Филипп КЕРР
   РЕШЕТКА


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

ПРОЛОГ

   "Но разве я просил тебя из мрака вывести меня?"
   Джон Мильтон

   "...Это - как стакан ледяной воды, выплеснутой  прямо  в  обрюзгшее  лицо
всей современной архитектуры, насквозь пропитанной буржуазным душком".
   Том Вульф

   "Мы пытаемся разработать принципиально новые подходы, новые идеи, которые
бы максимально  отвечали  по  духу  таким  уже  привычным  атрибутам  нашего
атомно-электронного  века,  как  космические  аппараты,  компьютеры  и  даже
обычные упаковки из-под приборов..."
   Уоррен Чок

   Наблюдая, как солнце уходит за край чаши  футбольного  стадиона  Шензяна,
американец молил Бога,  чтобы  казнь  свершилась  до  того,  как  специально
подготовленный участок поля окажется  в  тени.  С  опаской  щелкая  затвором
фотоаппарата, он не отводил объектива от группы  солидных  мужчин,  сидевших
рядов за десять от него. Некоторые были в простых кителях в стиле  ?товарища
Мао?, остальные - в строгих темных костюмах.
   - Что там за ребята? - спросил он.
   Его гид и переводчица - молодая китаянка,  стоявшая  рядом  в  туфлях  на
высоких каблуках, взглянула через мощный объектив на сидящих внизу  людей  и
сказала:
   - Похоже, партийные боссы, но есть среди них и бизнесмены.
   - А ты уверена, что мы имеем право наблюдать за всем этим? -  пробормотал
он.
   - Да,  вполне,  -  ответила  девушка.  -  Руководство  БОБ   в Шензяне получило
от меня кое-какую сумму, и уж сегодня они не будут  нас  беспокоить.  Можешь
мне поверить.
   - Малышка, ты просто прелесть.
   Кокетливо откинув голову, китаянка молча улыбнулась в ответ.
   Стадион был уже почти заполнен. В  настроении  собравшейся  многотысячной
толпы чувствовалось напряженное ожидание и некоторая  взвинченность,  словно
они  и  впрямь  собрались  на  футбольный,  матч.  При  появлении   четверых
осужденных - каждого сопровождали  по  два  сотрудника  БОБ  -  по  трибунам
прокатился оживленный рокот. Как обычно, головы, приговоренных  к  расстрелу
были обриты наголо, а руки туго связаны выше локтей. У каждого на шее висела
картонка с перечнем совершенных им преступлений.
   Их поставили на колени в центре площадки. Объектив видоискателя  выхватил
крупным  планом  лицо  приговоренного.  Оно  поражало  выражением   крайнего
безразличия,  будто  самой  жертве  абсолютно  наплевать,  когда  и  как  он
расстанется с жизнью. Американец предположил, что перед казнью приговоренных
накачали наркотиками. Он нажал кнопку спуска и перевел объектив на следующую
жертву. У того на лице было точно такое же бесстрастное выражение.
   Когда охранник БОБ уже приставил свой  карабин  АК-47  к  затылку  первой
жертвы, американец отметил, что густая тень подползла к  краю  площадки.  Он
невольно  улыбнулся  -  повезло!  -  все-таки  успел,  -   классные   выйдут
фотографии.

***

   В полицейском управлении Лос-Анджелеса  никогда  не  делили  всевозможные
общественные  объединения  и  группы  по  категориям:  всем  этим  испанцам,
индейцам, чернокожим, выходцам из Окинавы, хиппи,  педерастам,  студентам  и
забастовщикам время от времени доставалось поровну - и полицейских  дубинок,
и пуль из полицейских револьверов. Но  на  этот  раз  двадцати  пяти  копам,
стоявшим в оцеплении вокруг недостроенного  здания  на  Хоуп-стрит,  впервые
пришлось  столкнуться   с   особо   громкими   и   настойчивыми   протестами
представителей китайской общины.
   В Лос-Анджелесе китайцев было не больше, чем  в  соседнем  Сан-Франциско.
Собственно в Чайна-тауне, расположенном в районе Северного  шоссе,  прямо  у
ворот полицейской академии,  проживало  около  двадцати  тысяч  выходцев  из
Китая. Основная  же  их  часть  осела  в  ближайших  пригородах,  таких  как
Монтерей-парк и Альгамбра.
   По обычным меркам, это была довольно  хилая  демонстрация:  жалкая  сотня
студентов,  протестующих  против  деятельности  корпорации  ?Ю?  -  особенно
одобрения бесчеловечных репрессий правительства КНР. Недавно в ?Лос-Анджелес
таймс? появилось фото президента и исполнительного директора этой  компании,
кстати, носящего ее  же  имя  -  Ю-Конг  Ю.  В  статье  отмечалось,  что  он
присутствовал на публичной казни китайских студентов в Шензяне.
   Но поскольку дело происходило не где-нибудь, а в Лос-Анджелесе, где  даже
самая мелкая заварушка могла быстро выйти  из-под  контроля,  -  в  небе  на
всякий случай висел полицейский  вертолет,  с  которого  велось  электронное
наблюдение за происходящим внизу. Сводная информация тут  же  отсылалась  на
центральный компьютер, надежно упрятанный на пятом этаже подземного  бункера
Сити-холла, где он был недосягаем даже для ракет.
   Поначалу демонстранты  были  настроены  довольно  мирно.  Даже  когда  на
площадь выкатил кортеж лимузинов - прибыл сам господин Ю-Конг и его свита, -
студенты лишь загалдели  и  принялись  чуть  энергичнее  размахивать  своими
плакатиками. Сопровождаемый полицейскими и полудюжиной  частных  детективов,
господин Ю чинно поднялся по ступеням и прошествовал через помпезный главный
вход - мрамор доставили аж с Британских островов.  Господин  Ю  не  удостоил
своим вниманием группку разгневанных юношей и девушек.
   Он обернулся и устремил взгляд на арку входа уже почти законченного холла
нового офиса, который специально был выполнен в форме не правильной трапеции
- удачное воплощение идей и стиля ?фен-шуй?. Господин Ю специально  приобрел
эти три каменные, грубо обтесанные плиты - сложенные вместе, они  напоминали
логотип корпорации ?Ю?, китайский иероглиф, обозначавший удачу. Он  довольно
кивнул,  попутно  вспомнив,  как  сопротивлялся  архитектор  появлению  этих
первобытных глыб в суперсовременном здании. Но если уж господин Ю что-нибудь
решал, то переубеждать его - только пустая трата времени.  Ну  что  ж,  хоть
архитектор и выражал недовольство, сделал он все на совесть, нехотя  признал
господин Ю. Вход  получился  на  славу,  да  и  весь  холл  выглядел  вполне
достойно. По крайней мере лучшее из того,  что  он  видел  -  побогаче,  чем
Йошимото-билдинг в Осаке  или  штаб-квартира  Шин  Никко  в  Токио.  И  даже
шикарнее, чем гостиница ?Мариот Маркиз? в Атланте.
   Когда вслед за господином Ю все приглашенные на церемонию вошли в здание,
полицейский сержант из оцепления подозвал студента с мегафоном в руках -  по
всем признакам вожака демонстрантов.
   Чен Пенфей, студент-эмигрант  факультета  делопроизводства  и  управления
Калифорнийского университета без колебаний вышел вперед. Единственный сын  в
семье адвокатов из Гонконга, он был  не  из  тех,  кто  мог  себе  позволить
проигнорировать приказ полицейского. Лицо у Чена было плоское и круглое  как
луна.
   - Твои люди, как вижу, собираются перебраться поближе к зданию - процедил
сержант сквозь зубы. - По-моему, они не прочь поучаствовать  в  церемонии  и
сбросить традиционную ветку с крыши. Очень бы не хотелось, чтобы  мои  парни
сделали им бу-бо, ты понял меня?
   Сержант усмехнулся. Ветеран  вьетнамской  войны,  он  относился  ко  всем
выходцам из Азии с глубоким недоверием и неизбывной враждебностью.
   - Зачем? - удивился Чен Пенфей.
   - Потому что я так решил, вот зачем, - буркнул сержант.
   - Нет, я только хотел спросить,  зачем  они  собираются  сбросить  сверху
ветку?
   - Ты что,  принимаешь  меня  за  сраного  этнографа?  Откуда  мне  знать?
Валите-ка, дорогие, на другую сторону площади,  а  то  арестую  всех  вас  к
чертовой матери за сопротивление полиции.
   После укладки  последнего  кирпича  в  верхний  этаж  здания  традиционно
соблюдалась  церемония  -  ?подведение  под  крышу?.   Она   заключалась   в
обязательном сбрасывании вниз ветки  вечнозеленого  дерева,  ее  сжигании  и
последующих возлияниях в знак успешного окончания строительства каркаса. Все
собравшиеся в этот день на  последнем  этаже  здания  прекрасно  знали,  что
фактически церемония была проведена еще десять месяцев  назад  в  отсутствие
господина Ю, который не смог почтить ее своим присутствием. Сейчас же здание
было уже наполовину отделано, но  господин  Ю,  совершавший  один  из  своих
редких визитов в Лос-Анджелес -  с  целью  подписания  договора  о  поставке
военно-воздушной  базе  Эдвардс  министерства  обороны  США  шести  новейших
сверхкомпьютеров Ю-5 (способных выполнять до триллиона операций в  секунду),
- пожелал лично убедиться,  как  продвигается  строительство  его  шикарного
офиса. Его сын Жардин, являвшийся директором-распорядителем корпорации ?Ю? в
Штатах, воспользовался случаем отметить визит своего  отца,  поэтому  и  был
организован этот  повторный  ритуал  с  символической  укладкой  ?последней?
черепицы в крышу двадцатипятиэтажного здания. Эту операцию успешно выполнила
знаменитая Арлин Шеридан, перезрелая голливудская кинодива, давним и  верным
поклонником которой являлся семидесятидвухлетний глава корпорации.
   Церемония  сопровождалась  весьма  экзотическим  ленчем  -  фрукты,  куры
по-китайски, с запеченными внутри красными значками-талисманами,  золотистый
поросенок и пиво ?Цинтао?. На ленче присутствовали более пятидесяти почетных
гостей, включая одного сенатора и одного конгрессмена,  мэра  Лос-Анджелеса,
федерального   судью,   генерала   военно-воздушных   сил   США,   директора
телевизионной   студии,   советников    планово-консультативного    комитета
центрального городского округа, специально отобранных представителей  прессы
(всеми отмечалось отсутствие среди приглашенных журналистов из ?Лос-Анджелес
таймс?), архитектора Рэя Ричардсона и главного инженера  Дэвида  Арнона.  От
строителей практически никого не было, кроме коменданта Элен Хасси и прораба
Уоррена  Эйкмана.   Кроме   того,   по   настоянию   Дженни   Бао,   которая
консультировала корпорацию по  вопросам  ?фен-шуй?,  из  Гонконга  самолетом
доставили даоистского священника.
   Господин Ю в подчеркнуто вежливой и сентиментальной манере  приветствовал
своих гостей пожатием левой  руки,  поскольку  правая  у  него  от  рождения
бездействовала. Тот, кто  встречался  с  ним  в  первый  раз,  вряд  ли  мог
представить,  что  этот  человек,  обладавший  огромным  состоянием  (журнал
?Форбс? оценивал его  более  чем  в  5  миллиардов),  находился  в  отличных
отношениях  с  коммунистическими  вождями  из  Пекина.  Но  господин  Ю  был
убежденным прагматиком.
   После краткого приветствия слово было предоставлено Рэю Ричардсону, чтобы
продолжить церемонию представлением нового строительного  чуда.  Стоявший  у
микрофона  пятидесятипятилетний  архитехнолог  (как  он  сам  себя  называл)
выглядел на  десять-пятнадцать  лет  моложе  своего  возраста.  На  нем  был
элегантный полотняный костюм  кремового  цвета,  мягкая  голубая  рубашка  и
великолепный галстук ручной  работы.  Он  выглядел  законченным  европейцем,
скорее  всего  итальянцем.  На  самом  же  деле  Рэй  был  по  происхождению
шотландцем,  хотя  и  приобрел  под  южным  солнцем  мягкое   калифорнийское
произношение. Знавшие Рэя Ричардсона утверждали, что это было  единственное,
в чем он проявлял мягкость.
   Разложив перед собой  несколько  отпечатанных  листков  с  подготовленной
речью, он попытался улыбнуться, но, найдя полуденное  солнце  слишком  ярким
для своих холодных  серых  глаз,  водрузил  на  нос  солнцезащитные  очки  в
черепаховой   оправе,   тем   самым   придав   своему   субтильному   облику
дополнительную значительность.
   - Уважаемый господин Ю.К., сенатор  Шварц,  конгрессмен  Келли,  господин
мэр, дамы и господа! История архитектуры отражает не только, как вы думаете,
эстетику, но также и технологию...
   Сидевший в окружении проектантов и  конструкторов  Митчелл  Брайан  тяжко
вздохнул, осознав,  что  ему  предстоит  выдержать  еще  одну  пытку  нудной
патетической проповедью своего коллеги и  хозяина.  Он  оглянулся  на  Дэйва
Арнона и многозначительно подмигнул, предварительно убедившись, что Джоан  -
жена Ричардсона, индианка по происхождению - не заметила его легкомысленного
акта протеста. Вряд ли Митчу стоило особо беспокоиться на этот счет:  Джоан,
не  отрывая  глаз,  с  благоговением  смотрела  на  Ричардсона,   словно   в
религиозном экстазе. С трудом  поборов  зевоту.  Дэвид  Арнон  откинулся  на
спинку стула и стал разглядывать Арлин Шеридан, пытаясь представить  как  та
выглядит без одежды.
   - История всей современной  архитектуры  -  это  история  технологических
побед  и  открытий.  Например,  изобретение  цемента  в  Древнем  Риме  дало
возможность возвести купол  в  Пантеоне,  который  оставался  самым  большим
сооружением этого типа вплоть  до  девятнадцатого  века.  Во  времена  Джона
Пакстона были обнаружены новые структурные свойства стальных  конструкций  и
разработана технология производства оконного стекла, что  сделало  возможным
появление Хрустального дворца в Лондоне в 1851 году. Тридцатью годами  позже
изобретение Сименсом электрического лифта привело  к  строительству  первого
многоэтажного строения на рубеже веков  в  Чикаго.  А  уже  столетие  спустя
архитектура  фактически  вступила  на  рубежи   космической   индустрии:   в
строительство пришли новейшие материалы, позволяющие на порядок снизить  вес
зданий, таких как ?Норман Фостер? в Гонконге или ?Шанхайский банк?.
   - Дамы и господа, должен сообщить, что мы с  вами  являемся  свидетелями,
настоящего переворота в современной  архитектуре:  в  ней  настолько  широко
используются самые передовые аэрокосмические и компьютерные технологии,  что
здание превращается в своего рода гигантскую умную  машину,  внутри  которой
невидимые  микро-и  субмикропроцессоры  заменили  устаревшие  и   громоздкие
механические системы.  Такое  сооружение  скорее  следует  считать  огромным
роботом, а не просто  убежищем  для  людей.  Его  скелет  насквозь  пронизан
электронно-нервной системой, в которой каждое окончание,  каждая  микросхема
выполняют  свою  функцию  столь  же  гибко  и  надежно,  как  мышцы  в  теле
олимпийского атлета.
   - Не сомневаюсь, что некоторые из вас уже слышали о так называемых умных,
или интеллектуальных, зданиях, - продолжал Рэй Ричардсон. - Описание  такого
рода архитектурных систем время от времени появляется в  средствах  массовой
информации,  хотя  до  сих  пор  отсутствует  однозначное  мнение,  что   же
превращает здание в подлинно разумную машину. Что касается меня, то  главным
критерием  успешной  реализации   такой   комплексной   системы   я   считаю
согласованное и органичное взаимодействие всех без  исключения  составляющих
такого архитектурного компьютера - как систем, непосредственно отвечающих за
состояние самого здания и  его  коммуникаций,  так  и  узлов,  обслуживающих
деловые потребности и задачи его обитателей. Я представляю такие  системы  и
узлы  действующими  скоординированно,  и  уподобил  бы   их   вагонеткам   с
информацией, или ?инфокарам?, на тщательно отрегулированной железной дороге.
Только на самом деле движутся не вагонетки, а невидимые электронные  сигналы
внутри экранированного кабеля разветвленной  компьютерной  сети.  Причем  по
кругу, наподобие тех микроавтобусов, что снуют в нашем даун-тауне. С помощью
таких  ?инфокаров?  центральный  компьютер  посылает  сигналы  в   различные
подчиненные  ему  узлы,  отвечающие  за   безопасность,   сбор   информации,
энергетический баланс,  в  виде  модулированных,  высокочастотных,  цифровых
информационных кодов.
   - Так,  например,  центральный  компьютер  может  отслеживать  сигналы  с
различных датчиков, установленных  по  всему  зданию,  контролируя  пожарную
безопасность. И только в том случае, если центральный  компьютер  не  сумеет
сам обеспечить ликвидацию загорания, он сообщает в местную пожарную службу и
вызывает на помощь людей.
   Лишь на секунду Ричардсон оторвал взгляд от лежавших перед  ним  листков,
услышав внезапно долетевший снизу голос Чена Пенфея:
   - Корпорация ?Ю? поддерживает фашистский режим Пекина!
   - Что любопытно, - ухмыльнулся Ричардсон, -  когда  я  направлялся  сюда,
кто-то спросил меня, не собираемся ли мы  продемонстрировать  что-нибудь  из
новых технологических возможностей нашего здания. Я ответил, что пока нет. -
Он протянул руку в ту сторону, откуда доносились  выкрики  демонстрантов.  -
Но, знаете, мне кажется, я зря от этого  отказался.  И  в  результате  внизу
собрались эти крикуны. Очень жаль, что пока я лишен возможности разогнать их
одним нажатием кнопки. - Среди слушателей пробежал вежливый смешок. -  Когда
же строительство будет закончено, каждый сможет легко убедиться  в  истинном
интеллекте этого современного сооружения. Его разум заключается вовсе  не  в
том, что оно может самостоятельно устанавливать  оптимальный  энергетический
режим, максимально снижающий потери.  И  даже  не  в  том,  что  он  надежно
контролирует    работу    сейсмостабилизаторов,    обеспечивая    абсолютную
безопасность при землетрясениях силой восемь  с  половиной  балла  по  шкале
Рихтера.
   Нет, дамы и господа. В  чем  действительно  это  здание  превосходит  все
остальные подобные сооружения в Лос-Анджелесе, а возможно и во всей Америке,
так это в присущем ему  свойстве  адаптироваться  не  только  к  требованиям
современных информационных технологий, но и к условиям завтрашнего дня.
   И когда многие американские компании борются за  выживание  в  борьбе  со
своими европейскими и восточно-азиатскими конкурентами,  следует  с  горечью
признать, что в США множество зданий различных офисов,  контор  и  отелей  -
некоторые  из  которых  построены  аж  в  1970  году  -  являются  абсолютно
бесперспективными с точки зрения современных информационных  технологий.  Их
дешевле снести и построить новые, чем доводить это  старье  до  необходимого
уровня.
   Я считаю,  что  наше  здание  как  раз  и  представляет  новое  поколение
бизнес-центров. С ними страна, безусловно, может иметь надежду  на  успех  в
жестком соревновании; именно такие сооружения  гарантируют  нашему  великому
государству ведущее положение в будущей системе мировых  отношений,  которую
президент Доул метко окрестил Всемирной Информационной  Инфраструктурой.  Не
сомневайтесь,  именно   такие   комплексы   являются   надежным   ключом   к
экономическому  процветанию.   Информационные   инфраструктуры   сыграют   в
ближайшие десять лет для США такую же  роль,  что  и  развитие  транспортной
системы в середине уходящего века. Вот почему я уверен, что уже в  ближайшее
время вы увидите еще не одно сооружение, подобное нашему.
   Разумеется, только время докажет мою правоту, а также то, насколько полно
уважаемый заказчик, корпорация ?Ю?, будет удовлетворен реализацией этих идей
не далее чем в двадцать первом веке. Тем не менее уже сейчас  можно  заявить
со всей  определенностью,  что  мир  стоит  перед  необходимостью  столь  же
судьбоносного выбора, как и Чикаго сто лет назад, когда потребность в  новых
способах хранения продукции, торговли и управления производством, основанных
на железнодорожной системе транспорта и паросиловых установках, поставила на
повестку дня  внедрение  принципиально  новых  технологий  делопроизводства,
включая телефоны,  печатные  машинки  и  соответствующие  этому  новые  типы
офисов, особенно учитывая бешеное подорожание городской земли.  И  в  Чикаго
возникли ранее невиданные гигантские сооружения  -  небоскребы  и  абсолютно
новый тип застройки. По этим же причинам в промежутке с 1900 по 1920  год  и
Манхэттен превратился в тесное скопище конструкций, подобных замкам, которое
стало для нас сегодня вполне привычным. Я утверждаю, что сейчас мы  как  раз
стоим  на  пороге  новых  урбанистических  метаморфоз,  когда  наши   города
постепенно  станут  превращаться  в  подлинно  интеллектуальных   участников
всемирного экономического процесса.
   Итак, сегодня мы все присутствуем  на  церемонии  подведения  здания  под
крышу. По традиции в этом случае мы всегда сбрасываем с верх