невольно  дрогнуло
правое  колено. Заложив руки за спину, он вскинул  голову  и
расправил  плечи, давая понять, что в данный момент  падение
ниц  перед преподобным вовсе не входит в его намерения. Сирх
понял это и едва заметно улыбнулся.
      -  Что это значит? - гортанным голосом выкрикнул Сирх,
выбросив  вперед  руку  со сжатым кулаком,  пальцы  которого
оплетала цепочка с медальоном Килоса.
      -  Это  значит... - чтобы вернуть голосу  уверенность,
Бурдюк кашлянул в кулак и начал заново:
     - Это значит, преподобный, что твой сын попал в беду.
     - Кто ты такой?
      Второй вопрос Сирх задал не о сыне. Но сделал  он  это
умышленно, чтобы не дать незнакомцу понять, насколько сильно
взволнован и обеспокоен исчезновением Килоса.
      -  Имя  мое тебе ничего не скажет, - негромко произнес
Бурдюк. - Но тебе следует знать, что я из отряда вольных.
      -  Что?  - левая бровь Сирха поползла вверх.  -  Я  не
ослышался?  Ты из того сброда, который, засев  в  горах,  не
дает  спокойно  жить мирному населению  Йера?  Разве  ты  не
знаешь, как правосудие поступает с разбойниками и бандитами?
      -  Тебя  не интересует судьба твоего сына?  -  перебил
преподобного Бурдюк.
     Взгляд Сирха уперся в переносицу вольного.
     - Что с Килосом?
     - Он в нашем лагере. Мы схватили его, когда он охотился
в  лесу...  - От внимания Бурдюка не укрылось, как  побелели
суставы  на  кулаке  Сирха,  в котором  он  сжимал  медальон
Килоса. - Он жив, преподобный.
     Сделав шаг вперед. Бурдюк протянул Сирху письмо.
      Сирх  быстро  развернул бумагу и пробежал  глазами  по
строчкам.   Складка   между   его   бровями   на   мгновение
расправилась, после чего сделалась еще более глубокой.
      - Откуда мне знать, что вы не убили его сразу же после
того, как заставили написать это письмо? - снова перевел  он
взгляд на вольного.
      -  Зачем  же  нам убивать его? - как будто  удивившись
такому  вопросу, слегка развел руками Бурдюк. -  Мертвый  он
`."-k, счетом ничего не стоит.
     - Что вы хотите в обмен на его жизнь?
      -  Нам  известно  об  операции по уничтожению  лагерей
вольных,  которую готовит наместник. И мы  хотим,  чтобы  ты
убедил его повременить.
     - Как долго?
     - Пока не завершатся переговоры.
     - Какие еще переговоры? - нервно дернул плечом Сирх.
      -  Между  наместником  и  представителями  вольных,  -
спокойно ответил Бурдюк.
     - Это ты, что ли, представитель? - вообразив Бурдюка за
одним  столом  с  наместником, Сирх не  смог  удержаться  от
смешка.
      - Я пришел только для того, чтобы договориться с тобой
о  встрече,  -  невозмутимо ответил ему Бурдюк.  -  Человек,
который  будет  вести  переговоры  с  тобой,  а  затем  и  с
наместником, находится здесь же, неподалеку. Если  ты  готов
встретиться с ним, то должен позаботиться о том, чтобы тайно
доставить его и еще двоих наших спутников в свой дом.
     - Почему они не могут прийти открыто, так же, как ты? -
недовольно  взмахнул рукой Сирх. - Или  же  твоя  жизнь,  по
сравнению с их жизнями, вообще ничего не стоит?
      -  Моя  жизнь  в данный момент оценена в жизнь  твоего
сына, - спокойно напомнил Сирху Бурдюк. - Так что можешь сам
решить, насколько это дорого.
     Заложив руки за спину, Сирх быстро прошелся от стены до
кровати и обратно. Как ни крути, а хозяином положения все же
оставался этот разбойник с безобразно оплывшим лицом.
      -  Допустим, я проведу твоих приятелей в свой  дом,  -
снова  повернувшись к Бурдюку, сказал Сирх.  -  Сделать  это
будет  совсем  несложно. Допустим, я  переговорю  с  ними  и
найду,  что  их предложения вполне обоснованы и реалистичны.
Но  я  не  могу сказать заранее, как отнесется к идее  таких
переговоров  наместник.  Он  может  приказать  казнить  этих
людей, даже не взглянув на них.
      - Это станет смертным приговором и для твоего сына,  -
сказал Бурдюк.
     Сам того не ожидая, Сирх сорвался на крик:
     - Но при чем здесь Килос?!
      -  Совершенно  ни  при чем, - спокойно  и  невозмутимо
Бурдюк качнул головой из стороны в сторону. - Ему просто  не
повезло.
     - Не повезло... - рукой, сжатой в кулак, Сирх прочертил
в воздухе крутую дугу. - Когда мне вернут сына?
      -  Об  этом  ты  сможешь поговорить  с  главой  нашего
посольства, - ответил Бурдюк.
      - С главой посольства... - криво усмехнулся Сирх. -  С
таким же вахлаком, как ты?
      -  Ты  с  ним знаком, - все так же спокойно, пропустив
оскорбление  мимо  ушей,  сказал  Бурдюк.  -  Это  Граис  из
Сиптима.
      -  Что?!!  -  остановив свое бесконечное  кружение  по
комнате,  Сирх  в  изумлении уставился на Бурдюка.  -  Граис
сейчас в Халлате?!!
      Едва заметная улыбка, тронувшая губы Бурдюка, потонула
в  кожаных  складках на его лице. Ему доставляло несказанное
удовольствие то, как легко и просто он ставил  на  место  не
кого-нибудь, а самого преподобного Сирха.
      - Граис из Сиптима будет представлять интересы вольных
на  переговорах  с наместником, - многозначительно  произнес
он.
      - Граис будет выступать от имени разбойников, которые,
чтобы  добиться  своего, приставили нож  к  горлу  невинного
юноши?  -  в голосе Сирха звучали одновременно недоумение  и
недоверие. - А как же его излюбленный принцип "Не убий"?
     Бурдюк молча пожал плечами.
     - Куда катится этот мир! - всплеснул руками Сирх.

                          Глава 15

       Услышав   негромкий  условный   свист,   Грудвар   на
четвереньках  отполз  в  сторону  от  убежища,   в   котором
притаились  Граис  и Слим, и осторожно выглянул  из-за  кучи
камней.
      Среди  груд строительных материлов и мусора,  упершись
кулаками в бедра и вертя головой по сторонам, стоял  Бурдюк.
Вид у него был спокойный и уверенный.
     - Эй! - махнув рукой, негромко окликнул его Грудвар.
      Увидев приятеля, Бурдюк улыбнулся и направился  в  его
сторону.
      -  Где  остальные? - громко спросил  он,  увидев,  что
Грудвар один.
      - Здесь, рядом, - махнул головой в сторону бородач.  -
Ну как?..
      -  Полный порядок, - снова широко улыбнулся Бурдюк.  -
Сирх готов обеспечить нам кров и даже прислал повозку, чтобы
доставить дорогих гостей в свой дом.
      -  А  как насчет еды? - спросил Слим. Услышав разговор
Грудвара с Бурдюком и уяснив, что все в порядке, он вместе с
Граисом вышел из убежища. - Я зверски голоден.
      -  Все  будет, - выставив руку ладонью вперед, заверил
его  Бурдюк.  - Сирх, как выяснилось, души не чает  в  своем
сыночке.
     - Ты сказал ему обо мне? - спросил Граис.
      - Конечно, - кивнул Бурдюк. - Как мы и договаривались,
не сразу.
     - Ну и что Сирх?
      -  Он согласился принять нас и попытаться устроить нам
встречу  с  наместником еще до того, как я  сказал  о  тебе.
Правда,  с  оговоркой, что за исход дела он не ручается.  Но
когда  он  услышал твое имя... - наклонив  голову  к  плечу,
Бурдюк посмотрел на Граиса так, словно видел его впервые.  -
Не  пойму,  что в тебе такого, если одно твое  имя  способно
внушить ужас самому преподобному Сирху?
     - Продолжай, - нетерпеливо махнул рукой Граис.
      -  Ну сначала он, значит, испугался. Аж побледнел.  Но
потом...  -  Бурдюк снова глянул на Граиса  как-то  странно.
Впрочем,  на  этот  раз  ничего  не  спросил.  -  Потом  мне
/.*  '  +.al, что он даже обрадовался тому, что увидит тебя.
Сразу же позвал слугу и велел, не мешкая, отправить за  вами
повозку.
     - Ты уверен, что Сирх не хитрил с тобой? - настороженно
поинтересовался Грудвар.
       -   Мне   показалось,  что  судьба  сына  ему  далеко
небезразлична, - ответил Бурдюк. - И он прекрасно  понимает,
от чего зависит, будет ли его сын жить или умрет.
      - Может быть, все же тебе стоит пока остаться здесь? -
обратился  Грудвар к Граису. - Мы вернемся за  тобой,  когда
убедимся, что Сирх не готовит нам ловушку.
      - Не стоит, - махнув рукой, ответил Граис. - Я уверен,
что все будет в порядке.
     - Откуда такая увереннось? - поинтересовался Слим.
     - Я хорошо знаю Сирха, - сказал Граис. - Если бы его не
волновала судьба Килоса, то он даже не стал бы разговаривать
с  нашим  посланником, а просто приказал  бы  схватить  его,
посадить под замок и только после этого - допросить.
      -  У  вас  исчезнут всякие сомнения, когда вы увидите,
какого возницу дал мне Сирх, - усмехнулся Бурдюк.
     - Какого? - тут же спросил Грудвар.
      -  Пойдемте,  сами  увидите, -  указывая  направление,
Бурдюк первым двинулся в сторону городских застроек.
      Небольшая крытая повозка, запряженная парой  чеклаков,
стояла  в  конце  улицы, упирающейся в  свалку  строительных
материалов, которая, судя по всему, превратится в  городскую
стену   не   раньше,  чем  умрет  последний  государственный
чиновник, отвечающий за ее возведение.
     Понурый возница сидел на передке повозки, держа вожжи в
опущенных руках, локтями которых опирался на колени. Он  был
худ  настолько,  что  казался похожим  на  человечка,  каких
делают ребятишки, связывая вместе несколько палочек. Но  это
была  не  болезненная  худоба. Так  выглядели  все  уроженцы
Буссара.  Вернее сказать, те из буссарцев, кто уцелел  после
бойни,  учиненной в Буссаре армией Кахимской  империи  после
подавления вспыхнувшего там восстания.
       Увидев   приближающихся  к  повозке  людей,   возница
приветливо кивнул им.
      -  Я  не знаю, как его зовут, - сообщил Бурдюк.  -  Он
понимает по-йеритски, но писать не умеет даже по-буссарски.
      -  А  говорить с тобой он не захотел? - слегка толкнув
Бурдюка локтем в бок, усмехнулся Грудвар.
      -  У  него нет языка, - ответил, забираясь в  повозку,
Бурдюк.
       Все   одновременно  посмотрели   на   возницу.   Тот,
подтверждая сказанное Бурдюком, выразительно кивнул.
      Как  только  все четверо оказались в повозке,  возница
взмахнул вожжами.
      -  Насколько я смог его понять, - взглядом  указав  на
спину  буссарца,  сказал  Бурдюк, -  язык  ему  за  какую-то
провинность вырвали кахимцы. Где именно это произошло, я  не
уяснил, но оказавшийся поблизости Сирх вступился за  него  в
тот  момент,  когда  ему уже собирались  выколоть  глаза.  В
результате преподобный получил идеального слугу: преданного,
* * гарата, без роду и племени да еще и немого. Такому можно
поручить любое секретное дело - не проболтается.
      - Интересно, Сирх не боится, что как-нибудь этот немой
перережет  ему  горло? - ни к кому конкретно  не  обращаясь,
произнес Грудвар.
       Немой  обернулся,  пристально  посмотрел  на  него  и
отрицательно качнул головой.
      -  Общество Буссара до того, как эту страну  захватила
Кахимская  империя, было построено по сложной  иерархической
системе  подчинения  и властвования,  -  объяснил  Граис.  -
Каждый буссарец должен был иметь покровителя, чьи приказы он
выполнял, не задумываясь. Сейчас, когда страны Буссар уже не
существует  и в живых остались лишь считанные буссарцы,  для
этого    несчастного    покровительство    Сирха    является
благодеянием, ниспосланным небом.
      Повозка  подъехала  к  воротам заднего  двора  усадьбы
Сирха,  которые уже были предупредительно открыты ожидавшими
гостей  слугами. Здесь находились и двое внушительного  вида
эребийцев,  которые сразу же, не давая прибывшим оглядеться,
повели  их в глубь усадьбы и тайной тропой вывели к потайной
комнате, в которой уже побывал Бурдюк.
      -  И  что теперь? - спросил Слим, когда дверь за  ними
закрылась.
      - Будем ждать, что предпримет Сирх, - сказал Граис.  -
Если бы в его намерения входило сдать нас властям, то мы уже
были бы в кандалах.
      -  А  так  - всего лишь под замком, - Грудвар  стукнул
кулаком по запертой двери.
     - Будем ждать, - повторил Граис.
      -  А ты обещал роскошный обед, - с укором посмотрел на
Бурдюка Слим.
      -  Я  что, - развел руками тот. - Преподобный  заверил
меня, что все будет в порядке...
      Бурдюк хотел сказать еще что-то по поводу того,  стоит
ли  верить  словам  Сирха,  но внимание  его  отвлекла  едва
заметно  колыхнувшаяся портьера, за которой,  как  ему  было
известно, скрывалась еще одна потайная дверь.
      Откинув портьеру, в комнату вошли двое слуг йеритов  с
огромными подносами в руках, на каждом из которых стояло  по
несколько  серебряных  блюд, накрытых  блестящими  крышками.
Поставив свою ношу на низкий обеденный столик и не произнеся
ни слова, слуги быстро удалились.
      -  Похоже, у Сирха все слуги немые, - буркнул Грудвар,
проводив мрачным взглядом скрывшихся за портьерой слуг.
     Слим, отодвинув рукой портьеру, дернул дверную ручку.
     - Закрыто, - спокойно, без эмоций констатировал он.
       -  Ну  что  я  вам  говорил!  -  с  видом  победителя
провозгласил Бурдюк, приподняв крышку над одним из блюд.
       На   украшенном   вычурной  резьбой  серебре   лежала
зажаренная, с коричневатой хрустящей корочкой тушка какой-то
небольшой птицы в обрамлении красиво уложенной зелени.
      -  Ничего себе, - присвистнул Слим, откинув  крышку  с
другого блюда. - Как господам подают...
     - Ты и есть теперь господин, - усевшись на пол, Грудвар
'  &  + тушку птицы в кулак и зубами вырвал кусок мяса с  ее
грудки. - Господин посол...
       -  Если  только  нас  откармливают  не  на  убой,   -
усмехнувшись, заметил Бурдюк.
      Граис  устроился чуть в стороне от остальных, поставив
себе  на  колени блюдо с мелко нарубленным мясом и  тушеными
овощами.
     У ксеноса не было ни малейшего сомнения в том, что Сирх
согласится  принять  и выслушать странных  послов.  Одинокие
пожилые   люди,   чувствующие,  что   вестник   смерти   уже
приближается   к   порогу  их  дома,  либо  превращаются   в
мизантропов,  либо,  что  бывает  гораздо  чаще,  становятся
необычайно  сентиментальными. Сейчас Сирх просто  выдерживал
паузу,  подобающую преподобному, роль которого он,  несмотря
ни  на  что,  все  еще продолжал играть.  Граису  даже  было
любопытно, насколько хватит у Сирха выдержки. Как  долго  он
продержит  послов  в одиночестве, прежде  чем  встретится  с
ними?..
      -  Да,  славная была еда, - отвалившись от опустевшего
стола, Бурдюк вытер руки об атласное покрывало на кровати. -
Так бы и остался здесь на всю жизнь.
      -  А  если  еще  и  девочек  приведут...  -  скабрезно
усмехнулся Слим.
      Хохотнув,  Грудвар упал на спину  и  закинул  руки  за
голову.
      -  Странно,  что  нас не обыскали, - размышляя  вслух,
произнес  Бурдюк. - Меня, прежде чем привести в эту комнату,
обшарили всего. Даже в рот заглянули.
     - Мы - послы, - гордо произнес Грудвар и удовлетворенно
провел ладонью по тугому животу.
     - Сирху известно об этом только с моих слов, - Бурдюк с
сомнением  качнул головой. - Так почему бы не  предположить,
что  все  это посольство только с тем и затеяно,  чтобы  его
убить?
     - Да кому он нужен, - безразлично махнул рукой Грудвар.
-  Если  бы возникла такая необходимость, то его и  без  нас
давно бы убили.
     Слушая разговор двух йеритов, Граис невольно задумался.
А  ведь  действительно странно, почему не  было  ни  единого
случая  покушения на жизнь преподобного, которого  за  глаза
поносит  едва  ли не каждый второй в Йере?  Почему  не  было
попыток убить наместника, ни прежнего, ни нынешнего?  Должно
быть,  сознание  йеритов, свято верящих в то,  что  жизнь  и
смерть каждого отдельного человека всецело находятся в руках
Поднебесного,   просто   не   приемлет   подобных    методов
воздействия  на существующую действительность. Но  почему  в
таком  случае Грудвар и Слим бежали из тюрьмы, а не остались
там дожидаться приговора, препоручив свои жизни все тому  же
Поднебесному?..
      От  размышлений Граиса оторвал появившийся  в  комнате
слуга эребиец.
      - Ты, - указал он зажатой в руке плеткой на Граиса.  -
Идем со мной. Преподобный хочет говорить с тобой.
      - Мы должны держаться вместе, - тут же вскочил на ноги
Cрудвар. - Может быть, Сирх собирается расправиться  с  нами
по одному...
     - Все в порядке, - приподняв руку, остановил его Граис.
-  Он  и  со всеми разом мог бы расправиться, если бы  хотел
того.   Сирх  знает  меня  и  поэтому  хочет  первым   делом
переговорить со мной.
      Последовав  за  эребийцем,  Граис  вышел  из  комнаты.
Короткий  узкий  коридор  вывел их  к  винтовой  лестнице  с
ажурными перилами. Поднявшись на второй этаж, эребиец подвел
Граиса  к огромным дверям из черного дерева. Приоткрыв  одну
из створок дверей, он сделал шаг в сторону, предлагая Граису
войти. Сам же слуга при этом остался за порогом.
       По   другую   сторону   дверей  находился   вытянутый
прямоугольный  зал. Настолько огромный, что Граис  не  сразу
отыскал в нем взглядом Сирха.
      Преподобный,  одетый в простую серую мантию,  сидел  в
кресле  с  высокой прямой спинкой. Руки его были сложены  на
коленях.
      Кресло  стояло спинкой к окну, занимающему  почти  всю
стену,  и  яркий солнечный свет, слепивший Граису глаза,  не
позволял ему разглядеть черты лица Сирха.
     - Не верил, что ты снова решишься прийти ко мне, до тех
самых  пор,  пока  сам  не увидел тебя  в  окне,  идущим  по
тропинке, - негромко произнес Сирх.
       -   Я  и  сам  не  думал,  что  нам  предстоит  снова
встретиться,  -  в тон ему ответил Граис. -  Но  такова  уж,
видно, воля Поднебесного.
     - Присаживайся, - предложил Сирх, указав рукой на стул,
который был поставлен невдалеке от его кресла, должно  быть,
специально к приходу Граиса.
     В знак благодарности Граис коротко кивнул и сел на стул
чуть боком, положив согнутую в локте руку на его спинку.
      -  Так, значит, ты теперь и в самом деле стал одним из
вольных? Или, может быть, ты у них даже за главного?
     В голосе Сирха Граис уловил едва заметную насмешку.
      -  Тебе  не хуже, чем мне самому, известно, что  среди
вольных я оказался случайно, - ответил он.
      -  Откуда же мне это известно? - голос Сирха прозвучал
чуть более резко, чем ожидал Граис. Из чего ксенос сразу  же
сделал  для себя вывод, что его предположение о причастности
Сирха  к нападению вольных на обоз было вполне обоснованным.
- Я не пророк и не провидец...
     - Ты послал Миноса к Фирону...
     - Нет!
      -  Я  и  не  ожидал услышать иного, - не стал  спорить
Граис.
      Своим  резким однозначным ответом Сирх  выдал  себя  с
головой.   Оставалось   только  выяснить,   для   чего   ему
понадобилось   сначала   сдавать  своего   бывшего   учителя
кахимским  властям, а затем освобождать его,  используя  для
этого вольных?
      -  Меня сейчас меньше всего интересует, что за игру ты
ведешь,  Сирх,  - спокойно продолжил Граис. -  Меня  волнует
судьба Йера. Надеюсь, что и тебе она так же небезразлична.
     - В Йере все было спокойно до тех пор, пока ты здесь не
появился, - с вызовом произнес Сирх.
      -  Это было кажущееся спокойствие, готовое в любой миг
взорваться.  Я  пришел  только для  того,  чтобы  попытаться
предотвратить то, что, возможно, уже стало неизбежностью.
     - Наверное, я поглупел, - с иронией произнес Сирх. - Но
я не понимаю, о чем ты говоришь.
      - Я говорю о неизбежном столкновении отрядов вольных с
кахимскими  войсками, - ответил Граис. - Вольным известно  о
готовящемся  нападении на их лагеря, так  что  встретят  они
шалеев во всеоружии.
     - У них нет ни малейшего шанса на победу.
      - Естественно. Но кто сможет остановить смуту, которая
всколыхнет  после этого весь Йер?.. Ответь мне, преподобный,
сможет  ли  наместник в такой ситуации удержаться от  вызова
регулярных  войск  из  Кахима?..  А  в  случае  введения  на
территории Йера военной диктатуры, подумай, Сирх,  нужен  ли
будет    новым    властям   проповедник,   вещающий    слово
Поднебесного?..
      - Знаешь, Граис, что смущает меня больше всего во всей
этой  истории? - произнес после некоторого молчания Сирх.  -
То,  каким  образом ты начал воплощать