рственной силе?
   Говоря это, император сложил руки на коленях, и было видно, что он  в
душе наслаждается следовательским ремеслом.
   - Мы воины Вашего Величества и потому ничего  не  боимся,  -  сказал.
Джим. - Кроме одного - клеветы.
   - И в чем же клевета на вас, мои добрые воины?
   - Мы вернулись с победой, государь, а наш дом занят другими людьми, -
вставил свое слово Лу.
   - О какой же победе вы говорите? Уж не взяли ли вы приступом цитадель
Ангур и не повергли ли в жестокой схватке Железного феномена Германа?
   Последние  фразы  монарх  выговаривал  уже   сквозь   хриплый   смех,
возбуждаясь от предстоящего кровавого решения.
   - Вы удивительно  проницательны,  Ваше  Императорское  Величество,  -
сказал Джим, невольно повторив недавнюю фразу  Квардли.  -  Все  обстоит
именно так, как вы сказали.
   - Ну конечно, - император спустился с трона и тяжело пошел  навстречу
обманщикам, - конечно, за доказательствами вы пошлете своего  императора
в Ангур, в надежде, что он загнется по дороге.
   - Нет, Ваше Величество,  мы  потрудились  привезти  доказательства  с
собой, - перебил монарха Джим. Он опасался,  что  этот  парень  из  рода
каких-то там крыс может дать приказ зарезать  изменников  немедленно.  В
любом случае доверия Джиму он не внушал.
   - Какие же это доказательства?  -  император  остановился,  несколько
раздосадованный, что ему не дали  досказать  обличительную  речь  единым
махом. Ведь так получилось бы красивее. Да, значительно красивее.
   - Мы привезли отрубленную голову Железного Германа и  взяли  на  себя
смелость притащить ее на площадь, - Джим небрежно махнул  рукой,  -  под
ваши окна, Ваше Величество... Сразу хочу  извиниться  за  ее  вид,  ведь
мертвечина на такой жаре долго не сохраняется...
   Однако император уже не слышал Джима, медленно приближаясь к высокому
окну. Завидев ужасный трофей, он расплющил лицо  о  холодное  стекло,  и
дыхание Его Императорского Величества  сделалось  прерывистым.  Истерика
длилась недолго и нашла свой выход в диком, нечеловеческом крике.  Вопль
монарха оказался столь неожиданным и пронзительным,  что  несколько  дам
лишились чувств, а начальник придворных конюшен громко испустил газы.
   Впрочем, этого конфуза никто  не  заметил,  поскольку  внимание  всех
присутствующих было приковано к реакции Его Величества  и  собственно  к
предмету, вызвавшему такой ажиотаж.
   Шелестя  одеждой  и   звеня   церемониальными   шпорами,   придворные
подобрались ближе к окнам и дрожащими голосами стали  обсуждать  трофей.
Мужчины вспомнили о прошлых сражениях, а некоторые из дам даже  пожалели
"бедняжечку Германа"
   Последним к окну осторожно приблизился штандартенфактор.  Внимательно
рассмотрев голову, он повернулся к Джиму и Лу и улыбнулся им как близким
друзьям, демонстрируя, что он от них просто в восторге.
   - Вот гадина, - тихо сказал Эрвиль. - Это точно, - согласился Кэш.
   - Итак! - очнувшись от  бессмысленного  созерцания,  громко  произнес
император. Все тут же притихли. - Итак, кто у  нас  писал  обличительный
пресс-филиппик про адмиралов-предателей?
   - И...и... йа, Ваше Величество, - промямлил чиновник и несмело сделал
шаг вперед.
   - Ага! - не скрывая радости, воскликнул монарх.  -  Статс-пропагандир
Диллен! Убить с-скотину! Отсечь  кривые  руки,  вырвать  лживый  язык  и
полумертвого бросить в муравейник!
   Несчастный Диллен запричитал, засучил ногами, но  его  уже  поволокли
двое дюжих служителей, имевшихся у императора под рукой именно для таких
целей.
   Хлопнули тяжелые двери, и стенания обреченного на мученическую смерть
стали тише.
   - Но это еще не все, -  после  небольшой  паузы  оптимистично  заявил
император.  -  Кажется,  там  отличилась  и   прокураторская   палата...
Грандлеер Мит-тер Старший, что же вы молчите, как в рот  воды  набрали?!
Не бойтесь, дорогой, вам не грозят  истязания  по  четвертой  категории,
поскольку вы у нас человек заслуженный. Ведь так, дружище?
   Император подошел к грандлееру и с улыбкой потрепал его  по  отвисшей
щеке, затем обернулся и сказал - тем, кто ждал его распоряжений:
   - На виселицу старого козла, немедленно!
   В  полной  тишине  Миттера  Старшего  выволокли   вон.   По   причине
преклонного возраста он не мог оказывать сопротивления и  даже  кричать.
Он только сопел и задыхался,  а  затем,  видимо,  даже  лишился  чувств,
поскольку ноги его  безвольно  повисли  и  с  одной  соскочила  туфля  с
серебряной  застежкой.  Впрочем,  непорядок  заметили.   И   следом   за
приговоренным вынесли и его башмак.
   Двери окончательно закрылись, и  снова  воцарилась  зловещая  тишина.
Император ходил кругами и, глядя в свое отражение  на  зеркальном  полу,
собирал фразы из беспокойных слов, которые метались в  его  разгневанном
мозгу, не желая принимать вид человеческой речи.
   Хорошо было оркам или укубусам - они не испытывали таких затруднений,
а ему, из рода Крысы Зеленого Холма, произносить человеческие слова было
нелегко.
   - Дорогой друг, - произнес  наконец  император,  остановившись  возле
высокого Квардли. -  Ведь  это  вы  вынудили  меня  устроить  здесь  эту
показательную скотобойню...
   - Но я...
   - Молчать! - рявкнул император. Квардли замолчал.
   - Значит, так, завтра будешь казнен на муравьиной куче...
   - Ваше Величество, но зачем же весь этот балаган -  ведь  все  знают,
что матрица не чувствует боли!
   - А я сказал - пойдешь,  и  пусть  будет  трансляция  по  центральным
информациям, а ты, гад, будешь кривляться, чтобы все  думали,  будто  ты
мучаешься...
   - Но я не испытаю боли, Ваше Величество, может, лучше домашний  арест
или...
   - Я здесь император, - монарх постучал себя кулаком в грудь,  -  и  я
буду решать, что кому лучше... Затем без перехода он продолжил:
   - Кстати, господа адмиралы, надеюсь, я доказал, что  ваша  поруганная
честь восстановлена и все такое?
   - Спасибо, Ваше Величество. Мы рассчитывали на вашу справедливость, -
с чувством произнес Джим.
   - Да, рассчитывали, - повторил Лу.
   - Вот только что там за история с вашими измененными именами,  я  уже
не говорю о... титулах?
   - "Мудрого" мне прибавили  за  тактику  ведения  сражения,  благодаря
которой мы победили сильного врага, Ваше Величество, - пояснил Джим, - а
"Бунзель" достался за историческую параллель. Бой  с  Железным  Германом
состоялся ровно через сто лет после боя в тех же местах Филиппа  Бунзеля
Младшего,  тогдашнего  наследника  фрондийского  трона.  Он  сразился  с
Драконом фон Эверхардом и победил его в честном бою.
   - Удивительно, - не на шутку заинтересовался император, - Вы мне  это
где-то запишите, адмирал, потому что ваш рассказ очень поучителен... Ну,
а герцогство?
   - Народ цитадели Ангур пожелал видеть меня Своим господином.
   - М-да, - задумчиво протянул  монарх.  Было  видно,  что  его  гнетет
какая-то мысль, однако он обратился к Лу и спросил о другом:
   - Ну а вы, адмирал, чем заслужили грозное прозвище "Жестокий"?
   - Я отрезал этому монстру  его  безобразную  голову,  -  прорычал  Лу
голосом, которого от него ожидали.
   Дамы снова заахали, а кавалеры возбужденно зазвенели шпорами.
   - А каким же образом? - поинтересовался император.
   - Я перерезал его шею бешено  вращающимися  гусеницами  моего  танка,
Ваше Величество, - доверительным  тоном  сообщил  Лу.  -  Вот  это  было
зрелище!
   - Могу себе представить, - честно признался император.  -  Могу  себе
представить... Да, - тут же вспомнил он, - а как стали графом вы?
   - Народ провинции Гронсар пожелал видеть  меня  своим  господином,  -
повторил Лу историю Джима.
   -  А-а,..  -  начал  было  император  свой  сложный  вопрос,   однако
проницательный адмирал Джим пришел ему на помощь:
   -  Мы  намерены  платить  в  вашу  казну  положенную  десятину,  Ваше
Величество, и, конечно, считаем себя вашими верными  вассалами.  Никаких
иных мнений - с империей навеки.
   Было видно, что ответ адмиралов пришелся императору по душе. Лицо его
разгладилось, и он вернулся к трону. Затем указал на Квардли и сказал:
   - Если у вас какие-то претензии к штандартенфактору - не стесняйтесь,
его все равно завтра казнят на муравьиной куче.
   - Можно вас на пару слов, господин Квардли? - не предвещающим  ничего
хорошего голосом поинтересовался Джим.
   От мысли, что он сейчас врежет по этой, пусть  не  чувствующей  боли,
харе, радость Кэша разливалась по телу целительным бальзамом.
   - Уж не побить ли вы меня хотите? - хохотнул Квардли, дурачась.
   Джим вдруг понял, что лупцевать  этого  гада  при  свидетелях  совсем
некрасиво. Однако желание расквитаться нарастало с неимоверной  силой  и
спустя несколько мгновений уже  представляло  собой  бешеный  локомотив,
ослепленный мощью перегретого пара. Кэш выкрикнул  что-то  непонятное  и
своим адмиральским сапогом врезал обидчику в пах.
   Нападение было неожиданным и добавило избалованным придворным  порцию
развлечения,  однако  еще  большей  неожиданностью   оказалась   реакция
Квардли.
   Схватившись за пораженное  место,  он  согнулся  пополам  и  зашипел,
словно перегревшийся самовар, а на его желтом лице отразились невиданные
прежде гримасы.
   -  Да  ты,  подлец,  не  притворяешься?  -  подбежал  к  Квардли  сам
император. - Брось ломать комедию, у тебя же там ничего нет!
   - Йа-а... О... он... Он мне их... материализо... вал... - преодолевая
болевые судороги, прошептал несчастный. - Ма... териализовал, а... потом
отбил... с-сволочь.
 
76 
 
   Этот день для Гиллайна  Хьюборна  выдался  на  редкость  удачным.  Он
нарочно держался в самой непроницаемой тени, чтобы  ничто  не  связывало
его с новыми событиями во дворце.
   Гиллайн предоставил возможность действовать своему врагу  -  из  рода
Дидеонов. Квардли был неглупым  и  инициативным  соперником,  однако  он
часто спешил с выводами, да и к старинным рунам относился  без  должного
внимания, предпочитая опираться на свое особое состояние - матрицу.
   Род Дидеонов поднялся на матрицах. Только так, не  имея  тысячелетних
практик, можно было быстро достичь высокого положения.
   Впрочем, век матриц, несмотря на их яркость, короток. К тому  же  они
были очень нетерпеливы.
   Другое дело - Хьюборны. Не было миров, в которых  они  не  стояли  бы
хоть одной пятой. Если бы Гиллайн выполнял  законы  рода,  ему  бы  тоже
досталось могущество собственной семьи, однако он не хотел ждать и ни  с
кем не желал делиться. Знание рун,  еще  более  древних,  чем  в  книгах
Законов и Правил, давало ему шанс попробовать свои силы.
   Гиллайн попробовал и ошибся. Черные  Звезды,  поддержкой  которых  он
заручился, ушли. В отчаянии Гиллайн пытался удержать их, но истратил  на
неравную борьбу все силы, и теперь он был  бродячим  покойником,  ищущим
второго рождения.
   Молодые жертвы давали ему короткие часы полноценной жизни,  но  потом
он снова превращался в иссохший труп.
   Однако новый шанс был близок. Джим Кэш,  появление  которого  Гиллайн
предугадал с величайшей точностью, обладал  именно  той  силой,  которая
могла поднять Гиллайна Хьюборна к свету живых, да  еще  дать  достаточно
для усмирения непокорных.
   Не следовало забывать и о предмете Инвертус,  сила  его  безгранична.
Лишь тот, кто обладал им, мог остановить вращение Чаши,  а  стало  быть,
получить проход в любой из миров, не прибегая  к  расточительным  тратам
колдовской силы.
   Сейчас Инвертус был в  императорском  хранилище,  и  Квардли  Дидеон,
бесспорно, тоже грезил о нем.
   Еще бы, какая матрица не мечтает ощутить удовольствия плотской жизни!
   Впрочем,  сегодня  Квардли,  кажется,  ощутил  несколько   счастливых
мгновений,  которые  знакомы  каждому  из  смертных.  Гиллайн   вспомнил
финальную сцену спектакля, разыгравшегося в  тронном  зале,  и  растянул
свои тонкие губы в подобии улыбки.
   В сумрачной комнате появился  Джун.  Он  поклонился  учителю  и  тихо
опустился на скамью, ожидая, когда Гиллайн сам заговорит с ним.
   - Сделаем это сегодня, Джун...  Обстоятельства  благоволят  нам...  Я
чувствую удачу, она близка.
   - Мне начать приготовления?
   - Да, начинай и скажи всем, чтобы не уходили. Сегодня  нужно  сделать
дело полностью - безо всяких ошибок.
   Джун поднялся и направился к двери, но  в  последний  момент  Гиллайн
остановил его:
   - Постой...
   Ученик замер. В его голове побежали нехорошие мысли. Он  уже  не  раз
подумывал захватить предмет Инвертус, когда обессилевший от  путешествия
учитель вернется с этим бесценным сокровищем. Теперь Джун опасался,  что
Гиллайн разгадал его мысли.
   Правда, можно было устроить поединок. Джун молод и силен в магических
познаниях, но Гиллайн был учителем и знал еще много "коротких уколов", о
силе и скорости которых невозможно было даже гадать.
   - Холл здесь? - наконец спросил Гиллайн.
   - Здесь, учитель, - кивнул Джун.
   - Позови ее.
   Джун вышел, а  Гиллайн  глубоко  вздохнул  и  не  почувствовал  вкуса
воздуха. Это было плохо. Колдун Хьюборн снова исчерпал себя полностью. А
ведь когда-то он мог поймать  призрачный  ветер  и  жить  этим  какое-то
время, но теперь и эта работа была ему не по силам,  а  молодые  ученики
уже щелкали клыками за его спиной.
   Гиллайн вспомнил испуг Джун.
   Джун плохой ученик, нельзя бояться так заметно, иначе  ты  -  жертва.
Будь ниже травы, держись  тени,  и  у  тебя  будет  шанс  стать  жертвой
попозже.
   Скрипнула тяжелая дверь, и появилась Холл. Она была широка в кости  и
на  первый  взгляд  напоминала  мужчину.  Только  слишком  гладкое  лицо
говорило, что это самка, а каждое ее движение выдавало хищницу, а  проще
сказать - убийцу.
   Холл  была  из  рода  змей,  поэтому  ей   легко   удавались   всякие
метаморфозы.
   "Вот потому она так хороша для работы с Джимом, - подумал Гиллайн.  -
Возможно, она и покончит с ним, когда все будет готово".
   - Вы звали меня, мистер Хьюборн? - спросила Холл низким голосом.  Она
избегала называть Гиллайна учителем, считая себя выше мудрости придонных
существ.
   "Если бы я был орком, она вытирала бы об меня ноги", - усмехнулся про
себя Гиллайн. А вслух сказал:
   - Нашему другу нужна, новая встреча. Прошлая еще бередит его сердце и
заставляет страдать, но уже не  так  сильно.  Заставь  его  пребывать  в
кошмаре, пусть он отравится собственной совестью. Сумеешь?
   Гиллайн специально задал этот вопрос, чтобы позлить Холл.
   Ее гипертрофированные мышцы напряглись, однако  она  ответила  мягким
голоском деревенской простушки:
   - Я постараюсь, мистер Хьюборн.
   Холл ушла. После нее  остался  резкий  запах  всегда  готовой  сучки.
Гиллайн не мог  это  почувствовать,  но  он  и  так  знал.  Холл  любила
атаковать с беспроигрышных позиций.
 
77 
 
   Джун сноровисто делал надрезы на ладонях жертв, а Теллур тут же вязал
их, тщательно прикладывая одну рану к  другой,  чтобы  кровь  несчастных
смешивалась.
   Сегодня жертв было  много,  поэтому  вязали  их  по  простому  кругу.
Помощники помоложе, и среди них брат Гиллайна  -  Дельвайс,  следили  за
положением  ног  связанных  людей,  поскольку  это  тоже  имело  большое
значение.
   Когда закончили вязать круг,  Гиллайн  лично  зажег  бычий  пузырь  и
окурил им всех присутствующих, затем потушил  пламя  в  липовой  воде  и
вышел на середину круга.
   Хотя дело было  привычное,  Хьюборн  все  же  немного  нервничал.  Он
подозревал, что с доставкой предмета Инвертус, сила его безгранична, все
не окончится. Джун стоял, опустив голову, однако Гиллайн  чувствовал  на
себе его внимание. Теллур тоже странновато косил в сторону, хотя  должен
был следить, как истекает кровью первая жертва.
   Только хитрый орк Брокай не  мигая  смотрел  в  лицо  учителю,  чтобы
определить, как сильно тот окрепнет, напитавшись от жертв, перед началом
путешествия. Кто заставил Брокая следить за этим?  Ведь  сам  бы  он  не
догадался. Уж не Джун ли?
   Молчаливые близнецы Наби и  Зульфар,  насупившись,  делали  вид,  что
следят за церемонией. Кто знает, может, и они в сговоре с другими?
   Лишь Холл стояла в углу и с отсутствующим взглядом смотрела в  стену,
словно в раскрытое окно. Она отсутствовала.
   Первая  из  жертв  начала  умирать.  Ее  смерть  должна  была   стать
трамплином для  путешествия  Гиллайна  на  сдвиге  миров,  среди  пустых
пространств  и  золотых  нитей.  Для  этого  он  должен  был   коснуться
умирающего. Все этого ждали.
   Но  он  не  коснулся.  Учитель  решил  поколебать  уверенность  своих
учеников и, лишь мимоходом задев жертву ногой, скрылся в  яркой  вспышке
временного разлома.
   А дальше Гиллайн уже несся по  сотни  раз  проложенным  здесь  тропам
черных намерений.  Пространства  тянулись  бесконечно  длинными  нитями,
поражая воображение недоступными для  осознания  видениями  и  образами.
Однако Гиллайна срезы миров интересовали мало.  Его  целью  были  черные
сгустки, местами собравшиеся в неопрятные и тошнотворные гроздья.  Точно
паразиты, висели они на золотых струнах и прогибали их своей тяжестью.
   Гиллайн своей волей вонзился в один из таких сгустков, и  вот  они  -
сохранные казематы. Теперь у колдуна было достаточно сил, и он  не  стал
проникать в рассудок сонного охранника.  Он  попросту  проломил  кованую
дверь, поскольку проникнуть  в  каземат  иначе  мешало  старое  и  очень
сильное заклятие.
   Пребывавшему в шоке стражнику оставалось  только  тупо  наблюдать  за
тем, как выплывший через пролом в двери  ларец  растворился  в  молочном
дыму, хлопнув так, будто где-то выбило винную пробку.
   Масса  предмета  Инвертус  излучала  приятную  вибрацию,  и  Гиллайну
показалось, что он уже сейчас обретает искомое могущество. Впрочем,  ему
достало  рассудка  вспомнить,   что   владение   Инвертусом   здесь,   в
межвременье, ничего не значит, а там, на поверхности, его ждут  ученики.
А ученики колдуна - это всегда соперники.
   Силы еще были, и Гиллайн повременил  с  возвращением,  наблюдая,  как
возле черного куста, который был точкой его  выхода,  караулят  недобрые
гости.
   В основном это была мелочь: дидрайкеры, секодилавы, но  пара  рогатых
минавров,  с  тяжелыми  секирами   наизготовку,   представлялась   самым
настоящим смертельным сюрпризом.
   Должно быть, это были рабы или наемники Джуна.  Ему  и  в  голову  не
пришло, что Гиллайн не прыгает от точки до  точки,  не  посмотрев,  куда
ставит ногу. О чем думал этот выскочка,  было  непонятно,  ведь  Гиллайн
неоднократно указывал Джуну на эту деталь
   Приблизившись к минаврам, Хьюборн коснулся одного из них и сказал:
   - Я ваш хозяин.
   - Да, хозяин, - проблеяли оба.
   - Охраняйте меня.
   - Да, хозяин.
   И лишь заручившись поддержкой  этих  мясорубов,  Гиллайн  вернулся  в
круг,  проявившийся  черным  силуэтом   на   фоне   трескучей   молочной
субстанции.
   И  тотчас  к  ларцу  с  предметом  Инвертус,  сила  его  безгранична,
метнулась клешня невиданного урода. Гиллайн не  успел  бы  среагировать,
если б не хитрость. Его ложная рука была оторвана с корнем,  однако  тут
же распалась, указывая на обман.
   Клешнелапый понял, что его провели, и снова  прыгнул  вперед,  однако
Гиллайн дернул Теллура за полосу внимания, и тот встал на пути чудовища.
Один взмах - и Теллура не стало.
   Мерцая, словно привидение, Гиллайн напряженно соображал, кто  же  это
ужасное насекомое - явно не Джун -  тот  крутил  огненный  шар,  надеясь
покончить с Гиллайном одним ударом.
   Орк Брокай собирал свору летучих зангов, чтобы  ослепить  учителя,  а
гигант с клешнями действовал слишком  быстро  и  бросался  вперед,  едва
Гиллайн становился видимым.
   Это была безупречная техника мастера, однако и она требовала  сил,  а
сил у Гиллайна становилось все меньше.
   Бедняжек близнецов  -  Наби  и  Зульфара  Гиллайн  тоже  швырнул  под
разделку чудовищу. Умные мальчики вовремя втянули  полосу  внимания,  но
забыли про полосы  страха.  Хьюборн  бросил  их,  как  щенят,  и  клешни
разорвали этих несчастных.