался вслед за гонцом.
   Бежать было недалеко, и они появились вовремя.
   - Лу! - позвал Джим,  оглядывая  убранство  жилища  Эрвиля  Жесткого,
который постарался организовать уют на свой лад.
   На всех стенах висели плакаты  со  странными  и  неприятными  на  вид
рунами, написанными красно-коричневой краской.
   - Это еще не настоящая кровь, Джимми, -  страшным  свистящим  шепотом
заметил Эрвиль. - Настоящая будет сейчас.
   И только теперь Джим увидел детей, которые лежали в плохо  освещенном
углу. Их руки и ноги были связаны за спинами так,  чтобы  тоненькие  шеи
оказались напряжены.
   Джим догадывался для чего.
   - Зачем тебе это, Лу? - спросил он и сделал шаг вперед.
   Пламя на свечах, расставленных по периметру, заколыхалось.
   - Я собираюсь сделать  обряд  жертвоприношения,  чтобы  отблагодарить
силы, давшие нам победу.
   - И какие же это силы?
   - Я пролью эту чистую детскую кровь во славу молоха Атеизма.
   - Почему именно детскую? - стараясь  отвлечь  Эрвиля,  спросил  Джим,
одновременно посматривая на стоявшую у стенки длинную палку.
   Лу уже был вооружен длинным и острым  ножом  и  держал  его  довольно
уверенно.
   - Молох Атеизма, Джимми, принимает всякую кровь, но детская  помогает
ему прирастать новыми силами...
   - А почему они не плачут?
   Джим оказался уже возле палки. Он незаметно взял ее и, прижав к себе,
пошел навстречу Лу.
   - Ты наивен, Джимми, ты надеешься спасти этих детей с  помощью  своих
хулиганских шуток. Мы уже не в Тауросе,  дружище.  Мы  в  мире  истинной
силы, и нельзя недооценивать этого... Стой, Джим! Еще один шаг, и первый
из них умрет! - предупредил Лу, заметив, что Кэш приближается.
   Джим остановился, глядя на занесенный нож, кривой и  отточенный,  как
клык хищного зверя.
   - Тебе не остановить меня, Джимми! - Лу ощерился в широкой улыбке,  и
Кэш снова не узнал своего друга.
   - Ты убьешь его, а потом я убью тебя, и на  этом  все  закончится,  -
сказал Джим нарочито будничным тоном. - Мальчика  похоронят,  его  кровь
смоют, и уже ничего не будет напоминать о твоем дурацком поступке.
   - И что ты предлагаешь? -  спросил  Эрвиль,  щелкнув  от  возбуждения
зубами.
   - Все очень просто, дружище. Ты и я... В адмиральской  палатке  много
места, и нет нужды привлекать дополнительных  зрителей.  Если  победишь,
будешь волен приказать залить кровью хоть весь город
   - Весь город?! - воскликнул Лу, и Джим понял,  что  тот  сделал  свой
выбор.
   - Конечно, ты ведь останешься единственным из адмиралов...
   Эрвиль улыбнулся и отпустил ребенка, а сам  тихо,  по-кошачьи  шагнул
навстречу Джиму. Острый нож его куда-то подевался,  и  Кэш  обеспокоенно
стал искать его глазами.
   Не  дожидаясь  нападения,  он  рубанул  палкой  Эрвиля  по  ногам   и
одновременно пригнулся. Лу  вскрикнул,  и  появившееся  откуда-то  сбоку
лезвие прошло мимо цели.
   Эрвиль поймал нож и засмеялся:
   - Что, Джимми, неожиданно?! Я тебе еще и не то могу показать...
   Впрочем, Кэш "в этом не сомневался. Он понял, что  остался  последний
шанс, и не  только  у  него,  но  и  у  несчастного  города  Ангура.  Лу
использовал страшную и неведомую силу, против которой Кэш ничего не  мог
сделать.
   - Сейчас я покажу тебе, Джим, самый интересный и самый последний  для
тебя фокус...
   "Пора!" - решил Кэш и сделал длинный выпад, словно  пикой  целясь  Лу
прямо в грудь. Однако тот  неуловимым  образом  оказался  в  стороне  от
удара. Сверкнувшее в пламени свечей лезвие взметнулось.
   - Стоять! - заорал Джим адмиральским голосом, вкладывая  в  него  всю
свою силу и негодование.
   Его команда, словно удар молнии, на мгновение  парализовала  Лу,  что
дало возможность Кэшу со всей силы огреть его по голове.
   Впрочем, ожидаемой реакции не последовало. Лу остался стоять, и  лишь
зрачки  в  его  глазах  бешено  вращались,  а  лицо  искажалось  сотнями
проносящихся гримас.
   Поняв, что дольше ждать опасно, Джим что есть силы ударил Лу  кулаком
в. грудь. Но ему показалось, что он попал в дерево - жесткое  и  глухое.
Руку пронзила боль, однако на этот раз Лу хрипло закашлялся и проговорил
басом, от которого заметалось пламя свечей:
   - Побереги здоровье, парень...
   Тогда, не помня себя  от  страха,  Джим  принялся  наносить  удары  в
каком-то исступлении, пока наконец Эрвиль не свалился на пол,  а  вместо
него остался стоять неясный темный силуэт.
   - Так это ты? - тяжело дыша, спросил Джим.
   - Я, - басом ответил незнакомец.
   - Ну так получи, - и  Джим  полоснул  по  силуэту  подобранным  ножом
Эрвиля.
   Незнакомец охнул, метнулся и растворился в сумраке, будто  его  и  не
было.
   - Развяжите  детей!  -  приказал  Джим  стоявшим  у  входа  онемевшим
офицерам, а сам подбежал к Эрвилю, который лежал, не  подавая  признаков
жизни.
   Кэш похлопал его по щекам, и Лу  открыл  глаза.  Из  его  носа  текла
кровь, но это было единственное из видимых повреждений.
   - Где мы? - спросил он и закашлялся.
   - В твоей палатке. Ты что, ничего не помнишь?
   - Ничего...
 
66 
 
   Под мрачными  чертогами  дома,  принадлежащего  советнику  императора
Гиллайну, вторые сутки подряд продолжался не прерываемый  ни  на  минуту
обряд.
   В это же время слуги Гиллайна из числа посвященных рыскали  по  всему
городу и выискивали хозяину необходимые жертвы, которые требовались  для
путешествий за гранью реальности. Прежде их хозяин  мог  обходиться  без
"свежего мяса", однако в результате совершенной им ошибки могущественные
силы отвернулись от него, и многое в доме  Гиллайна  теперь  происходило
по-другому.
   Младший брат Гиллайна, Дельвайс,  вначале  полагал,  что  родственник
окончательно распался. Однако теперь ситуация в корне изменилась. На зов
Гиллайна прибыли  все  его  ученики.  Целая  колонна  существ  в  черных
капюшонах проследовала по гостиной зале. Дельвайс был вынужден признать,
что с его братом еще не все кончено.
   В момент, когда очередных жертв окропляли  мочой  шакала,  неожиданно
разорвался портал, и на каменный пол вывалился Джун  -  один  из  лучших
учеников Гиллайна, подосланный к адмиралу Эрвилю.  Поначалу  дела  Джуна
шли хорошо, Эрвиль был послушнее щенка, однако теперь  посланец  валялся
на полу с распоротым брюхом, истекая  шипящей  кровью,  и  выл,  требуя,
чтобы его спасли.
   - Что  случилось,  Джун?!  -  спросил  Гиллайн,  удерживая  бьющегося
раненого. - Успокойся и расскажи нам, что случилось.
   Гиллайн обернулся к стоящим в стороне ученикам и произнес:
   - Ты, Теллур, - иссохший палец указал на  самого  рослого,  -  волоки
сюда нищего, он все равно не годится для большой работы, а затянуть рану
Джуна мы сумеем.
   Находившийся в беспамятстве грязный старик  вдруг  пришел  в  себя  и
завопил от ужаса, когда его потащили к распростертому на полу  человеку.
Рана на его животе дымилась и источала запах серы. Это  было  похоже  на
извержение небольшого ядовитого  вулкана,  который  клокотал  капельками
темно-красной, почти черной крови.
   С продолжавшего орать нищего сорвали ветхие лохмотья и, завернув  ему
руки,  стали  пригибать   несчастного   к   клокочущей   ране   колдуна.
Почувствовав  близкое  исцеление,  края  рапы  дрогнули   и   потянулись
навстречу жертве. Еще немного, и они сомкнулись на тощей  груди  жертвы.
Нищий последний раз вскрикнул и замолк.
   А Джун сразу же перестал корчить рожи, и черты его лица разгладились.
   - Это все адмирал Джим, мастер, это он всем верховодит, и его влияние
на Эрвиля слишком сильно... О, как хорошо!  -  Боль  отпускала,  и  Джун
начал улыбаться. - Признаться, у меня был шанс ударить его  ножом  -  не
насмерть,  а  для  острастки,  но  он   необычайно   проворен.   Змеиное
происхождение проявляется в нем практически открыто. Он тих  и  спокоен,
когда нет опасности, а в бою  наносит  удар  неожиданно,  ужесточая  его
эмоциями...
   - А это правда, что  они  уничтожили  Железного  Германа?  -  спросил
Дельвайс. - Или они сумели его как-то обмануть?
   Джун глубоко вздохнул и, отбросив в сторону выжатые останки  старика,
поднялся на ноги.
   - А разве мастер не говорил тебе?
   - Брат говорил, но... - Дельвайс замялся.
   - Он мне не верит, - пророкотал Гиллайн, - скажи ему ты, Джун.
   - Да, Железный Герман уничтожен.  Теперь  он  валяется  с  отрезанной
головой. А крестьяне со  всей  округи  и  дикое  зверье  запасаются  его
кровью.
   - Но это едва ли возможно... - покачал головой Дельвайс.  -  Я  видел
работу Германа в бою при Хатананке. Это была отменная магическая  работа
- пепел и ни одного предмета крупнее песчинки...
   - Тебе следует больше прислушиваться  к  тому,  что  говорит  мастер,
Дельвайс, - с нажимом произнес Джун. - Разве не  он  первый  прочитал  в
рунах, что сын змеи Джим Кэш прибудет  в  нашу  страну  и  с  ним  будет
предмет Инвертус, сила его безгранична?  Я  знаю,  что  ты  не  слушаешь
брата, но послушай меня: я трижды путешествовал до Темного  Дна  мира  и
возвращался обратно. Так вот, мастер  прочитал,  что  Джим  пройдет  все
испытания, которые ему уготованы, и уйдет. Такие проходят  сквозь  миры,
словно нож через масло, -  их  ничем  не  остановить,  но  если  все  же
остановить, - Джун мечтательно вздохнул и, запрокинув  голову,  раскинул
руки. - Если его остановить, вся сила змей многих поколений останется  с
нами. Но остановить Джима Кэша не  так  просто.  Для  начала  его  нужно
ослабить, свести с ума друзей - а он у  него  здесь  один,  -  подорвать
уверенность в себе, заставить совершать поступки, которые  буду  терзать
его едким стыдом... И только потом нам будет по силам подержать в  руках
его теплое сердце. Сердце змеи...
   - А император знает о победе его адмиралов? - задал  вопрос  Дельвайс
Гиллайну.
   - Для этого у него есть  штандартенфактор  -  этот  матричный  шут...
Скоро он будет тут и порадует императора. На свой лад...
   После  этих  слов  Гиллайна  все  рассмеялись,  кроме  Дельвайса.  Он
по-прежнему не успевал за развитием сложной интриги.
   Между тем Джун несколько  раз  присел,  словно  совершая  разминочные
движения, а затем посмотрел на лежавшие рядами тела людей, усыпленных  и
приготовленных для поддержки нового путешествия Гиллайна.
   - Мастер, нет ли какой работы? Хочется  размять  собственные  ноги  и
руки - признаться, дряблый организм этого Эрвиля стеснял меня.
   - Есть работа, Джун. Нужны еще д