альника полиции.
   - Черт побери, что это такое, Хайнеманн? - в сердцах спросил он.
   Побагровев, Хайнеманн указал дрожащим пальцем в сторону.
   - Немедленно убирайтесь отсюда, - произнес он. - Возвращайтесь обратно  в
свою клетку в Метро Дивижн, пока я не отдал вас под суд. - Он  повернулся  к
своему шоферу:
   - Поехали!
   Хэрригэн  проводил  его  ледяным  взглядом,  затем  без   единого   слова
повернулся и направился к  своей  истерзанной  машине.  Арчулета  недовольно
покачал головой и подозвал Леону. Они сели в свою машину  и  последовали  за
Хэрригэном в полицейский участок Метро Дивижн.

***

   "Клетка",  как  назвал  ее  Хайнеманн,  представляла  собой  внушительную
крепость из кирпича и стальной арматуры, с бетонными пилонами перед  входом,
защищавшими здание от взрывчатки, которая могла быть подложена в автомобили,
парковавшиеся рядом. Полиции  приходилось  учиться  на  собственном  горьком
опыте, ибо в последние годы город превратился в  зону  военного  беспредела,
именно поэтому она и приняла соответствующие меры предосторожности.  Главное
управление полиции Лос-Анджелеса однажды просто взлетело  на  воздух,  когда
грузовик, полный взрывчатки, буквально въехал в его центральный вход.  Тогда
погибло более ста человек. В результате всего этого  в  корне  изменились  и
методы работы полиции - в городе нужна была тактика коммандос.
   Внутри участок выглядел точно так же, как выглядели полицейские участки в
больших городах много десятилетий подряд. Полузапущенный, тесный,  увешанный
досками для бюллетеней с фамилиями и  фотографиями  находящихся  в  розыске,
объявлениями,   памятными   записками,   циркулярами,   плакатами   местного
пользования, на одном из которых был изображен погибший. Надпись на  плакате
гласила:
   "БЕРЕГИ СЕБЯ - НОСИ ПУЛЕНЕПРОБИВАЕМЫЙ ЖИЛЕТ: ЗАДНИЦА, КОТОРУЮ ТЫ СПАСЕШЬ,
МОЖЕТ  ОКАЗАТЬСЯ  ТВОЕЙ  СОБСТВЕННОЙ".  На  другом  прелестный  младенец   в
пеленках, сунув дуло  револьвера  в  рот,  будто  соску-пустышку,  вопрошал:
"ПАПОЧКА, ТЫ ВИДЕЛ МОЮ ИГРУШКУ?"
   Хэрригэн, Арчулета и Кэнтрелл миновали  многолюдный  вестибюль,  передали
свое личное оружие охранникам, когда проходили через детектор,  определяющий
наличие металла и взрывчатки, а оказавшись на другой стороне,  забрали  его.
Потом поднялись по лестнице и направились по коридору в  похожую  на  пещеру
инструктажную  комнату,  сплошь  заставленную  картотеками,  компьютерами  и
тяжелыми  металлическими  столами,  за  которыми  полицейские  писали   свои
донесения. В помещении вентиляторы гоняли жаркий, душный воздух.
   Как всегда, в инструктажной участка Альворадо царило  деловое  оживление.
Детективы сидели в одних рубашках, вороты были расстегнуты, рукава закатаны,
галстуки развязаны. Рубашки потемнели от пота, он также бусинками выступал у
них на лицах. Полицейские брали  заявления  свидетелей  и  вели  бесконечные
опросы. Большинство кондиционеров не работало,  а  тем,  что  еще  работали,
поставленная задача казалась явно не по силам. В комнате было жарко,  как  в
сауне.
   Прежде  чем  войти  в  кабинет  капитана,  Хэрригэн   задержался,   чтобы
поговорить с Леоной Кэнтрелл. Это дело с фэбээровцами никак  не  выходило  у
него из головы. Кто-то оказывает давление  на  Хайнеманна.  Но  почему?  Что
происходит?
   - Леона, - сказал он, - кто-то запачкался в этом деле, и  я  хочу  знать,
кто именно. Она поморщилась.
   - Интересно получается, почему  всю  подобную  работу  всегда  приходится
выполнять именно мне?
   - Потому что у тебя нюх на такие дела, - ответил Хэрригэн.  -  Свяжись  в
Главном управлении с отделом по борьбе с наркоманией. Выясни, с кем работают
эти фэбээровцы.
   - Слушаюсь и повинуюсь, - ответила Леона. - Как только  схожу  в  дамскую
комнату, сразу же и займусь этим делом.
   Глядя поверх плеча  Леоны,  Хэрригэн  видел,  как  несколько  полицейских
затаскивают накачанного наркотиками парня, пытаясь протолкнуть его в дверной
проем; тот размахивал руками, брыкался и  что-то  бормотал.  Внезапно  он  с
криком вырвался. На него тут же навалились и прижали к полу. Хэрригэн только
покачал головой и направился в кабинет.
   - Леди, - говорил детектив Кливер в  телефонную  трубку,  когда  Хэрригэн
проходил  мимо  его  стола,  -  если  у  вас  засорился  туалет,   вызывайте
водопроводчика, а не полицию.
   Он положил  трубку.  За  столом  напротив  Дон  Томпсон  задавал  вопросы
человеку сомнительного пола.
   - Нормальный, "голубой" или бисексуал?  -  спросил  он  скучным  голосом.
Томпсон рассеянно кивнул Хэрригэну. До отставки  ему  оставалось  всего  три
года, и он не собирался попусту тратить себе нервы. Еще три года, и  Томпсон
отправится на северо-запад, где  поселится  в  бревенчатой  хижине  в  лесах
Орегона, как можно дальше от  больших  городов  и  от  людей.  Хэрригэн  его
понимал. Порой из-за этой проклятой работы можно возненавидеть весь свет.
   - Дорогая, срок лицензии истек, -  объяснял  детектив  Дворкин  одной  из
проституток, стоявшей у его стола. Он ткнул пальцем в дату на лицензии.
   - Фиг тебе! Я уплатила налог полгода назад. Скажи этому долбоебу,  Шейла!
- отвечала она, поворачиваясь к одной из своих подружек.
   Дворкин окинул проходившего мимо  Хэрригэна  страдальческим  взглядом.  В
полицию он пришел после армии: послушать его,  так  выходило,  что  в  армии
служить гораздо легче. Вполне вероятно, он прав, подумал  Хэрригэн,  проходя
через инструктажную к кабинету капитана, расположенному в задней ее части. И
каждый Божий день ты видишь и слышишь здесь одно и то же, будто идешь  вброд
через одну и ту же яму с дерьмом. Абсолютно ничего не меняется!
   У стола рядом с кабинетом капитана флиртовал  с  сержантом  Грин  молодой
человек,  которого  Хэрригэн  в  участке  прежде  не  видел.   Самоуверенный
мальчишка, он стоял, наклонившись над столом и улыбался сержанту, не спуская
глаз с ее полной груди, и делая все возможное, чтобы помешать  ей  работать.
Вот он вытащил листок бумаги из  ее  пишущей  машинки,  Грин  в  раздражении
откинулась на спинку стула, а он сделал из листка кораблик и  помахал  перед
ней.
   - Выходит,  -  говорил  он,  -  ты  хочешь  сказать  мне,  что,  если  бы
подвернулся другой - хороший, - ты бы пошла с ним?
   Грин невольно засмеялась и покачала головой.
   - Я этого не говорила...
   Хэрригэн приблизился к двери, парень выронил свой кораблик и вздрогнул.
   - Лейтенант Хэрригэн?
   - Да, сынок, отдохни! - бросил Хэрригэн, отстраняя его  рукой.  -  Сейчас
вернусь!
   В кабинет он вошел, не постучав.
   Одну стену комнаты  занимал  целый  блок  видеомониторов  с  приглушенным
звуком, настроенных на различные станции, и Хэрригэн скорчил гримасу, увидев
на одном из них физиономию Тони Поупа, ведущего очередной репортаж. Был  там
и полицейский канал, по которому сообщали самую последнюю информацию о  том,
что происходит в городе. На столе, шевеля  бумаги  и  гоняя  жаркий  влажный
воздух, работал большой электрический вентилятор. Капитан Пилгрим  склонился
над кондиционером у окна,  пытаясь  хоть  немного  вдохнуть  прохлады.  Этот
здоровенный,  похожий  на  бульдога  человек  пятидесяти  пяти  лет  страдал
ожирением, и жуткая жара совсем  его  доконала.  Не  успел  Хэрригэн  и  рта
открыть, как Пилгрим уже накинулся на него.
   - Ну что мне с тобой делать? - сказал он. - Хайнеманн так надавал мне  по
заднице, что я целую неделю не смогу садиться.
   Он повернулся и посмотрел на видеомониторы.
   - Эту войну  мы  не  выиграем,  -  сказал  он,  с  горькой  отрешенностью
обращаясь не столько к Хэрригэну, сколько к самому себе. - И как  бы  ты  ни
злился, - добавил он, снова  поворачиваясь  к  Хэрригэну,  -  придется  тебе
подчиниться.
   Не успел тот ответить, как Пилгрим поднял телефонную трубку  и  нажал  на
кнопку селекторной связи с сержантом Грин.
   - Соедини меня с Салливеном из конторы окружного  прокурора,  -  приказал
он. - И чтобы без всяких там штучек, будто он  якобы  на  совещании.  Разыщи
его! И где донесение о сегодняшних операциях?
   Пилгрим немного послушал, что отвечает Грин, затем положил трубку и  взял
со стола лист бумаги. В раздражении он потряс им перед лицом Хэрригэна.
   - "Вступает в силу немедленно, - прочитал он. -  Федеральная  оперативная
группа под командованием специального агента Питера  Киза  будет  заниматься
расследованием преступной деятельности по  транспортировке  и  распределению
недозволенных товаров". А ты будешь оказывать ему  всяческое  содействие,  -
добавил от себя Пилгрим.
   - Это все равно, что сделать из меня идиота,  -  с  раздражением  ответил
Хэрригэн.
   - Черт побери, - парировал  Пилгрим,  -  фэбээровцы  уже  обзвонили  всех
здешних шишек. У меня связаны руки,  так  что  не  пытайся  ни  в  чем  меня
упрекать. Мне два года до  пенсии,  и  я  не  могу  позволить  себе  роскошь
потерять тебя. Пусть даже ты относишься к патрульным машинам, как будто  они
проходят по статье накладных расходов. В этом месяце ты разбил уже три.
   - Был плохой глушитель, а удары...
   - Не перебивай меня! - отрезал Пилгрим. Он уселся  за  стол  и  пристроил
вентилятор так, чтобы тот гнал воздух ему в лицо. Вошла сержант Черил Грин и
подала  донесение  о  сегодняшних  операциях.  Хэрригэн  посмотрел  на   нее
оценивающим взглядом.
   - Мистер Салливен на совещании, - быстро проговорила она,  кинула  взгляд
на Хэрригэна и поспешно вышла.
   - Мерзавец! -  сказал  Пилгрим.  -  Завтра  в  девять  ноль-ноль  у  тебя
баллистическая  экспертиза,  -  сообщил  он  Хэрригэну.  -  Но  наши  ребята
выкрутятся. Чертовски трудная работенка, Майк. - Он вздохнул. - Ну,  а  тебе
что от меня нужно?
   Хэрригэн улыбнулся. В отличие от  придурка  Хайнеманна,  он  с  симпатией
относился к Пилгриму и уважал его. Просто тот попал меж двух огней и пытался
сделать   невозможное:   сбалансировать   отношения   между   администрацией
полицейского управления и рядовыми сотрудниками.  И  душой  Пилгрим  был  со
своими сослуживцами - лично для себя он не искал никакой выгоды.
   - Я лишь хотел удостовериться, что ты придешь сегодня вечером  к  Рею,  -
сказал Хэрригэн. - Мы устраиваем небольшой сабантуйчик  в  честь  Леоны.  Ей
сегодня стукнуло двадцать восемь.
   - Ну конечно, я там буду, - ответил Пилгрим. Хэрригэн услышал, как  дверь
у него за спиной открылась, и, повернувшись, увидел высокого  светловолосого
парня в спортивной одежде. Не успел Пилгрим ничего сказать, как Хэрригэн уже
все понял. У парня, что называется, на лбу было написано, откуда он.
   -  Лейтенант  Майк  Хэрригэн  -  Питер  Киз,  специальный  агент  ФБР,  -
представил их друг другу Пилгрим.
   Киз, как  показалось  Хэрригэну,  одарил  его  многообещающей  улыбкой  и
протянул руку.
   - Простите за наше вмешательство, - примирительно сказал он. -  Мы  вовсе
не собираемся задевать ваши  чувства,  мы  лишь  пытаемся  каким-то  образом
увязать деятельность всех  этих  группировок  в  общенациональном  масштабе.
Жаль, я не могу рассказать вам большего, но в операции задействовано слишком
много наших тайных агентов. Знаете, как оно бывает  -  всем  нам  приходится
выполнять свою работу. Я уверен, мы поймем друг друга  и  будем  действовать
сообща.
   Да ладно, подумал Хэрригэн, давай, заливай, чего уж там. Он пожал плечами
и сказал:
   - Всегда рад сотрудничать с вами.
   Кивнув Пилгриму, он вышел из кабинета. Болтовню эту он терпеть не мог,  и
неважно, искренен был Киз или нет. Главное  в  том,  что  ФБР,  бесцеремонно
заявившись, затаптывало все его расследование своими  грязными  ботинками  и
еще  задирало  при  этом  нос,  а  Хэрригэну,  естественно,  такая  ситуация
совершенно не нравилась, в каких бы выражениях они ни пытались ее обставить.
   Не успел он закрыть за собой дверь, как собеседник сержанта Грин  кинулся
к нему.
   - Лейтенант, я новенький...
   - Я же сказал, сынок,  отдохни!  -  ответил  Хэрригэн,  прерывая  его  на
полуслове. - Дойдет очередь и до тебя.
   Ему не хотелось отвлекаться - слишком уж многое надо  было  обдумать.  Он
направился к себе в кабинет. Тот, как всегда,  представлял  собою  красочную
картинку в контролируемом  хаосе:  на  стенах  -  карты  города,  пестревшие
разноцветными передвижными булавками, фотороботы и фотографии находящихся  в
розыске, наклеенные где попало; на столе и на картотечных  шкафах  -  стопки
бумаг. По сути, в кабинете невозможно было отыскать ни одной  вещи,  которая
бы сообщала что-то о характере и личности его владельца.  Ни  сувениров,  ни
фотографий близких -  ничего  такого,  что  придавало  бы  комнате  какую-то
индивидуальность. Это был кабинет детектива, который думал только о  деле  и
проводил в участке очень мало времени -  сидя  в  кабинете  преступников  не
поймаешь.
   Хэрригэна  поджидал  Дэнни   Арчулета,   обмахиваясь   куском   картонки,
оторванной от коробки из-под съеденной пиццы.  На  столе  лежал  разобранный
вентилятор, который Хэрригэн тщетно пытался отремонтировать. Он  валялся  на
столе уже неделю. Мастер из  Хэрригэна  был  никудышный,  даже  когда  он  и
выкраивал время на какую-либо починку, и, хотя он давно уже оставил  попытки
выбить себе новый вентилятор, он ни за что не купил  бы  его  в  магазине  -
скорее всего, вентилятор тут же бы стянули.
   Хэрригэн подошел к старенькому кондиционеру у окна и подставил  руку  под
слабую струйку воздуха. Чертова хреновина патетически попискивает, как будто
доживает последние дни, что, вероятно, не так уж  далеко  до  истины,  кисло
подумал  он.  Кондиционер  издавал  звук,  какой  издает  приводной   ремень
вентилятора в автомобиле, - ремень, которому вот-вот придет конец.
   Хэрригэн сел за стол, вытащил из-под мышки тяжелый кольт  и  положил  его
перед собой. Потом посмотрел на Арчулету.
   - Ну, что скажешь, Дэнни, сынок?
   - Пятеро "скорпионов" укрываются в здании,  -  сказал  Арчулета,  как  бы
возвращаясь назад и разговаривая с самим собой, -  а  через  минуту  из  них
делают шашлык. Причем на убитых нет ни одной пулевой раны... - Он  замолчал,
ему не  нравилось,  что  все  в  этом  деле  покрыто  мраком.  Арчулете  оно
осточертело не меньше, чем Хэрригэну.
   - Да и погибли они не из-за наркотиков и не из-за денег,  -  закончил  за
друга Хэрригэн. - Того и другого оттуда можно было вывезти вагон и маленькую
тележку. Как можно все это объяснить?
   Арчулета задумался.
   - Помнишь того типа, занимавшегося восточными единоборствами?  -  спросил
он немного погодя. - Того, что свихнулся в баре на Саут-Мейн  несколько  лет
назад?
   Хэрригэн кивнул.
   - Помню. Убил восьмерых  голыми  руками,  прежде  чем  попал  к  нам  под
крылышко. Кто-нибудь обладающий таким  же  мастерством?  Спец  по  ножу  или
сабле? Гангстер, убивающий членов враждебной группировки?
   Арчулета покачал головой.
   - Профессионал так себя не вел бы.  Будь  их  больше  одного,  мы  бы  их
наверняка увидели. Что же  получается?  Этот  парень  затаился  и  до  самой
последней  минуты  себя  не  раскрывал,  а  затем  расправился  с   четырьмя
вооруженными до зубов бандитами и каким-то неведомым нам  образом  проскочил
мимо нас?
   Хэрригэн усмехнулся:
   - А единственный, кто мог все рассказать, упал с крыши?
   Он поморщился. Если бы только не пришлось стрелять по этому сумасшедшему!
Но ведь он совершенно спятил - то ли накачался наркотиками, то  ли  обезумел
от страха, а может, и то и другое вместе, и он запросто мог  убить  меня.  Я
был лишен выбора. Но этот парень все  видел!  Что  бы  там  ни  происходило,
парень все видел! Это, я уверен, и напугало его до смерти.
   - Тот мерзавец сидел прямо там, - продолжал Хэрригэн. -  Мы  опоздали  на
несколько секунд и упустили его. - Он сделал глубокий вдох,  потом  медленно
выпустил воздух. - Моя  догадка  такова:  мы  имеем  дело  с  очень  опытным
человеком. Маньяком, жаждущим мести. - Он посмотрел на  Арчулету.  -  Может,
покараулим ночку?
   - Нет. Думаю, мы его еще  увидим.  Уж  очень  он  любит  свою  работу.  -
Арчулета скорчил гримасу. - Пожалуй, лучше всего взять его на довольствие  и
включить в платежную ведомость.
   - А вдруг он решит расправиться  с  теми,  кто  там  сейчас?  -  возразил
Хэрригэн. - Я отвечаю за эти улицы, Дэнни, сынок. И мне нужен этот парень!
   Арчулета встал и выглянул в  инструктажную.  Он  увидел  там  новенького,
пытавшегося заболтать Леону. Она, казалось, терпеливо слушала его,  но  было
очевидно, что никакого шанса она парню не даст.
   - Я постараюсь разузнать все, что можно, - сказал Арчулета. - Да, кстати,
забыл тебе сказать. Прислали  замену  Феррису.  Это  некто  Джерри  Лэмберт.
Патрульный полицейского участка Рэмыарт.
   Хэрригэн поднял взор и увидел парня, который дважды пытался заговорить  с
ним.
   - Этот самый? - с некоторым удивлением  сказал  он.  -  Я  думал,  пришел
техник, чтобы отремонтировать кондиционер. - Хэрригэн презрительно  фыркнул.
- Лэмберт. Да. Я слышал о нем. В первую же неделю своей работы он  наткнулся
на четверых громил, грабящих банк. Вместо того,  чтобы  позвать  на  помощь,
мальчишка забирает всех четверых  и  получает  благодарность  в  приказе  от
самого мэра. - Он поморщился. - Пижон. Мне таких не нужно.
   - Говорят, парень не так уж и плох, - сказал Арчулета.  -  Разбирается  в
слежке и электронике, а уж  это  тебе  точно  нужно.  Послушай,  да  он  сам
напросился, чтобы его взяли сюда!
   - Плохой признак, - сказал Хэрригэн, качая головой. - Уже по одному этому
можно сказать, что он чокнутый. Арчулета снова выглянул в инструктажную.
   - Похоже, он кадрит Леону.
   - Первая его большая ошибка, - в один голос сказали Хэрригэн и Арчулета и
улыбнулись друг другу.
   В инструктажной Леона Кэнтрелл стояла,  сложив  руки,  и  слушала  Джерри
Лэмберта, который потчевал ее,  как  он  говорил,  историей  из  собственной
практики.
   - ..Ну, я сказал: "Леди, вы арестованы!", - рассказывал Лэмберт. - А  она
спрашивает: "Почему?" А я ей: "Потому что ваш муж мертв". А она и  отвечает:
"Я и прежде втыкала нож в этого кретина, но он еще ни разу не помер!".
   Леона вежливо улыбнулась.
   - И впрямь смешно, - сказала она, подходя к Лэмберту поближе и кладя руку
ему на плечо. - Знаете, я о вас слышала!
   Она пододвинулась еще ближе и, резко наклонившись, опустила руку ниже его
живота. Лэмберт ахнул и зажмурился от боли.
   - Не вздумай больше пробовать на мне свои старые штучки,  а  то  навсегда
распрощаешься со своими яйцами, понял?
   Лэмберт еще раз ахнул и быстро кивнул, соглашаясь.
   - Ну, я вижу, вы уже познакомились, - сказал Арчулета, подходя к  ним.  -
Лэмберт, - обратился он к парню, - почему бы тебе не повидать лейтенанта?
   Леона выпустила его и мило ему улыбнулась. Лэмберт издал какой-то звук, с
удивлением и даже с некоторым страхом уставившись на нее, потом попятился  к
двери в кабинет Хэрригэна, постучал в нее и вошел.
   Хэрригэн посмотрел на него. Лэмберт глянул  назад  в  открытую  дверь  на
Леону и покачал головой.
   - Она что, бешеная? - спросил он.
   Хэрригэн встал, обошел вокруг стола, положил руку  Лэмберту  на  плечо  и
тихонько подтолкнул его к стулу, а сам сел перед ним на край стола.
   - Сейчас я произнесу то, что называю речью,  сынок,  -  заговорил  он.  -
Другой речи у меня нет, и произношу я ее всего раз, так что будь внимателен.
- Он подождал, чтобы удостовериться, что Лэмберт слушает. - До  сих  пор,  -
продолжал Хэрригэн, - были забавы и приключения, полицейские и воры,  пироги
и пышки. Но сейчас вокруг  тебя  одно  дерьмо.  Метро  Дивижн  приравнено  к
военной зоне, а у тебя, я знаю, репутация любителя пострелять,  и  это  меня
беспокоит. Мы смогли выстоять, потому что мы -  одно  целое,  одна  команда,
потому что мы думаем и действуем сообща.
   - Лейтенант, я знаю, куда просился, - сказал Лэмберт. - Мне стоило  таких
трудов попасть сюда! Хэрригэн покачал головой.
   - Именно это меня и пугает, сынок, - сказал он.  -  Ни  один  человек  не