ерхсложном  сооружении,  как
Решетка, мерещатся странные звуки.
   - Не исключено, что это заработал какой-нибудь кондиционер,  успокоил  он
себя. - В корпусе действительно слегка жарковато.  Сдается  мне,  что  такие
здания не очень-то годятся для людей, привыкших к комфорту.
   Поднявшись, он снова вышел в  холл,  намереваясь  завершить  свой  обход.
Может, стоило заглянуть в подвал.  Темно-синяя  рубаха  прилипла  к  потному
телу, он ослабил галстук и расстегнул верхнюю  пуговицу.  На  этот  раз  Сэм
решил воспользоваться лифтом.

Часть третья

   "Вся проблема в следующем; как лучше вписаться  в  эту  безликую  свалку,
отвратительную груду бесформенных, абсолютно случайных форм, этот гигантский
окостеневший монумент  извечному  противоборству  благородных  и  утонченных
форм, с одной стороны, и пугающе уродливых творений самой  низкой  пробы,  с
другой? И как нам донести до мира отсюда - с верхушки  этого  изысканного  и
завораживающего душу архитектурного творения  -  благую  весть  об  истинной
красоте, благородстве чувств и подлинно возвышенном стиле?"
   Луис Салливан - об архитектуре высотных офисов.

   Вначале на Земле не было Количества. И тогда сказал Человек: ?Пусть будут
Числа, чтобы предметы можно было сравнивать?. И появились Числа.  И  выделил
Человек Числа из множества. И  сказал  Человек:  ?Нужны  способы  исчисления
линейно-квадратичных задач, чтобы Числа были не сами по себе, а  подчинялись
определенным законам?. И назвал Человек эти  законы  Математикой.  И  сказал
Человек: ?Многие измерения и вычисления нуждаются  в  использовании  нуля  в
качестве полноценного числа, а также точки и  запятой  для  выделения  части
числа больше или меньше единицы?. И назвал он  такую  систему  представления
чисел Позиционной Записью. Человек по имени Лейбниц считал,  что  единица  -
это Бог, а нуль - пустота. И решил Человек заменить  все  числа,  записанные
десятью цифрами, на комбинации только этих двух - нуля и единицы.  И  назвал
Человек такие числа Двоичными, или Бинарными. Числа приобрели более  простой
вид, но стали длиннее,  поэтому  для  их  запоминания  требовалась  огромная
Оперативная Память. И сказал Человек: ?Создам я машину для запоминания таких
чисел и назову каждый нуль или единицу в числе Битом, а набор из 8  Битов  -
Байтом и буду составлять слова из нескольких Байтов?.  Это  было  начало.  И
назвали такие машины Компьютерами.  На  этом  заканчивается  первая  ступень
познания. Ты и в самом деле  хочешь  продолжать?  Ответь  ДА  или  НЕТ.  Как
хочешь, но тебя предупреждали. Учти - числа  бесконечны.  Все  в  мире  есть
число, и число это прекрасно. Потому что  любое  число  означает  какое-либо
действие, и любое действие может быть записано в  численном  виде;  введение
числа ведет к получению нового числа, которое снова вводится  в  систему,  и
т.д. 140- данные постоянно преобразуются  в  форму,  все  полнее  отвечающую
заданным операциям, и  так  до  бесконечности.  Именно  числа  создают  весь
окружающий мир.
   Благодаря  вычислительным  машинам  каждое  число  приобретает   значение
реально выполненного  физического  акта.  В  результате  возникает  ощущение
абсолютной непогрешимости ваших действий, и при этом  затрачивается  минимум
энергии. Действительно, если все сводится к набору случайных чисел,  то  над
всем господствует хаотическая природа  мироздания,  или,  если  пользоваться
вероятностным подходом, усредненная устойчивость, сбалансированный порядок и
средневзвешенный закон. Не так ли? В наше время нет ничего даже относящегося
к малоприятной стороне существования, что не было бы описано  статистически,
в процентах. А ведь, по сути, это не выход, а всего лишь тупик, дурень.
   Когда-то миром  управляли,  гадая  по  птичьим  внутренностям.  Пережиток
прошлого. Теперь им управляют с помощью Чисел, а место  истинного  знания  и
учения  заняла  примитивная  Вероятность.  Армии   жрецов   -   всевозможных
статистиков и программистов, приставленных  к  машинам,  -  занимается  лишь
скрупулезным  отбором  средневзвешенных  вероятностей  для  подкормки  своих
Компьютеров. Фаззи-Ваззи был медведь. Фаззи-Ваззи стал лысеть. А был ли этот
Фаззи-Ваззи и в самом деле таким пушистым, да и был ли он вообще?
   Эти Числа вездесущи.
   Даже самые примитивные из них наделены могуществом. Циклические. Золотые.
Апокалипсические.  Кабалистические.   Иррациональные.   Звериные.   Когда-то
человек по имени Святой Иоанн выбрал в качестве звериного число 666,  потому
что каждая из составляющих его цифр самую малость недотягивает до счастливой
семерки. Уже совсем скоро грядет будущее, где  всему  будет  присвоено  свое
число, и Его Величество Число воцарится на  Земле.  Как  это  страшно!  Ведь
сосчитан будет каждый камень, каждая травинка, каждый атом и каждый человек.
***

   ВЫБЕРИТЕ НУЖНЫЙ ВАМ ЯЗЫК НАЖАТИЕМ КЛАВИШИ:
   АНГЛИЙСКИЙ, КИТАЙСКИЙ, ЯПОНСКИЙ, ИСПАНСКИЙ, ДРУГОЙ
   - Добро пожаловать в представительство корпорации ?Ю?, самое  совершенное
здание во всем Лос-Анджелесе. Привет! Меня зовут Келли Пендри, и я хочу  вам
помочь. Вас не впустят без предварительного приглашения. Мы будем  рады  вас
принять, но будьте добры  вначале  связаться  с  нами.  Поскольку  наш  офис
полностью компьютеризован, мы не пользуемся бумажной почтой. Если вы  хотите
что-то сообщить о себе, пожалуйста, воспользуйтесь кодом  нашей  электронной
почты из телефонной книги или узнайте  его  в  справочной,  расположенной  в
конце площади.  Если  вам  назначена  встреча  или  вы  прибыли  в  качестве
официального уполномоченного, сообщите, пожалуйста, ваше имя, название фирмы
и имя человека, с которым у вас  назначена  встреча,  а  после  этого  ждите
дальнейших указаний. Прошу говорить медленно и членораздельно, поскольку ваш
голос в целях безопасности записывается в цифровом коде.
   Фрэнк  Куртис  встряхнул  головой.  Он  был  наслышан  о  голографических
изображениях, даже видел их несколько раз в магазине электронных новинок  на
Сансет-стрит, но никогда не рассчитывал,  что  самому  придется  говорить  с
одним из этих миражей. Обернувшись, он кивнул через плечо Натану Коулману:
   - Напоминает экскурсию по киностудии, где  снимают  фантастику.  Кажется,
что из бассейна вот-вот выскочит живая акула.
   - Относись к этому как к обычному автоответчику, - посоветовал Коулман. -
Эту штуку я ненавижу не меньше.
   И, несколько раз откашлявшись,  Куртис  заговорил  механическим  голосом,
будто сдавал экзамен на телевизионного диктора. Чувствовал он себя премерзко
и не мог избавиться от ощущения, что разговаривает с телевизором, хотя перед
ним светилось, как живое, трехмерное  изображение  ослепительной  блондинки,
бывшей ведущей популярной передачи  ?Доброе  утро,  Америка?.  Но  поскольку
никаких признаков дежурного охранника в холле он не обнаружил и не знал, где
того искать, особого выбора у него не оставалось.
   -  Следователь,  сержант  Фрэнк  Куртис,  -  произнес  он  не  слишком-то
убедительно. - ПУЛА, Полицейское Управление  Лос-Анджелеса,  отдел  убийств.
-И, задумчиво потерев, подбородок, добавил:
   - Я не очень уверен, что нас здесь ждут, мэм. Мы здесь по поводу  объекта
187 другими словами, того самого покойника.
   - Благодарю вас, - очаровательно  улыбнулась  красотка.  -  Будьте  добры
присесть и подождать около пианино, пока ваше сообщение будет проверено.
   Но Куртис проигнорировал огромный кожаный диван и подтолкнул  Коулмана  к
конторке,  выполненной  в  форме  подковы,  за  которой   разместился   этот
сверкающий символ американской  женственности.  Его  разбирало  любопытство,
когда корпорация ?Ю? состряпала эту голограмму с Келли Пендри - до или после
того, как та снялась в юбилейном видеоролике ?Плэйбоя?.
   -  Разрешите  представиться  -   следователь   Натан   Коулман.   Полиция
Лос-Анджелеса, отдел убийств. Приятно встретиться,  милашка.  Я  всегда  был
одним из твоих преданнейших поклонников. Воистину величайших.
   - Благодарю. Пожалуйста, присядьте, пока проверят ваши данные.
   - Дурацкое чувство, - пробормотал Куртис. - Будто  разговариваешь  сам  с
собой, тебе не кажется?
   Усмехнувшись в  ответ,  Коулман  перегнулся  через  конторку  и  осмотрел
стройные ноги прикованной к креслу дамы.
   - Не могу разобраться, Фрэнк, но что-то в этом  роде.  Как  думаешь,  эта
очаровашка не забыла надеть трусики?
   Но Куртис проигнорировал вопрос своего молодого напарника.
   - Появится, черт возьми, здесь кто-нибудь? - Он нетерпеливо  прохаживался
мимо подковы письменного стола, громко выкрикивая приветствия.
   - Пожалуйста, потерпите, - успокаивала их Келли. - Я пытаюсь передать ваш
запрос.
   - И они называют этот лепет английским языком? - возмутился Куртис.
   - Знаешь. Келли, ты и в самом деле красотка. В старших классах, насколько
я помню, я был просто помешан на тебе. В  самом  деле.  И  мне  хотелось  бы
поболтать с тобой на эту тему. Кстати, когда ты кончаешь работу?
   - Корпус закрывается в пять тридцать, - ответила  .  Келли,  ослепительно
улыбаясь своей рекламной улыбкой.
   Наклонившись  поближе,  Коулман  ошарашенно  потряс  головой:   отчетливо
просматривался даже блеск помады на губах.
   - Отлично. А как ты отнесешься, если я подожду тебя у выхода?  Прокатимся
ко мне  домой.  Перекусим,  получше  узнаем  друг  друга,  а  после  немного
развлечемся.
   - Так-то ты обращаешься с дамами, Нат, - заметил Куртис. - Неудивительно,
что ты до сих пор холостяк.
   - Да брось. Келли, что ты  там  лепечешь?  Перед  тобой  настоящий  мужик
вместо всех этих мямлей.
   -  Простите,  сэр,  но  я  предпочитаю  не  смешивать  интересы  дела   и
собственное удовольствие. Куртис громко хохотнул:
   - Господи Иисусе, да у нее почти такие же мерзкие манеры, как у тебя.
   Коулман только криво ухмыльнулся:
   - Ты прав. Эта юная леди чистый сахар. То что надо.
   -  Благодарю  за  ваше  терпение,  джентльмены.  Пожалуйста,  пройдите  в
стеклянную дверь позади конторки к лифту и отгоните вашу машину в  подземный
гараж, там о ней позаботятся.
   - Вот еще что, дорогуша. Нас с  приятелем  интересует,  ты  действительно
можешь трахнуться с первым встречным? Мы даже с ним поспорили на этот  счет.
Он утверждает, что так оно и есть. А я ему не верю. Что на это скажешь?
   - Нат! - громко окликнул его Куртис, уже проходивший в стеклянную дверь.
   - Приятно провести день, - сказала  Келли,  продолжая  улыбаться,  словно
стюардесса во время демонстрации спасательного жилета.
   - И тебе того же, милашка. И тебе. Только не забывай меня, договорились?
   - Ради Христа, Нат! Тебе не кажется, что для этих занятий еще рановато? -
проговорил Куртис, заходя в лифт. - Ты просто дегенерат.
   - Это точно.
   Куртис попытался отыскать на стенке лифта панель с  кнопками  и  номерами
этажей.
   - Забыл? - напомнил ему Коулман. - Это же  суперздание,  и  никаких  тебе
дурацких кнопок. Вот зачем записывали наши  голоса  внизу.  Итак,  попробуем
воспользоваться этой штукой. -И приблизился к перфорированной панели,  рядом
с которой был изображен мужчина с приставленной ко  рту  ладонью,  сложенной
лодочкой.  -  И  сделаем  так,  как  показано  на  этой  иконке.  В  подвал,
пожалуйста.
   Взглянув на ту же картинку, Куртис заметил:
   - А я подумал, что у него отрыжка или что-нибудь в этом роде.
   - Ладно, не прикалывай.
   - И почему ты назвал этот значок иконкой? Здесь что, святой изображен?
   - Да потому  что  именно  так  их  называют  ребята,  которые  возятся  с
компьютерами. Иконки. Куртис только недовольно фыркнул:
   - Ну, конечно, что могут эти придурки знать о настоящих святых?
   Двери лифта  беззвучно  закрылись.  Куртис  уставился  на  люминесцентный
экран, на котором значились номер этажа, куда они направлялись,  направление
движения и точное время. Казалось, что  ему  просто  не  терпится  побыстрее
приступить к работе,  но,  по  правде  говоря,  в  кабине  лифта  он  всегда
испытывал легкую клаустрофобию.
   В отличие от холла в  подвале  было  полно  копов  и  судебно-медицинских
экспертов. К ним направился  громадный  полицейский  в  штатском  из  отдела
регистрации  преступлений,  весивший  никак  не  меньше  трехсот  фунтов   и
державший в огромных, размером с конское седло, ладонях  раскрытый  блокнот.
Полицейского звали Уоллес, но в центральном полицейском управлении он больше
был известен под кличкой Гудок  из-за  ярко  выраженного  южного  акцента  и
тягучей манеры  речи,  сильно  напоминавшей  одноименного  героя  одного  из
популярных мультфильмов.
   Куртис недовольно прикрыл ладонью раскрытый блокнот и произнес:
   - Убери-ка эту штуку. Гудок. В этом офисе бумажная переписка не  в  ходу.
Послушай, эта дамочка наверху ввела нас в сильное искушение.
   - О чем ты? Я сам придерживаюсь римско-католической веры, но вот что тебе
скажу. Никогда не поймешь, я говорю, никогда не поймешь, как лучше поступить
- то ли попросить у нее прощения, то ли просто оттрахать ее как следует.
   - Нату даже удалось раздобыть ее телефонный номерок. Не так ли. Нат?
   -  Ну  да,  -  живо  откликнулся  тот.  -  У  нее  же  огромный  блат   в
?Эй-ти-энд-ти?.
   Пошевелив губами и  попытавшись  разобрать  собственные  каракули.  Гудок
взъерошил растопыренной ладонью шевелюру и покачал головой.
   - Ладно, к черту эти записи. Сплошная мелочевка. - Он с треском захлопнул
блокнот и подтянул брюки. - Мы тут  нашли  одного  парня,  я  говорю,  нашли
мужика со следами удара чем-то тупым по башке. И сообщил об этом -  как  это
тебе понравится, Фрэнк? - сообщил не кто-нибудь, а этот проклятый компьютер.
Понимаешь, не какие-то там случайные свидетели или соседи, а машина?  Звонок
поступил в центральную диспетчерскую в час пятьдесят семь ночи.
   - Что  ж,  просто  один  компьютер  звонит  другому,  -  прокомментировал
Коулман. - Наверное, скоро это будет самая обычная вещь. Наше  будущее,  так
сказать.
   - Твое будущее - я говорю, твое будущее, сынок, но только не мое.
   - Любезно с их стороны, что они вообще поставили  нас  в  известность,  -
добавил Куртис. - И во сколько вы прискакали сюда. Гудок?
   - Около трех утра, - ответил  он,  не  сумев  сдержать  зевоту.  -  Прошу
прощения.
   - Не за что. - Куртис взглянул на свои часы. Было всего полвосьмого.
   - Итак, кто же этот несчастный?
   Вместо ответа Гудок ткнул пальцем между двумя следователями.
   Обернувшись, Куртис и Коулман увидели тело высокого чернокожего  мужчины,
лежавшее на полу рядом с одним из лифтов. Его  синяя  униформа  была  залита
кровью.
   - Сэм  Глейг.  Ночной  охранник.  Но  не  больно-то  опытный,  как  можно
заключить из случившегося. - И заметив в глазах Куртиса недоумение, добавил:
   - Я и говорю, ты ведь тоже, наверное, подумал - охранник, а позволил себя
прикончить, не так ли?
   Недалеко  от  них  полицейский  фотограф  уже  складывал   треножник   от
фотокамеры. Узнав его, Куртис смутно припомнил,  что  зовут  того,  кажется.
Фил.
   - Привет, Фил. Закончил уже? - спросил Фрэнк, оглядывая кабину лифта.
   - Да уж, все здесь облазил, - сказал  фотограф,  показывая  ему  перечень
сделанных им кадров. Куртис приветливо улыбнулся:
   - Похоже, здесь наберется на целый альбом.
   - Собираюсь проявить и отпечатать пленку еще до сегодняшнего ленча.
   Засунув руку в карман плаща, Куртис  достал  кассету  с  35-миллиметровой
пленкой.
   - Слушай, сделай одолжение, - попросил он,  -  посмотри,  что  здесь,  не
возражаешь? Она ужас сколько провалялась в моем кармане, и я не  помню,  что
на ней. Все собирался сдать ее  проявить,  но  сам  знаешь,  как  это  часто
бывает.
   - Конечно. Что за вопрос.
   - Большое спасибо. Буду очень признателен. Только не перепутай пленки.
   Сэм Глейг лежал, сложив руки на животе и согнув ноги в коленях, а  ступни
его длинных ног еще покоились на полу кабины лифта. Если  бы  не  кровь,  он
выглядел, словно пьяница, рухнувший у дверей родного дома. Куртис  аккуратно
перешагнул через лужу крови, которая обрамляла его голову наподобие нимба, и
присел на корточки, чтобы рассмотреть получше.
   - Кто-нибудь из патологоанатомов уже внешне обследовал его?
   - Чарли Зайдлер, - ответил Гудок. - Он сейчас,  полагаю,  в  сортире.  Не
желаешь осмотреть их чертовы туалеты,  Фрэнк?  В  их  сортирах  одновременно
можно почистить зубы и узнать по радио точное время. Я потратил целых десять
минут только на то, чтобы разобраться, как там спускают воду.
   - Благодарю, Гудок. Запомню на всякий случай, - кивнул Куртис. - Судя  по
всему, кто-то крепенько шарахнул этого парня.
   - Да уж, - согласился Коулман. - Башка у него сейчас здорово смахивает на
голову какого-нибудь монстра из ?ужастика?.
   - А ведь здоровенный был парень, сказал Гудок. - Шесть  футов  и  два,  а
может, и целых три дюйма.
   - Во всяком случае, выглядел вполне прилично, чтобы  суметь  постоять  за
себя, заметил Куртис, многозначительно постучав пальцем по закрепленному  на
поясе у Сэма девятимиллиметровому автоматическому револьверу марки ?Зиг?.
   - Взгляни-ка сюда. - Он отлепил липучку, удерживавшую револьвер в кобуре.
-Все на месте. Похоже, он не ожидал нападения.
   - А может, это был кто-то из знакомых, - предположил Коулман, -  кому  он
доверял.
   - Доверие тут ни при чем. При росте шесть футов и три дюйма, да еще  если
у тебя на поясе автоматический ?зиг?, неизбежно  появляется  беспечность,  -
заметил, выпрямляясь. Куртис. - И вряд ли кто может  сильно  напугать,  если
только он не вооружен.
   Выйдя из кабины, Куртис наклонился к уху напарника:
   - Узнаешь его?
   - Кого? Жертву?
   - Это тот самый малый, что  первым  обнаружил  мертвого  японца.  Мы  еще
допрашивали его, припоминаешь теперь?
   - Может, и так, Фрэнк. Только согласись, довольно трудно  опознать  лицо,
целиком залитое кровью.
   - У него на значке имя.
   - А, ну конечно же. Ты прав, Фрэнк. Прощу прощения.
   - Разумеется, прав. Но побойся Бога, Нат, ведь мы оба встречались  с  ним
всего семьдесят два часа назад.  -  И,  осуждающе  покачав  головой,  Куртис
доброжелательно улыбнулся. - Где же ты был все это время?
   - Последние семьдесят два часа, - вздохнул Коулман, - занимался  рутинной
работой в родном отделе по расследованию убийств.
   - Прекрати, - сказал Куртис, - а то я сейчас расплачусь.
   - Гудок, а кто первым появился на месте происшествия?
   - Полицейский Кэлвин Эрнандес.
   Из толпы вышел патрульный - в униформе, с  перебитым  носом  и  огромными
усищами в стиле вождя Сапаты - и молча остановился перед тремя, полицейскими
в штатском.
   - Меня зовут сержант Куртис. А это следователь Коулман.
   Эрнандес молча кивнул. У него  был  довольно  угрюмый  вид,  а-ля  Марлон
Брандо.
   Слегка наклонившись к нему. Куртис втянул воздух ноздрями.
   - Чем это от тебя так несет, Эрнандес?
   - Лосьон после бритья, сержант.
   - Лосьон? Какой же, интересно, марки, уважаемый?
   - ?Одержимость?.
   - В самом деле? А ты. Нат, уловил этот запах?
   - Так точно, сэр.
   -  Чтобы  от  полицейского  так  дивно  пахло...  Словно  в  каком-нибудь
Беверли-Хиллз, тебе не кажется, сынок? Осклабившись, Эрнандес пожал плечами:
   - Моя жена считает, что это намного лучше, чем запах пота.
   Куртис приоткрыл полу своего плаща и понюхал у себя под мышкой.
   - Я не хотел сказать...
   - Ну ладно, Кэлвин, так что же все-таки здесь произошло, когда ты весь  в
своем лосьоне заявился сюда сегодня ночью?
   - В общем, сержант, мы в паре с  полицейским  Куни  прибыли  сюда  в  два
тридцать ночи. В наши обязанности входит проверять сигнализацию дверей и все
такое прочее. И вдруг мы заметили, что дверь не заперта. Тогда мы  заглянули
в фойе, где и встретили эту самую Келли Пендри на вахте у входа. -  Эрнандес
передернул плечами. - Ну, она объяснила нам, куда пройти, и  сказала,  чтобы
мы спустились на лифте в подвал. Так мы попали сюда и обнаружили тело  этого
парня. - Он ткнул пальцем в сторону залитой кровью каб