лучилось с агрегатом.  Эта
чертова развалина гонит сюда горячий воздух. Если так пойдет  и  дальше,  то
через пару часов мы все сваримся. Или сдохнем от духоты.
   - Надо посмотреть, что с машиной, - отреагировала Бэт. - Наверное,  снова
этот придурок Джеймс что-нибудь натворил.
   Пол хмыкнул, делая очередной ход и предложил:
   - И кто же этим займется? Уж не ты ли, крошка?
   - Я думаю, Пол, тебе полезно было бы растрясти свой зад, - сообщила  Бэт.
- Иначе ты совсем распухнешь от долгой спячки.
   - Ага, - засмеялся ее собеседник, хлопая себя ладонью по тощему животу. -
Уже распух, встать не могу.
   Уэлч молча натянул теплый комбинезон, куртку, сунул  в  карман  журнал  и
карандаш и, обернувшись, сказал:
   - Я сниму показания, на обратной дороге загляну  к  Джеймсу  и  Бонни,  а
затем посмотрю, что с машиной.
   - И намыль, пожалуйста, этому уроду за его дурацкие шуточки задницу и  от
меня тоже. - Бэт коротко взглянула на него и тут же вновь вернулась к  игре,
оценивая позицию на шахматной доске,  которая  складывалась  явно  не  в  ее
пользу.
   - О'кей.
   Уэлч распахнул дверь и в ту же секунду ощутил, как яростный  напор  ветра
толкает его назад, в жаркие волны станции. Ему пришлось  сильно  наклониться
вперед, чтобы преодолеть жуткую, хлещущую  по  щекам,  острую,  как  бритва,
снежную пыль. Он подождал секунду, пока буран чуть-чуть  ослабел,  и  сделал
шаг вперед. Дверь тут же захлопнулась с пушечным  грохотом.  Ледяные  порывы
сомкнулись вокруг него, завертелись в туманном танце, и  Уэлч  почувствовал,
как вдруг стало холодно, словно на нем не было теплозащитного комбинезона  и
куртки и  он  стоял  голым  на  секущем  ветру.  Что-то  холодное  коснулось
вспотевшей спины, и Уэлч обернулся.  Конечно,  никого  там  не  было,  кроме
темного строения станции, но  все  равно  он  испугался.  На  какую-то  долю
секунды ему показалось, что на самой границе его поля зрения мелькнуло нечто
странное, объемное, но, поскольку движение не повторилось, а снег все  летел
и летел, кружась белым смерчем,  Уэлч  решил,  что  это  просто  воображение
сыграло с ним дурную шутку. Очень дурную.
   Защитную маску, предохранявшую  лицо  от  обморожения,  залепило  влажной
массой, и Уэлчу пришлось стереть ее рукавицей.
   Уэлч чертыхнулся и побрел к метеовышке,  размышляя  о  том,  до  чего  же
странное существо человек. С самого рождения, а  может,  гораздо  раньше,  в
момент зачатия, он вбирает в  себя  все  страхи,  которые  когда-либо  знало
человечество. Не  отдавая  самому  себе  отчета  в  том,  что  они  из  себя
представляют, homo sapienc - заметьте, РАЗУМНЫЙ!  -  боится  так,  что  зубы
лязгают, при этом он не понимает причины страха.
   - Например, так, как сейчас он, Уэлч Хиккок. - Любой парень,  у  которого
башка работает хотя бы немного лучше, чем у инфузории, или,  скажем,  амебы,
начинает  сходить  с  ума,  паниковать,  едва  заметит  НИЧЕГО.  В   смысле,
заметить-то он ничего не заметит, но тут же нафантазирует такого, что  ни  в
одном романе ужасов не прочтешь. Или нет? Ладно  заливать-то!  Наверняка,  у
любого из вас трясутся  поджилки,  как  только  вы  входите  в  неосвещенный
коридор, даже зная, что в нем никого нет. Что, скажете, мол, старина Уэлч  -
брехун?  Да  ладно  ребята,  дерьмо  полоскать.  Самим-то  себе  вы   можете
признаться в этом честно, если уж у вас не хватает смелости сказать о  своих
страхах вслух. А? Ну то-то!
   Уэлч осторожно, держась одной рукой за капроновый  "поводок",  протянутый
от станции до метеовышки, на случай такого вот бурана, двинулся вперед. Ноги
его увязали в снегу, проваливаясь почти по колено. В этом, кстати, тоже была
своя странность.
   Уэлч за пять лет  работы  на  станции  первый  раз  видел  влажный  снег.
Создавалось ощущение, что где-то  рядом  находится  источник  тепла,  причем
довольно мощный,  который  и  растапливает  снег,  превращая  его  в  липкую
противную массу. Ладно, буран - это понятное и,  надо  признаться,  довольно
обычное явление в этих краях, но влажный снег... Нет, он,  Уэлч  Хиккок,  не
помнит подобного. Тут ведь не Монтана, ребята.
   Он оступился и рухнул на четвереньки, выпустив "поводок" из пальцев. Руки
по локоть ушли в ледяной сугроб,  и  Уэлч  испугался,  что,  поднявшись,  не
сможет вновь найти  трос.  А  потерять  трос  в  пургу,  даже  на  небольшом
расстоянии от станции, означает почти верную гибель. В какой-то  момент  ему
захотелось рассмеяться, но это было чисто истеричное желание, и Уэлч подавил
его.
   Представляешь, старина, ты сейчас  возишься  в  этом  дерьмовом  сугробе,
который намело этим траханным бураном, как здоровый, разбуженный среди  зимы
гризли? Фу ты, черт!
   Пытаясь подняться, он еще  раз  поскользнулся  и  снова  упал  в  сугроб,
ткнувшись в снег лицом.
   Дьявол! Комбинезон немного стеснял движения, и Уэлч,  действительно,  был
похож на неуклюжего медведя.
   Ему все-таки удалось подняться,  старательно  сохраняя  равновесие.  Руки
нащупывали трос, но не находили его. Он даже вспотел  под  защитной  маской,
хотя в общем-то не было жарко. Маска не давала стопроцентной  теплоизоляции,
но тем не  менее  по  лицу  Уэлча  пополз  едкий  пот,  попадая  в  глаза  и
скапливаясь на губах горько-солоноватыми каплями.
   Ну, ну, ну, подбодрил он себя, не впадай в панику, старина, и  все  будет
отлично. Соберись. В этой дерьмовой снежной каше вообще  сложно  понять,  на
каком свете ты находишься, но это ведь еще не повод, чтобы садиться в первый
попавшийся сугроб и орать благим матом,  верно?  Вот  и  давай  оглядись  по
сторонам, никуда твой трос не денется. Главное - не дергайся.
   Уэлч выдохнул и тут же  почувствовал,  как  колотится  сердце.  Это  было
похоже на работающий с сумасшедшей скоростью мотор, готовый  каждую  секунду
захлебнуться и остановиться,  отключив  всю  машину.  Человека.  Его,  Уэлча
Хиккока.
   Вытянув руку, он провел ей вверх-вниз и почти  сразу  нащупал  "поводок".
Трос висел наклонно, настолько сильными были порывы ветра. Пальцы  судорожно
и жадно вцепились в  него,  найдя  спасение  из,  казалось  бы,  безвыходной
ситуации.
   Ну вот, старина, все и закончилось. Трос здесь, никуда он не делся, А  ты
стареешь, черт возьми! Да, стареешь. Наложил в штаны, а?  Признайся  честно!
Конечно, конечно. И не надо оправдываться. Просто ты сдрейфил так, что  чуть
не сдох от страха, разве нет? Он вынужден был признаться, что  да,  чуть  не
сдох. Ну и что? А кто бы  остался  спокойным  на  его-то  месте?  Пол,  Бэт,
Джеймс? Нет. Они бы тоже наложили в штаны, да еще и похлеще, чем он.  Потому
что им известно, ЧТО такое выпустить из рук "поводок" в буран. Смерть -  вот
что. Такая маленькая дерьмовая штука  под  названием  смерть.  Он-то  знает,
сколько народу погибло из-за того, что теряли трос. Да, уж он-то знает.
   Уэлч вновь медленно двинулся вперед, нащупывая путь ногой, стараясь снова
не упасть и не...
   БАХ! - он ткнулся носом в  маску  и  опять  рухнул  в  сугроб,  изумленно
пробормотав:
   - Что это еще за дерьмо собачье?..
   Сердце вновь затарахтело у самого горла. Уэлч почувствовал, как  холодный
пот заливает тело, а в животе образуется странная сосущая пустота.
   Он сходил с ума. Ему было не просто страшно,  а  дико,  до  сумасшествия,
страшно. Ибо Уэлч столкнулся  с  чем-то  абсолютно  невидимым.  Причем  удар
оказался настолько сильным, что его губы превратились в месиво, попав  между
зубами и маской. Кровь медленно сочилась из них, скапливаясь  во  рту.  Уэлч
совершенно  механически  сглатывал  ее,  не  обращая  никакого  внимания  на
солоноватый вкус.
   И.., он не мог понять причины столь безотчетного ужаса. Впереди ничего не
было.
   Уэлч вновь завозился в сугробе, пытаясь встать, а заодно и  отвлечь  себя
разговором.
   - Ну что ты, что ты, старина? - голос витал под маской и казался глухим и
неестественным. - Надо же, что это с тобой, а? Чего ты так  обосра...  я-то?
Ну, оступился.
   - ВРЕШЬ! ВРЕШЬ И ЗНАЕШЬ ОБ ЭТОМ! ТАМ КТО-ТО ЕСТЬ! - с кем не бывает?  Ты,
старый нервный придурок, кончай тут валяться, иди и занимайся делом!
   Звук собственного голоса немного приободрил его. Однако страх не исчез. И
даже не стал меньше. В общем, Уэлча пугал не факт столкновения  с  невидимым
НИЧЕМ, а то, что он все-таки ощущал это. Оно находилось немного впереди,  но
пока не было заметно.
   Теперь ему не нужен был "поводок". Стоило  пойти  вперед,  на  зов  этого
странного чувства и.., что будет  тогда?  И...  ЧТО?  Выйдет  к  метеовышке?
Умрет? Провалится в преисподнюю?
   Нога вновь увязла в сугробе. Уэлч теперь даже не пытался  отыскать  трос.
Вытянув руку перед собой, он сделал еще шаг и наткнулся на...
   Что это было? Под пальцами оказалось что-то твердое и шершавое, отдаленно
похожее на грудь человека, но располагающееся  на  уровне  головы  Уэлча.  А
подняв руку еще выше, он ощутил гладкую сферу.
   Маска. У этого.., невидимки  на  роже  маска.  Господи,  что  же  это  за
тов...к, и какого черта ему нужно здесь, а? Нет,  ты,  наверное,  сходишь  с
ума, Уэлч. Точно. Спятил. Полный псих, мать твою! Пересидел в  этом  снежном
дерьме, и теперь тебе мерещится разная... О, Боже! Но я же  чувствую  его!!!
Чувствую его!!!
   Уэлч испуганно отдернул руку, попятился и  в  четвертый  раз  оказался  в
сугробе, лежащим на спине. От страха рот наполнился едкой горькой слюной,  и
он испугался, что сблюет прямо в маску и захлебнется.., и сдохнет.  Господи,
захлебнется собственной... О, нет!
   Сорвав с лица защитную маску, чувствуя, как ледяная колючая лапа обжигает
кожу, Уэлч приподнялся на локте и заорал что было сил:
   - Кто ты, мать твою?! Кто ты такой, ублюдок?.. Его крик  завяз  в  ватной
пелене бурана. Несколько секунд было тихо,  лишь  звериное  завывание  ветра
нарушало тишину. Но даже в этом вое ощущалось присутствие чего-то  огромного
и сильного.  Настолько  сильного,  что,  по  сравнению  с  ним,  Уэлч  вдруг
почувствовал себя маленьким и абсолютно беззащитным.  Его  расширившиеся  от
страха глаза  пытались  отыскать  хоть  что-нибудь  в  белой  завесе  снега,
какой-то ориентир, который помог  бы  разуму  обрести  контроль  над  телом,
способность   нормально    мыслить,    реально    воспринимать    опасность.
Идентифицировать ее с  чем-нибудь  знакомым,  имеющим  привычные  очертания.
Несколько секунд он не видел ничего. Мозг,  терзаемый  ужасом  противоречия,
зациклился, на двух мыслях: "Этого не может быть!" и  "Беги!  Спасайся!  Оно
здесь!!!"
   И вдруг Уэлч заметил... Он даже  не  смог  бы  сказать,  что  это  такое.
Неясное движение воздуха, возникшее из ничего  завихрение  снежного  потока,
размытая  фигура,  не  имеющая  твердых,  материальных  очертаний?..  Что-то
жуткое, бесформенное, ужасное...
   А затем раздался голос. Голос Уэлча Хиккока,  который,  словно  издеваясь
над ним, вопрошал:
   - Кто ты, мать твою?
   Уэлч задохнулся от накрывшей его  волны  сумасшедших  догадок  и  мыслей.
Отталкиваясь ногами, то и  дело  увязая  в  сугробах,  он  пополз  назад,  к
станции. Ему показалось, что, если выбраться  отсюда,  попасть  в  тепло,  к
товарищам, все  закончится,  невидимое  страшилище  уберется,  и  вновь  мир
вернется в нормальное состояние. Его разум вернется.
   Скрюченные пальцы подминали сочащуюся  влагой  снежную  массу  под  тело,
которое вдруг стало страшно неуклюжим, невероятно тяжелым и непослушным.
   - Кто ты такой, ублюдок? - вновь затянул его  голос.  По  телу  невидимки
пробежали голубоватые искры, и Уэлч смог реально оценить его  размеры.  Рост
примерно семь футов, а может быть, даже и больше, и фантастическое сложение.
Гигантская фигура стояла неподвижно, наблюдая за человеком.
   Уэлч не мог видеть, как на его груди возникли три  рубиновые  точки.  Они
переместились чуть влево и остановились в области сердца.
   - Кто ты, мать твою?! - голос сводил с ума. Наверное, человек  переступил
границу безумия немного раньше, в  тот  момент,  когда  почувствовал  руками
плоть существа, но сейчас Уэлч  сделал  последний  шаг,  из-за  которого  не
бывает возврата.
   Запрокинув голову к бело-грязному небу, он захохотал. Дико и страшно. Его
разум не выдержал давления не правдоподобной информации.  Сработал  защитный
рефлекс, и человек перестал бояться.
   Очертания существа приобрели формы. Они не соответствовали реальности, но
зато являли собой именно то,  что  хотел  видеть  Уэлч.  Это  была  девушка.
Прекрасная, воздушная девушка.  Такая,  какой  он  запомнил  ее  в  глубоком
детстве, увидев на дешевой открытке в витрине какого-то киоска. Господи, все
так просто!!! И чего он испугался? Она не причинит ему зла! Конечно, нет!
   Существо сделало шаг вперед. Снег просел под невероятным весом,  выпустив
из себя влагу. И еще сноп искр пробежал по могучему телу.
   "Да, да. Иди ко мне. Я ведь жду тебя!  -  думал  Уэлч.  -  Теперь  совсем
старый, но все равно жду! Мне тяжело, я испугался, успокой меня".
   Сгусток энергии выплеснулся из ствола импульсной пушки, рассек  воздух  и
пробил грудь Уэлча, разорвав сердце и весь левый бок.  Рука,  оторванная  от
тела, упала в стороне, отброшенная выстрелом.  Из  обрывков  вен  еще  текла
кровь, оставляя на снегу глубокие алые ямки.
   Уэлч повалился на спину и затих. Он не  успел  ничего  почувствовать.  Не
успел даже сообразить, что умирает. Все произошло слишком быстро.
   Существо, довольное, двинулось к своей  жертве,  прессуя  ногами  снег  и
утробно подвывая, предвкушая радость получения первого трофея...

***

   ...Пол наконец передвинул ферзя и, мило улыбнувшись, сообщил Бэт:
   -  Ну  что,  крошка?  С  тебя  пять   долларов.   Та   несколько   секунд
сосредоточенно  изучала  позицию  на  доске,  словно  не  желая   верить   в
непоправимое, а затем обреченно вздохнула:
   - Вы кредитными карточками принимаете?
   - К сожалению, нет, мисс, - еще шире улыбнулся Пол. - Только наличными.
   - Грабитель, - Бэт состроила гримаску. - Запиши на мой счет.
   - Хорошо. - Он хлопнул в ладоши и сказал:
   - Но, черт побери, и в самом деле жарковато.
   Мэл подошел к регулятору и посмотрел на индикатор.
   - Сто тридцать семь градусов. Похоже, у Джеймса, действительно, не все  в
порядке с головой. Только полный идиот мог придумать  подобную  шутку.  Если
полетит агрегат, я заставлю Джеймса ремонтировать его  всю  ночь,  причем  в
одиночку.
   - Ничего, - отозвалась Бэт. - Сейчас Уэлч вставит ему как следует.
   В этот момент снаружи послышался крик. Он был настолько силен, что  легко
перекрыл завывание ветра. Люди на  станции  замерли.  Каждый  из  них  вдруг
испытал какое-то ощущение, очень напоминающее тревогу, смешанную со страхом.
   Этот крик не принадлежал человеку. Он вообще не мог быть криком ни одного
из живых существ, о которых знали люди. В нем звучало жуткое, нечеловеческое
торжество. Очень похожее на рев  льва,  раздирающего  на  части  только  что
пойманную  добычу,  но  гораздо  сильнее.   Нечто   странное,   напоминающее
одновременно  скрип,  издаваемый  огромным  механизмом,  и   плач   какой-то
диковинной птицы.
   Бэт побледнела.
   - Что это? - в ее голосе слышался испуг.
   - Черт, даже представить себе не могу, что это может  быть,  -  прошептал
Пол.
   Они говорили шепотом инстинктивно, не отдавая себе отчета в  грозящей  им
опасности, но подсознательно чувствуя ее.
   - Может быть, какой-нибудь зверь? - предположила Бэт.
   - Дерьмо собачье, - возразил Мэл. - Звери так не кричат. По крайней мере,
ни один из тех, которых я знаю.
   - А что же тогда?
   Крик повторился. Только теперь он звучал глуше и дальше, словно существо,
которое его издавало, удалялось фантастически быстро.
   - Я не знаю, - ответил Пол и тут же добавил:
   - Но я думаю, мы должны пойти посмотреть. Возможно, что-нибудь  случилось
с Уэлчем или Джеймсом.
   - Да, ты прав, - Бэт кивнула.
   - Нет. Ты останешься здесь, - быстро сказал Мэл. - Мы сходим вдвоем. Если
эта зверюга не убралась, то  нам  совершенно  ни  к  чему  знать,  что  тебе
угрожает опасность. Мы справимся сами.
   - О'кей. Я думаю, что он прав, - Пол уже начал натягивать  свитер.  -  Мы
сходим вдвоем. Если ты услышишь шум, тогда сразу вызывай помощь.
   - Хорошо. - Бэт сосредоточенно о чем-то думала. - Здесь рядом две станции
- Браун и Фарадей. Но я боюсь, что из-за бурана им не добраться быстро.
   - Свяжись с ними и спроси, не слышал  ли  кто-нибудь  из  них  что-нибудь
подобное. - Мэл уже оделся и теперь торопливо проверял  ружье.  -  Возможно,
эта тварь уже заходила к кому-нибудь из них.
   - Интересно, слышали ли Джеймс и Бонни? - спросил  Пол,  осматривая  свою
винтовку.
   - Должны были. - Мэл натянул маску и, перехватив поудобнее ружье,  кивнул
на дверь. - Ты готов?
   - Да, пошли, - согласился второй полярник. - Смотри в оба, Бэтти. Если мы
не вернемся через двадцать минут, запрись получше и срочно  вызывай  помощь,
поняла?
   - Конечно.
   Девушка смотрела, как они, не без труда преодолев напор ветра,  вышли  из
станции в ледяную карусель.

***

   Они вернулись раньше, чем говорили. И принесли на руках  нечто  настолько
ужасное, что Бэт испуганно выдохнула:
   - О, Боже...
   Тело Уэлча Хиккока. Самым страшным в нем  было  то,  что  ни  черепа,  ни
позвоночника у него не осталось. Кто-то вырвал их, располосовав трупу спину.
***

   Вторую странную новость они узнали через десять  минут.  Ни  аргентинская
научная станция Браун, ни британская Фарадей не отвечали... Словно на них не
было никого живого.

ЧАСТЬ 2

Оклахома, в 12 милях к югу от Фредерика.

Глава 1

   Он все еще был в прекрасной форме. Вряд ли кто-нибудь дал бы  ему  больше
сорока трех, хотя на деле Датч    пересек  эту
отметку уже десять лет назад. Но его  тело  все  еще  оставалось  прекрасным
телом довольно молодого, пышущего здоровьем человека. Только морщины на лице
проявились  чуть  четче,  чем  хотелось  бы,  и  немного  контрастировали  с
великолепной мускулистой фигурой. Пожалуй, пока никто, кроме него самого, не
мог понять,  насколько  близко  подобралась  к  нему  смерть.  Но  уж  он-то
чувствовал это так, как ни чувствовал никто другой, и знал,  в  чем  причина
столь странных ощущений.
   Двенадцать лет назад ему  довелось  пережить  кошмарное..,  каким  словом
можно это назвать? Приключение? Наверное,  кому-нибудь  происшедшее  с  ним,
действительно, показалось бы отличным приключением. Но не ему. Для него  это
была борьба за жизнь. Отчаянная, жесткая.  Его  противник  оказался  классом
выше. Возможно, первый раз в жизни Алана Шефера - Датча,  майора  спецотряда
"коммандос". Тогда-то он и получил мощнейшую дозу облучения. И тем не  менее
выжил. Его врач воспринимал это, как феномен. А сам Алан, как подарок своего
умелого, натренированного, здорового тела. Три месяца он валялся в госпитале
ФБР. Три долгих месяца, изо дня  в  день  уставясь  в  потолок,  переваривал
случившееся. А затем делал это еще раз, но уже ночью, в своих снах.
   Ночь не приносила ему  облегчения,  дарованного  забвением.  Наоборот.  В
кошмарах к нему вновь возвращалось это существо. Жуткий инопланетный монстр,
охотник за человеческими черепами. Хищник.
   Датч, сидя в удобном кресле на веранде собственного дома, потягивая пиво,
размышлял.
   Стояло довольно жаркое засушливое  лето.  Бело-голубое  стеклянное  небо,
разукрашенное курчавыми мазками неподвижных облаков, застыло над  черепичной
крышей его маленького  домика.  Ни  малейшего  ветерка,  только  утомительно
жаркое солнце, похожее на раскаленный добела серебряный доллар,  зависло  на
скользком   небосклоне   совершенно   непонятным   Датчу   образом.   Полная
неподвижность пейзажа и раскаленное марево, поднимающееся от  земли,  делали
мир нереальным, иллюзорным.
   На мгновение Шеферу показалось, что если он  сейчас  дунет,  то  все  это
видение растает и тут же появится совершенно  другое  место.  Возможно,  это
будет тенистый лес с прохладным ручьем и сверк