и.  В  глубине
помещения,  возле  лестницы,  ведущей  наверх,  располагался
большой открытый очаг, обложенный грубо отесанными валунами.
А рядом с ним стояла широкая скамья, на которой, поджав ноги
и  подложив  сложенные вместе ладони под щеку,  спал  шалей.
Охранник лежал на боку, повернувшись лицом к стене, и  мирно
посапывал. Оружие его было сложено на полу.
      Сунув  лампу старику, Грудвар перехватил копье  обеими
руками и скользнул вдоль стола.
      Обогнув стол с другой стороны, Граис успел перехватить
уже  занесенное  для  удара копье Грудвара.  Гневный  взгляд
бородача  обжег лицо Граиса. Грудвар дернул копье  на  себя,
пытаясь  одновременно  оттолкнуть Граиса  в  сторону.  Граис
быстро  согнул, а затем снова выпрямил руку, которой  сжимал
копье,  и  здоровенный  йерит опрокинулся  на  пол,  оставив
.`c&(% в руке ксеноса.
      Падая,  Грудвар задел рукой медную бадью,  которая  со
звоном  ударилась  о другую, стоящую рядом  посудину.  Шалей
дернулся  во  сне.  В ту же секунду оказавшийся  возле  него
Граис  прижал шалея к скамье и вдавил палец в сонную артерию
охранника. Даже не успев проснуться, шалей потерял сознание.
Тело  его  безвольно  распростерлось на скамье,  левая  нога
ударилась пяткой о пол.
      - Хватит крови, - повернувшись к недоуменно взирающему
на него Грудвару, Граис кинул бородачу копье.
       Грудвар  был  явно  недоволен  половинчатым  решением
Граиса,  однако  времени  на  споры  у  них  не  оставалось.
Опершись на копье, Грудвар вскочил на ноги.
      -  Запри  дверь! - кинул он Слиму и побежал  вверх  по
лестнице, ведущей к входу.
     Проходя мимо скамьи, старик подобрал с пола копье шалея
и  протянул  его  Граису. Тот отрицательно  мотнул  головой.
Старик молча пожал плечами и оставил копье себе.
      Поднявшись  по лестнице, беглецы оказались  на  заднем
дворе тюрьмы.
      Солнце  еще не взошло, но было уже достаточно  светло,
чтобы отчетливо видеть все, что находилось вокруг.
      Выбежавший во двор первым, Грудвар быстро огляделся по
сторонам.  В  тридцати  шагах от  двери,  из  которой  вышли
беглецы, возвышалась неприступная каменная стена. Прямо  под
ней  была  вырыта  огромная мусорная яма,  рядом  с  которой
красовалась  груда  патратовых клубней с  налипшими  на  них
комьями земли. Чуть левее находился широкий открытый  навес,
под  которым,  понурив головы, стояли четыре пегих  чеклака.
Это  были  не  боевые  чеклаки, а обычная  рабочая  скотина,
которую  использовали  для  вывоза  мусора  и  доставки   на
территорию  тюрьмы  необходимых  грузов.  Мерно  пережевывая
сено,  которое  они выдергивали из сваленных здесь  же,  под
навесом тюков, чеклаки без всякого интереса косили на  людей
свои большие грустные глаза.
      - Ну? - дернул Грудвара за рукав старик. - Что теперь?
Как ты собираешься перелезть через стену?
      Грудвар  поднял  голову, чтобы  взглянуть  на  острые,
высотою  в человеческий рост, металлические колья,  которыми
заканчивалась  стена. Даже если бы у беглецов  была  хорошая
веревка,  то,  взобравшись  на  стену,  они  не  смогли   бы
перебраться через частокол.
      Тихо  всхрапнул  один из чеклаков. Грудвар  машинально
глянул в его сторону и вдруг довольно улыбнулся.
      -  Старик,  ты говорил, что где-то здесь  находится  и
мертвецкая? - спросил он.
      - Мы прошли мимо нее, когда поднимались по лестнице, -
ответил  старик.  -  Тебе не терпится  присоединиться  к  ее
обитателям?
     - Слим...
     Взмахом руки велев приятелю следовать за собой, Грудвар
поставил копье к стене и скрылся за дверью.
      -  Что  он задумал? - недоумевающе посмотрел на Граиса
старик.
      Тот  ничего не успел ответить. Грудвар со Слимом снова
вышли на двор. Каждый тащил на себе по покойнику.
     - Сажайте их на чеклаков, - сбросив свою ношу на землю,
велел  Грудвар Граису со стариком и отправился в  мертвецкую
за следующим трупом.
     - Что скажешь? - снова обратился к Граису старик.
      -  Сделаем так, как он велел, - ответил Граис, второму
уже стал понятен замысел Грудвара. Удачи он не гарантировал,
но  все  же  мог  дать  беглецам  шанс  вырваться  за  стены
тюремного двора.
      Старик  посмотрел на одного из покойников, совсем  еще
молодого парня.
      -  А  не  будет ли это проявлением непочтительности  к
мертвым? - с сомнением спросил он у Граиса.
      -  Мертвое  тело,  это все равно, что  старая  одежда,
которая уже ни на что не пригодна, - ответил Граис. - Людям,
что  когда-то  существовали в этих телах,  уже  нет  до  них
никакого дела.
      Чеклаки  вели себя спокойно, не выказывая ни малейшего
недовольства  по  поводу того, что  на  спины  им  усаживали
мертвых седоков.
      Вытащив из мертвецкой еще двоих покойников, Грудвар  и
Слим  занялись  тем же делом, что и старик с  Граисом.  Ноги
покойников  связали  под брюхом животных обрывками  веревок,
сорванных с тюков сена, а руки прикрутили к гривам чеклаков.
     - Ну... - Грудвар окинул взглядом своих товарищей. - Да
поможет нам Поднебесный.
     - Во веки веков, - трясущимися губами прошептал старик.
     Грудвар вывел первого чеклака из стойла и подвел к углу
тюремного здания. Осторожно выглянув за угол, бородач увидел
утоптанную  грунтовую  площадку возле ворот,  вдоль  которых
неспешно  прохаживались двое одетых по полной форме  шалеев.
Рядом   с   воротами  стояла  деревянная  будка,  в  которой
находились остальные охранники.
      -  Грудвар, - негромко окликнул приятеля Слим и, когда
тот обернулся, спросил:
     - Может быть, подпалить стойло?
     - Каким образом? - так же тихо отозвался Грудвар.
      Улыбнувшись,  Слим  показал ему стержни  из  огненного
металла, которые он подхватил возле очага.
     - Давай, - кивнул Грудвар.
      И  в  этот момент со стороны центрального входа здания
тюрьмы раздались громкие, частые удары по медному гонгу. Ему
тут же ответил второй гонг с крыши здания.
     - Тревога, - подрагивающими губами произнес старик.
      Грудвар  увидел, что из здания выбежали  человек  пять
шалеев.
      -  Четверо заключенных сбежали! - крикнул один из них,
обращаясь  к  тем,  что стояли у ворот.  -  Двое  охранников
убиты!
     - Из здания никто не выходил! - ответили им от ворот.
      Трое шалеев с копьями наперевес выбежали из сторожевой
будки.
      Со  всех  сторон доносились отрывистые крики приказов,
.b$ " %,ke ми-шалеями своим подчиненным:
     - Усилить охрану ворот!..
     - Лучников на крышу!..
     - Десять человек - за мной!..
     - Перекрыть все лестницы в здании!...
     Тем временем Слим, присев над развороченным тюком сена,
резко,  с нажимом провел одним огненным стержнем по другому.
Сноп  ярких  искр  упал  на  сухую траву.  Нагнувшись,  Слим
принялся  раздувать  затлевшее сено.  Сначала  повалил  дым,
затем  появились первые язычки пламени. Поднявшись на  ноги,
Слим  принялся вырывать из занявшегося тюка клочья  горящего
сена и разбрасывать его по сторонам.
      -  Давай!  - Грудвар ладонью ударил чеклака по  крупу.
Тот, оглянувшись, удивленно посмотрел на человека, словно не
понимая, чего тот от него хочет.
     - Вперед, скотина!
      Грудвар со злостью огрел чеклака копьем. Тот, обиженно
захрапев,  взбрыкнул задними ногами и рванулся  на  площадь.
Таким  же  образом Грудвар выгнал следом за  первым  и  трех
остальных чеклаков.
      Четыре мертвых всадника неслись во весь опор в сторону
ворот.
     Старик пальцем начертил у себя на груди стрелу, ведущую
к Поднебесному, и тихо зашептал молитву. Глядя на него, Слим
тоже  быстро  начертил на груди стрелу. Грудвар  лишь  криво
усмехнулся. Но это был вовсе не вызов Поднебесному.  Грудвар
помнил,  что  тот, кто решился ступить на  Путь,  ведущий  к
небесному покровителю, не должен более взывать о помощи  или
снисхождении.  Поднебесный ожидал  его  в  конце  Пути,  вне
зависимости от того, долгим или коротким он окажется.
     - Вот они! - раздался крик со двора.
      Появление на дворе скачущих во весь опор чеклаков было
столь неожиданным, что в сером предрассветном свете никто из
шалеев  не  заметил, что животные не подчиняются  всадникам,
восседающим у них на спинах. Испуганные чеклаки шарахались в
стороны  от  пытавшихся остановить их  шалеев,  вставали  на
дыбы,  норовя  достать мечущихся вокруг них людей  передними
копытами. Лучники же, засевшие на крыше, не стреляли по тем,
кого они принимали за беглецов, опасаясь попасть в своих.
     Наконец кому-то из шалеев удалось ударить копьем одного
из  мертвых всадников. Мертвец соскользнул со спины чеклака,
который, не замечая этого, продолжал скакать вперед,  волоча
за собой по земле безжизненное тело.
     С крыши тюремного здания снова послышались частые удары
гонга.
     - Пожар на заднем дворе!..
      Кто-то  из  командного состава сумел  внести  какой-то
порядок   во   всеобщую  неразбериху,  и   десяток   шалеев,
вооружившись баграми и ведрами, кинулись к пылающему стойлу.
      К  тому  времени беглецы, обогнув здание  тюрьмы,  уже
выбежали  на двор с противоположной стороны. Пользуясь  тем,
что  внимание  всех находящихся на дворе  было  приковано  к
мечущимся из стороны в сторону чеклакам и отблескам пламени,
озаряющим угол здания и часть тюремной стены, они побежали в
ab.`.-c  ворот, прижимаясь к черным камням стены, словно  те
могли укрыть их от случайного взгляда кого-нибудь из шалеев.
     Первыми заметили беглецов стражи ворот.
      Брошенное  Грудваром  копье пробило  грудь  одного  из
шалеев. Копье, брошенное Слимом, не достигло цели. Отпрыгнув
в сторону, второй шалей выставил копье перед собой, готовясь
встретить  бегущего на него безоружного йерита.  Грудвар  же
несся вперед сломя голову, словно и не видел нацеленный  ему
в живот широкий металлический наконечник.
     Граис, вытянув левую руку вперед, направил два пальца в
сторону  шалея.  За одно мгновение, отделявшее  Грудвара  от
неминуемой гибели, шалей неожиданно выронил из рук копье  и,
сдавив  ладонями виски, заорал от дикой боли,  взорвавшейся,
подобно шаровой молнии, у него в черепе. Ударом корпуса сбив
охранника  на  землю, Грудвар ногой наступил ему  на  горло.
Тело шалея изогнулось дугой. Захрустели раздавленные хрящи.
     - Бегите к воротам! - крикнул остальным Грудвар. - Я их
открою!
      Подхватив с земли копье, бородач устремился к открытым
дверям  сторожевой  будки, где находился ворот,  поднимающий
тяжелый  деревянный  брус,  закрывающий  ворота.  Выбежавший
навстречу  ему шалей мечом отбросил в сторону копье  йерита.
Чтобы не попасть под ответный удар меча, Грудвар отпрыгнул в
сторону.  Решив  не вступать в поединок с  бородачом,  шалей
отступил, захлопнув дверь будки. В бессильной ярости Грудвар
ударил по двери древком копья.
      Рядом  с  ногой Граиса в землю впилась  стрела.  Граис
обернулся, чтобы посмотреть, что происходит на дворе.
      Двое  из четверых мертвых всадников уже были сбиты  на
землю. Оставшихся чеклаки все еще носили на своих спинах, но
шалеи  уже  поняли,  что  их провели.  А  лучники  на  крыше
обнаружили  настоящих беглецов. Летящие в сторону сторожевой
будки  стрелы  указывали  направление  тем  шалеям,  которые
находились внизу. У беглецов почти не оставалось времени  на
то, чтобы открыть ворота и покинуть тюремный двор. Промешкай
они  хоть  мгновение - и болтаться им на копьях  разъяренных
шалеев.
      -  Граис!  - закричал Грудвар, пытаясь вогнать  острие
копья  между  краем  дверной плоскости и  деревянной  балкой
косяка.  -  Нам  нужно попасть внутрь! Иначе  мы  не  сможем
открыть ворота!
     - К воротам, Грудвар! - крикнул в ответ Граис.
      Ударив  Слима  в грудь, он заставил его отшатнуться  в
сторону, и очередная стрела пролетела над плечом йерита.
      -  Все к воротам! - взмахнул рукой Граис. - Я смогу их
открыть!
      Подхватив  с  земли меч убитого шалея, он  несколькими
ударами  перерубил тянущиеся от сторожевой будки  к  воротам
канаты.
      -  Я  надеюсь, ты знаешь что делаешь, - Грудвар бросил
быстрый взгляд на Граиса, затем на приближающихся к  ним  со
стороны двора шалеев и, тряхнув головой, побежал к воротам.
       Тяжелые,  укрепленные  широкими  железными   полосами
створки  ворот перекрывал брус квадратного сечения, продетый
" кованые кольца, каждое из которых было толщиной в руку. Да
и  сам  брус,  как  понял Граис, едва  коснувшись  его,  был
вытесан  из целого ствола дерева архатак, растущего  лишь  в
Эребии   и  стоящего  немалых  денег  на  территории   Йера.
Прочностью  своей древесина архатака не уступала  железу,  и
даже  огонь  был против нее бессилен. Должно быть,  полсотни
невольников   трудились  не  менее  года,  придавая   стволу
требуемую форму. Нечего было даже пытаться сдвинуть брус без
помощи  сложной  системы  блоков,  связь  с  которой   Граис
оборвал,  обрубив  канаты,  тянущиеся  от  расположенного  в
сторожевой будке ворота.
       Граису   не  оставалось  ничего  иного,  как   только
задействовать на полную мощность вживленный под кожу  левого
запястья психопреобразователь. Крепко обхватив правой  рукой
запястье  левой,  Граис  прижал ладонь  к  гладкой  холодной
поверхности  дерева  архатак по  самому  центру  бруса,  где
сходились  вместе створки ворот. Центр левой  ладони  Граиса
превратился в точку наивысшей концентрации всей его  воли  и
психической  энергии.  В  тот момент,  когда  Граису  начало
казаться, что даже его физическая суть перетекает в бездонно-
черную  точку,  он  оторвал ладонь от бруса  и  задействовал
пихопреобразователь.  Невидимый  для  глаза   конусообразный
поток   псиэнергии,   трансформированной   в   кинетическую,
вырвался  из центра ладони человека и врезался в находящуюся
всего в нескольких сантиметрах от нее преграду.
      Удар получился настолько сильным, что обратный импульс
отбросил  Граиса  назад и опрокинул на спину.  Две  половины
переломившегося    почти    посередине    бруса,    вывернув
удерживавшие их металлические кольца, пробили створки ворот.
       Произошедшее  заставило  на  мгновение  замереть   от
изумления даже шалеев, которые находились уже совсем  близко
от  беглецов. Йериты же, видевшие, что Граис сломал брус  из
архатакового  дерева  буквально одним  прикосновением  голой
руки, взирали на приоткрывшиеся створки ворот одновременно с
благоговейным восторгом и ужасом.
      Первым  опомнился Грудвар. Схватив Граиса за руку,  он
рывком поставил его на ноги.
      -  Ты  как? - с тревогой спросил он, заметив на  левой
руке Граиса кровоточащую рану.
     - Нормально, - ответил Граис.
      Сдернув  с  плеч платок, он обернул им  кисть  раненой
руки.
      Под  градом стрел, сыплющихся на них с крыши,  беглецы
кинулись к воротам.
      Преследовавшие  их шалеи, опасаясь  оказаться  в  зоне
обстрела, на время замедлили свой бег.
      -  Куда  теперь, Грудвар? - на бегу спросил у бородача
Граис.
      -  Нужно  выбраться из города, пока не  перекрыли  все
улицы,  -  ответил тот. - Возле западных ворот есть  участок
недостроенной стены... А где старик?
       Остановившись,   Грудвар  посмотрел   назад.   Старик
неподвижно лежал неподалеку от ворот лицом вниз.  В  руке  у
него  было зажато копье. Из спины торчала длинная  стрела  с
h(`.*(, красным оперением.
      Грудвар  бросился было назад, но Граис успел  схватить
его за руку.
      -  С ума сошел! - заорал он в лицо бородачу. - Ты  ему
уже ничем не поможешь! О нем теперь позаботится Поднебесный!
      -  Бежим!  - визгливо вскрикнул Слим и, размахнувшись,
закинул  копье  далеко в сторону. Точно так же  поступил  со
своим  копьем и Грудвар. Теперь оружие им было  ни  к  чему.
Спасение беглецов зависело лишь от удачи и резвости ног.
      Грудвар  бежал  впереди. Прекрасное знание  планировки
города  позволяло ему выбирать кратчайший путь к  намеченной
цели,  пользуясь исключительно небольшими, узкими  улочками,
вдоль  которых  стояли  невзрачные одноэтажные  дома  мелких
ремесленников  да  грязные  кабаки,  в  столь   ранний   час
закрытые.  Здесь  опасность встречи с патрулем  шалеев  была
минимальной.
       Если  кто  из  местных  обитателей,  поднявшихся  еще
затемно,  и  замечал троих человек, бегущих по  улице  сломя
головы, то вместо того, чтобы поднять шум, быстро задергивал
занавески на окнах, руководствуясь правилом, что не  в  свое
дело лучше не соваться.
     Перепрыгнув через невысокую изгородь, беглецы пересекли
небольшой заваленный навозом скотный двор и оказались  прямо
перед  штабелями грубо отесанных камней, сложенных на  месте
недостроенной стены.
      Распугав  нищих,  выбравших  это  место  для  ночлега,
беглецы  наконец пересекли черту города. До леса, за которым
поднимались горы, было рукой подать.
      Издав  ликующий  крик, Грудвар  звонко  хлопнул  Слима
ладонью по спине и побежал вперед, высоко вскидывая колени и
время   от   времени  взбрыкивая  ногами.  Следом   за   ним
припустился  и  Слим.  Впереди них по траве  бежали  длинные
тени.
      Чуть поотстав от двух приятелей, Граис обернулся назад
и,  приложив руку козырьком ко лбу, посмотрел на  восходящее
солнце.  В  его  лучах  оставшийся за спиной  город  казался
окрашенным в зловещий кроваво-красный цвет.

                           Глава 7

      Углубившись  в  лес достаточно далеко,  чтобы  уже  не
опасаться  погони, беглецы остановились передохнуть.  Первым
делом они отыскали ручей и наконец-то напились вволю.
       -  Эх,  теперь  бы  еще  и  пожевать  что-нибудь!   -
завалившись на траву, Слим блаженно похлопал себя по животу.
      -  Доберемся  до  вольных -  там  накормят,  -  сказал
Грудвар.
      Слова  его  были адресованы Слиму, но,  произнеся  их,
бородач многозначительно покосился на Граиса.
      Граис  словно  бы  и не услышал слов Грудвара.  Присев
возле  ручья,  он  размотал пропитавшийся  кровью  платок  и
ополоснул   раненую   руку  в  воде.   Кровь   сочилась   из
неглубокого,  но  длинного  разреза,  пересекающего  тыльную
сторону    запястья,   там,   где   под   кожей    находился
(,/+ -b(`." --k) психопреобразователь.
       Преобразование  психической  энергии  в  кинетическую
посредством  имплантированного  психопреобразователя  всегда
связано с риском, поскольку в момент выброса энергетического
потока  психотехник не может контролировать пространственное
положение  вторичного энергетического тора, образующегося  в
точке  наибольшей концентрации энергии. На этот раз  Граису,
можно  сказать,  повезло. Повреждения тканей руки  оказались
незначительными   -   на  запястье  только   лопнула   кожа.
Развернись  тор  в иной плоскости, и он превратил  бы  луче-
запястный  сустав  ксеноса  в  месиво  разодранной  плоти  и
обломков костей.
      Психопреобразователю повезло меньше - базовая  матрица
оказалась  раздавленной  энергетическим  тором,   и   прибор
полностью  вышел  из  строя. Теперь  ксенос  мог  полагаться
только     на    собственные,    довольно    посредственные,
парапсихологические      способности.       Без       помощи
психопреобразователя  не могло быть и  речи  о  демонстрации
каких-либо   экстраординарных   возможностей   человеческого
организма. К тому же ксенос лишился своей главной  защиты  -
способности отвлекать от себя внимание, создавая фантомов.
      Снова обмыв руку водой, Граис раздвинул пальцами  края
раны   и,   подцепив  ногтем,  извлек  из-под  кожи   тонкую
металлическую полоску. Ополоснув поврежденную  микросхему  в
воде, он спрятал ее в пустой кошелек.
       -   Держи,  -  Грудвар,  внимательно  наблюдавший  за
манипуляциями Граиса, протянул ему полоску материи,  которую
оторвал от края своей и без того изрядно подранной рубахи.
      Поблагодарив  бородача, Граис перевязал рану.  Никаких
вопросов по поводу поврежденной руки Грудвар Граису задавать
не  стал.  Бородач пребывал в некоторой растерянности:  одно
дело  слушать  рассказы о чудесах, которые д