было глухое место, сырое и малопонятное.
   Охранник Аксель спускался сюда каждый день  рано  утром  и  сидел  на
бочке, накрытой войлоком, долгих двенадцать часов.  Потом  приходил  его
сменщик  Сигурд,  и  они,  поболтав  с  полчаса,  расставались.   Аксель
поднимался наверх и шел домой, а Сигурд садился на  не  успевшую  остыть
бочку.
   Так продолжалось, наверное, лет пять или даже восемь - Аксель  уже  и
со счету сбился. А как не сбиться, если сидишь в этом погребе  часами  и
все твое развлечение  -  смотреть,  как  капли  воды  на  сырых  стенах,
соревнуясь друг с  другом,  текут  горизонтально,  пока  не  попадают  в
проточенную канавку.
   Пару лет назад они текли вниз -  вертикально,  но  потом  вода  стала
проникать в нижние ярусы, которые находились еще глубже, и было  принято
решение упорядочить сбор сырости.
   Тогда здесь появился уполномоченный дворцовый колдун. Он работал  три
дня, и после этого капли стали течь горизонтально.
   Правда, Аксель подозревал, что именно  от  этого  колдовства  у  него
началось расслабление желудка, однако позже здоровье поправилось,  и  он
больше не испытывал неприятных ощущений. А  сменщик  Сигурд  -  тот  над
Акселем только посмеялся. Он считал,  что  колдовство,  направленное  на
водяные капли, на человека никак подействовать не может.
   Два дня назад служебная жизнь Акселя стала интереснее. На хранение  в
его каземат доставили очень важный  груз.  Какой  груз,  понятное  дело,
сообщать ему не стали, но генеральный ключник лично спускался к Акселю и
сказал ему:
   -  Аксель,  важность  этого  груза  трудно  себе  даже   представить.
Мобилизуйся предельно, Аксель...
   И Аксель мобилизовался, как мог. Он перестал  на  работе  ковырять  в
носу и заделал булыжником нору ручной крысы, которую до этого целый  год
прикармливал на незаконном основании. Шутки шутками, а  из  двенадцатого
каземата вынесли сорок  килограммов  золотого  песка.  И  вынесли  очень
просто. Тамошний охранник позволял мокрицам размножаться, и  те  создали
целый легион. Конечно, тут не обошлось  без  колдовства,  но  эти  самые
мокрицы однажды взяли по песчинке, да и уволокли все сорок  килограммов.
И, надо полагать, в Панаконду. Тамошние колдуны очень знамениты и  могут
колдовать на большое расстояние.
   Им что - лишь бы подлость совершить, а  того  охранника  посадили  на
муравьиную кучу. Ее специально нагребли прямо  во  дворе  прокураторской
палаты, и Акселю пару раз доводилось слышать, как кричат злоумышленники,
когда их заживо поедают муравьи. Такой смерти никому не пожелаешь.
   Так что теперь следовало думать, что делаешь  и  как  службу  несешь,
когда у тебя под охраной объект такой важности.  Охране  запретили  даже
смотреть на него в  глазок,  чтобы  те  не  сглазили  последовательность
материальных процессов. Это в хранении было самое опасное.
   И потом, в охранника запросто  могла  вселиться  колдовская  сила,  и
тогда он был способен такого натворить, что просто держись.
   С Акселем, кстати, такое уже случалось, но, По счастью, только  дома.
Его жена тогда уехала к матери, на другой  конец  города,  а  Акселя  ну
просто как подменили. Он сразу побежал к соседке. Потом к другой и еще к
двум. Одним словом, не контролировал себя, да и только. Жена приехала от
матери, так ей сразу все и рассказали - те  соседки,  к  которым  Аксель
зайти не успел.  Она,  конечно,  скандал  подняла,  но,  хорошо,  доктор
Монзоне выручил, определил, что в  Акселя  вселялась  сущность  гулящего
осла.
   Минута за минутой, час за часом, и время смены  стало  заканчиваться.
Аксель сходил в служебный  нужник,  доел  остатки  обеда  и  стал  ждать
знакомого стука клети, когда та опускалась в шахте.
   Наконец  это  случилось.  Скрипучая  дверца  приоткрылась,  и  в  нее
протиснулся Сигурд со своей кожаной обеденной сумкой.
   - Здравствуй, Аксель.
   - Здравствуй, Сигурд.
   - Какие у тебя здесь новости?
   - Да вроде сырости меньше стало - вода глубже уходит.
   - Зима будет холодная. Верный признак.
   - Не скажи, - возразил Аксель. - Иногда  совсем  сухо  становится,  а
зима все равно теплая.
   - Ну да, - согласился Сигурд, думая о чем-то своем.
   - А ты чего такой задумчивый? - спросил его Аксель. - Или  дома  чего
не так? Дети здоровы?
   - Дети здоровы, Аксель, - подтвердил Сигурд и бросил сумку на стол. -
Я вот чего думаю. Мы с тобой по двенадцать часов дежурим. Так?
   - Так.
   - И сменяем друг друга в одно и то же время.
   - К чему ты это клонишь?
   - А к тому, Аксель, что в сутках-то двадцать восемь часов, а куда еще
четыре деваются?
   - У-У, - разочарованно протянул  Аксель.  -  И  тебя  такие  глупости
мучают? Тебя, взрослого человека...
   - Не только это, - признался Сигурд и перешел на шепот:
   - Еще кое-что...
   - Что же?  -  спросил  Аксель,  хотя  тон  и  шепот  коллеги  ему  не
понравились.
   - Ты не прикидывал, чего нам в каземат положили?
   - А зачем мне прикидывать, я в муравьиную кучу  еще  не  собрался,  -
просто ответил Аксель, но почему-то тоже шепотом.
   - Может, по-другому бы заговорил, если б знал чего, - заявил Сигурд с
долей превосходства в голосе.
   -  Ну?  -  Любопытство  было  сильнее  служебного  долга,  и   Аксель
почувствовал, как в его животе что-то забурчало от нервного возбуждения.
   - Я слышал, там у нас, -  Сигурд  коротко  ткнул  пальцем  в  сторону
казематной двери, - там у  нас  или  Ключ-универсум  -  все  двери,  все
направления, или даже предмет Инвертус, сила его безгранична.
   - Да ты ш-што... - одними губами произнес Аксель.
   - Своими ушами слышал, когда главный мудрец
   Гиллайн говорил.
   - Так,  может,  взглянем  хоть  одним  глазком?  -  теряя  над  собой
контроль, предложил Аксель. - В дырочку, конечно, я порядок-то понимаю.
   - Ладно, - после небольшой паузы согласился Сигурд - Только давай  ты
первый.
   Оба повернулись к кованой, проржавевшей от сырости двери и  с  минуту
молча  на  нее  смотрели,  набираясь  дерзости  и  подавляя   остаточные
инстинкты служебной безопасности. Наконец Аксель шагнул вперед, замер на
секунду и снова сделал шаг. Железная  дверь  безмерно  его  притягивала,
засасывая своей тайной, и ему, маленькому службисту, было  не  по  силам
справиться со своим нараставшим, словно морская буря, любопытством.
   Мигом преодолев последнее короткое расстояние, Аксель припал к глазку
и замер, глазами пожирая  плетеный  груз,  в  котором  покоился  предмет
Инвертус, сила его безгранична.
   - О-о-о,  -  простонал  Аксель,  чувствуя,  что  страсть  любопытства
разрывает его и наблюдение запретного груза только усиливает  преступные
побуждения.
   Тот, кто был призван охранять, вдруг сорвал с пояса ключ  и  дрожащей
рукой попытался вставить его в замочную скважину.
   Однако неожиданно Аксель  почувствовал  легкое  беспокойство  и  даже
холод в спине. Он оглянулся и обмер - перед ним  стоял  не  Сигурд,  его
давнишний сменщик, а страшный иссохший урод,  лицо  которого  наполовину
было прикрыто черным капюшоном.
   - Ах-х-х! - проскрежетал урод в досаде. - Не по-лучилос-с-сь! - Затем
взмахнул клешней и раскроил Акселю голову, а потом растворился  в  сыром
мраке, будто его и не было.
   В ту же секунду Гиллайна выбросило в его доме.  где  ожидали  брат  и
двое несчастных, тех, кто умер, питая путешествие колдуна.
   - Что случилось?! - воскликнул Гиллайн.
   - Ничего особенного, - ответил Дельвайс, - их просто не  хватило.  Мы
просчитались и привели мало жертв. Как сказали бы  варвары  -  батарейки
кончились.
   Гиллайн поднялся и медленно обошел тела  жертв.  Они  выглядели  так,
будто из них выпарили  всю  воду.  Так  выглядели  трупы  пропадавших  в
пустыне путников. Те, кто находил их, считали  это  действием  солнца  и
песка, но Гиллайн  знал  истинную  причину.  Раньше  он  сам  летал  над
пустыней, свободный как ветер.
   - Как далеко тебе удалось пройти? - спросил Дельвайс.
   - Охранник уже начал открывать дверь... - хрипло ответил Гиллайн.
   - Да-а, - протянул младший брат. - Должно быть, много энергии ушло на
преодоление магической зашиты хранилища. В  следующий  раз  мы  достанем
четырех человек, и все получится.
   - Это конечно, - кивнул Гиллайн. - Но правильные тела достать не  так
просто, а время уходит.
 
52 
 
   После грандиозного шоу,  которое  было  проведено  на  площади  перед
зданиями имперских служб, Джим и Лу переехали на новое место жительства.
   Теперь в их распоряжении был большой особняк.
   Он был мрачноват снаружи, хотя утопал в зелени. Зато внутри все  было
обставлено с большим вкусом, и чувствовалось, что здесь выросло и умерло
не одно поколение благородных господ.
   На встречу новых хозяев, как на очередной военный  смотр,  выстроился
весь штат прислуги. Кэш был искренне удивлен  таким  вниманием  к  своей
персоне, а у Эрвиля здорово улучшилось настроение.
   -  И  все  эти  люди  будут  нам  повиноваться?  -   спросил   он   у
штандартенфактора, которого они теперь называли просто Квардли.
   - Безусловно, адмирал Эрвиль, - подтвердил тот. -  Они  выполнят  все
ваши приказания, а те особы, что помоложе, выполнят  ваши  приказания  с
особым прилежанием. Вы будете распоряжаться жизнями этих  людей  все  то
время, пока будете пребывать здесь, - добавил штандартенфактор, напомнив
таким образом о том, что им предстоит сделать.
   Разойдясь по своим комнатам или, точнее, по отдельным квартирам, Джим
и Лу прошли длинные и достаточно приятные процедуры купания,  массажа  и
переодевания к ужину. И все это время Кэш пытался вернуться к осмыслению
сложившейся ситуации.
   Их вели, как животных на убой, и самое неприятное было то, что Джим с
этим   почти   смирился.   Он,   правда,   пытался   задавать    вопросы
штандартенфактору,  но  тот  отмалчивался  или  отделывался   обещаниями
ответить на  вопросы  позднее.  Причем  говорил  об  этом  без  обычного
шутовства.
   Наконец пришло время ужина. За Джимом зашел лакей, который был  похож
на всех остальных слуг мужского пола. Отличить  их  было  очень  сложно.
Впрочем, Джим и не пытался.
   Держась с адмиральской выправкой, он в сопровождении слуги  спустился
к столу, где его уже ждал Квардли.
   Адмирал Эрвиль еще  не  появлялся,  и  Кэш  попытался  заговорить  со
штандартенфактором на интересующую его тему:
   - Что нас ждет, дорогой Квардли? Долго мы будем играть в молчанку?
   Лакей поддержал стул, пока Джим садился, а затем отошел в сторону.
   Кэш положил  руки  на  белоснежную  скатерть  и  оглядел  неимоверное
количество разнообразных инструментов для еды. Стол выглядел так,  будто
на нем проводили свой прием не меньше дюжины стоматологов.
   - Теперь я могу рассказать вам все, - после минутного молчания сказал
штандартенфактор.
   Однако в этот момент появился Лу. Он  шел  в  сопровождении  слуги  -
точной копии лакея, который ухаживал  за  Джимом.  Довольная  физиономия
адмирала Эрвиля  и  его  опоздание  к  столу  говорили  о  том,  что  он
воспользовался одной из господских привилегий.
   Так же церемонно, как Джима, его усадили за стол, и Лу  воззрился  на
Джима и штандартенфактора, пытаясь по выражению их лиц определить, о чем
идет разговор.
   - Как вам здешние порядки, адмирал? - спросил его Квардли.
   - О, все очень хорошо. Я доволен, - признался Лу.
   - Приятно это слышать.
   Видимо,  Квардли  дал  какой-то  знак,  а  может,  по   определенному
расписанию, однако начали подавать блюда.
   По  их  виду  трудно  было  определить  вкусовые  качества,  и   Джим
внимательно следил, что и как ест  штандартенфактор.  Приходилось  также
учиться использовать те или иные приспособления, мало похожие на  вилки,
ножи и ложки.
   - Чтобы вы развеяли опасения императора и  прокураторской  палаты,  -
без вступления начал Квардли, - ответственные советники решили  испытать
вас методом, который укажет расположение рун.
   - И что же сказали руны? - тут же задал вопрос Лу, который  переходил
к сладкому.
   - Вы должны исполнить три подвига во славу империи и тогда не  только
сохраните жизнь, но и получите в  вечное  пользование  звания  и  имена,
которые сейчас носите.
   - И этот дом со слугами?
   - Да, - кивнул штандартенфактор и усмехнулся.
   - Своей улыбкой мистер  Квардли  намекает,  что  нам  не  пережить  и
первого подвига, Лу, - заметил Джим.
   - Нет-нет, дорогие адмиралы, я уверен,  что  вам  это  по  плечу.  Вы
фантастические существа, и никто из здешних обитателей не знает до конца
ваших возможностей.
   - А вы, Квардли, надо думать, знаете о нас больше других? - осторожно
спросил Лу.
   - Мне положено - я штандартенфактор.
   - Интересная  должность,  -  сказал  Джим,  -  особенно  учитывая  ту
странность, что вам нельзя долго бывать на солнце.
   Квардли внешне никак не отреагировал на эти  слова,  но  его  ложечка
слишком громко звякнула в вазочке с мороженым.
   -  Просто  я  берегу  свою  матрицу,  -  сказал   он   с   наигранным
безразличием.
   - А почему ее не берегут другие? - продолжал наседать Кэш.
   Он чувствовал, что эта тема Квардли неприятна, и сознательно  выводил
его из равновесия, выуживая побольше сведений.
   -  Потому  что  у   других   нет   матрицы.   Она   есть   только   у
штандартенфактора, - по-прежнему невозмутимо сказал Квардли.
   - Мы это уже поняли, - вступил в игру  Лу.  -  Нам  интересно  знать:
штандартенфактор - это должность, звание или  это  совершенно  иной  вид
жизни? Скажем, как духи или нобли?
   Квардли ничего не  ответил.  Он  только  напряженно  собирал  на  лбу
морщины, и его большие уши двигались, как паруса в поисках ветра.
   - Я хочу говорить только о том, о  чем  должен  говорить,  -  наконец
заявил он. - Первым вашим подвигом  будет  танковая  атака  на  крепость
Ангур. Она является ключевой  цитаделью  Инглегасского  Союза  и  мешает
расширению империи на запад.
   - А что, у вас нет авиации? - поинтересовался Джим.  -  Может,  стоит
просто нанести по этой цитадели бомбовый удар - и дело с  концом?  Зачем
обязательно посылать нас в это пекло?
   - Авиация в империи есть. У нас лучшая авиация на всей планете. Но  в
местах, где вам предстоит сражаться, очень сильное воздушное колдовство.
Оно действует очень давно, и уже триста лет наши ученые не  могут  снять
его, оттого и нет у нас поддержки с воздуха.
   Лу и Джим переглянулись. Похоже, возможности отвертеться от участия в
этой безумной игре у них не было.
   - Ну ладно. - Эрвиль вздохнул. - А каково будет второе задание?
   - Не задание, а подвиг, - поправил его штандартенфактор. - Это важно.
   - Пусть будет подвиг, - согласился Эрвиль.
   - Вторым подвигом должна быть кавалерийская атака на Биттер-Дримм.
   - Это тоже цитадель такая? - спросил Джим.
   - Нет, Биттер-Дримм - это оборонительная линия  северных  государств.
Она не дает империи развиваться...
   - На север, - угадал Лу. - Я вижу, вы  тут  с  нашей  помощью  решили
уладить все проблемы, которые накопились за тысячу лет.
   - Точнее сказать - за, семьсот четырнадцать, - подтвердил Квардли.
   - А почему атака кавалерийская? Тоже небось колдовство мешает?
   - Да, в  самую  точку.  Только  тут,  помимо  воздушного  колдовства,
присутствует еще моторное поветрие.
   - Какое поветрие?! - не удержался Джим, который разбирался в технике.
   - Моторное поветрие  -  это  когда  от  отравленных  выхлопных  газов
отравляются остальные механизмы и умирают. Танки останавливаются, и все.
   - Да, - покачал головой Лу, - нелегко вам здесь живется.
   - Но и это еще не все. Еще  там  свирепствует  черный  марацуп  -  он
убивает боевых животных...
   - Тогда какой же тут кавалерийский удар?
   - Мы используем механических лошадей. - Квардли хитро улыбнулся. -  А
чтобы их не косило моторное поветрие, мы делаем их пружинно-заводными.
   - Это... шутка, господин Квардли? -  после  некоторой  паузы  спросил
Джим. Ему показалось, что этот желтомордый  штандартенфактор  делает  из
них дураков.
   - Нет, господа адмиралы, это совершеннейшая правда.
   - Ну а что же третий подвиг? - поинтересовался Лу. - Судя  по  всему,
совершение его должно оказаться самым трудным для нас?
   - Думаю, что, если дойдет до третьего подвига, вы уже будете достойны
стать нашими героями, - усмехнулся штандартенфактор.
   - И все же...
   -  Третий  подвиг  -  это  уничтожение  Чаши,  -  произнес   Квардли,
наслаждаясь произведенным эффектом.
   - А чем же вам помешала Чаша? - поинтересовался Джим.
   - О, господа! Из-за нее в империи происходит масса всяких  безобразий
с точки зрения нарушения установленного порядка. Половина всех  шпионов,
скажу я вам, проникает именно из Чаши. Они приходят по одному, по  двое,
но были случаи, когда к нам прорывались  целые  воздушные  суда,  битком
набитые шпионами. Да что я вам рассказываю, мы можем завтра же  посетить
Императорский музей Шпионажа. Там все в натуральную величину.
   -  Хотелось  бы   еще   узнать   о   третьем   подвиге,   -   прервал
штандартенфактора Джим. - Я хочу  сказать,  что  то,  что  вы  называете
Чашей, скорее всего не какая-то закрытая территория, а целый полноценный
мир.
   - А мы об этом прекрасно осведомлены, - невозмутимо ответил  Квардли,
переходя к охлажденным фруктам.
   - Но тогда вы должны понимать, что тот мир имеет достаточную  военную
силу, чтобы разнести вдребезги эти  ваши  танки,  механических  коней  и
прочее.
   - Во-первых, не наших коней, а ваших, адмирал. А во-вторых, для этого
случая мы вложим в ваши руки такое оружие, которое поможет вам совершить
ваш третий подвиг. С точки зрения технического исполнения  -  это  будет
самое  простое  задание,  но  с  точки  зрения  морального   настроя   -
безусловно,  самое  трудное.  Ведь  вы,  господа  адмиралы,  как  раз  и
происходите из Чаши? Не так ли?
 
53 
 
   На другой день после позднего и очень плотного  завтрака  к  подъезду
дома был подан  большой  автомобиль,  на  дверцах  которого  красовались
красивые рельефные гербы,  разукрашенные  натуральной  эмалью  и  чистым
золотом.
   - Чьи это гербы? - поинтересовался Джим у штандартенфактора, и тот, с
удивленным видом пожав плечами, ответил:
   - Ну конечно же ваши. Вон тот,  с  золотой  рыбой,  принадлежит  вам,
адмирал, а другой, с серебряными мечами, - адмиралу Эрвилю  Ваннадет  ду
Хольтцу.
   - А почему у меня рыба, а у него мечи? - с  наигранным  недовольством
спросил Джим, усаживаясь в машину.
   - Ничего не поделаешь, - развел руками Квардли. -  Ваш  род,  адмирал
Джим, пошел от богатых рыботорговцев, а род адмирала Эрвиля подревнее  и
познатнее вашего. Его прапрадед  Дункан  был  в  числе  восьми  рыцарей,
которые основали империю. Тогда еще - Страну зеленых  озер.  Ду  Хольтцы
всегда были очень воинственными, оттого на их гербе мечи.
   - Понятно, - кивнул Джим, не в силах скрыть досаду. Как  же,  слюнтяй
Лу получил лучший герб.
   Между тем самого Эрвиля разговор Квардли и  Кэша  не  интересовал.  К
завтраку он снова вышел со счастливой улыбкой, которая не сходила с  его
лица до  сих  пор.  Должно  быть,  предчувствуя  неминуемую  гибель,  он
старался получить от жизни все. И Кэша это  злило.  Сам  он  о  подобных
развлечениях и подумать не мог, потому что здешний климат не  давал  ему
расслабиться. Правда, пару раз он вспоминал свидания с Абигайль, но  это
было похоже на воспоминания побитых годами старцев о днях давно минувшей
молодости.
   А Эрвиль, наверное, успел адаптироваться к новым условиям.
   Тем временем автомобиль уже катил по  центральным  улицам  города,  и
полицейские в идиотских желтых картузах отдавали ему честь.
   Кэш смотрел  на  странно  одетых  прохожих  и  на  чужую,  совершенно
непонятную архитектуру  зданий.  На  круглые  фонари,  которыми,  словно
фальшивыми брильянтами, были обсыпаны крыши, столбы и любые  возвышения,
вплоть до памятников павшим героям. Днем эти молочно-белые колбы  разных
размеров выглядели нелепо, но ночью,  Джим  это  помнил,  они  создавали